«ЧЕЛОВЕК ПОЛИТИЧЕСКОЙ СТРАСТИ И БОРЬБЫ» Генерал-прокурор ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ ЩЕГЛОВИТОВ
«ЧЕЛОВЕК ПОЛИТИЧЕСКОЙ СТРАСТИ И БОРЬБЫ»
Генерал-прокурор ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ ЩЕГЛОВИТОВ
Иван Григорьевич Щегловитов происходил из семьи потомственных дворян Черниговской губернии. Он родился 13 февраля 1861 года. В 20 лет, окончив с золотой медалью Императорское училище правоведения и получив свой первый чин — титулярного советника, Иван Щегловитов был определен на службу кандидатом на судебные должности при прокуроре Петербургского окружного суда. Через несколько месяцев молодого чиновника направляют в распоряжение судебного следователя 9-го участка города Санкт-Петербурга. На новом месте Иван Щегловитов освоился быстро, и вскоре ему доверили самостоятельно производить следственные действия. Правда, занимался он этим довольно хлопотным делом недолго. В конце года его перевели кандидатом на судебные должности, но теперь уже в более высокую инстанцию — при прокуроре судебной палаты. Прослужив полгода, он занял весьма приличное место секретаря при прокуроре судебной палаты.
Трудоспособный, усидчивый, умный, хорошо знающий законодательство, особенно уголовное, Иван Григорьевич обратил на себя внимание начальства. Прокурор Санкт-Петербургской судебной палаты Н. В. Муравьев, строгий и требовательный к подчиненным, быстро оценил блестящие способности своего сотрудника и старался держать его при себе. Когда Министерству юстиции потребовались толковые исполнители для проверки работы прокуроров и судебных следователей Витебской губернии, Муравьев направил туда в числе других чиновников и И. Г. Щегловитова. Справился Иван Григорьевич со своими обязанностями превосходно.
Спустя два года после начала службы он был произведен в коллежские асессоры, а затем назначен исправляющим должность смотрителя здания Петербургских судебных установлений. В начале февраля 1884 года он вернулся к исполнению своих основных обязанностей — секретаря при прокуроре судебной палаты. Тогда же Н. В. Муравьев представил молодого юриста к награждению орденом Св. Станислава 3-й степени.
Когда Н. В. Муравьев перешел на должность прокурора палаты в Москву, И. Г. Щегловитову была предоставлена первая самостоятельная должность — товарища прокурора Нижегородского окружного суда. В городе на Волге он провел два года, а весной 1887 года возвратился в столицу, где занял место товарища прокурора Петербургского окружного суда.
В этой должности Щегловитов пребывал три года. Ему приходилось выполнять разные поручения — и сложные, требующие кропотливости и смекалки, и попроще. Но на всю жизнь ему запомнилось одно из первых. Как самому молодому товарищу прокурора ему поручили присутствовать на казни «Первомартовцев» — А. И. Ульянова и его товарищей, покушавшихся 1 марта 1887 года на жизнь императора Александра III и приговоренных к повешению. Позднее И. Г. Щегловитов рассказывал сослуживцам, что воспринял это поручение, как «чрезвычайно тяжелое».
Постепенно Щегловитов приобретает опыт работы и повышается в чинах. 4 ноября 1887 года он стал надворным советником. В это время он не только добросовестно выполняет многообразные прокурорские обязанности, но и активно сотрудничает в журналах.
В начале 1890-х годов начинается возвышение И. Г. Щегловитова по ступеням прокурорской иерархии. Он последовательно, но довольно быстро меняет одну должность за другой, каждый раз занимая все более и более ответственные посты в Правительствующем сенате и центральном аппарате Министерства юстиции. В 1890 году Щегловитов состоит за обер-прокурорским столом в 1-м департаменте Правительствующего сената. В следующем году Н. А. Манассеин переводит его в аппарат министерства — заведующим уголовным отделом законодательного отделения департамента. Благодаря своим личным качествам — исключительной работоспособности, старательности и основательности во всем, за что бы он ни брался, а также блестящим способностям и великолепной теоретической подготовке, И. Г. Щегловитов сумел в 1893 году занять престижное место юрисконсульта в Министерстве юстиции.
В 1894 году Иван Григорьевич был назначен прокурором Петербургского окружного суда, а в следующем году — товарищем прокурора столичной судебной палаты. Здесь он получил чин статского советника и сумел проявить себя не только хорошим организатором работы, но и блестящим судебным оратором. В 1897 году он исполняет обязанности товарища обер-прокурора уголовного кассационного департамента Правительствующего сената, а в следующем году его утвердили в этой должности.
С 1900 по 1903 год И. Г. Щегловитов последовательно занимал должности вице-директора 1-го департамента Министерства юстиции и члена консультации при министерстве и выслужил чин действительного статского советника. Его познания в области уголовного права и судопроизводства были настолько обширны и основательны, что он по праву считался лучшим криминалистом России. Большую организаторскую работу он провел по подготовке конгресса криминалистов в Петербурге в 1902 году. С этой целью побывал в Париже, где внимательно ознакомился с деятельностью центрального союза криминалистов.
Современники отмечали, что в те годы И. Г. Щегловитов «чтил Судебные уставы и возражал против нажима на суд», «не чужд был и свободолюбивых речей2.
6 апреля 1903 года Иван Григорьевич занял высокий пост обер-прокурора уголовного кассационного департамента Правительствующего сената. Ему приходилось давать заключения по самым разнообразным делам, причем их содержательная сторона всегда отличалась высоким профессионализмом, основательностью и глубиной, что отмечал даже такой требовательный юрист, как А. Ф. Кони. Анатолию Федоровичу, например, очень понравилось заключение И. Г. Щегловитова по делу Семенова, в котором обер-прокурор убедительно разъяснил, что в уголовном процессе слова «виновен» и «совершил» — не синонимы.
Будучи обер-прокурором Правительствующего сената, И. Г. Щегловитов выполнил ряд поручений первостепенной важности, чем обратил на себя внимание высочайшего двора. Ему доверили выполнять прокурорские обязанности в Особом присутствии Правительствующего сената по «Делу о злодеянии, жертвой коего пал великий князь Сергей Александрович». Слушалось дело 5 апреля 1905 года. И. Г. Щегловитов сам поддерживал обвинение. Каляева приговорили к смертной казни через повешение.
Щегловитов одним из первых в России понял всю ценность судебной фотографии для расследования преступлений. Он дал не только научное обоснование судебной фотографии, но и многое сделал для ее практического применения, образовав судебно-фотографическую лабораторию при прокуроре Санкт-Петербургской судебной палаты. С 1903 года Иван Григорьевич, в качестве профессора, стал читать лекции в Императорском училище правоведения по теории и практике уголовного судопроизводства и об основных началах судоустройства. На их основе он впоследствии издал двухтомный «Курс русского судоустройства».
Вскоре после окончания дела Каляева И. Г. Щегловитов вернулся на службу в Министерство юстиции. Высочайшим указом от 22 апреля 1905 года его переводят на должность директора 1-го департамента.
Иван Григорьевич с восторгом воспринял известие о подписании государем манифеста от 17 октября 1905 года и искренне приветствовал начавшееся в России преобразование государственного аппарата, созыв I Государственной думы. Однако его отношения с высшими царскими сановниками складывались непросто. Появились явные недоброжелатели. Из них самый опасный и влиятельный — председатель Совета Министров С. Ю. Витте. Сергей Юльевич настолько невзлюбил Щегловитова, что однажды даже просил министра юстиции С. С. Манухина не приглашать того на заседания Совета Министров. По мнению Витте, новый директор департамента высказывал слишком «трафаретные красные идеи». Поэтому, когда 1 февраля 1906 года новый министр юстиции М. Г. Акимов назначил Ивана Григорьевича своим заместителем, Витте очень удивился и поинтересовался у министра, хорошо ли он знает его. Акимов ответил, что не только хорошо знает Щегловитова, но и ценит его как отличного работника.
В апреле 1906 года С. Ю. Витте был отправлен в отставку. Вслед за ним оставили свои посты почти все министры, в том числе и М. Г. Акимов. Место председателя Совета Министров занял И. Л. Горемыкин. 24 апреля 1906 года министром юстиции и генерал-прокурором в новом правительстве стал И. Г. Щегловитов.
Назначение И. Г. Щегловитова министром вызвало неоднозначную реакцию. У одних — сдержанную, у других — откровенно враждебную. Вот что писал впоследствии С. Ю. Витте: «Это — самое ужасное назначение из всех назначений министров после моего ухода, в течение этих последних лет и до настоящего времени. Щегловитов, можно сказать, уничтожил суд».
Новый министр юстиции и руководитель органов прокуратуры энергично принялся за вверенное ему дело. Подавление революции 1905 года оставило широкий кровавый след. Правительство принимало все более жесткие меры против любых революционных выступлений, а социалисты-революционеры, со своей стороны, усиливали террор против представителей власти. Новое правительство, как и 1-я Государственная дума, просуществовали лишь до июля 1906 года. Место председателя Совета Министров занял бывший саратовский губернатор, министр внутренних дел П. А. Столыпин. Он приступил к формированию своего правительства. Сразу же встал вопрос о новом министре юстиции и генерал-прокуроре. На эту должность он решил выдвинуть А. Ф. Кони, выдающегося юриста и общественного деятеля, человека безупречной репутации, но тот отказался.
Таким образом И. Г. Щегловитов сохранил за собой пост министра юстиции и генерал-прокурора в правительстве П. А. Столыпина и занимал его девять лет. Императора Николая II он явно устраивал. А. Ф. Кони вспоминал, как П. А. Столыпин в разговоре с ним упомянул, что государь «чрезвычайно хвалил Щегловитова, бывшего у него в тот день с докладом, и ссылался на то, что Щегловитов ему нравится легкостью, вразумительностью и точностью своего доклада, так что ему очень не хотелось бы расставаться с этим министром».
Первое время И. Г. Щегловитов еще продолжал высказываться за проведение демократических преобразований. Однако в середине 1906 года он уже «круто повернул вправо». Именно тогда появились военно-полевые суды. Конечно, идея их создания не принадлежала Щегловитову. Более того, он даже противился их созданию. Теперь на дознание, предварительное следствие, судебную процедуру и приведение приговора в исполнение отводилось всего двое суток. Такой «скорострельности» российская юстиция еще не знала. Военному министру А. Ф. Редигеру Николай II так обосновал свою волю: «Быстрое исполнение наказания будет больше устрашать».
Российские террористы вскоре дали свой ответ на решение о введении военно-полевых судов. В 1906–1908 годах они организовали настоящую охоту на высших должностных лиц империи и, в частности, на тех, кто служил в военном ведомстве или в системе Министерства юстиции. Особенно ощутимый урон понесло главное тюремное управление. Готовилось покушение и на И. Г. Щегловитова.
Щегловитовская юстиция самым печальным образом отразилась на деятельности суда. Никогда еще со времени введения Судебных уставов 1864 года судебные установления не падали так низко в общественном мнении. Сколько-нибудь демократически настроенные современники были единодушны в своих оценках — суд фактически уничтожен. И. В. Гессен, например, отмечал, что при Щегловитове «вплоть до Сената судебные учреждения насквозь пропитались угодливостью, разлагающей все устои правосудия». И еще одно его высказывание: «Суд превращен в капище беззакония».
Так же резко отзывался о суде и судебной политике Щегловитова бывший председатель Совета Министров С. Ю. Витте. Он писал: «Хорош наш Ванька Каин! (так Витте часто называл Щегловитова. — Авт.) Я читал последний всеподданнейший доклад, в котором он хвастает, что без отмены судебной несменяемости сумел заставить суд, как он говорит, служить требованиям и интересам государственности».
В то же время министр юстиции и генерал-прокурор И. Г. Щегловитов пользовался абсолютным доверием императора и это помогало ему удерживать свое кресло долгое время. Государь не забывал осыпать его и своими милостями. 1 января 1907 года он назначил Щегловитова членом Государственного совета и присутствующим в Сенате, с оставлением в должности министра. Затем Иван Григорьевич получил чин тайного советника; в марте 1911 года в день празднования 200-летия Правительствующего сената, ему было пожаловано высокое звание статс-секретаря, а через год он был награжден орденом Белого Орла. 20 ноября 1914 года Щегловитов стал действительным тайным советником, а в апреле 1915 года ему вручена светло-бронзовая медаль за труды по отличному выполнению всеобщей мобилизации, для ношения на груди на ленте Белого Орла.
К 1915 году И. Г. Щегловитов стал заметно тяготиться своими обязанностями по руководству Министерством юстиции. К тому же на него и ряд других министров с ярко выраженным правым уклоном продолжались резкие нападки со стороны думских фракций. Чтобы как-то успокоить общественное мнение, император Николай II в 1915 году отправил в отставку военного министра Сухомлинова, министра внутренних дел Маклакова, обер-прокурора Святейшего Синода Саблера и министра юстиции Щегловитова. Все они в общественном сознании «слыли безнадежными реакционерами».
В Государственном совете, членом которого остался Щегловитов, его избрали заместителем председателя правой фракции. Привыкший к диктаторским замашкам, которые приобрел за время пребывания в министерском кресле, он, конечно, не был удовлетворен доставшейся ему второстепенной ролью в совете и не оставлял тщеславных намерений снова взойти на политический Олимп. И его ожидания оправдались. 24 декабря И. Г. Щегловитов был неожиданно приглашен к императору. После обычного приветствия Николай II сразу же заявил: «Я вас вызвал для того, чтобы вам предложить должность председателя Государственного совета”. Бывший генерал-прокурор, по его словам, поблагодарил императора и сказал, что он польщен «милостивым вниманием» государя, но чувствует, что ему трудно занять этот пост, так как он принадлежит к правой группе, которая не пользуется симпатиями в Государственном совете. На это император ответил, что его выбор является окончательным. В конце беседы Николай II сказал: «Вы хорошо знаете деятельность Акимова, — он вас очень ценил, — и мое желание в том, чтобы вы следовали тому направлению, которого тот держался».
Указ о назначении И. Г. Щегловитова председателем Государственного совета был опубликован 1 января 1917 года. В тот же день высочайшей грамотой он был удостоен ордена Св. Александра Невского.
Февральская революция застала Щегловитова врасплох. Его арестовали одним из первых. Для проведения следствия над бывшими высшими должностными лицами царской империи правительство образовало Чрезвычайную следственную комиссию. Подготовку к допросу И. Г. Щегловитова возложили в комиссии на товарища председателя С. В. Завадского, бывшего одно время прокурором судебной палаты, а затем Сенатором гражданского кассационного департамента Правительствующего сената. Члены комиссии допрашивали Щегловитова неоднократно; особенно подробно — 24 и 26 апреля 1917 года. По словам Завадского, во время допроса бывший министр юстиции смотрел на него с «кротким упреком».
Первое обвинение И. Г. Щегловитову было предъявлено следователем В. В. Соколовым 3 июня 1917 года по статье 362 Уложения о наказаниях (преступление по должности). Затем ему предъявляли обвинения 27 и 28 июня, 3 августа, 12 и 13 сентября 1917 года. Он обвинялся, например, в том, что допустил фальсификацию по делу Бейлиса, умышленно искажал по некоторым делам факты во всеподданнейших докладах императору, что незаконно увольнял и перемещал лиц судебного ведомства и совершал другие преступления по должности. Щегловитов активно защищался. Не отрицая некоторых фактических обстоятельств, он тем не менее не признавал себя виновным. После ареста И. Г. Щегловитов содержался в Трубецком бастионе Петропавловской крепости.
После Октябрьской революции Чрезвычайная следственная комиссия, так и не завершив своей работы, была закрыта. Большинство высших царских сановников, в их числе и И. Г. Щегловитов, остались в заключении в Петропавловской крепости. В конце марта 1918 года Ивана Григорьевича перевезли в Москву и поместили в Бутырскую тюрьму. В июне 1918 года дело Щегловитова приняли к своему производству члены следственной комиссии Революционного трибунала при ВЦИК Розмирович и Цейкель. И. Г. Щегловитову вменялись в вину различные деяния почти в полтора десятка пунктов. В частности, большевики обвиняли его в том, что он усилил степень уголовной репрессии по политическим делам; содействовал введению военно-полевых судов после разгона 1-й Государственной думы и попустительствовал, после их упразднения, передаче военно-окружным суда м дел о политических преступлениях; неуклонно требовал, путем прямого давления и циркулярных предложений, от чинов своего ведомства вынесения обвинительных приговоров, «видя в этом одно из наиболее сильных средств борьбы с революционным движением», угрожая лицам, выносившим мягкие и оправдательные приговоры, репрессиями до увольнения со службы включительно; не останавливался в борьбе с революционными партиями и освободительным движением перед созданием искусственных и инсценированных процессов и т. п.
5 сентября 1918 года И. Г. Щегловитов в числе некоторых других высших царских сановников был расстрелян.
Иван Григорьевич был женат трижды. Первая его жена, княжна Оболенская, умерла рано. От этого брака у него был сын Константин, родившийся в 1884 году. Вторично он женился на дочери действительного статского советника Детерихса, Елене Константиновне. В 1895 году у них родилась дочь Анна. Третьей супругой И. Г. Щегловитова стала вдова статс-секретаря С. А. Тецнера, Мария Федоровна, женщина «большого ума», «привыкшая иметь успех у мужчин». Она ненадолго пережила супруга и умерла в одиночестве и нужде.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.