Заключение. Выиграло человечество

Заключение. Выиграло человечество

Минуло более сорока лет с того момента, когда в мои руки попала толстая книжка карманного формата «Записки Пеньковского». Это случилось в Канаде. Тогда я не воспринял судьбу предателя Родины с особым интересом.

И только личное участие в операции по подставе канадской спецслужбе (за спиной которой стояло ЦРУ) в качестве предателя моего Отечества заставило меня заново возвратиться к мысли: кем был Пеньковский?

После девяносто первого года версия о мнимом предательстве Пеньковского стала появляться в прессе, на телевидении и в толстых книгах. Но это были не приведенные в систему доказательств высказывания «на тему». Однако две книги о «феномене Пеньковского» заронили в мою душу глубокие сомнения. Обе были американскими и «лили воду на мельницу» идеологических диверсий против моей страны.

Одна книга Джеральда Шектера и Петра Дерябина «Шпион, который спас мир» (1993) и вторая, окончательно утвердившая меня в моей версии, «Записки Пеньковского» (1965). Причем «Записки» с первых дней их появления на полках книжных магазинов мира были названы книгой под рубрикой «черная пропаганда».

В этих книгах желание авторов убедить, что Пеньковский был сознательно преданным шпионом в пользу Запада, наталкивалось на мои доказуемые предпосылки в пользу обратного.

Возникает вопрос: почему именно мне хотелось, чтобы он не был предателем? Эдакая навязчивая идея. Возможно, потому, что и мне была уготована подобная судьба (изгой в своей стране), если операция «Турнир» моим мнимым «предательством» была бы доведена до конца.

Далее для меня сложилась цепочка удачных совпадений: от простых разговоров «на тему» до выхода на трибуну перед маститыми профессионалами разведки. Публикация собственной версии в моей книге «Операция «Турнир» (1999) в виде отдельной главы о Пеньковском и, как следствие, пространного интервью «по делу» в газете. Наконец, на двухстах страницах была изложена моя версия (фактически в сжатом виде данная книга) в одной из книг моего сериала «Записки чернорабочего разведки» (6-я рукопись «После расстрела». СПб., 2007).

Моей опорой в поисках подтверждения версии были советские, российские и западные специалисты по разведслужбам, среди которых Филипп Найтли — крупный знаток по разным разведкам и Питер Райт — пытливый аналитик из контрразведки Британии.

И все-таки почему в умах Запада жила стойкая уверенность в том факте, что Пеньковский был честен в работе с их спецслужбами? А слухи о его работе в качестве двойного агента до сего времени не подвергались серьезному анализу?

Слухи на Западе клеймились однозначно: это блеф Москвы. Естественно, не поверили и советскому представителю в ООН (май 1963), восприняв такое сообщение как советскую пропаганду — еще более поверив в честность работы с Западом этого агента. А ведь именно этот поворот «в доверии Запада к агенту» в «деле» был нужен нам, нашей стране и госбезопасности: чтобы верили «за бугром» в «честность агента».

Действительно, ну зачем главе представительства СССР в ООН нужно было «доверять» советский секрет чиновнику из третьей страны о том, что Пеньковский не был предателем?!

Часть моих аргументов в пользу версии в моей книге строилась на аналогиях с другими эффективными операциями наших спецслужб против Запада, причем начиная сразу с революционного времени. Шел я от гипотезы до версии, от фактов к умозаключениям, от обобщений к выводам. Но философ Арпеньи несколько грубовато, но по сути верно как-то сказал: «…в конце концов всегда окажешься прав — весь вопрос в том, чтобы не сдохнуть раньше времени».

* * *

Через восемь лет после судебного процесса в Москве над агентом двух западных спецслужб Олегом Пеньковским я находился в отпуске в Советском Союзе, куда летом 1971 года приехал из Страны кленового листа.

За несколько дней до отъезда в Канаду меня вызвали к руководству внешней разведки госбезопасности и предложили сыграть роль предателя Родины в глазах канадской спецслужбы. Предлагалось навязать канадской стороне версию о моей материальной заинтересованности и создать предпосылки для вербовочного подхода ко мне со стороны канадцев.

После «удачной вербовки русского коммерсанта» я встречался с канадцами в самой Канаде, США, Швейцарии, знакомился с приемами и способами работы западных спецслужб против советских граждан за рубежом, выявлял интересы канадцев и стоящих за ними американцев к советским секретам.

В 1978 году акция тайного влияния — операция «Турнир» была реализована. Ценой провала канадской спецслужбы в работе с советским разведчиком — их «московским агентом» стала компрометация шести руководящих офицеров канадской контрразведки, которых в числе других сотрудников отправили на пенсию. Дискредитирована оказалась сама спецслужба в глазах правительства и общественности страны, а отдел службы по работе против советских граждан был серьезно дезорганизован.

Но это была только часть акции, задуманной в недрах штаб-квартиры советской внешней разведки, тогда еще размещавшейся на площади Дзержинского в Москве. Об истинных, далеко идущих целях этой операции я узнал лишь после августовских событий 1991 года. Сообщили мне об этом при условии — никогда без специального разрешения не предавать гласности задумку разведки, значительную по масштабам и времени (в ней-то я и должен был быть главным фигурантом!).

Вот тогда-то я понял, что в 1971 году принял предложение выступить не только в роли предателя, но и испить чашу возможного публичного разоблачения и суда над «изменником» Родины, как это случилось якобы с реальным шпионом Пеньковским. Понятно стало и другое: почему операция «Турнир» утверждалась на самом высоком уровне — вплоть до генерального секретаря партии.

В «деле Пеньковского» время официального признания факта, что он был подставой нашей госбезопасности и Минобороны против Запада все еще не настало — за этим скрывается стратегическая целесообразность, связанная с внешней политикой СССР — Россия. Истинная роль личности Пеньковского в планах КГБ и Минобороны вскроется, вернее всего, не в ближайшие годы. Думается, что скрывать это «дело» удается из-за резко отрицательной позиции Минобороны к преданию гласности операций ГРУ советского периода, причем в принципе. И они правы: «дело» несет стратегическую окраску за пределами СССР и России. И по сей день не ясно — какую?

Сегодня понятно, что советская сторона в Карибском кризисе решала суперзадачу стратегического масштаба, и все службы — военные, специальные, дипломатические — лишь обеспечивали указания советского руководства, часто не зная всей грандиозности внешнеполитического замысла.

Когда пишутся эти строки, не так давно ушел в историческое прошлое ХХ век с его масштабными достижениями человеческой мысли на всех направлениях. Но в веке начала покорения Космоса тревога не покидала жителей Земли — после Первой и Второй мировых войн они ожидали Третью…

Послевоенное устройство мира не всем было по душе — идеологический экстремизм внес смятение в сердца правителей великих держав, а его собрат — политический глобализм — подвигнул военную верхушку одной из них в лице администрации США на попытку передела результатов Второй мировой войны с помощью силы.

Если нашу планету на крыльях авиации можно облететь менее чем за двое суток, то с развитием ракетной техники расстояние между двумя столицами великих держав, а это всего лишь полпланеты, стало возможным преодолеть за считаные минуты. Мрачная тень угрозы Третьей мировой войны появилась над обоими полушариями Земли, разделенной на Запад и Восток — в силу идеологических амбиций и на сытый Север и голодный Юг — в силу экономического развития.

Воевать за мировое господство кое-кому на Западе хотелось, но беспокоили подсчеты, которые недвусмысленно показывали: в век ракетно-ядерного противостояния победителей не будет. Ибо среди прочих «отрицательных достижений» прошедшего века с его двумя войнами мир оказался на грани Третьей мировой войны. Если бы не Карибский кризис…

В этом эпохальном событии политическая ответственность глав двух великих держав победила безответственный подход к проблеме войны и мира тех, кто рассматривал мир через прицелы винтовок и ракет, ратуя за военную конфронтацию.

Много интересного завещали нам античные философы. Их логические находки поражают нас точностью восприятия мира и человеческих отношений по сей день. Да, дорогой читатель, речь снова пойдет о «постулате разумности», по принципу которого существует все живое на Земле, и прежде всего Человек.

Итак, цель — средство — результат.

Глобальная цель, которую преследуют «сильные мира сего» по обе стороны Атлантики, сводилась к переделу мира в идеологическом и экономическом отношениях в результате «холодной войны». Вынашивались планы и «горячие конфронтации» с применением ядерного оружия. Казалось бы, не было такой силы, которая могла бы остановить движение человечества к бездонной пропасти под названием «ядерная катастрофа».

Однако нашлось средство, остановившее это грядущее ядерное безумие. И не столь важно, по чьей вине разразился Карибский кризис, — обе великие державы испытывали друг друга на политическую прочность. Важно другое: борьба за раздел мира не переросла в военную конфронтацию с «ядерным эпилогом».

Кризис помог лидерам ведущих держав осознать хрупкость и беззащитность нашей Планеты, остановить планы по ее разрушению, зарождающиеся в штабах военных.

К разрешению кризиса приложили свой многолетний опыт службы двух держав — политические, дипломатические, военные, разведывательные. Каждая из служб привнесла свою профессиональную полезность в мозаику того, что стало именоваться «успешным разрешением Карибского кризиса». Так коллективные усилия остановили ракетно-ядерное столкновение в «метре от пропасти».

Результат не замедлил сказаться: глобальная доктрина завоевания мира в интересах одной державы с опорой на «ядерный кулак» уступила место более «мягким формам конфронтации» — локальным войнам (тут уже ничего не поделаешь — коли есть военные планы, то по ним приходится играть!).

С момента разрешения Карибского кризиса человечество уверенно пошло по пути разоружения, сокращения и ограничения всего того, что носит страшное название «оружие массового уничтожения».

Так в чем выиграла Страна Советов в Карибском кризисе? В идеологическом плане — Остров Свободы был защищен от вторжения и ликвидации правления Фиделя Кастро в будущем. И если политическая карта мира пополнилась в пользу социализма новой страной — Кубой в 1959 году, которая была сохранена в Западном полушарии в 1962 году, то затем были Чили, Никарагуа…

Но главное — это военная сторона проблемы, вернее, военно-политическая: с момента Карибского кризиса Соединенные Штаты стали вынуждены считаться с Советским Союзом как с великой ядерной державой.

Возможно, именно в такой форме будет описана через многие десятилетия в одной из энциклопедий ситуация округ Карибского кризиса. И, скорее всего, там ни слова не будет упомянуто о «краеугольных камнях» мастерства разведок в трех ипостасях: разведчики, агенты, операции, как участников этого кризиса и особенно в его благополучном разрешении. Но пытливый исследователь тех будущих десятилетий и столетий однажды все же найдет факты о действиях разведок и разберется в их эффективности на пользу мира, а значит, и скажет слово о роли России, все ХХ столетие ратовавшей за него.

При всем скептическом отношении в разумном мире будущего к пагубным и менее пагубным страстям наших сегодняшних правителей, военных и разведчиков он, Исследователь, все же вынужден будет отдать должное их искренности при попытках сохранить нашу планету от разрушения. Сохранить для вас — этих разумных людей будущих столетий.