Сирота, бесприданница, дурнушка
Сирота, бесприданница, дурнушка
Впрочем, если бы даже Зоя была ярой католичкой, доводы в пользу «прозелитической» версии о первенстве Святого престола в деле замужества византийской принцессы утрачивают свою весомость при сопоставлении со следующими фактами. Известны, по крайней мере, три попытки выдать бесприданницу Зою замуж. В 1466 году — то есть уже в то время, когда московский великий князь был вдовцом — состоялась ее помолвка с некиим «архонтом Каракиолом». Е. Ч. Скржинская полагает, что речь идет о представителе неаполитанского рода Карачиолли. Помолвка, однако, не привела к свадьбе. Между тем современный британский византолог Стивен Рансимен, ссылаясь на записки секретаря императора Константина IX Георгия Франдзиса, сообщает, что Зоя в июне 1466 года вышла замуж «еще девочкой» за римского аристократа из дома Караччоло, но вскоре овдовела. Более того, Франдзис самолично ездил в 1466 году в Рим на свадьбу принцессы и «архонта».
Франдзису нет резона выдумывать, если только издатели или переводчики не перепутали свадьбу с помолвкой. (Рансимен полагает, что Зоя родилась в 1456 году, но в таком случае в 1466 году ей было всего десять лет и речь, скорее всего, могла идти о помолвке.) Если же Зоя на самом деле оказалась юной вдовицей, то резонно, что московские книжники постарались обойти этот щекотливый момент, низведя свадьбу до помолвки. Во всяком случае, сиротку безуспешно пытались выдать замуж еще дважды: за герцога Мантуанского и короля осаждаемого турками Кипра. В Москве, когда дело дошло до сватовства, прознали про эти случаи, но сделали вид, что вполне удовлетворены версией о том, что женихи не подошли Зое из-за «латынства».
Прием у Сикста IV. Художник Мелоццо да Форли
Разумеется, вовсе не это обстоятельство привело к расстройству матримониальных планов. Сами неоднократные попытки сосватать Зою Палеолог исключают версию о том, что Ватикан каким-то образом пытался использовать фактор византийско-православного происхождения невесты в своих далеко идущих экспансионистских планах. Девушку откровенно сбывали с рук, и, казалось бы, лежащая на поверхности счастливая идея превратить Деспину в проводника католического влияния в России не приходила в светлые головы кардинала Виссариона и его коллег по той простой причине, что заняты они были совсем иными заботами. Во всяком случае, если бы одна из предшествующих попыток выдать Зою замуж увенчалась успехом, рассуждения о коварных планах римской курии в отношении Руси говорить потеряли бы всякий смысл.
Значит ли это, что идея брака эта пришла из Москвы? Падение Византии вызвало острую реакцию в русском обществе и породило напряженные раздумья об исторической судьбе двух государств, общности и преемственности культур и веры, будущем греко-славянской цивилизации. Эти размышления пока не выкристаллизовались в концепцию «Москва — Третий Рим», но очертили круг проблем, которые столь занимали умы московских книжников два последующих столетия. Эти пока не вполне ясные настроения могли послужить благоприятной средой для возникновения планов в отношении выбора будущей супруги московского государя. И что совершенно очевидно — брак с представительницей византийской императорской фамилией поднимал статус великого князя московского и во внутрирусских и в международных сношениях.
Тем более опыт брачного союза представителей Палеологов и Рюриковичей имелся в самом недавнем прошлом. Тетка Ивана III, дочь Василия I Дмитриевича Анна, была первой женой императора Иоанна VIII Палеолога. Юная русская княжна прожила в замужестве всего три года, успев за этот короткий срок сделаться любимицей жителей Константинополя, и стала жертвой морового поветрия. Семейный союз оказался бездетным, впрочем, как и последующие два брака императора Иоанна Палеолога, который царствовал с 1425 по 1448 год.
На сохранившемся до наших дней саккосе, присланном из Византии митрополиту Фотию, находится портретное изображение великого князя Василия Дмитриевича, его супруги Софьи Витовтовны, их дочери Анны и ее порфироносного супруга, причем Иоанн и императрица Анна изображены в византийском царском облачении, с нимбом вокруг голов. Этим саккосом мог вполне пользоваться и митрополит Филипп, и в таком случае пример этого супружества мог буквально маячить перед глазами великого князя и его придворных во время праздничных богослужений.
Вопрос в другом: слышали ли в Москве о существовании Зои Палеолог, ее судьбе и ее местонахождении? Очевидно, обо всем этом в Кремле узнали только 11 февраля 1468 года, когда «прииде из Рима от кардинала Висариона Грек, Юрий именем с “листом”», в котором было написано, что «есть в Риму деспота Аморийскаго Фомы Ветхословца от царства Констянтинаграда дщи его, именем Софиа, православнаа христианка; аще восхочещи поняти еа, то азъ учиню еа в твоем государстве».
Примечательно, что посольство прибыло не от папы, а от кардинала Виссариона, который действовал не в интересах Ватикана, или, вернее, не только в его интересах. Можно назвать другое государство, где хорошо знали о судьбе морейского деспота и его семьи и где с великой охотой заручились бы расположением московского великого князя. Это город-государство Венеция, морская республика, переживавшая период величайшего подъема. В середине XV века венецианский патриций Бернардо Джустиниани горделиво заявлял, что тремя самыми могущественными правителями мира были император, папа и дож. И действительно, Венеция оставалась самым цветущим и богатым городом на всем Апеннинском полуострове вплоть до XVI столетия. А когда сенат республики Св. Марка в 1459 году заявил, что «наша золотая монета… превыше всех золотых монет других народов», это не было безудержным хвастовством.
Фома Палеолог стал налаживать отношения с Венецией, давней соперницей византийцев, почти одновременно с захватом турками Константинополя. После падения Мореи Фома с семьей бежали на остров Корфу (Керкиру) в Ионическом море, который с 1386 года принадлежал Венеции. Благодаря венецианцам, Керкира осталась единственной частью Греции, не попавшей под власть Османской империи. Оттуда изгнанник переправляется в Анкону — порт под контролем республики Св. Марка. Не приходится сомневаться, что в 1463 году Фома Палеолог вместе с папско-венецианской флотилией собирался выступить в поход против османов. Семья его в это время находилась под опекой венецианцев на Корфу, они же переправили Зою и ее братьев в Рим, прослышав о болезни отца, но, очевидно, и после этого венецианский сенат не прерывал связи с высокородными беженцами.
В этой связи стоит вернуться к несостоявшимся бракам Зои Палеолог и побольше узнать о ее женихах. Если о ее муже (или суженном) — «архонте Каракиоле» мы не знаем ничего путного, то два других претендента на руку и сердце Зои идентифицируются без труда, известны даже имена счастливых соперниц византийской принцессы. «Герцог Мантуанский» — Федериго Гонзаго, старший сын маркиза Мантуи Лодовико. (Герцогский титул Гонзаго получат от императора Священной Римской империи в XVI веке.) В 1464 году разразилась война между Венецией и Флоренцией, на стороне республики Св. Марка выступила Модена, а флорентийцев поддерживала Мантуя. В мае 1468 года соперники заключили мир при посредничестве папы Павла II. Венеция в этот момент была явно заинтересована в восстановлении мирных отношений с соседями из Мантуи и могла при содействии понтифика сосватать за Федериго Зою, которую в венецианском сенате, очевидно, рассматривали как своего рода «агента влияния».
Софья Палеолог. Антропологическая реконструкция
Но венецианская кандидатура по каким-то причинам не удовлетворила Лодовико Гонзаго, который позже решил женить сына на баварской принцессе Маргарите. Исторический анекдот сообщает, что молодой принц пришел в ужас от грубых манер баварцев, а прослышав о непрезентабельной внешности Маргариты, бросился наутек. В итоге Федериго всё-таки пришлось жениться на дурнушке Маргарите: очевидно, мать принца — немка по происхождению — покровительствовала соотечественнице.
Теперь перенесемся на остров Афродиты. В 1458 году скончался король Кипра Иоанн (Жан) II из династии франкских крестоносцев Лузиньянов. Иоанн оставил престол своей законной наследнице Шарлотте. Таким поворотом событий оказался недоволен внебрачный сын короля Иаков (Жак). Он бежал в Египет и, заручившись поддержкой султана, в сопровождении войска вернулся на родину. После многолетней борьбы с сестрой за престол энергичный бастард в 1464 году становится королем Кипра. В этой войне Иакову активно помогали венецианцы, и в первую очередь знатный вельможа Марко Корнаро. Корнаро имел красавицу дочь Катарину. Облик очаровательной венецианки в разные годы запечатлели на своих полотнах Тициан, Беллини, Веронезе и другие известные художники эпохи Возрождения. Один из портретов девушки предусмотрительно прислали Иакову.
Катарина Корнаро. Художник Тициан
Зоя Палеолог и в юные годы не могла похвастать обаянием и привлекательностью. Поэт Пульчи в 1472 году карикатурно изобразил невесту русского государя в весьма неприглядном виде. В глазах ренессансного пиита это — гора жира, жирная масляница, «два турецких литавра на груди, отвратительный подбородок, лицо — вспухшее, пара свиных щек, шея, ушедшая в эти литавры, два глаза, стоющие четырех». Синьор Пульчи если и приврал, то не сильно покривил против истины, о чем можно с уверенностью судить по реконструкции внешности Деспины, произведенной С. А. Никитиным в 1994 году. Несмотря на то что перед нами явно не дряхлая старуха (Софья умерла в 55 лет), никаких следов былой красоты обнаружить не удается.
Куда было соперничать бесприданнице и сироте с богатой красавицей-аристократкой. Но случилась загвоздка. В то время (шел 1468 год) Катарине Корнаро исполнилось всего четырнадцать лет. Вероятно, поэтому венецианцы на всякий случай предложили кипрскому королю альтернативу в виде Деспины Зои. Однако Иаков выказал готовность ждать совершеннолетия Катарины. Обручение состоялось в Венеции, где вместо жениха присутствовало его доверенное лицо. На церемонию, которая проходила во Дворце дожей, невесту сопровождали сорок представительниц знатнейших венецианских фамилий.
Впрочем, автор «Хроники острова Кипр» XVI века Флорио Бустрон утверждал, что Иаков первоначально пытался убедить Пия II короновать его королем Кипра, а также посодействовать ему в сватовстве к дочери деспота Мореи. Однако понтифик соглашался пожаловать ему корону при условии, что он возьмет в жены его племянницу. Иаков же, увидев портрет оной и прознав про ее нравы, отказался от коронации на сих условиях.
Как бы то ни было, свадьба кипрского короля и венецианки последовала четыре года спустя — на Кипре. При этом Сеньориссима получила право на владение королевством в случае, если Иаков и Катарина умрут, не оставив потомства. Кипр попал под покровительство Венеции. Свергнутая Шарлотта, между прочим, приходившаяся Зое Палеолог кузиной, умерла в Риме после двадцати лет безуспешных попыток получить помощь от европейских королевских дворов и папы. А Катарина Корнаро после смерти короля Иакова в июне 1489 года отреклась от власти в пользу Венеции.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.