Глава 5 ЕЩЕ ОДИН ТУЗЕМНЫЙ МИР
Глава 5
ЕЩЕ ОДИН ТУЗЕМНЫЙ МИР
Это факт – но этого не может быть.
Ю. Герман
И Поток говорит:
Со присяжными суд
Был привычен и нашему миру…
Граф А.К. Толстой
В степях Южной Руси жил свой особый мир русских туземцев – казаки. Екатерина II считала, что казаки – это вооруженные крестьяне. Но не надо путать казаков с крестьянами, считать их эдакими вооруженными, лично свободными мужиками. Различия между ними видны даже по облику деревень, по внешности и поведению людей.
Наполеон очень интересовался казаками. Известен случай, когда ему подвели пленного казака, и французский император долго с ним беседовал. По словам французских историков, казак «с чрезвычайной фамильярностью разговаривал об обстоятельствах настоящей войны».
Поведение казака французы отличили от поведения других русских простолюдинов. Казак вполне почтителен – но независим, самостоятелен, полон собственного достоинства.
Лев Толстой не мог не пнуть лишний раз Наполеона… А может, ему как раз были неприятны вольно ведущие себя казаки – и он предполагает, что этот «казак» был не кто иной, как вечно пьяный денщик Николая Ростова, Лаврушка [109. C. 136–138]. Это совершенно невероятно, потому что казака было видно сразу, по внешности и поведению.
Правительство ценит казаков, старается использовать их в своих целях… Но для русских европейцев они скорее мало понятны и даже мало приятны: очень уж сами по себе, нет в них «подобающей» почтительности. В 1846 году адмирал Невельской велел высечь казака Хабарова[13]. Казаки отказались выполнить приказ.
– Он же заснул на посту! Если за дело – так и меня пороли.
– Небось, Ваше Благородие, маленьким еще, в кадетском корпусе? Дело казенное… А мы казаки, люди вольные, товарища бить сами не будем и другим не позволим…
И не позволили. Такие поступки не могли радовать русских европейцев, привыкших командовать туземцами.
Впрочем, и русские цари порой «нарывались». В составе гатчинских войск в 1788 году оказался 18-летний казак Евграф Грузинов. Он очень понравился Павлу и сделал блестящую карьеру, выполняя весьма ответственные поручения принца. К 1798 году он уже полковник, дворянин, обласканный императором.
И вдруг – полный разрыв: Евграф Грузинов категорически отказался принять царский дар – несколько тысяч крестьянских душ в Московской и Тамбовской губерниях! Отказывается от того, что десятилетиями выслуживают, выклянчивают, выподличивают коренные дворяне!
Разумеется, эту логику не понять русским европейцам, но парадоксально – как раз европейскому дворянству Средневековья эта логика может быть близка. В истории Британии, Франции, западной Германии бывали случаи, что барон не принимал у короля титула графа. Ведь бароном он был и так, сам по себе, а приняв титул, он становился более высоко поставленным, но и зависимым от короля. Вольнолюбивые бароны предпочитали иметь меньше, но зато зависеть только от самих себя.
Павла поступок Грузинова приводит в ярость: он ведь строит строгую государственную иерархию, чтобы все зависели от него и подчинялись ему! Эт-та что еще за независимость?! Сначала Евграфа сажают в Ревельскую крепость, потом высылают на Дон, под гласный надзор полиции.
В 1800 году происходит новый виток казацкого вольнолюбия: брат Евграфа, отставной подполковник Петр, заявляет, что «ни генералов, ни фельдмаршалов не слушает». Его арестовывают – и тогда Евграф начинает ругать начальство «самыми поносными и матерными словами», и даже в адрес императора «коснулся произнести такое же злоречивое изречение», и «повторил оное неоднократно». Его тоже арестовали.
В ходе долгих допросов братья, особенно Евграф, удивляли следователей «словами, нимало не сходными с его состоянием». Они-то ждали слов и поведения русского дворянина, а перед ними оказался казак, дворянин в первом поколении, сохранявший все традиционные представления казачества.
Евграф не особенно скрывал свои убеждения: казаки – люди вольные, от престола независимы, присягают воинской присягой, а не присягой на вечную верность, и вообще – почему это казаков считают подданными российских императоров?! Казаки – вовсе не подданные императора! Грузинов требовал от следователя Кожина ответа: почему это «государь император есть законный его государь»?! В общем, начал Грузинов с оскорбления правящей династии, а кончил чуть ли не государственной изменой.
Конец истории нехороший: в сентябре 1800 года оба брата Грузиновы, по одним данным, обезглавлены, по другим – засечены насмерть.
Позже Павел отнимет патент и отдаст под суд своего царедворца генерала Репина – мол, он не выполнил приказа Павла, не заменил смертную казнь более мягким наказанием. Может, Павел пытался и Грузиновых казнить, и обвинить в их смерти «плохих генералов» – то есть сохранить к себе народную любовь. Может, и правда разозленные дворяне не простили Грузиновым – ишь, выхваляются, не принимают крепостных, да еще ругаются плохими словами! Сам способ казни свидетельствует: Грузиновых не считают дворянами. Возможно, дворяне и таким способом подчеркивают – вот что бывает с негодяями, которым выпала честь войти в их круг, а те отказались.
Во всяком случае, трудно им вместе, вольнолюбивым степным туземцам и европейцам! Страшно далеки они друг от друга…
Казачьи войска – отдельные туземные миры
В начале XVIII века было всего три казачьих войска: Запорожское, Донское и Уральское. Это, если можно так выразиться, «исторические казаки» – те, кто был еще в Московии.
В конце XVIII – начале XIX веков в Причерноморье вспыхнули Бугское, Черноморское, Екатеринославское, Вознесенское, Украинское, Буджакское, Усть-Дунайское, Новороссийское, Новая Сечь, Отдельное запорожское войска. Большая часть этих войск оказались недолговечны.
В 1860-е создали Уссурийское и Амурское войска, а еще позже – Енисейское и Иркутское.
К началу XX века насчитывалось 11 казачьих войск: Донское, Кубанское, Терское, Астраханское, Уральское, Оренбургское, Семиреченское, Сибирское, Забайкальское, Амурское, Уссурийское. Были еще отдельные красноярские и иркутские казаки, которые в 1917 году образовали Енисейское казачье войско и Якутский казачий полк. Всего было казаков порядка 4,4 млн.
Казачество было удобно, дешево, надежно обороняло русские границы. Правительство хотело использовать их для пограничной службы. Ведь казаки почти не требовали расходов, обеспечивали себя сами. Служили все мужчины с 18 до 38 лет; с 38 лет казаки считались отставными и призывались только в случае войны.
Стоило пробежать по станице казаку с горящим факелом – и все бросали сельскохозяйственные работы, семейные дела, любые другие занятия. Все собирались на специальные пункты, конные и с оружием. Только ружье давала казаку власть, сабля у него была своя.
При Александре I велись «параллельные» войны с Турцией, Ираном, Швецией, Австрией, наполеоновской Францией и ее многочисленными союзниками.
При этом было казаков много. В 1836 году числилось донских – 430 тысяч, черноморских – 111 тысяч, линейных – 134 тысячи, астраханских – 133, азовских – 6 тысяч, оренбургских – 96 тысяч, уральских – 46, сибирских – 92, дунайских – 7 тысяч человек. А всего получается более миллиона… Чуть ли не больше, чем мещан, и намного больше, чем духовенства.
Император Павел приравнял казацкие чины к офицерским, то есть сделал верхушку казаков дворянами, но и они (как видно на примере Грузиновых) оставались туземцами. А уж тем более рядовые…
И притом весь этот изменчивый, динамичный казачий мир – мир лично свободных, самостоятельных людей с изрядной склонностью к индивидуализму.
Каждое казачье войско имело свою символику, свои атрибуты, свою историю.
К казакам прилипли как банный лист два стереотипа. Мол, казаки – вернейшие служаки, отчаянные сподвижники русских царей, невероятные монархисты. Насколько это правда, видно из истории Грузиновых… А историю целого казачьего войска я расскажу немного ниже.
Русские люди XIX века вовсе не считали казаков такими уж невероятными монархистами и патриотами! Скорее был другой стереотип: где казаки, там обязательно смута. Или точнее – где смута, обязательно появятся казаки. Это отношение неплохо выразил граф Алексей Константинович Толстой:
Вернулися поляки, казаков привели.
Поляки и казаки, поляки и казаки…
Нас паки бьют и паки,
Мы ж без царя как раки горюем на мели.
Второй стереотип – казаки, мол, полуграмотные монархисты, душители народной свободы, насильники над рабочим и крестьянским движением.
Насчет полуграмотных: казацкие школы работали с начала XIX века, к XX веку казаки были грамотны поголовно, а Александрийский политехнический институт был высшим учебным заведениям в казацких землях. Что же до истового, с явным удовольствием разгона забастовок и демонстраций… Между казаками и русскими европейцами маловато взаимной симпатии, это следует честно признать. Наверное, казакам нравилось лупить плетками и рубить шашками несимпатичный им русский народ. А тот им отплатил по-своему – ославил на весь белый свет.
А самое главное, история каждого казачьего войска – это вроде истории небольшого самостоятельного народа. Расскажу историю одного из них, очень уж красочный пример.
Приключения некрасовцев в России и в Турции
Петр I лишил донских казаков права избирать атаманов на кругах – их стали назначать, как и верховного (наказного) атамана. В 1707–1708 годах вспыхнуло восстание Кондрата Булавина. Казаки требовали признать их право на старинную демократию, выбор старейшин, признавать решения казачьего круга.
7 июля 1708 года Кондрат Булавин то ли застрелился, то ли был убит старейшинами. После его гибели новый атаман Илья Зершиков полностью подчинился царю и присягнул «верно служить головами своими без всякой шалости и измены». Произошло это в июле 1708 года. Но не все казаки были согласны служить московскому царю как его верные слуги.
Два атамана – Игнат Некрасов и Иван Павлов, «оставя тягости и побросав свои пожитки», с отрядом в 2 тысячи человек ушли на Кубань. Формально это была территория Турции, а в действительности земля принадлежала частью адыгейским племенам, частью – давно жившим тут казакам. Теперь там поселилась часть булавинцев, то есть самых самостоятельных, самых «идейных» казаков. Позже атаман Семен Селиванов был послан Некрасовым и увел с Дона еще 4 тысячи человек.
Игнат Некрасов составил устав жизни и службы – «Игнатову книгу» и велел за миролюбивое гостеприимство турок служить верно султану. Умер он очень быстро после переселения, загадочно, и стал фольклорным героем.
По договору с султаном крымский хан в случае войны получал 500 всадников из «некрасовцев», а часть их даже стала личными телохранителями хана. Кара-Игнатказаки – так называли их татары.
Некрасовцы честно, старательно воевали на стороне Турции против Российской империи. Сообщаю это с особенным удовольствием – как подтверждение байки про неимоверный патриотизм казачества.
Войска Российской империи продвигались на Кубань – и под натиском царских войск некрасовцы уходили в глубь Крыма и Турции. При Анне, между 1730 и 1740 годами, они ушли с Кубани к Анапе, на Черное море. В начале XIX века русская армия появляется и здесь… Некрасовцы на ладьях переправились в Крым, но там не задержались. Часть из них вскоре ушла к Синопу, а оттуда на ладьях – к горлу Дуная.
Некрасовцы очень конфликтовали с другими подданными султана – с запорожцами, потому султан счел полезным перевести их на Мраморное море, где некрасовцы основали 7 станиц. Переселялись они и на Днестр.
В 1768 году в составе ханского войска некрасовцы воевали с Российской империей.
В 1770 году стояли в битве под Вулканештами (Кагульская битва) на стороне Турции, и против генерала Румянцева действовали некрасовцы, конница из жителей Дунайских княжеств, запорожцы, ногайцы.
Некрасовцам, как военным людям, не полагалось заниматься сельским хозяйством, кроме коневодства. Основные источники доходов – рыболовство, коневодство, ловля медицинских пиявок, торговля «с возу» – то есть оптовая торговля. Но даже огородничеством занимались наемные люди, болгары.
До 1828 года, до ухода в Малую Азию, столицей была станица Бинесла, где хранились орудия, стрелковое оружие, знамена, сабли, седла и сбруя, а также личные вещи Игната Некрасова – как священные реликвии.
Турки признавали самоуправление казаков, выбор атаманов и старшин, во время войны давали жалованье, продовольствие и фураж, во время длительных войн сменяли боевые подразделения поочередно. До середины XIX века казаки на турок не обижались.
Войсковой атаман И.С. Солтан 39 лет занимал эту должность. За участие в войне 1828–1829 годов получил специальную награду султана – золотую булаву.
В 1832 году 50 казаков послали в Египет, для усмирения египетского паши.
Но с этого времени начались трения между казаками-некрасовцами и турецким правительством. По одним данным, турки ждали, что казаки поголовно перейдут в ислам. Не дождались и очень рассердились. По другим данным, во время войны 1828–1832 годов казаки плохо воевали с греческими повстанцами – мол, христиане ведь, свои… Почему раньше они воевали под Кагулом против русских христиан, а теперь не хотели выступить против греков, может быть три версии:
1. Для некрасовцев русские были страшными врагами, а греки – «свои», единоверцы.
2. Новые поколения некрасовцев изменились и хотели отойти от мусульман.
3. Некрасовцы охотно воевали, но не хотели нести полицейскую службу и быть карателями. А в Греции от них требовались карательные операции.
Третья версия самая реальная.
С 1830-х годов некрасовцы считают, что турки обижают их, и хотят вернуться в Россию.
Последний атаман некрасовцев на территории Добруджи Осип Семенович Гончар говорил генералу С.А. Тучкову о круговой поруке, которую ввело турецкое правительство, о «тиранстве» и побоях, что силой отправляли на усмирение греков.
«Когда начну пером писать – рука моя не может пера держать, когда начну языком говорит, и язык мой оцепеневает от горести. Хочу удержаться от слез, но само мое внутреннее рыдает во мне» [110. С. 146].
О.С. Гончар вел переговоры с графом Воронцовым (начальником Пушкина), с другими военными и гражданскими чинами Российской империи.
Генерал С.А. Тучков по согласованию с командованием и с царем дал Лист о правах и льготах переселенцам, «вступавшим в казаки» уже на территории Российской империи.
По мнению одесского историка А.Д. Бачинского, который опирался на записки И. Липранди, в 1830-е годы казаков-старообрядцев на территории только Молдавии и Бессарабии (то есть отошедших к России) было до 15 тысяч человек. Стало вдвое больше.
Дальнейшая история некрасовцев тесно связана с человеком по имени Михаил Савельевич Чайковский. Родился он в 1804 году в деревне Гальчна Житомирского уезда Волынской губернии. В 1829 году сделался уездным предводителем дворянства… А 1831 год уже застает Чайковского в роли офицера повстанческого войска в Польше. Разгром поляков, эмиграция, дипломатическая работа у князя Адама Чарторыйского.
Этот человек, автор нескольких книг по истории Польши и России, по заданию Чарторыйского едет в Турцию – формировать казачьи части против Российской империи.
В канцелярии султана Абдул Межида Михаил Савельевич трудится на дипломатической работе, потом становится «казак-баши» – так называется специальная должность в правительстве Турции для управления казачьими войсками. В это же время Чайковский становится придворным, доверенным советником султана.
В Крымскую войну 1853–1855 годов он турецкий дивизионный генерал под именем Мехмед-Садык-Паша, участвовал в военных действиях. Получил новые награды «За заслуги, оказанные турецким вооруженным силам казаками в эту войну».
Под началом Чайковского – Мехмед-Садык-Паши воевали оставшиеся в Турции некрасовцы (еще одно воздушное лобзание рассказчикам об их верности России). Их осталось немного, и число все сокращается: казаки или принимают ислам, или возвращаются в Россию. В Крымскую войну некрасовцев только 4 эскадрона, а еще в начале XIX века были тысячи воинов.
В 1879 году Чайковский, всегдашний заступник казаков, вышел в отставку, уехал в Россию и был амнистирован.
Некрасовцы же и другие казаки, служившие Турции, жили «нелучезарно» – страдали от иноверного окружения, от откупщиков рыбных угодий, от климата и эпидемий. Похоже, что для них в Турции было просто еще и жарко.
Накануне войны с Турцией 1877–1878 годов их было примерно 1500 семей. Две православные епархии, два монастыря – мужской и женский, по 100 человек в каждом.
В Белой Кринице, на территории Австро-Венгрии, была целая Белокриницкая старообрядческая митрополия – до начала XX века.
Такая вот история, больше всего напоминающая историю небольшого народа…
Туземцы или европейцы?
По поведению некрасовцев трудно отнести их к европейцам или туземцам. Казаки ведь вообще-то скорее европейцы – а эти сохранили старую, еще дониконианскую веру, образ жизни московитов, ушедших от погромов эпохи Петра.
Скорее всего это небольшой народ, в котором продолжается та естественная, спокойная европеизация, что шла в Московии до Петра.
Ведь «туземцы» могут европеизироваться разными способами, и совершенно не обязательно путем включения в число «русских европейцев». До сих пор ни одно историческое исследование не посвящено этому важнейшему вопросу: самостоятельной модернизации недворян в Российской империи.
Но, конечно же, для русских европейцев это «не свои». Это своеобразная группа туземцев, и только.
Русские европейцы вообще не признают европейцами никого из русских, кто не связан с государством и кто европеизируется не так, как они.
Русские европейцы понимают, что Древняя Русь, особенно Новгород – это Европа… Но полагается делать вид, что не было Великого княжества Литовского и Русского, что европейство Древней Руси не получило продолжения.
Точно так же они делают вид, что Московия была сплошным царством дикости и мракобесия, что в ней не шло никакой европеизации и что казаки и старообрядцы – просто дикари, и ничего больше.
Ведь и русское образованное общество, и правительство не хотят считать европейцами людей из простонародья – а то ведь будет не за чей счет жить.
Государство не признает европейцами всех, кто не связан с ним! Старообрядцы – крестьяне и мещане, многие даже из крепостных крестьян – европейцы не меньше, чем Александр. Но это – неофициальные европейцы.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.