ОСНОВОПОЛОЖЕНИЯ И МОРАЛЬ ОРДЕНА

ОСНОВОПОЛОЖЕНИЯ И МОРАЛЬ ОРДЕНА

Расчлененный с таким мудрым расчетом и искусством организм, какой являет из себя устройство иезуитского ордена, создан не для задач внутренней жизни в созерцательной тиши отдаленных от мира келий: арену для своей деятельности он ищет, скорее, среди жизненной борьбы. И действительно, именно эта область предопределяется для ордена самой задачей, поставленной перед ним: реставрация и распространение католицизма, господства Римской церкви над современными государствами, старающимися сбросить с себя железные оковы папской власти, борьба и подавление протестантизма и свободы духа, проникшей в широкие народные массы. Но уже в самых размерах задачи таилось с самого начала зерно того гибельного разложения, которое в скором времени постигло общество. Ибо безнравственная система не может поддерживаться долго благородными и нравственными силами. «Где?нибудь и когда?нибудь наивное воодушевление должно будет заступить место сознательной лжи и грязи сокровенных побуждений».

В интересах своих задач, которые с неутомимой настойчивостью преследовало Общество Иисуса, оно создало ту мораль, тот удобный способ освобождаться от угрызений совести, которые вошли в пословицу у всех народов на земле.

В качестве главного основоположения своей морали иезуиты выдвигали то утверждение, что грех оказывается налицо только там, где полная сознательность и предосудительность поступка находятся в полном согласии с волей; таким образом, то, что делается второпях и в аффекте или предпринимается не с грешными умыслами, не является и грехом, и не заслуживает поэтому наказания. Так они со всех сторон ограничивали понятие греха и превращали человеческую совесть в удобную арену лицемерной софистики, которая убивала все нравственные стремления, заменяя высокие нравственные идеалы низменным расчетом обыденной жизни.

Эта преступная система основана на так называемом пробабилизме — продукте учения Фомы Аквинского, оспаривающем все требования нравственной жизни и все то, что для человека имеет значение прочной и непоколебимой истины, заменяющем рядом вероятностей, среди которых и производит свой выбор лукаво мудрствующий, изворотливый рассудок. Под вероятным или приблизительно — достоверным (jbro?a?zY?J подразумевается суждение, в пользу которого говорят основания, имеющие некоторый вес, а в особенности — авторитеты. А этих последних лучше всего искать в иезуитских кругах. Кто в своих поступках следует мнению авторитета, хотя бы только одного — единственного, тот не берет ответственности на свою совесть, даже и в том случае, если он лично убежден как раз в противном и считает за более верное совсем другое мнение.

В таком возмутительном самообмане лежит начало длинной цепи тех гнусных интриг и преступных злодеяний, которым орден обязан своими успехами.

Другим основоположением иезуитской морали и казуистики является учение об истинных намерениях. Согласно этому учению, можно совершать дурные дела и все?таки оставаться благочестивым и справедливым человеком; преступление может стать добрым делом, если только оно совершено с добрыми намерениями. Так, объясняют без стеснения иезуиты, если кому — нибудь нанесено оскорбление чести и у него нет других средств смыть этот позор, кроме смерти оскорбителя, то убийство является дозволенным, так как предполагается, что тут в основе лежит не намерение убить, а только восстановить свою честь.

Дальнейший догмат этой морали гласит, что нравственный характер поступков всецело обусловливается их целью, так что ради благих целей могут совершаться только добрые деяния, ради злых — только злые. Здесь?то именно и объявляется дозволенным и даже рекомендуется reservatio mentalis. Всякий, кого обстоятельства принудят давать показания или ответ, обещание или клятву может, руководствуясь, однако, только какой?нибудь благой или дозволенной целью, произвольно ограничить про себя эту клятву, обещание и т. д., давая их в более узком смысле, чем может показаться по словесным выражениям; наконец, данное им согласие иезуит может молчаливо поставить в зависимость от некоторых условий, остающихся неизвестными тому, кому это согласие дано.

С этим связано учение об амфиболии, которое оправдывает употребление двусмысленных выражений, направленное к обману ближнего и к соблюдению собственной выгоды. Вообще можно безбоязненно грешить, раз дело идет о том, чтобы уберечь себя от серьезного ущерба. В этом отношении именно самые видные моралисты ордена выставили прямо?таки ужасающие положения.

В то время как протестантизм добровольно и охотно отказался от такого неоценимого средства для достижения могущества церкви, какое представляет из себя тайная исповедь, иезуитство, наоборот, озаботилось снова ввести в употребление этот обычай, но, по возможности, обставить его удобствами, главным образом для знатных и сильных мира сего. Тут незаменимые услуги оказывала казуистика, доведенная до высшей бесцеремонности и набрасывавшая покров любви на все разнузданные страсти и наслаждения, которым предавались тогда высшие классы. И здесь орден чрезвычайно ловко считался с изменившимися обстоятельствами времени и жизни. А так как сверх того всем духовникам вменялось в обязанность безусловное соблюдение сообщенной им на исповеди тайны, то иезуитам легко было привлечь и образованных и необразованных людей в свои исповедальни, где так «скоро и дешево» обделывалось дело отпущения грехов.

С одной стороны, теологи ордена внушали всем подпадавшим под влияние протестантского учения, что спасение их в покаянии и благочестивых делах, и с этой целью подвергали чисто рационалистическому толкованию догматы о милости, заслуге, выслуге и предопределении, с другой стороны, в прочих вопросах они развивали самое фантастическое учение, которое рассматривало рационализм в суевериях как основные свойства человеческой природы.

Самым плодотворным принципом суеверия являлся культ Девы Марии, облекавшийся в бесконечно грубую, пошлую и нравственно — отталкивающую форму. Этот культ у иезуитов преобладает над всем богослужением; они неистощимы в изобретении новых форм почитания Св. Девы, которой они приписывают всевозможные прелести.

Вместе с этим они усиленно поддерживают, развивают и распространяют почитание святых, их изображений и реликвии. В невероятном количестве они изображали и изображают самые вздорные легенды о чудесах, приготовляют талисманы и фетиши и этими средствами могущественно воздействуют на воображение темной массы. Горячо защищают они и учение об отпущении грехов, и такую же неутомимость проявляют в устройстве процессий, паломнических экспедиций и религиозных празднеств, которые обыкновенно сопровождаются в изобилии всякого рода видениями религиозного свойства и небесными откровениями.

Иезуиты неустанно повторяют и подчеркивают, что все то, что они делают, предпринимается ими исключительно к вящему прославлению Господа Бога (ad majorem Dei gloriam). Но все дело в том, что слава Божия, согласно иезуитскому воззрению, заключается в господстве Его над миром, а так как Бог, видимо, властвует только в Церкви, а Церковь сосредотачивается в папстве, то на деле выходит, что слава Божья есть слава папы, который в качестве наместника Божьего и управляет Церковью и миром.

Вот каким образом, опираясь на свое безнравственное учение, Общество Иисуса более двух столетий играло руководящую роль в истории человечества и оказывало на политическую жизнь такое огромное влияние, какое никогда не выпадало на долю какого бы то ни было из прочих человеческих учреждений.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.