Западная территория

Западная территория

Пересекая границу Западной Германии, я прощался со своей прежней жизнью. Я сказал «до свидания» Востоку и всему остальному миру. Позади осталась кровь, но кошмары, пережитые в те дни, так никогда и не покинули меня.

Было даже забавно сидеть в поезде и не ощущать, что за тобой следят. Первым местом, где я остановился, был Ганновер; там жили наши родственники. Приехав в разрушенный город в полночь, я решил остаться до утра на вокзале.

Шел 1947 год, и сюда приезжали тысячи и даже миллионы людей, надеясь найти здесь новую жизнь.

Толпы людей наполняли вокзал, и я заметил, что многие идут в бомбоубежище, находящееся внизу. Привыкнув следовать за толпой, я пошел за остальными. Там уже находились сотни людей; кто-то лежал на полу, кто-то стоял, кто-то сидел. Я очень устал и решил лечь. Вынув какие-то вещи, я подложил их под голову. Хотя полицейский следил за ситуацией, оставлять вещи без присмотра было небезопасно.

Я встал около четырех часов утра и отправился к дому своего дяди.

Эта ранняя прогулка не доставила мне удовольствия. Все дома, и частные и городские, были полностью разрушены после бомбежек. Кучи мусора высотой в несколько метров лежали на улицах. Ямы на тротуаре были забиты грязью. Некогда огромный особняк теперь словно привидение зиял черными дырами вместо окон. Освещалась только центральная улица. Все остальные были погружены во тьму.

Уж точно не такой Запад я ожидал увидеть. Вместо процветающих районов я увидел мусорные свалки. Вместо хорошо одетых людей – обносившихся заключенных. Вместо дружелюбных людей повсюду мелькали настороженные чужаки. Я был обескуражен и так сильно разочарован, что чувствовал готовность немедленно вернуться к своему хозяину в восточную зону. Но едва достигнув дома, я до утра заснул крепким сном.

Радость оттого, что я вернулся, была огромной. Последний раз наша семья собиралась вместе в 1944 году. После этого нас разбросало по всей Германии, России и Польше. Мы все утро рассказывали друг другу о последних событиях своей жизни, а потом я сел на поезд и поехал к другому своему дяде, жившему в двадцати пяти километрах отсюда. Перегруженный поезд прибыл на станцию около трех часов дня. Мне рассказали, что дядя теперь жил в бывшем монастыре, территорию которого сейчас отдали под государственную ферму, а какой-то фермер арендовал здесь тысячу акров земли.

Дядя Нойфельдт уехал в те страшные январские дни 1945 года. Шестнадцать лошадей и несколько груженых телег перевезли его семью, а также семьи работавших на него людей. Они чудом избежали русского плена, перейдя по льду Вислу, так как мосты были забиты другими убегавшими людьми. После нескольких месяцев утомительных скитаний они наконец остановились здесь – в Нижней Саксонии.

Живя в Западной Германии, мне пришлось приспосабливаться к новым условиям. Я научился есть мясо ножом и вилкой, а также снимать шляпу в знак приветствия перед важными людьми. У меня изменились некоторые взгляды на жизнь, и я стал вести себя так, как ведут себя люди в цивилизованном обществе. Для сравнения: на Востоке жизнь текла на одинаковом для всех уровне.