Глава 7 СИЦИЛИЙСКАЯ КАМПАНИЯ

Глава 7

СИЦИЛИЙСКАЯ КАМПАНИЯ

291–289 гг. до н. э. Ланасса. – Ее отец, тиран. – Его жизнь. – Уход Агафокла из Африки. – Страшные последствия. – Море окрашено кровью. – Жуткая история. – Тексина и ее дети. – Удивительная история. – Менон замышляет подсыпать яд. – Опасности узурпации власти. – Карьера Менона.

279 г. до н. э. Пирр получает два заманчивых предложения. – Растерянность Пирра. – Пирр решает отправиться в Сицилию. – Он проводит крупномасштабную подготовку в Таренте. – Тарентинцы возражают. – Их доводы.

278 г. до н. э. Пирр посылает Кинея в Сицилию. – Форма острова Сицилия. – Положение дел в Мессане. – Поведение мамертинцев в Сицилии. – Мамертинцы полностью завладевают Мессаной. – Три цели, которые необходимо достичь в Сицилии. – Огромное войско отплывает на Сицилию. – Пирр намеревается захватить Египет. – Пирр во главе колонны. – Сражение на крепостных стенах. – Пирр побеждает. – Грандиозное празднество. – Результат сражения. – Пирр нападает на мамертинцев. – Победа Пирра.

277 г. до н. э. Пирр строит новые планы. – Нехватка моряков.

276 г. до н. э. Сицилийцы противостоят планам Пирра. – Общее восстание на Сицилии. – Характер Пирра. – Пирру не хватает упорства. – Новый план. —

Попытка вернуться в Италию оборачивается катастрофой. – Ожесточенный бой. – Пирр ранен в голову. – Жуткое зрелище. – Самый сильный мамертинец. – Пирру удается добраться до Тарента.

Мы уже упоминали, что после смерти египетской принцессы Антигоны Пирр женился несколько раз и одной из его новых жен была Ланасса, дочь Агафокла, царя Сицилии. Агафокл был одним из самых жестоких тиранов, какие только могут быть. Во главе своей армии, мало чем отличавшейся от банды убийц, он совершал грабительские набеги во все соседние страны. Иногда в сферу его хищнических интересов попадала Италия, иногда владения Карфагена на африканском побережье, иногда острова Средиземного моря. В этих походах Агафоклу пришлось пережить множество приключений и испытать всевозможные превратности судьбы. То он, опьяненный успехом, праздновал победу над противником, то – из-за безрассудства и опрометчивости – попадал в самое отчаянное положение и вынужден был, бросив все, в одиночку бежать с поля боя.

Однажды в Африке, когда удача в очередной раз отвернулась от него, Агафокл бросил свою армию на произвол судьбы и тайно бежал из лагеря с кучкой приближенных. Бежал он столь неожиданно, что даже оставил в руках солдат двух своих сыновей. Узнав о тайном бегстве Агафокла, солдаты тут же умертвили обоих. Когда, уже добравшись до Сицилии, Агафокл узнал об этом, он, в свою очередь, горя желанием отомстить, приказал отыскать, схватить и умертвить жен, детей, братьев, сестер отсутствующих воинов и всех тех, кто хоть отдаленно был связан с ними родством. Затем тела умерщвленных бросили в море, чтобы волны отнесли их к африканскому побережью. Масштабы сделанного были так велики, что воды моря окрасились кровью на всем видимом расстоянии от берега.

Разумеется, подобная жестокость не могла не разжечь ненависть и жажду мщения даже в самых каменных сердцах. Многочисленные заговоры отныне угрожали жизни тирана, и все свои последние годы он жил в страхе. Однако его судьба еще более поучительна в другом отношении. Как часто бывает с людьми честолюбивыми и беспринципными, на склоне лет ему пришлось столкнуться с неблагодарностью и злобой собственных детей. У Агафокла был внук Архагат, который, если верить источникам, опозорил уже убеленного сединами старого тирана и преждевременно свел его в могилу. История эта столь отвратительна, что верится в нее с трудом. Внук сначала убил сына и наследника Агафокла, своего дядю, затем ставшего следующим наследником собственного отца, а потом, не желая дожидаться естественной смерти старика, начал плести интриги и замышлять покушения на его жизнь и жизни других членов семьи. Хотя несколько сыновей Агафокла к тому времени уже погибли от рук убийц или на поле боя, еще оставались его жена Тексина и двое ее детей. Царь не без причины опасался, что Архагат расправится и с ними, поэтому он решил отослать их вместе с их матерью в Египет, куда безжалостный племянник не смог бы добраться. Тексина не соглашалась, поскольку эта мера была для нее равносильна ссылке. К тому же она не хотела оставлять Агафокла в Сиракузах в одиночестве, совершенно беззащитного перед кознями жестокого внука. Тем не менее ей пришлось подчиниться суровой необходимости, и она в слезах покинула мужа, который и умер вскоре после ее отъезда.

До нас дошли сведения о смерти Агафокла. При царском дворе жил некий Менон, которого Агафокл захватил в плен еще юношей. Менону удалось стать любимцем Агафокла и в конце концов занять высокое положение при дворе. Однако царские милости не пробудили в Меноне ни благодарности, ни дружеских чувств к хозяину, и Архагату удалось убедить его отравить царя. Из-за бдительности царской охраны все обычные методы отравления не годились, и Менон решил смазать ядом кончик пера, которым царь пользовался как зубочисткой. Яд попал в зуб, затем в десны, вызвав страшные язвы и боли, а затем распространился по всему организму жертвы, приведя его к смерти. Агафокл лишился речи, потерял сознание, но убийцы, опасаясь, что царь придет в себя, поспешили возложить его на погребальный костер, когда в нем еще теплилась жизнь, огонь завершил дело, начатое ядом.

Слова из Священного Писания «Поднявший меч от меча и погибнет» подтверждают историю жизни почти каждого древнего тирана. Почти все они в конце концов умерли страшной смертью. Во все века и во всех государствах человека, силой и беззаконием захватившего власть, после недолгого триумфа уничтожает еще более мощная сила. Того, кто уничтожает предшественника, почти неизменно настигает яд или кинжал нетерпеливого преемника.

Агафокл умер лет за десять до военного похода Пирра в Италию, о котором мы рассказали в предыдущей главе, и все эти годы в Сицилии не было ни мира, ни порядка. Отравив Агафокла, Менон бежал в лагерь Архагата, командовавшего тогда армией вдали от Сиракуз. Через некоторое время он ухитрился убить и Архагата и захватить верховную власть. Однако долго наслаждаться плодами своего злодейства ему не довелось. На освободившийся престол нашлось немало претендентов, разразились новые войны, в ходе которых Менон был свергнут. В разгар борьбы и смут два полководца сицилийской армии замыслили возвести на престол сына Пирра и Ланассы Александра, внука старого царя Агафокла, которому в то время было лет двенадцать. Поскольку ни одного другого представителя древней монархии и, следовательно, прямого наследника трона в Сицилии не осталось, единственную надежду на восстановление мира и законной власти в стране эти полководцы возлагали на помощь Пирра.

Примерно в то время, когда Пирр получил приглашение в Сицилию, его известили о том, что в некоторых частях Греции в результате мятежей создалась благоприятная обстановка для захвата власти. Пирра настоятельно просили воспользоваться обстоятельствами. Некоторое время Пирр пребывал в нерешительности, не зная, какое из двух предложений принять. Возможно, перспективы в Греции казались более заманчивыми, но поход в Сицилию сулил более надежный успех. Пирр явно роптал на судьбу за то, что та предложила ему две столь соблазнительные награды одновременно, заставив тем самым делать столь сложный выбор. В конце концов после долгих размышлений Пирр решил сначала отправиться на Сицилию.

Говорили, что одной из причин, сильно повлиявших на решение Пирра, была близость Сицилии к африканскому побережью. Сицилия воевала с Карфагеном, и Пирр полагал, что успешные военные действия на Сицилии откроют ему путь в Африку, а тогда никто и ничто не помешает ему победить карфагенян и присоединить северное побережье Африки к своим владениям. В результате в его империю войдут Эпир, вся Южная Италия, Сицилия и берега Африки, после чего не составит труда захватить власть в Греции, а затем подчинить богатые и густонаселенные страны самой важной части Средиземноморья. У него будет сильнейший в мире военный флот, что позволит воплощать в жизнь любые планы по расширению империи. Таким образом, он решил отправиться на Сицилию, отложив ненадолго планы, касающиеся Греции.

Приняв наконец решение, Пирр вывел сухопутные войска из внутренних районов Италии, сосредоточил их в Таренте и его окрестностях, одновременно начав крупномасштабные приготовления на море. В порту Тарента вскоре закипела работа. Строились и ремонтировались корабли, шились паруса, изготовлялись снасти. На галеры поднимали вооружение и съестные припасы, готовились экипажи. Тарентинцы выступали скорее сторонними наблюдателями всей этой суеты, чем активными ее участниками. Пирр правил так, словно был признанным правителем страны, хотя тарентинцы помнили, что пригласили его только помочь. Пирр же оправдывал захват власти точно так, как и все полководцы в подобной ситуации, – необходимостью. «Необходимы абсолютный порядок и беспрекословное подчинение власти, – говорил он, – иначе мы не сможем победить наших врагов». Таким образом, где силой, где уговорами царю, похоже, удалось убедить тарентинцев подчиниться. Во всяком случае, он заставил их замолчать, а они утешали себя тем, что раз уж в данных обстоятельствах не могут ничего изменить, то лучше терпеть временное господство Пирра, чем навсегда оказаться во власти старых врагов.

Однако, когда тарентинцы поняли, что Пирр собирается отплыть в Сицилию, в общем-то не избавив их от непосредственной угрозы со стороны римлян, они стали просить его остаться и закончить начатое дело. Римлян остановили, но не покорили, говорили тарентинцы. Пирр не должен покидать Тарент, пока не обеспечит ему полную свободу и независимость. Тарентинцы бурно возражали против сицилийского плана, но все их усилия оказались тщетными.

Поняв в конце концов, что Пирра не переубедить, тарентинцы предложили ему полностью вывести войска из их страны, предоставив их самим себе. Именно это Пирр сделать отказался. Вовсе не собираясь отказываться от власти, обретенной в Италии, он организовал в Таренте нечто вроде регентства на время своего отсутствия и подготовил мощный гарнизон. Остальные войска он собрался переправить в Сицилию морем.

По своему обычаю, Пирр послал вперед Кинея. Киней покинул Тарент с маленькой эскадрой и вскоре благополучно прибыл в Сиракузы. Он выяснил, что власти города готовы оказать Пирру радушный прием и провозгласить царем Александра, а затем послал гонцов в другие города северного побережья острова, дабы ознакомить островитян с планом возведения на престол наследника царя Агафокла и заручиться их поддержкой. Киней столь мастерски провел переговоры, что теперь сицилийцы уже с нетерпением ожидали Пирра и юного царя.

Сицилия, как видно на карте, имеет форму треугольника, и лишь южная ее часть находилась в руках сицилийцев. Две чужеземные враждебные силы владели соответственно северо-восточной и северо-западной частями острова. В северо-восточном углу острова находился город Мессана (современная Мессина). Во время похода Пирра Мессана была административным центром и опорным пунктом мамертинцев, воинственного народа, явившегося на Сицилию из Италии через Мессанский пролив. Мамертинцы быстро овладели северо-востоком острова и с тех пор успешно отражали все попытки сицилийцев изгнать их. Известно, что мамертинцы пришли на Сицилию как раз в то время, когда Пирр отправился в Италию, а призвал их к себе на службу, в качестве воинов, Агафокл. Когда мамертинцы выполнили свою задачу, Агафокл отпустил их, и они отправились через северо-восточную часть острова в Мессану, откуда должны были отплыть в Италию. Хотя мамертинцы оказали Агафоклу весьма действенную помощь, имея характер буйный и неуправляемый, они причинили ему и много беспокойства. Островитяне, через земли которых мамертинцы шли к Мессане, смотрели на них с ужасом. Население Мессаны, страстно желая избежать ссоры с мамертинцами, всеми силами пыталось обеспечить им мирное отплытие. Пришельцев радушно приняли в городе, однако вместо того, чтобы, как ожидалось, в надлежащий срок покинуть город, мамертинцы, безжалостно перебив всех мужчин, пленили женщин и детей и захватили власть в городе. Затем каждый из них поселился в пришедшемся ему по вкусу доме, женился на жене убитого хозяина и усыновил его детей. Результат превзошел все, что известно в истории: одновременно свершились политическая, социальная и домашняя революции.

В последующие годы сицилийцы не раз пытались избавиться от захватчиков и вернуть Мессану, но так и не смогли. Укрепившись в Мессане, мамертинцы распространили свою власть и на значительные территории вокруг нее.

Что касается северо-западной части острова, то большая часть ее территории оказалась в руках карфагенян. Их главным городом стал Эрикс, а еще один важный город и порт, Лилибей, был расположен к югу от Эрикса. Отсюда карфагенянам было удобно поддерживать связь с метрополией, сюда прибывало подкрепление и привозились припасы, при этом они не менее успешно, чем мамертинцы, отражали все попытки сицилийцев изгнать их.

Итак, прежде чем стать истинным властителем Сицилии, Пирру, то есть сицилийцам, предстояло овладеть тремя городами: Мессаной, Эриксом и Лилибеем. Для этого население южной и центральной частей острова должно было позабыть о внутренних распрях и объединиться, признать юного Александра царем, а затем – под началом Пирра – разбить мамертинцев на северо-востоке и карфагенян на северо-западе.

Консолидация сицилийцев была в первую очередь заслугой Кинея; уладив их разногласия, он подготовил почву для радушного приема Пирра и Александра. Разумеется, ни с карфагенянами, ни с мамертинцами ничего нельзя было поделать, пока не прибудут армия и флот.

В конце концов в Таренте завершились все приготовления к отплытию. Флот из двухсот кораблей, на каждом из которых находился многочисленный вооруженный отряд, на глазах десятков тысяч зрителей покинул гавань Тарента и двинулся вдоль итальянского побережья к Сиракузам, где его с нетерпением ждали. Когда корабли входили в порт, все население города и окрестностей собралось на берегу. Благодаря усилиям Кинея люди самого разного общественного положения встречали Пирра как долгожданного освободителя. От имени юного царя, своего сына, ему предстояло восстановить былую силу, мир и спокойствие на острове, изгнав ненавистных чужеземцев, наводнивших их родной край. Естественно, что, памятуя об этом, сицилийцы с бурной радостью встретили сошедшего на берег Пирра и его армию.

После празднеств, посвященных прибытию Пирра, юного Александра провозгласили царем, в то время как реально управлять страной от его имени назначили Пирра. Под командованием Пирра оказалось 30 или 40 тысяч воинов. Решив для начала атаковать карфагенян, Пирр отправился маршем в ту часть острова, которую они удерживали, и дал решительное сражение. Карфагеняне отступили и укрылись за крепостными стенами своих городов. Пирр предпочел не тратить время на осаду Эрикса, самого укрепленного города карфагенян, а взять его штурмом. Войскам приказали броситься к городским стенам, забраться на них по бесчисленным лестницам и прорваться в город, каким бы ожесточенным ни было сопротивление жителей. Разумеется, подобная боевая задача чревата наибольшими потерями. В башнях и на парапетах полно защитников, вооруженных копьями, дротиками, камнями и всем, что можно кидать на головы атакующих, карабкающихся вверх по приставным лестницам.

Штурм

Однако, несмотря на все свои недостатки, Пирр всегда был готов разделить с солдатами любую опасность. Он лично повел колонну на штурм Эрикса и первым стал подниматься по приставной лестнице. Еще перед штурмом Пирр принес жертвы Геркулесу, прося его о помощи в предстоящем сражении, и торжественно поклялся, что если Геркулес поможет ему достойно победить, то сразу же после сражения он устроит пышные празднества в его честь и принесет ему великие жертвы. После этой торжественной клятвы был дан сигнал, и войско с Пирром во главе ринулось на крепостные стены. Поднимаясь по лестнице, Пирр прикрывался щитом от летевших сверху камней и стрел и благодаря своей силе и безрассудной храбрости вскоре достиг парапета, отвоевав позицию и для себя, и для тех, кто следовал за ним. Одного за другим Пирр поражал своих противников, так что вскоре вокруг него уже лежало множество трупов.

Тем временем по всему периметру стен, преодолевая яростное сопротивление, карабкались по лестницам воины, а снизу их поддерживали другие, осыпая осажденных градом стрел и копий и рассеивая их внимание и силы. Благодаря такой поддержке те, кто поднимался на стены, завладевали все большим пространством и в конце концов захватили весь город.

Во исполнение своей клятвы Пирр устроил пышные празднества, посвятив несколько дней пирам, играм и представлениям. Так он выразил свою глубочайшую признательность Геркулесу за его божественную поддержку.

В результате сражения и еще нескольких военных операций, которые мы не будем описывать, карфагеняне были оттеснены в дальние крепости и в горы, где разбить их сразу было не так легко. Поэтому Пирр покинул западную часть острова и отправился в восточную атаковать мамертинцев. Здесь его также ждал успех. Благодаря военным талантам и личной храбрости Пирр побеждал во всех сражениях. Он захватил и разрушил множество крепостей и запер мамертинцев в Мессане. Таким образом почти весь остров был возвращен сицилийцам, хотя полностью изгнать чужеземцев не удалось.

Карфагеняне прислали Пирру гонцов с предложением заключить мир, но на своих условиях. Они хотели сохранить свои владения на Сицилии и согласовать с Пирром их границы. Однако Пирр ответил, что не может согласиться на такие условия, и выдвинул собственные, точно такие, как в подобной ситуации выдвинули ему римляне: любые переговоры могут состояться лишь после того, как карфагеняне покинут Сицилию. Поскольку карфагеняне не пожелали принять это условие, переговоры прервались.

Понимая, что вытеснение карфагенян из крепостей силой будет делом долгим и утомительным, в то время как его результаты могут быть весьма сомнительными, Пирр решил оставить все как есть и попытался претворить в жизнь свой первоначальный план – организовать великий поход в Африку. Пирр считал этот поход самым действенным средством изгнания карфагенян из Сицилии, так как понимал, что, высадившись в Африке и угрожая самому Карфагену, принудит его власти отозвать свои войска с чужих земель для защиты собственных. Итак, Пирр преисполнился решимости безотлагательно снарядить флот для пересечения Средиземного моря.

У него было достаточно кораблей, но не хватало моряков. Чтобы исправить положение, Пирр начал вербовать на службу сицилийцев, чему те подчинялись неохотно: отчасти из-за естественного отвращения к столь дальнему и опасному походу, отчасти из-за того, что Пирр решил покинуть остров, полностью не изгнав чужеземцев. «Как только ты уйдешь, царь, – говорили они, – карфагеняне и мамертинцы вылезут из своих нор, и возникнут все те трудности, от которых ты пытался нас избавить. Весь твой труд пропадет, а наше положение станет еще более плачевным».

Безусловно, все эти утверждения соответствовали истине, однако Пирр не склонен был обращать на них внимание и отступать от своего плана покорения африканского побережья. Он продолжал безоглядно и энергично готовиться к новым завоеваниям, становясь при этом все более деспотичным. Он взял под стражу нескольких полководцев и государственных деятелей, которые были его самыми преданными сторонниками. Именно благодаря их содействию его пригласили в Сицилию, но теперь он подозревал их в противостоянии своим планам. Одного из арестованных он даже казнил. Все это время Пирр готовился к новому походу, силой заставлял сицилийцев вступать в свою армию и флот, применяя к ним такие жесткие меры, против коих люди и не роптали бы, будь он их собственным наследным правителем, а не чужеземным искателем приключений, явившимся в их страну по их собственному приглашению всего лишь для выполнения определенной задачи. Короче говоря, еще до того, как Пирр был готов развернуть африканскую военную кампанию, по всей Сицилии вспыхнуло восстание против него. Одни присоединились к мамертинцам, другие – к карфагенянам. Пирр с горечью и обидой смотрел, как рушится возведенное им стройное здание власти.

Как, вероятно, давно уже понял читатель, не в натуре Пирра было оставаться на месте, пытаясь преодолеть те или иные трудности, если на горизонте маячили новые великие свершения или жестокие сражения. Пирр всегда готов был к действию и практически уверен в успехе. Однако, будучи блестящим полководцем, он не был дальновидным политиком и не был способен к решительным действиям в период подобного кризиса. Он был энергичен и импульсивен, но ему не хватало упорства и твердости. Он умел сражаться, но не умел планировать. Он проявлял безрассудную храбрость, сталкиваясь с физической опасностью, но в борьбе с политическими трудностями знал один лишь способ – побег. Поэтому неудивительно, что вскоре вся Сицилия узнала: Пирр решил отложить покорение Африки и вернуться в Тарент, откуда и явился. Царь объявил, что получил известие из Тарента и обстоятельства требуют его немедленного возвращения. Пирр бросил Тарент в таком положении, что наверняка получал мольбы о помощи постоянно, получил ли он соответствующее известие именно в тот момент, остается неизвестным. Во всяком случае, Пирр сделал вид, что известие действительно получено, и под этим предлогом собрался покинуть Сицилию, пока его с позором не изгнали с острова.

Враги не собирались отпускать его с миром. Карфагеняне, прознав о планах Пирра, послали к побережью эскадру, дабы перехватить его, а мамертинцы форсировали пролив и прошли по итальянскому побережью к тому месту, где он собирался высадиться. Там они и собирались атаковать армию Пирра, как только она ступит на берег. Оба замысла были успешно исполнены. Карфагеняне напали на Пирров флот и потопили множество его кораблей. Самому царю с небольшой эскадрой едва удалось избежать гибели и добраться до берега. Но не успел он высадиться, как столкнулся с опередившими его мамертинцами числом около десяти тысяч. Правда, с кораблей, достигших берега, Пирру удалось набрать внушительный отряд, так что мамертинцы не осмелились броситься в лобовую атаку. Зато они заблокировали все пути, ведущие в Тарент, и изводили войска Пирра на марше. Они убили двух его слонов, окружили отдельные отряды и в конце концов, приведя всю армию в смятение, расстроили его планы. Терпение Пирра лопнуло, и он решил вынудить своих врагов принять бой. Как только представилась благоприятная возможность, он выдвинул вперед большой отряд и неожиданно атаковал мамертинцев.

Разразилось ожесточенное сражение. Пирр, как обычно, ввязывался в самые отчаянные схватки. Видимо, преследовавшие его разочарования и оскорбления переполнили чашу его терпения. Ярость на врагов усиливала его и без того немалые физические силы, и он безжалостно уничтожал всех, кто пытался противостоять ему.

Однако в конце концов он был тяжело ранен в голову и потерял сознание. Друзья вынесли его, залитого кровью, с поля боя. Оказавшись в безопасности среди своих воинов, Пирр вскоре пришел в сознание, и выяснилось, что рана не очень опасна. Враги, объятые гневом и ненавистью, подошли так близко, как только смели, и стали кричать, что если Пирр еще жив, то пусть вернется на поле боя. Они никак не желали уняться и все выкрикивали оскорбления и насмешки. Пирр терпел недолго. Вскоре он схватил оружие, оттолкнул друзей и приближенных и, несмотря на их возражения и попытки удержать его, ринулся вперед и стал рубить врагов с еще большей яростью, чем прежде. Весь покрытый запекшейся кровью, обессиленный, он представлял жуткое зрелище. Самый сильный мамертинец – тот, что громче всех призывал Пирра вернуться в бой, – бросился на царя с поднятым мечом. Пирр парировал удар, занес свой меч над головой противника и, как рассказывали очевидцы, разрубил его надвое, так что половины тела упали в разные стороны.

Трудно представить, какая колоссальная физическая сила требуется, чтобы разрубить человека ударом меча, и в древности воин, способный на это, почитался героем, способным совершить почти невозможное. Подобные деяния приписывались всего лишь нескольким воинам, жившим в разные времена, и вряд ли в наши дни найдутся силачи, способные совершить такое.

Однако, какова бы ни была участь воина, погибшего от меча Пирра, армия мамертинцев пала духом, бежала с поля боя и больше не препятствовала продвижению греков к Таренту. Пирр в конце концов вернулся в Тарент примерно с такой же по численности армией, с какой отправился на Сицилию, вот только цель его экспедиции не была достигнута. Этот поход, как и почти все военные кампании Пирра, триумфальные в начале, в конце приводили лишь к разочарованию и поражениям.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.