ОРДЕН ЦВЕТОВ

ОРДЕН ЦВЕТОВ

В 1633 г. в Страсбурге было учреждено Чистосердечное общество елки, организованное опять?таки по образцу итальянских академий и ставившее своей задачей «поощрение наук». Его творцом был венский студент Исаия Руммлер фон Левенгальтам, ученик Бернеггера, друг Цезенаи Гаредерфера. В нем участвовали, главным образом, студенты. С внешней стороны Общество елки старалось придать себе вид поэтической школы, причем оно стремилось поддержать традиционные формы поэзии и отвергало метрические требования искусственной поэзии силезкого певца (М. Опица).

В 1644 г. в Нюрнберге возникло товарищество, уцелевшее в виде литературного общества до наших дней. Основателем его был Филипп Гаредерфер, ученый, много ездивший по свету и принадлежавший к нескольким академиям. Старый устав ордена, составленный по образцу устава Академии Tetronati в Сиене, утерян. Поэтому сведения о первоначальном характере этого общества скудны. Но, согласно отдельным указаниям его основателя, за главный принцип ордена можно принять завет — не допускать в общество «врагов добродетели и языка немецких богатырей», «усердно молиться, прилежно учиться, сохранять веселый нрав и никого не оскорблять». Кроме того, есть основания предполагать, что Орден Цветов сначала предполагалось сделать чем?то вроде питомника для Академии Пальмы.

Учреждению содействовали теолог Иоганн Клай (ум. 1636) и Зигмунд Бетулиус фон Биркен, сын чешского священника, историк и языковед (ум. 1681). В 1658 г. Биркен, некоторое время служивший воспитателем при Вольфенбютгельском дворе, был принят в Орден Пальмы, а в 1679 г. стал членом одной из падуанских академий.

Скрывая свои религиозно — нравственные задачи, Орден Цветов тоже выступил в качестве соперника против последователей Опица и создал пастушескую поэзию Тегница под хитросплетенным названием: «Поэтическая воронка, переливающая в шесть часов немецкое стихо- и рифмотворство». Это удивительное произведение сохранилось в народной памяти под названием «нюрнбергской воронки».

Гаредерфер издал в противовес Опицу свою собственную поэтику и в сотрудничестве с бойкими перьями своих товарищей создал целый ряд высокопарных поэтических произведений. Пасторали и виноградарские песни нюрнбергские триумвиры считали высшим и самым первоначальным родом поэзии, и от ужасов Тридцатилетней войны они бежали в фантастический мир грез и крайнего идеализма, «где лишь любовь наносит жестокие раны, где жизнь проходит среди роз, вблизи прелестных ручьев, среди роскошного убранства садов, под звуки флейты Пана и свирелей, где жизнь омрачает лишь отвергнутая любовь или печаль по ягненку» — идиллия в витиеватом стиле, напоминающая своею задушевностью Клода Лоррена.

Члены ордена носили на зеленой шелковой ленте свою эмблему, в виде серебряной пластинки, величиной в галер, и украшали себя пастушескими именами из популярного тогда пастушеского романа «Аркадия». На эмблеме изображен был цветок — кавалерская звезда (Granadilla); и над ними были слова: «Общество Цветов», а под ним: «Все — во славу неба». На др)гой стороне была изображена семитоновая флейта с надписью: «Все сливается в один звук».

При выборе членов соблюдалась всевозможная осторожность. Это видно, между прочим, из того, что в период 1644–1658 гг. было принято всего 13 человек. Нас не должен поражать тот факт, что значительный элемент в Ордене Цветов составляли люди, бежавшие от религиозного преследования. После пражской катастрофы вольный имперский город на Пегнице долгое время служил местом сбора для чешских и австрийских изгнанников.