Ответная реакция немцев; мелкие операции против партизан и их провал

Ответная реакция немцев; мелкие операции против партизан и их провал

Военный дневник начальника тыла группы армий «Центр» содержит полные драматизма записи о действиях партизан в районе Ельни и Дорогобужа.

«29 янв. 1942 г. Телефонный звонок из штаба группы армий «Центр» с вопросом, может ли начальник тыла группы армий «Центр» выделить войска для борьбы с партизанами и парашютистами в районе Ельни. Ответ – «нет».

. . . . . . . . . . . . .

31 янв. 1942 г. В районе Ельни и Дорогобужа (тыл 4-й армии и 4-й танковой армии) партизанское движение набирает силу. Почти ежедневно поступают сообщения о засадах и актах насилия. Предполагается, что в Ельне организован партизанский госпиталь.

. . . . . . . . . . . . .

15 февр. 1942 г. Получено донесение об эвакуации из Дорогобужа ввиду угрозы, исходящей от превосходящих сил партизан.

. . . . . . . . . . . . .

20 февр. 1942 г. Офицер штаба 10-й танковой дивизии сообщает… Дивизия проводит рекогносцировку в районе Дорогобужа. Результаты: в районе к востоку от Днепра находится много хорошо вооруженных партизан, имеющих единое командование. Дороги заминированы. Все местное мужское население призвано на службу и проходит подготовку в специально отведенных для этого местах. По всей видимости, партизаны постоянно получают подкрепления подразделениями воздушно-десантных войск».

По мере того как ситуация, с точки зрения немцев, ухудшалась, предпринимаются первые попытки исправить положение. Основное внимание было уделено ослаблению давления на гарнизон Ельни, окруженный партизанами и удерживающий лишь часть города. Большинство подробностей операций, проведенных немцами в конце февраля и в первые недели марта 1942 года, не представляют интереса. Но приводимые ниже два отчета о происходивших событиях проливают свет на сложившееся в то время положение. Первый отчет был подготовлен начальником тыла 4-й армии.

«ДОНЕСЕНИЕ О ПОЛОЖЕНИИ В ЕЛЬНЕ И ЕЕ ОКРЕСТНОСТЯХ

В конце февраля положение в районе Ельня – Глинка – Балтунино в результате полученного действовавшими в этом районе партизанами подкрепления из воздушно-десантных и регулярных войск из района Дорогобужа ухудшилось настолько, что возникла необходимость остановить дальнейшее продвижение этих групп противника с целью защиты Смоленска.

Поэтому [4-я] армия потребовала от генерала фон Унруха [начальник тыла 4-й армии] в кратчайший срок «закрыть» вышеозначенный район и заявила, что готова помочь в организации подразделений охраны из войск действующей армии, дислоцированных в окрестностях. Несмотря на крайне тяжелое положение и нехватку боеспособных войск, для действий в этом районе удалось организовать усиленную роту жандармерии, имеющую на вооружении минометы и тяжелые пулеметы. Из состава расквартированного в районе Починка 27-го танкового полка для выполнения задач по охране района были выделены четыре роты по 80 человек в каждой. Расположенная в Шаталовке авиабаза также прислала одну роту солдат из строительных частей вместе с зенитным орудием. В период с 28 февраля по 5 марта вышеуказанные подразделения выдвинулись из района Починка к Балтунину; к ним присоединилось подразделение охраны военной администрации под командованием старшего лейтенанта Спанна. Последний был вынужден эвакуироваться из Глинки и с боями отходил в Стригино. Захват Балтунина удалось осуществить без тяжелых боев. Лишь в течение следующих дней во время продвижения к Глинке имели место серьезные стычки, в которых были понесены потери и погиб старший лейтенант Спанн. Энергичное вмешательство группы Браукманна[19] позволило остановить дальнейшее продвижение сил противника в западном направлении и сдержать их в районе Язвено – Глинка. Военные патрули неоднократно продвигались до самой Ельни, и дорога Балтунино – Ельня была открыта для движения. Смешанные силы партизан и регулярных войск начали общее наступление на Ельню 13 марта 1942 года, в результате чего был окружен находящийся там [немецкий] гарнизон. Начальник тыла армии отдал приказ группе Браукманна сделать все возможное для восстановления сообщения с Ельней, несмотря на трудное положение и плохое состояние дорог (партизаны с севера и северо-запада неоднократно проводили ночами, а иногда и днем атаки на Балтунино). [Было приказано] выделить как можно больше людей на смену гарнизона Ельни.

Однако посланные к Ельне патрули были слишком слабы… и не могли продвинуться, встречая сопротивление противника, вооруженного тяжелым оружием. Кроме того, все деревни, начиная с Петрова и далее на восток, были заняты крупными силами противника, поэтому останавливаться на ночлег в домах не было возможности. Нанесенные нам противником тяжелые потри – четверть от всего состава – вынудили командира боевого патруля отойти ночью в Балтунино…»

Донесение начальника тыла группы армий «Центр» содержит отчет о неудачной попытке подчиненных ему войск взять Глинку, продвигаясь вдоль железной дороги на Смоленск.

«Район к востоку от Смоленска и вокруг Доргобужа наводнен крупными силами партизан. Доргобуж с 15 февраля 1942 года находится в руках противника. Противник контролирует всю территорию до Днепра и уже несколько раз высылал за Днепр боевые патрули. На севере он продвигается вдоль основной транспортной артерии[20].

По приказу главнокомандующего группой армий «Центр» велосипедная рота 213 была послана к Глинке… для очистки района от партизан. Через несколько дней, после занятия находящихся в округе населенных пунктов партизанами и возникновения угрозы окружения, ее пришлось отвести».

Этот ряд мелких поражений лишь еще острее поставил для немцев вопрос, который кое-кто из них поднимал еще в январе: с партизанами практически ничего нельзя будет сделать без выделения более крупных сил для борьбы с ними. Начальник тыла 4-й армии еще в конце февраля не только указывал на нехватку находящихся в его распоряжении сил, но и признавал, что эффект от нанесения партизанам тяжелых потерь часто оказывается кратковременным – факт, который немцы, пожалуй, так никогда до конца и не осознали.

«Ранее, когда в тылу армии почти удалось восстановить порядок, в моем распоряжении, помимо подразделений полевой жандармерии, находились одна полная и одна укомплектованная на две трети дивизия. Сейчас, когда опасность усиливается с каждым днем, у меня есть всего три батальона охраны[21], два подразделения жандармерии и вспомогательные войска… Несмотря на все приготовления, мы терпим неудачи, поскольку противник сильнее и имеет тяжелое вооружение…

Ежедневные мелкие операции больше не приводят к достижению поставленных целей. Да, противник несет потери, но он всегда способен восполнить их. Привлечение остальных имеющихся в моем распоряжении сил – отдельных рот, несущих охрану военнопленных, и подразделений военной администрации – позволило на прошлой неделе уничтожить более 300 солдат противника и более 500 за неделю до этого. Эти сравнительно крупные потери все равно оказались лишь каплей в море и едва ли повлияли на существующее положение».

Аналогичный вывод был сделан и в немецкой 4-й танковой армии. В сводке отдела контрразведки армии говорилось: «Борьба с партизанами путем быстрого и непродолжительного привлечения мелких подразделений обычно не приносит успеха».

Единственным выводом, который можно сделать из этих первых неудачных попыток немцев справиться с партизанами, является то, что лишь использование крупных сил давало надежду на успех. Такие шаги, как создание центров по сбору сведений о партизанах, могли оказаться полезными лишь в том случае, если на основании собранной информации можно было действовать. Но этого ни начальник тыла 4-й армии, ни начальник тыла группы армий «Центр» не могли сделать имеющимися в их распоряжении силами.