1. Рабле и его «прогрессивное» творчество рекламируют до сих пор

1. Рабле и его «прогрессивное» творчество рекламируют до сих пор

Настоящая глава будет короткой. Мы не будем тратить много времени на анализ разрекламированного в свое время толстого «романа» Франсуа Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль», рис. 3.1. Дело в том, что Новая Хронология быстро проясняет его роль в истории XVI–XVII веков. Теперь свежий, непредвзятый взгляд на это творение позволяет раскрыть суть дела. И эта суть оказывается дурно пахнущей. Иначе не скажешь. Роль ее тоже понятна. А потому не заслуживает долгого разговора.

Рис. 3.1. Титул издания второй книги «Гаргантюа и Пантагрюэль» в Лионе, 1571 год. Взято из Интернета, Википедия.

Вкратце расскажем о Рабле, рис. 3.2. Мы будем пользоваться фундаментальным изданием «романа» [714:1], о котором в комментариях сказано так: «В настоящем томе „Библиотеки всемирной литературы“ текст романа Франсуа Рабле на русском языке ВПЕРВЫЕ ПЕЧАТАЕТСЯ ПОЛНОСТЬЮ» [714:1], с. 715. В данной главе при ссылках на текст Рабле мы будем указывать только страницы в цитированном издании, дабы не загромождать изложение.

Рис. 3.2. Рабле (Francois Rabelais). Якобы 1483–1559. Поздний портрет XVII века. Версаль, Франция.

«Роман» Рабле очень велик — в нем около семисот страниц в современном издании. Многие историки и литераторы хором, не смолкая, поют дифирамбы Рабле. Вот какими восторженными словами открывается, например, вводный комментарий, написанный А. Дживелеговым.

«Рабле был величайшим художником французского Ренессанса, быть может, величайшим французским писателем ВСЕХ ВРЕМЕН и одним из величайших гуманистов Европы. Его деятельность — большой культурный рубеж. Роман его стоит у высокого подъема ренессансной волны, как „Божественная комедия“ Данте стоит у истоков Ренессанса. Обе книги по своему охвату — энциклопедии: поэма Данте — патетическая, роман Рабле — ироническая, та и другая — боевые, НАПРАВЛЕННЫЕ ПРОТИВ СТАРИНЫ, отживающей на разных этапах, в разной мере. Рабле наносил этой старине богатырские удары, от которых ее твердыни рушились так же неудержимо, как башни и стены Ведского замка под ударами дубины Гаргантюа. Рабле кляли со всех сторон. Он оборонялся, МАСКИРОВАЛСЯ и, несмотря на жесточайший натиск реакции, сумел — это было нелегко — не попасть на костер. Он спас, таким образом, свою книгу и завещал ее родине и человечеству как арсенал смертоносного оружия против противников идейного прогресса и врагов человеческой свободы… Роман Рабле — крупнейший памятник французского Ренессанса», с. 5, 25.

По ходу дела отметим, что истинная суть упомянутой здесь поэмы Данте вскрыта нами в книге «Божественная комедия накануне конца света». Вкратце напомним. Полученная нами астрономическая датировка «Божественной комедии» показывает, что она была впервые задумана Данте отнюдь не в XIII веке, как думают историки, а в 1477 году. То есть за 15 лет до 1492 года, который был 7000-м годом от сотворения мира по церковному летоисчислению. Поверив средневековым богословам, в этот год человечество с ужасом ожидало наступления конца света и Страшного суда (который, как мы знаем, так и не наступил). Чем ближе придвигался смертельный срок, тем сильнее увеличивался страх. Через несколько лет после написания «Божественной комедии», в 1486 году, будет написан грозный Апокалипсис — произведение, в котором страх перед концом света достигает уже гораздо большего накала, чем в «Божественной комедии». См. нашу книгу «Число зверя. Когда был написан Апокалипсис».

Поэтому «Божественную комедию» с полным правом можно назвать непосредственной предшественницей Апокалипсиса. Оба произведения были написаны почти что подряд, с промежутком всего в 9 лет. И лишь потом историки, вконец запутавшись в дебрях ошибочной скалигеровской хронологии, отнесли «Божественную комедию» Данте — вместе с ним самим — в XIII век, откинув ее, по крайней мере, на 150 лет назад. А более поздний Апокалипсис они отодвинули еще дальше в прошлое, в I век. И приписали его апостолу Иоанну.

Но вернемся к Рабле. Франсуа Рабле (Francois Rabelais) жил якобы в 1494–1553 годах. Поступил во францисканский монастырь и якобы до 1524 года был монахом в Фонтене-Леконт, где получил сан священника. Увлекался латынью и «античными» авторами, естествознанием и медициной. Зарабатывал на пропитание то как врач, то как священник. Якобы в 1533 году издал под псевдонимом Alcofribas Nasier первую часть «Пантагрюэля» — книгу о великане Гаргантюа.

Считается, что толчком, побудившим Рабле взяться за эту тему, было появление незадолго до этого «народной книги» под названием «Великие и неоценимые хроники о великом и огромном великане Гаргантюа», которой, как сообщает Рабле, «в два месяца было продано столько, сколько не купят Библий за девять лет», с. 6. Было бы интересно изучить эти «Великие и неоценимые хроники…». У нас пока не было такой возможности. Но нельзя не отметить, что этой якобы предшествующей «народной книги» могло и не быть. Не исключено, что ею могли объявить один из вариантов книги Рабле. Выдали его за «старый народный текст». Зачем? Ответ ясен: хотели снять с себя ответственность за создание вульгарной пропагандистской книги. Дескать, это вовсе не мы придумали, а «народ так говорит». А мы просто слегка обработали этот «глас народа». А с народа — какой спрос!

Итак, нас уверяют, будто Рабле решил переработать «народную книгу», в общем сохранив сюжет и рассказав о тех же ВЕЛИКАНАХ, но придав иной смысл и настроение. Так, мол, возникла версия Рабле с новым идейным содержанием. Как пишет Дживелегов, «ОНО БЫЛО НЕ ВПОЛНЕ ЛЕГАЛЬНЫМ И ПОТОМУ БЫЛО ЗАМАСКИРОВАНО, хотя и не настолько, чтобы внимательный читатель… не разглядел его. Это прежде всего целый ряд СМЕЛЫХ ПАРОДИЙ НА БИБЛИЮ… например, воскресения Эпистемона, или роли одного из выдуманных для смеха предков Пантагрюэля, гиганта Хуртали, в потопе: он спасся, оседлав Ноев ковчег, внутри которого по своим размерам не мог поместиться. Это насмешки по адресу пап… Это постоянные нападки на католицизм, на католическую церковь, на культ, на проповедников, на процессии… Когда Кальвин создаст свою общину в Женеве и начнет угнетать свободную веру не хуже римского папы, Рабле и его поднимет насмех, и этого палач Сервета не простит ему никогда.

Все эти вещи встречаются в „Пантагрюэле“ на каждом шагу и сливаются в определенную декларацию свободной веры… едва скрывающей свои атеистические тенденции», с. 7.

В целом А. Дживелегов описал суть «романа» Рабле правильно. Это действительно агрессивная сатира на кафоличество (католичество), на папство, на государственные имперские установления. В то же время А. Дживелегов лукавит. Либо намеренно, либо — что вероятнее — бессознательно, поскольку уже далеко не полностью понимает суть дела и не замечает куда более ярких сюжетов и намерений, заложенных в книге Рабле. Нам говорят, что критика Рабле носила верный, но, в основном, как бы абстрактный характер. Дескать, он обличал кафоличество вообще, папство вообще, королей вообще, коррупцию вообще. То есть не называя вслух конкретных имен или персоналий и не формулируя целей. Мол, его современники «все понимали и так». Повторяется история с «Кораблем Дураков» Себастьяна Бранта, см. анализ в нашей книге «Казаки-арии: из Руси в Индию». У Бранта критика тоже носила вроде бы (как нас уверяют сегодня) абстрактный, философский характер, не затрагивала конкретных основ Великой Ордынской Империи и сводилась, дескать, лишь к простоватому юмору. К обличению «дураков вообще», каковых, конечно, всегда было достаточно в любом обществе. Однако, в случае с Кораблем Дураков такое узкое понимание весьма далеко от истины. В действительности, это был грамотно организованный подстрекательский проект XVI–XVII веков, призывавший народы Европы к активному разрушению Империи, ее идеологии, обычаев, веры, к насильственному захвату и сожжению Корабля Дураков, то сеть Империи, см. подробнее в нашей книге «Казаки-арии».

То же самое, оказывается, было задумано и происходило с «романом» Рабле. Давайте пройдемся по его страницам и всмотримся внимательнее — о чем и как здесь говорится.