ОБРАЗОВАНИЕ МОНОЭТНИЧЕСКИХ ГОСУДАРСТВ НА ИНДОКИТАЙСКОМ ПОЛУОСТРОВЕ

ОБРАЗОВАНИЕ МОНОЭТНИЧЕСКИХ ГОСУДАРСТВ НА ИНДОКИТАЙСКОМ ПОЛУОСТРОВЕ

Три мира, три системы, восходящие к доколониальным временам, определяли особенности местного общества.

Первый мир Юго-Восточной Азии — конфуцианско-буддийский Вьетнам.

Социально-политическую структуру доколониального Вьетнама можно назвать бюрократически-феодальной. Определяющим типом социальных отношений здесь были отношения административно-управленческого соподчинения. Этот тип отношений складывался начиная с эпохи китайского завоевания (последние века до н. э.) и дожил в основных своих чертах до колониальной эпохи XIX в.

Во главе страны стоял император, которому помогали шесть центральных ведомств, которые занимались культовыми церемониями, назначением чиновников, проведением кадастров (земельных и душевых), сбором налогов и распределением их среди чиновничества, военными делами, судом и общественными работами.

Община была поставлена под контроль властей, и деревенская верхушка стала постепенно превращаться в зависимых от государства мелких чиновников. К XVIII в. этот процесс усилился, и общинная верхушка получила функции низшего административного звена, действовавшего под надзором вышестоящих чиновников.

Характерной чертой этой господствующей социальной группы был ее «открытый» характер, что проявлялось в отсутствии наследственной закрепленности социального статуса. Через систему конкурсных экзаменов достигалась достаточно высокая социальная мобильность и устойчивость. Это положило начало формированию широкого слоя традиционной интеллигенции и мелкого чиновничества, связанного и переплетавшегося с деревенской верхушкой.

Основную массу населения составляли различные прослойки общинного крестьянства. В связи с оформлением бюрократической структуры общества произошло превращение крестьянина в государственно-тяглового земледельца.

Во Вьетнаме, несмотря на развитие частнособственнических тенденций в среде господствующего слоя и деревенской верхушки в XVII–XVIII вв., решающую роль играла государственная земельная собственность.

Структура общества определяла положение ремесла и торговли. Индивидуальное ремесло находилось под жестким контролем со стороны государства. На основе трудовой повинности создавались государственные мастерские. Государство контролировало внутреннюю торговлю, определяя списки товаров, обращавшихся на рынках, фиксируя цены на них, устанавливая внутренние таможенные пошлины. Над внешней торговлей был установлен контроль, целью которого было изолировать жителей приморских районов от контактов с иностранцами и обеспечить внешнеторговую монополию на важнейшие продукты экспорта.

Во второй половине XVII — 70-х годах XVIII в. развитие частной земельной собственности в разнообразных формах привело к ослаблению механизма государственно-феодальной системы и контроля государства над общиной. Этот процесс происходил на фоне раскола страны на Север и Юг во главе с кланами Чиней и Нгуенов при сохранении номинальной власти императоров династии Ле и ожесточенных социальных конфликтов, выливавшихся в невиданный в истории страны взрыв крестьянских бунтов, в волнения горных племен, выступления столичных войск в 30-60-е годы XVIII в. Высшей точкой кризиса явилось восстание тэйшонов (1771–1802).

Это самое мощное в истории доколониального Вьетнама народное движение началось в районе Тэйшон в северной части южного государства Нгуенов и с первых же дней приобрело массовый и радикальный характер. Коррупция чиновников, рост налогов и ослабление центральной власти, не прекращавшаяся после 1765 г. борьба соперничавших группировок при дворе вызывали у населения юга страны сильное недовольство.

Восстание возглавили три брата Нгуены, однофамильцы династии, правящей на юге страны. После захвата дельты Меконга с центром в Сайгоне (1778) и физического уничтожения почти всех членов правящей династии[18] в 1786 г. тэйшоны начали поход на север и после взятия столицы Хюэ продолжили наступление на владения Чиней и захватили их центр Тханглаунг (Ханой). В 1788 г. самый талантливый из братьев Нгуен Хюэ, ставший императором (1788–1792) после смерти старшего брата, отразил попытку Китая восстановить власть Чиней. После почти двухвекового разделения Вьетнам был вновь объединен.

Спасшийся принц Нгуен Ань, нашедший убежище в Сиаме и заручившийся поддержкой французов, в августе 1787 г. высадился на Юге, где объединил противников тэйшонов, движение которых претерпело обычную для крестьянских восстаний в рамках феодально-бюрократической (китайской) модели трансформацию — воссоздание этой модели. В 1799 г. пала главная цитадель тэйшонов — крепость Куинён, а вслед за тем войска Нгуен Аня двинулись на север и в 1802 г. после взятия Хюэ и Тханглаунга подавили восстание. Почти тридцатилетняя крестьянская (и одновременно гражданская) война тэйшонов дает пример разрешения кризиса бюрократически-феодальной системы посредством массового социального движения, в результате которого объединенный, моноэтнический Вьетнам воссоздал привычный социально-политический механизм.

Буддийский мир Индокитайского полуострова — Бирма и Сиам, а также Камбоджа и Лаос, равно как исламский Матарам на Центральной и Восточной Яве, развивались в рамках социально-политической системы, которую можно назвать государственно-патриархальной.

Здесь структурообразующим элементом отношений также выступала управленческая функция, но наряду с ней значительную роль играли связи группового (кланового) характера, обусловливавшие относительную самостоятельность по отношению к государству феодалов на местах; более стойкое, чем в феодально-бюрократическом типе, сохранение наследственного характера должностей, титулов, владений, особенно в средних и низших звеньях. В основе государственного механизма лежали иерархические отношения центра с самодовлеющими высоко автономными единицами, по «вертикальной» линии обеспечивавшиеся прямыми и личными связями между центром и носителями власти на местах.

Аппарат управления состоял из лично зависимых от монарха дворцовых служащих, его родственников, друзей или связанных с ним узами личной присяги и верности (в той или иной форме) феодалов-чиновников на местах, как правило, передававшихся по наследству.

В яванском султанате Матарам (XVII–XVIII вв.) вокруг столицы располагалась область, контролируемая центральной администрацией; здесь, имели владения родственники султана и высшие сановники. На основной же территории государства сидели бупати — наследственные владетели, включенные в систему администрации, но подчинявшиеся непосредственно султану, с которым они были связаны узами личной зависимости. Каждое владение копировало административную систему столицы, так что султанат состоял из множества единиц, каждая из которых представляла собой замкнутую и единообразную систему, объединяющим же началом служила верховная власть, осуществлявшая контроль посредством личного вмешательства.

В Бирме такой единицей были округа — мьо во главе с мъотуджи. В XVII–XVIII вв. мьотуджи стали постепенно включаться в систему государственного управления. В реальности они являлись не столько чиновниками, сколько феодальными владетелями. Они передавали свои должности по наследству, при вступлении на должность являлись ко двору и приносили присягу правителю. Они осуществляли налоговую, судебную, административную и военную власть в своих владениях практически без вмешательства со стороны центра.

В Сиаме господствующий слой был разделен на две группы — наследственную знать и чиновничество. К наследственной знати относились только прямые потомки короля до пятого колена, причем титул детей в каждом поколении уменьшался на одну степень. Вся остальная знать обретала статус чиновников и соответственно сохраняла привилегии, пока находилась в этом статусе. Была создана более четкая, по сравнению с Бирмой или Явой, административная система: образованы пять кромов (министерств), ведавших внутренними делами, земледелием, финансами, двором и судопроизводством; реорганизации подверглась и провинциальная администрация.

В государственно-патриархальных обществах не существовало формально «благородных» по происхождению, чьи привилегии передавались бы по наследству. Правящий слой был таковым не в силу происхождения или обладания земельной собственностью, а вследствие функционирования в государственном аппарате.

Если Вьетнам XVIII в. дает пример циклического кризиса традиционной системы, разрешенного народным движением при минимальном внешнем влиянии (французские миссионеры), то для Бирмы и Сиама эта проблема решалась в форме борьбы за этническую гегемонию (Бирма) и движения за независимость страны (Сиам).

В XVIII в. в бирманском государстве династии Таунгу наступил очередной кризисный этап циклического развития государственно-патриархальной системы. В течение достаточно длительного времени огонь не вырывался наружу. Но за внешним спокойствием и рутинным существованием дворца в столице Аве накапливались противоречия и вражда. Моны, населявшие юг страны и утратившие независимость в XVII в., были готовы восстать. Горные племена волновались, почувствовав ослабление Авы.

Толчок к событиям, которые потрясли Бирму и на долгие годы ввергли ее в хаос гражданской войны, был дан в 1738 г., когда очередной набег манипурской конницы (небольшое горное княжество Манипур близ границы с Индией, которое некогда было вассалом Бирмы, а потом добилось независимости) оказался особенно разрушительным. Горцы дошли до столицы, сожгли несколько бирманских городов и опустошили главную рисовую житницу страны. Для укрепления обороны центральных районов правитель Авы вынужден был перебросить значительные воинские подкрепления с юга на север. Этим немедленно воспользовались непокорные моны, которые подняли восстание против власти бирманцев. Они захватили ключевые города Юга и возвели на престол своего царя — буддийского монаха, который в 1747 г. передал власть более энергичному военному лидеру. Тот, получив финансовую поддержку от европейских купцов, имевших свои фактории в монских портах, реорганизовал армию, которая в 1752 г. взяла Аву, захватив последнего правителя династии Таунгу в плен.

Моны не стали завоевывать всю Верхнюю Бирму: для этого у них не было ни сил, ни, очевидно, желания. Да и власть удержать они не смогли. В тот момент, когда победоносная армия с добычей и царственными пленниками покидала Аву и торжествующие моны спешили домой, один из их отрядов потерпел неожиданное поражение от бирманцев у городка Моксобо, в нескольких километрах от разрушенной Авы. Местный владетель городка, вошедший в историю Бирмы под тронным именем Алаунпая, собрал под своим началом скрывшихся за стенами в Моксобо крестьян и остатки царских войск и уже в декабре 1753 г. освободил Аву. Эта победа превратила скромного мьотуджи в символ бирманского патриотизма, привлекла к нему тысячи добровольцев. Дойдя до дельты Иравади, Алаунпая в 1755 г. захватил монский порт Дагон и переименовал его в Янгон (Рангун) — «конец вражде». Бирманцы наносили монам поражение за поражением, и в мае 1757 г. взяли штурмом и разрушили монскую столицу Пегу. Подавление монов сопровождалось страшными жестокостями и гибелью десятков тысяч людей. С монской государственностью было покончено навсегда.

Алаунпая и его преемники проводили широкую завоевательную политику, главной целью которой был захват людей для заселения разоренных и пустующих земель в стране. Одновременно они создавали централизованное государство, опираясь на средних и мелких феодалов, чьи наследственные владения становились административными единицами, а сами владетели — служилыми людьми. Принцы и крупные сановники получали доходы с пожалованных им наместничеств, но жили в столице, при царском дворе.

Вслед за монами разгрому подвергся и главный враг на севере — Манипур, а в 1760 г. бирманские войска стояли уже у стен сиамской столицы Аютии. На этот раз сиамцам повезло: Алаунпая был смертельно ранен, когда взорвалось осадное орудие, и бирманцы отступили. Смерть Алаунпаи не остановила агрессивных замыслов его сыновей, один из которых в 1767 г. взял штурмом Аютию и разрушил ее.

Сиам с конца XVII в. был охвачен непрекращающимися мятежами и восстаниями, которые осложнялись конфликтами внутри правящей верхушки.

В 1765 г. в Сиам вторглись три бирманские армии, соединившиеся в феврале 1766 г. у стен Аютии. Сиамцы, которым было отказано в почетном мире, сражались отчаянно, однако в апреле 1767 г. бирманцы штурмом овладели их столицей. Дворец, главные здания, тысячи жилых домов были сожжены. Разрушенный город так и не был восстановлен. Когда Сиам вновь добился независимости, новой столицей стал Бангкок. Движение сопротивления возглавил полководец Пья Таксин. Он вытеснил бирманцев с сиамской территории, а в 1776 г. нанес им решающее поражение. В 1782 г. в результате заговора Пья Таксин был убит и на сиамский трон взошел военачальник Чакри, короновавшийся под именем Рамы I.

Образование моноэтнических государств на Индокитайском полуострове внесло определенные изменения в циклический вариант развития свойственных им социально-политических систем. Не последнюю роль в этом процессе сыграло вовлечение Индокитая в сферу колониальной экспансии западных держав, начавшееся во второй половине XVIII в. и проявившееся в полную силу уже в XIX в.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.