6. Различия в настроениях населения
6. Различия в настроениях населения
Реакция на появление немцев имела различные проявления, начиная от «настороженного ожидания» до открытого сотрудничества, но с самого начала существовал и ряд сдерживающих факторов. Не последним среди них было опасение возвращения советских сил. Во-вторых, хотя поведение немецкой армии иногда и было способно произвести впечатление на население своим контрастом с плохо управляемыми и слабо оснащенными войсками Красной армии, злоупотребления отдельных представителей оккупационных сил, в частности румынских войск, значительно охладили первоначально возникший энтузиазм населения. Занятое своими насущными проблемами, население редко стремилось порвать с советским режимом по чисто идеологическим соображениям.
Уменьшение прогерманских настроений стало заметным начиная с октября 1942 года; в первую очередь это проявлялось в городах. Стабилизация положения на фронте сделала сомнительными утверждения немцев о быстром завоевании Кавказа, а населению городов о положении на фронте было хорошо известно. Не менее важную роль играли нехватка продовольствия и связанное с этим снижение уровня жизни (который, как правило, был выше, чем в расположенных севернее районах), а также возникший в результате разрыв между уровнем доходов и ростом цен на процветавшем черном рынке.
Хотя и не столь сильно и менее заметно, но усиливалось недовольство и сельского населения. Этому способствовало отсутствие радикальных изменений и ощутимых улучшений во многих районах, а также задержка проведения немцами аграрной реформы.
Немецкая оккупация районов проживания горцев и Центрального Кавказа оказалась недостаточно продолжительной, чтобы подобные изменения в настроениях населения нашли выражение в активных действиях. По мере ухудшения положения на фронте немецкая политика становилась все более бескомпромиссной, а отношение населения – все более враждебным. В декабре в оказании помощи советским партизанам и «уничтожении» немецких агентов подозревались буквально тысячи человек; возрастала активность отрядов СД; в нарушение официальных директив население стали использовать для принудительного труда. Накануне отступления в январе – феврале 1943 года в оккупированных немецкой армией районах были сняты все ограничения; в отчаянной попытке извлечь людские и материальные ресурсы с Кавказа немецкие войска без всякого разбора вели реквизиции, угоняли людей, проводили массовые казни, оставляя за собой шлейф всеобщего недовольства. Весной 1943 года политика, проводившаяся оставшимися на Кубанском плацдарме немецкими войсками, ничем не отличалась от политики немцев на остальной оккупированной территории СССР.
В марте 1943 года, например, в наказание за убийство немецких солдат в ряде расположенных к северу от Новороссийска деревень «все здоровое мужское население в возрасте от семнадцати до пятидесяти пяти лет было расстреляно, а остальные жители насильственно эвакуированы». Подобные меры применялись без всякого разбора; к июню 1943 года почти все гражданское население было удалено из этого района. В директиве V корпуса немцев, которому была поручена борьба с партизанами, говорилось: «Суровые меры [немцев] должны внушать населению страх, который будет сильнее страха перед партизанскими бандами». Появились запретные зоны, куда был запрещен доступ и немцам, и гражданскому населению.
Но даже эти чрезвычайные меры не смогли изменить сложного положения оказавшегося под ударом немецкого плацдарма. В конце концов V корпус осознал всю слабость своей позиции: «Кубанский плацдарм необходимо превратить в крепость. Каждый холм, каждая высота должны стать опорными пунктами… но если не будут выделены необходимые людские ресурсы, крушение обороны Новороссийска и неизбежное уменьшение размеров плацдарма станут лишь вопросом времени».
Советские силы несколько раз атаковали плацдарм, и постепенно им удалось уменьшить его размеры. Немцы столь сильно опасались партизан и советских агентов – которых здесь практически не было, – что в августе 1943 года в 17-й армии немцев каждому солдату за поимку партизана или советского агента был обещан трехнедельный отпуск. Подобное обещание было бы немыслимым в Белоруссии или Брянских лесах, где его выполнение сделало бы имевшиеся у немцев силы неспособными вести боевые операции, однако в данном случае оно отражало решимость немецкого командования выследить всех «врагов».
Начиная с весны 1943 года и в дальнейшем отношение к немцам небольшого количества населения, оставшегося в районе Кубанского плацдарма, было крайне враждебным. Все положительное, чего удалось ранее добиться немцам в результате проведения политики, призванной способствовать выработке доброжелательного отношения населения, пропало впустую.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.