8.1. Бои 3–5 ноября
8.1. Бои 3–5 ноября
Боевые действия на Еникальском плацдарме в первую неделю боев развивались по следующей схеме. Немцы создавали линию обороны, состоявшую из опорных пунктов и опиравшуюся на одну-две господствующие высоты. Становым хребтом обороны была не пехота, а артиллерия. Наши войска после нескольких попыток брали одну из этих высот, после чего противник откатывался на такую же линию западнее предыдущей, подбрасывал резервы и контратаками пытался затормозить расширение плацдарма. Наша группировка, накопив новые силы и боеприпасы, с энной попытки брала ключевую высоту, и схема повторялась уже на новой линии.
Проблема заключалась в том, что из-за низкой пропускной способности переправы не удавалось быстро накопить силы и средства для взлома очередной линии. Второй проблемой было снижение эффективности огня батарей с косы Чушка по мере продвижения десанта на запад. А создать сильную группировку артиллерии на плацдарме не получалось из-за проблем с переправой. В итоге немцы получили достаточно времени, чтобы подтянуть силы и создать оборонительный рубеж на линии Керчь — Булганак, о который Приморская армия потом билась несколько месяцев.
К полудню 3 ноября немецкий фронт на Еникальском полуострове подкрепили два обещанных батальона. Центром позиции оставалась гора Хронева (высота 175,0). Наши атаки на этот опорный пункт были отбиты. Зато 55-й гв. сд удалось очистить от противника южную часть поселка Опасная. Это сделало безопаснее выгрузку в одноименной бухте. Авиация из-за погодных условий начала действовать лишь к полудню. За весь день Илы 230-й шад смогли сделать лишь 28 (27) самолето-вылетов на поддержку десанта.
Весь день шла переправа оставшихся войск 2-й и 55-й дивизий. К 8 часам вечера обе они (без тылов и большей части артиллерии) были на крымском берегу. В отличие от Эльтигена здесь вражеская артиллерия вела огонь по переправе с относительно больших дистанций. Кроме того, производилось задымление переправы, что позволяло продолжать перевозки в светлое время суток. К исходу дня на переправу с востока прибыли БКА-304, -305, -306 и снятый с мели БКА-303, а также сейнеры «Волжанин», «Сокол», «Донец» с тремя 16-тонными паромами.
Альмендингер запрашивал удары пикировщиков по переправе. Но 1-й авиакорпус смог выделить только истребители. Между 16 и 17 часами парами Me-109 и ночными истребителями Me-110 были расстреляли в проливе и затонули у косы Чушка АКА-116 и КЭМТЩ-111, а в 17:45 был изрешечен БКА-112. В числе погибших на нем оказались командир катера лейтенант Д.П. Левин, а также дублер командира лейтенант В.И. Косьмин. Катер получил серьезные повреждения, но к 12 ноября был временно введен в строй и впоследствии два раза ходил к Эльтигену. В целом потери катеров в первые сутки, хотя и немалые (только потопленными 7 единиц), не достигли таких масштабов, как у Эльтигена.
В связи с образованием нового фронта командир 98-й дивизии создал центральный участок обороны. В ЖБД 98-й пд есть расчет сил дивизии с приданными частями на восемь часов вечера 3 ноября. В первую очередь бросается в глаза, что не только полки, но и большинство батальонов было раздергано на подразделения, которые сражались далеко друг от друга, на разных участках. По этому расчету, численность «боевых сил пехоты»[66] равнялась 2070 штыков, из которых непосредственно фронт держали не более 1220 штыков (менее 350 у Эльтигена и менее 870 на Еникальском полуострове). Имелось 8 исправных штурмовых орудий. При этом, по данным отдела квартирмейстера 5-го армейского корпуса, на 3 ноября корпус насчитывал 63 тысячи человек, в том числе 98-я дивизия с частями усиления — 20 тысяч! Поскольку командир дивизии Гарайс был сторонником эвакуации Крыма, в своих донесениях он рисовал чудовищное неравенство в силах — видимо, хотел дать лишние аргументы для решения об отступлении. 4 ноября штаб дивизии сообщал совсем фантастические подробности: что русские имеют на Еникальском полуострове 10–20-кратное превосходство, на плацдарм уже переброшены танки.
Какими же силами в действительности располагала 56-я армия на плацдарме к концу суток? По данным штаба Азовской флотилии, к полуночи 3/4 ноября были доставлены (включая десант) 9487 человек, из них 150 морских пехотинцев. Потери убитыми и ранеными на плацдарме за день составили менее 150 человек (немцы только пленными потеряли около 100 человек). Если допустить, что число переправленных не завышено (а в этом есть сомнения), и учесть, что какое-то число людей ежедневно выбывают по болезни, к исходу суток имелись в строю более 9000 человек. Но «штыков» из них было менее 3500, включая находившихся на охране побережья и в резерве. Хотя немецкие данные по числу своих «штыков» явно занижены, все равно мы имели превосходство в несколько раз (но, конечно, не в 10–20, как сообщал штаб 98-й пд).
К сожалению, это преимущество нивелировалось рядом факторов. Из-за отсутствия пристаней на плацдарм еще не перебросили ни машин, ни лошадей с повозками. Боеприпасы приходилось носить на руках от места выгрузки до передовой. С продвижением войск вглубь эта проблема обострялась. Орудия, выгруженные с огромным трудом, из-за отсутствия средств тяги в большинстве своем оставались на берегу. Те же, что вручную выкатывались к передовой, страдали от недостатка снарядов. Войска не получали горячего питания, поскольку еще не было переправлено ни одной полевой кухни.
Сказывалась и неразбериха в управлении в первое время после высадки. Командование 56-й армии было недовольно тем, как управлял боем командир 2 гв. сд генерал-майор А.П. Турчинский. Изначально планировалось первой высадить 55-й гв. сд генерал-майора Б.Н. Аршинцева, но из-за невозможности посадки войск в Кучугурах пришлось изменить очередность. Была упущена возможность с ходу захватить господствующие высоты в глубине, пока противник не пришел в себя и не перебросил резервов. Это подтверждается и немецкими данными о том, что поселок Маяк был занят практически сразу, а батарея, стоявшая на его юго-западной окраине, не была атакована до рассвета.
В ночь на 4 ноября попытался внести свой вклад в срыв переправы немецкий флот. Адмирал Черного моря направил на блокаду нового плацдарма 5 из имевшихся в Керчи 10 БДБ. В немецких документах эта ночь изложена путано и противоречиво. Оценки результатов колеблются от потопленного сторожевого катера до трех поврежденных десантных катеров. У немцев не менее двух барж (F335 и F578) были незначительно повреждены ответным огнем, на F335 один человек был тяжело ранен. По нашим донесениям, на переправу пытались прорваться 4 баржи. После боя со СКА-0112 и СКА-01 они отошли и больше не мешали. СКА-0112 потерял мачту, получил надводную пробоину и вышел из строя до конца операции (утром получил новые повреждения от атаки с воздуха, см. ниже). Из команды катера 4 человека погибли и 1 получил ранение.
В целом рейд закончился неудачей, перевозка продолжалась сплошным потоком. Из Темрюка продолжали высылать в пролив все, что возможно. В ночь на 4 ноября на переправу прибыли буксирный катер «Стрела» с шаландой № 4, сейнер «Путина», ЭМТЩ-82. Последние два, в ночь на 3 ноября не высадившие десанта и лишившиеся хода, утром 3 ноября были прибуксированы в Темрюк и наскоро приведены в порядок. К утру на крымский берег были переброшены боевые подразделения 85-го полка 32-й гвардейской дивизии.
4 ноября после полудня частям 2-й гв. сд удалось обойти гору Хронева с флангов и атаковать ее с тыла. Здесь в первый, но далеко не последний раз показал свою «высокую» боеспособность личный состав 153-й учебно-полевой дивизии. 1-й батальон ее 218-го полка обратился в паническое бегство, высота пала. К вечеру был освобожден поселок Баксы. Были захвачены 2 вкопанных танка, 12 орудий, 5 минометов, 12 пулеметов и другие трофеи, взяты 22 пленных.
55-я гв. сд после тяжелых боев овладела важными высотами и в ночь на 5 ноября освободила Джанкой (не путать с одноименным железнодорожным узлом в северном Крыму). За день 4 ноября через пролив были переброшены все три стрелковых полка 32-й гв. сд. В ночь на 5 ноября 82-й гвардейский полк взял важную высоту 140,7.
Успеху содействовала наша авиация. Несмотря на низкую облачность, штурмовики 230-й шад начали вылеты в 10:06. Из-за плохой погоды за день удалось выполнить только 31 (27) самолето-вылет Ил-2, но в немецких документах есть жалобы на их действия. Ударная авиация противника начала действовать только к вечеру. Истребители появлялись эпизодически, в восемь часов утра они обстреляли СКА-02 и уже поврежденный СКА-0112, имелись жертвы.
Потеря высоты 175,0 заставила немцев отойти на запад и подбросить новые части. Прибыл штаб 218-го учебно-полевого полка со 2-м батальоном полка, его командир с полуночи 4/5 ноября возглавил центральный участок обороны. Из-под Эльтигена подошел 191-й дивизион штурмовых орудий (по-прежнему без 2-й батареи), подтянулся 1-й батальон 290-го пп. Началось создание тылового рубежа («Королевская позиция»), для рытья траншей использовалось гражданское население. По воздуху начали прибывать первые подкрепления с Большой земли, командующий 17-й армии сразу направлял их в 98-ю дивизию (200 человек маршевого батальона «Запад 28» высадились во Владиславовке и 5 ноября прибыли под Керчь). Вечером Альмендингер, обсуждая с Гарайсом перспективы обороны и призывая к стойкости, сказал фразу, много говорящую об оценке защитников Эльтигена: «Наши солдаты должны сделать то же, что русские сделали в Эльтигене»[67] (то есть выстоять).
Командующий 17-й армией настаивал на морской блокаде Еникальского плацдарма. Кизерицки прекрасно понимал, что это невозможно. Причины он подробно изложил в ЖБД. Но, видимо, опасаясь стать козлом отпущения в случае провала обороны, бросил на это безнадежное дело все 9 имевшихся в проливе боеспособных БДБ. Группа Шварце (F312, -316, -476) получила приказ прорваться в Азовское море и блокировать участок между мысами Хрони и Фонарь. На рассвете группа по плану отходила в бухту Булганак (западнее мыса Хрони) и днем отстаивалась у берега под прикрытием зенитных батарей. Участок Фонарь — Еникале занимали еще 5 БДБ, одна баржа прикрывала подходы к молу Колонки.
Как и по предыдущей ночи, немецкие документы сильно противоречат друг другу. В любом случае попытки прорваться на коммуникации провалились. При входе в узость баржи были освещены нашими прожекторами и обстреляны батареями. Хотя попаданий добиться не удалось, снаряды ложились близко, и немцы повернули назад. Сделав еще две робкие попытки, противник из-за начинающегося шторма отошел. F446 выставила на подходах к молу Колонки заграждение «К-20» из 20 донных мин LMA на случай десанта.
В ночь на 5 ноября то, чего не смог добиться немецкий флот, сделал шторм. Переправа почти замерла. За попытки вопреки всему продолжать перевозки флотилия заплатила немалую цену. В течение суток на берег были выброшены СКА-01, БКА-33, БКА-75 и БКА-132. АКА-126 получил удар от одного из бронекатеров и на 2 недели вышел из строя. Был захлестнут волной и затонул сейнер «Сокол», а два парома, которые он вел на буксире, выбросило на берег. Многие катера и суда получили повреждения.
Но самым сильным ударом стал выброс на берег по пути из Темрюка на переправу одного из двух 60-тонных паромов, которые могли перевозить тяжелую технику. Паром (№ 1) пришлось собирать заново, он вступил в строй только 12 ноября. Кроме того, затонул 12-тонный паром, который вез материалы и крепеж для постройки пристани в Глейках. Учитывая, что с пристанями на плацдарме пока было плохо, это событие также отразилось на темпах снабжения войск.
В результате немцам был обеспечен очередной выигрыш времени. Альмендингер получил приказ снять с обороны побережья все, что можно, для создания резервов, а также ускорить подготовку Парпачской (Ак-Монайской) позиции. Командир 5-го корпуса забрал у группы Кригера и перебросил к Эльтигену 10-й румынский моторизованный кавполк. У 3-й румынской гсд были взяты 11-й и 22-й усиленные горно-стрелковые батальоны пятиротного состава. Продолжалось выдвижение артиллерии. Новой опорной точкой немецкой обороны стала высота 144,1. Все атаки на нее были отражены, однако свежая 32-я гвардейская стрелковая дивизия смогла прорваться дальше на север. После драматичных боев со взаимными окружениями и рукопашными боями были заняты важные высоты, 110,7 и 106,0, а к исходу дня освобождены Оссовины.
Сильнее всего от этого пострадал… немецкий флот. PЛC № 9, которая находилась в опорном пункте «Драхе» на мысе Хрони, при приближении наших войск в ночь на 6 ноября была подорвана своим расчетом. Флот лишился одного из двух своих «глаз» в Керченском проливе. Местный командир использовал ценных специалистов в роли пехотинцев. Как минимум один из них попал в плен и сообщил нам интересные сведения.
На море бушевал шторм, а для авиации наступила летная погода. Илы 230-й шад сделали 78 (77) самолето-вылетов. Немцы на поддержку 5-го корпуса бросили всю имевшуюся авиацию. Попытка бомбить пристани на Чушке была сорвана нашими истребителями и зенитной артиллерией, но войскам и пристаням на плацдарме досталось.
В ночь на 6 ноября Кизерицки послал на нашу переправу пять БДБ, несмотря на шторм и на отсутствие признаков движения в проливе. Приказ требовал прервать перевозки без оглядки на погоду и возможные потери. Пролив оказался пуст.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.