ОРДЕН МОЗЕЛЬЦЕВ, ИЛИ АМИЦИСТОВ
ОРДЕН МОЗЕЛЬЦЕВ, ИЛИ АМИЦИСТОВ
Студенческие ордена, по всей вероятности, обязаны своим происхождением тем студентам, которые состояли раньше членами масонских лож. Первый орден встречаем мы в Иене. Здесь с давних времен существовало землячество мозелыдев. В шестидесятых годах оно превратилось в общество «собутыльников», которые считали за честь излишества всякого рода. Дуэли, даже между своими же земляками, были повседневным явлением. В защиту от грубости и оскорблений со стороны коллег «лучшие члены» землячества учредили в 1771 г. L’Ordre de l’Amitie (Орден Дружбы).
Он должен был стать коллегией избранных в самом землячестве. Члены ордена являлись в то же время членами землячества; их законы были те же, что и в землячествах, но «более положительные и строгие».
Вначале, согласно цели ордена, амицисты старались выделиться солидным образом жизни, стремились улучшить грубые нравы мозельцев. Братья вели уединенную, созерцательную жизнь и избегали всяких раздоров. Но так обстояло дело лишь непродолжительное время. Уже при втором сеньоре, «архипьянице и распутнике», орден пришел в упадок, в особенности благодаря тому, что он старался привлечь к себе старшин всех землячеств и таким путем обеспечить за собою руководящую роль среди студентов. Ни один студент не был уже более гарантирован от грубого насилия со стороны амицистов. Даже над мирными земляками буяны старались проявлять свои силы. Это позорное поведение стало известным академическому начальству уже в январе 1772 г. Но, как кажется, тогда еще не было принято строгих мер против орденских братьев; по крайней мере, они по — прежнему продолжали вести свою разгульную жизнь. В 1779 г. долготерпение начальства наконец истощилось. Многие амицисты, вместе со своими вожаками, были изгнаны, сам орден и все землячество закрыты и запретили ношение цветных кокард.
Тем не менее остальные амицисты вскоре снова начали разыгрывать роль «хозяев университета». Землячество мозельцев и самый орден воспрянули снова, пока, наконец, произведенное в 1781 г. расследование, окончившееся многочисленными высылками, не сломило террора этих опасных боевых петухов. Их ложа прекратила свое существование, и все же оставшиеся братья сохранили верность ордену. В 1783 г. они снова основали землячество. В конце концов орден амицистов возродился в прежнем виде.
В последующие годы в их среде незаметно произошла значительная перемена. Несколько членов, недовольных грубым деспотизмом ордена, открыли тайную ложу, в которую допускались также и посторонние лица. В качестве подготовительной школы ордена она должна была считать своей высшей задачей устранение дуэлей и поощрение литературной деятельности. В
Сколько времени просуществовал еще Орден амицистов, в 1791 г. насчитывавший 39 членов, в точности неизвестно. Вероятно, он ненамного пережил закрытие землячества мозельцев, совершившееся в 1792 г.
1790 г. новое предприятие сделалось известным в кругу изумленных братьев. Между старой ложей амицистов и «ученой ложей» состоялся договор, согласно которому оба союза были объявлены независимыми друг от друга. Прием в обе ложи происходил по общим правилам амицистов.
Между тем «ученая ложа» серьезно стремилась к высшей цели. Ее старания путем учреждения провинциальных лож обеспечить новому ордену влияние также и в гражданской жизни не имели успеха, и попытки посредством изучения энциклопедистов внушить членам «естественную» религию совершенно рухнули. В 1793 г. «ученая» ложа приняла название «Zu den drei Schwertern», а год спустя было сделано одно постановление, совершенно лишившее ее студенческого характера и перенесшее ее в лагерь франкмасонов. Когда академическое начальство узнало в 1798 г. об этом нововведении, 12 амицистов были высланы. Иенский орден прекратил свое существование.
Из Тюрингенского университета Орден амицистов был перенесен сначала (1772) в Гиссен, где он получил известность под именем Ордена эльзасцев. Буйные попойки и ссоры между его членами вызвали в 1777 г. временное закрытие союза. Но уже в 1779 г. он снова был открыт. Хотя и в последующие годы высылки его члены не представляли собою исключительного явления, все же он существовал еще и в 1795 г. Впрочем, число его членов ограничивалось тогда тремя, — и это было началом конца.
В Марбурге Орден амицистов существовал в 1776-1788 гг., в Геттингене между 1778 и 1791 г. В Майнце первая ложа амицистов была открыта в 1777 г., а в 1781 г. орден еще существовал.
Широкого распространения и большого почета амицисты достигли в Эрлангене. Высланные из Иены амицисты открыли ложи в Эрфурте и Тюбингене, в Галле же им удалось открыть только клуб. В Лейпциге Орден амицистов развился в 1792 г. из Ордена неразрывных (Indissolubilisten). В том же году он был введен и в Вюрцбурге. Во Франкфурте — на — Одере и в Вене в 1790-1790 гг. также существовали ложи амицистов.
Последние слабые отпрыски этого позорного общества мы встречаем в 1811 г. В то время его последователи уже пользовались в землячествах Иены, Лейпцига и Галле очень плохой известностью.
Орден амицистов первой своей задачей выставлял неразрывную дружбу всех членов до самой смерти. Они должны были отличаться корректным поведением, постоянно стремиться к тому, чтобы доставлять своему ордену преимущественное положение в университете, не оставлять без крайней нужды и добровольно повиноваться председателю. Покидая университет, они должны были по — прежнему поддерживать связь с орденом, помогать братьям при их выходе из союза, и в случае нужды жертвовать для них имуществом и кровью. Итак, связь с союзом должна была сохраняться на всю жизнь.
Наглядное представление о сущности «ученой» ложи дают ее законы. Они гласят:
1. Священнейшая обязанность каждого члена — хранить глубочайшее молчание по поводу таких вещей, которые касаются блага ордена. Сюда относятся орденские и отличительные знаки, имена братьев, празднества ложи и т. д.
2. Так как конечная цель нашего союза — пожизненная дружба, то каждый член должен в течение всей своей жизни выполнять свои обязанности в качестве члена ордена и не вступать ни в какой другой союз.
3. Каждый должен не только казаться честным человеком, но и быть таковым на самом деле.
4. Каждый должен наблюдать за другими и уведомлять мастера ложи, если кто?либо поступит безнравственно или недружелюбно и таким образом нарушит основной завет ордена, или же он может сам указать ему его проступок, если он достаточно близкий друг, чтобы не быть отринутым.
5. Каждый член, поскольку он обладает свободным временем, должен представлять какое?либо произведение своего ума. Сочинение должно быть философского, эстетического или какого?либо иного содержания, лишь бы оно имело всеобщий интерес. Предпочитаются, однако, сочинения по философии нравственности. По форме изложение может быть поэтическим или прозаическим.
6. Каждый должен так проходить курс учения, чтобы сделаться со временем полезным членом государства и не быть в тягость остальным братьям и ордену. Бездельник, не выполняющий цели своего земного существования, заслуживает презрения своих сотоварищей.
7. Данное слово или обещание должно быть свято выполнено.
8. Никто не должен заводить ссоры с посторонними людьми. В случае же таковой ему не должно быть стыдно уладить ее предупредительным обращением. Вообще драк нужно всячески избегать, ибо не физической силой мы должны добиваться славы: мы должны стремиться к достижению нашего истинного предназначения. Да будет памятно, что это повредило бы репутации члена союза и сделало бы его позорищем для всей академии.
9. Тот, кто начнет ссору с братом, в особенности же обзовет его перед посторонними дураком или другим бранным словом или же даст ему пощечину, подвергается большому денежному взысканию. Такому же взысканию подвергается тот, кто дерется.
10. Если несколько человек имеют общую родину, то они должны поддерживать свою дружбу, возникшую на университетской скамье, а если их четыре или более человек, то на их обязанности лежит учредить провинциальную ложу, воспользовавшись для этого уставом прежней Провинциальной ложи.
11. Каждый должен по мере сил поддерживать таких членов, которые впали в бедственное положение не вследствие распутной жизни и непосещения коллегии, а по другим причинам. Если он может помочь им хотя бы рекомендацией, он должен это сделать.
12. На тайные собрания каждый должен являться аккуратно по зову мастера.
13. Каждый молодой человек, желающий вступить в орден, должен быть умен и обладать добрым сердцем, но он должен отличаться также прилежанием и любовью к наукам. Во всяком случае, никто не может быть принят без согласия всех.
14. Никого не нужно уговаривать вступать в союз, нужно лишь сказать, что существует союз и что его желают видеть его членом. Во всяком случае, такого человека можно ознакомить с главными задачами ордена: дружбой, развитием ума и сердца.
15. Если академия узнает о нашем союзе, то мастер ложи освободит членов от их присяги и их обязанностей. После того как буря пройдет, честный человек добровольно вернется в орден и не забудет своих обязанностей.
16. Взаимная поддержка — цель нашего союза. Это распространяется также и на случай смерти какого?либо брата, не оставившего после себя достаточного имущества; остальные в таком случае должны позаботиться о приличном его погребении и т. д.
Управление орденом находилось в руках сеньора или мастера, субсеньора или подмастерья и секретаря. Им помогал церемониймейстер или адъютант.
Прием сначала производился в самых простых формах. Новичок давал клятву точно соблюдать все законы союза, затем сеньор знакомил его с «тайнами» ордена и вручал знак ордена.
Число церемоний скоро увеличилось; посвящение получило вполне франкмасонский характер. Собрания для приема членов происходили в полночь. У задней стены ложи помещался алтарь, покрытый скатертью оранжевого цвета. На одном углу его стояли и лежали подсвечники с восковыми свечами, череп с двумя костями, 4 рапиры, сложенные в виде орденского креста, между ними — книга законов в переплете из оранжевого бархата, справа и слева — песочные часы. Перед алтарем стоял постамент и на нем чаша со спиртом, перед постаментом подушка для коленопреклонения. За алтарем сидел мастер, младший мастер и секретарь в черных одеждах; перед ними полукругом сидели братья с обнаженными шпагами, без сюртуков и жилетов, с оранжевыми орденскими лентами и крестами. Восковые свечи еще не были зажжены, и только горящий спирт давал слабый свет. После высокопарной речи мастера, в которой восхвалялись дружба и благо человечества, раздавался гимн «Благословен этот день, пусть торжественно вознесется хвалебная песнь» и т. д.
Повторив вопрос, нет ли возражений против приема кандидата, церемониймейстер приводил кандидата и три раза ударял кулаком в дверь. Адъютант спрашивал о причинах стука и получал ответ от церемониймейстера. Наконец кандидата, без сюртука и жилета, с завязанными глазами впускали и три раза поворачивали его кругом; затем мастер требовал у него честного слова в том, что он ничего не выдаст из всего виденного и слышанного. При этом братья заносили шпаги над его головой. Следовало снова пение, причем песня заканчивалась словами: «Мы поклоняемся тебе, о дружба, в твоем святилище, а ты нам щедро даешь за это земной рай». У кандидата снимали с глаз повязку, секретарь прочитывал законы, а мастер задавал кандидату вопрос, не изменил ли тот своего решения принести присягу. В случае утвердительного ответа мастер внушительно говорил ему о святости присяги. Затем кандидат опускался на колени, братья приставляли к его груди рапиры, и, положив указательный палец на шпагу мастера, он повторял за ним слова клятвы.
«Я, N. N., даю торжественную клятву, что я постараюсь как можно лучше выполнить то, чего от меня требуют, по собственному желанию никогда не оставлю этого союза и честно буду делать все, что может послужить для его поддержания и вящего блеска, а также буду хранить в строжайшей тайне от всех непосвященных все, что касается нашего священного союза, и да поможет мне Господь и Его святое Евангелие».
При последнем слове сверкает молния (сквозь пламя спирта при помощи железной трубки продувается канифоль). Свечи зажигаются, новичок встает, братья становятся вокруг него полукругом и направляют ему в грудь свои шпаги, а мастер говорит: «Все шпаги, которые направлены против тебя, послужат, как в твою защиту, так и для наказания тебя, если ты нарушишь клятву». Затем он надевает на нового брата орденский крест, опоясывает его мечом, дает ему братский поцелуй и разъясняет отличительные знаки. Между тем братья поют: «Прими залог братской любви» и т. д. Затем рукопожатием и поцелуем новичок уведомлял всех присутствующих о вступлении в братство. Поцелуй давался в обе щеки и в губы, рукопожатие состояло в прикосновении указательным и средним пальцами правой руки к ладони другого. Затем новый брат подписывался под присягой и вносил свое имя в книгу законов, братья пели соответствующую песнь, секретарь читал отчет, и, если больше не было никаких дел, ложа закрывалась посредством «трижды трех» (ударить в ладоши) и заключительного пения.
Новый член оставался некоторое время в ложе в качестве брата и затем с простыми формальностями — возводился в первый разряд. Перевод во второй и последний разряд «происходил лишь в таком возрасте, когда вырабатывается твердый характер». Там ему говорили о «честности, об истинном просвещении, о патриотизме, глубокой учености, об уважении к человеческой свободе» и других прекрасных вещах. Здесь он должен был «искать сладкой цели истины» не из себялюбия, не из любопытства, но «руководимый лишь жаждой знания». Здесь он должен был учиться работать «из чистых побуждений, не для того, чтобы его видели, не для того, чтобы его восхваляли», а для того, чтобы после его смерти осталось «доказательство его добродетелей». Здесь, наконец, на него возлагалась обязанность: «При допросе ни в коем случае не сознаваться в том, что он брат, но оставаться таковым, если бы даже зависть пыталась его отвлечь от этого».
Данный текст является ознакомительным фрагментом.