Глава XVII Почему я и президент ушли из Слаббертснека и кое-что о передаче Принслоо

Глава XVII Почему я и президент ушли из Слаббертснека и кое-что о передаче Принслоо

После взятия Вифлеема англичане нуждались в отдыхе, в особенности генерал Мак-Дональд, пришедший усиленным маршем из далекого Трансвааля. Время, которое они употребили на это, было и для нас очень драгоценно. Мы стали приготовляться к тому, что, по всем вероятиям, должно было вскоре случиться.

Я ничуть не сомневался в целях громадных английских сил, с которыми мы имели дело. После того, что мы все отступили, за исключением небольших отрядов у Витнека и Коммандонека, за большие Красные горы, англичане были уверены в том, что они наконец-то покончат с нами.

Здесь приходится сказать несколько слов о горах, в которые мы ушли. Это большие цепи гор, тянущиеся от реки Каледон к границе базутов до Слаббертснека и оттуда до Витцисхука, снова до границы базутов. Проходы в этих скалистых горах следующие: Коммандонек, Витнек, Слаббертснек, Ретивснек, Наупорт и Витцисхук. За исключением этих проходов нигде нельзя проехать ни экипажу, ни даже всаднику. И вообще вне этих мест на громадном пространстве нет возможности пробраться через горы даже пешеходу.

Ввиду этого ничего не могло быть лучше для англичан, как знать, что мы находимся в Красных горах. Там, думали они, придет конец оранжевцам.

Они были правы, думая так. Это бы и случилось, пойди мы туда и останься в горах. А потому, когда возник вопрос о том, занять ли там позиции, я старался всеми силами убедить офицеров этого не делать, пуская в ход все мое красноречие для доказательства моего мнения. Наконец, после долгих настояний с моей стороны было решено, чтобы все отряды, за исключением самого небольшого, покинули горы.

При этом было постановлено, чтобы вся наша военная сила была разделена на три части:

1. Одна часть должна была быть в моем ведении и состоять под начальством генерала Филиппа Боты. Она состояла из бюргеров: гейльбронского округа с коммандантом Стенекам- пом, кронштадтского — с коммандантом ван-Аардом, 500 вифлеемского округа с коммандантом Микаэлем Принслоо, округа Босгофа с фельдкорнетом Баденгорстом, небольшого числа колонистов из Грикуаланда с фельдкорнетом ван-Зейлем и бюргеров округа Потчефстрома, находившихся со мной. При мне же должен был находиться для разведок капитан Дани Терон с 80 людьми всевозможных наций, и для этой же цели капитан Схеперс со своими людьми.

Охрана правительства была поручена мне, а идти я должен был по направлению от Кронштадта к Гейльброну.

2. Вторая часть должна была находиться в ведении главного комманданта Поля Ру, с начальствующими генералами П. Фури и К. Фронеманом и следующими коммандантами различных округов: Форесмита — Виссер; Блумфонтейна — П. Жубер; Бетулии — дю Плойи; Вепенера — Ру; Смитфельда — Потги- тер; Таба-Нху — Кроутер; Рувиля — Я. Оливир; Якобсдаля — Преториус; Дельтье — Блумфонтейна — Кольбе.

Эта часть получила приказ отправиться по направлению к Блумфонтейну и оттуда на юг, в южные округа, для того, чтобы привлечь на действительную службу остававшихся еще там бюргеров.

3. Третья часть находилась под начальством генерала Крау- тера и состояла из бюргеров разных округов с их коммандантами: Фиксбурга — де Вилье; Ледибранда — Феррейра; Винбурга — Сарель Газебрук; Сенекала — ван-дер-Мерве.

Генерал Краутер должен был со своими бюргерами в тот же день отправиться к северу от Вифлеема, встретиться с главным коммандантом Гатгангом с отрядами округов Гаррисмита и Вреде и затем оперировать в северо-восточных округах.

От той части вифлеемских бюргеров, которая состояла под начальством комманданта Микаэля Принслоо, оставались еще бюргеры из южной части округа, называемой Виттенберген. Эти бюргеры должны были остаться под начальством генерала Мартинуса Принслоо и были разделены на три части: одна должна была стоять у Слаббертснека, другая у Ретивснека и третья — в Наупорте. У них не должно было быть ни одной повозки, для того чтобы в случае приближения значительных сил неприятеля можно было скрыться в горах. Я назначил этих бюргеров именно сюда, а не в другое место вследствие того, что они, как местные жители, хорошо знали все окрестности. Их обязанность главным образом должна была состоять в охране огромного количества скота, пасшегося в горах. Я полагал, что спокойно могу это сделать ввиду того, что если наши главные силы уйдут из гор, то англичанам незачем будет гнаться за небольшими отрядами. Во всяком случае, если бы они даже и пошли туда, то уж никак не в большом числе.

Распределив все таким образом, я уехал 15 июля из Слаб- бертснека в ожидании, что генералы, согласно уговору и приказанию правительства, последуют всем указаниям. А между тем что же произошло в действительности?

Тотчас же после моего отъезда некоторые офицеры, недовольные моим распределением и назначением генерала Ру заместителем главного комманданта, вздумали собрать совещание из офицеров для выборов нового комманданта, что, собственно говоря, было противно постановлению фольксрада, по которому одному лишь президенту предоставлялось право изменять законы военного времени по его усмотрению. Если бы главный коммандант Ру имел более твердый характер, то дело бы обошлось благополучно. Но он, по своей слабости, допустил собрание 27 июля, на котором г-н Мартинус Принслоо несколькими голосами был выбран главным коммандантом. Это было неправильно уже потому, что многие офицеры, не бывшие на собрании, не могли подать свои голоса.

Таким образом, неправильно избранный г-н Принслоо не был даже еще и выбран окончательно. И что же он делает? Он передается англичанам без всяких условий!

Вот как это произошло. Англичане прорвались 17 и 18 июля через наши линии у Слаббертснека и Ретивснека. После этого среди бюргеров наступили замешательство и паника. Большая часть офицеров и бюргеров желала сдаться англичанам. Это было еще известно на том собрании, когда г-н Принслоо был выбран незаконно 17 голосами против 13; тогда уже решено было сдаться. Но тотчас же вслед за этим, проверив решение еще раз — что, признаюсь, было довольно политичным, — собрание, испугавшись, отступилось от него, и решено было просить перемирия, чтобы посоветоваться с правительством.

Но неужели же это было тем важным делом, которым нужно было заняться офицерам в момент грозившей им беды быть; окруженными неприятелем? И можно ли было думать, что враг был так наивен, чтобы согласиться на перемирие точно для того, чтобы дать бурам возможность избежать опасности?

Это была близорукость, если не… нечто другое!

Отряды имели возможность уйти по направлению к Ольденбургу и Витцисхуку. Но вместо того, чтобы быстро направиться туда, г-н Принслоо начал переписку с генералом Гинтером о перемирии, на которое английский генерал, конечно, не согласился, и г-н Принслоо сдался 29 июля 1900 года англичанам без всяких условий со всеми бюргерами, бывшими в горах. Многое в этой истории смахивает на то, что г-н Принслоо или кто-либо другой играл тут роль изменника. Еще более наводит на эту мысль тот факт, что Вилонель, который по приговору суда был приговорен к тюремному заключению, участвовал в переговорах.

С Принслоо вместе передались генерал Краутер, комманданты П. де Вилье, Феррейра, Жубер, дю Плойи, Потгитер, ван-дер-Мерве, Ру и около 3000 бюргеров.

Кроме всего остального, печально в этой истории еще и то, что бюргеры уже дошли до фермы Саломона Раата и были почти что свободны… а затем вернулись назад, чтобы сложить оружие.

Что касается заместителя главного комманданта Ру, то он сделал вслед за тем шаг не только неосторожный, но и совершенно ребяческий. Он отправился лично в лагерь Гинтера протестовать против передачи на том основании, что Принслоо совсем не был главным коммандантом и не имел на то права. Как мог думать коммандант Ру, что он своим вмешательством может изменить поступок Принслоо, уверить кого-либо, что ничего не случилось и что 3000 человек не сдались? Как смеялся, вероятно, в душе английский генерал при такой детской выходке!

Конечно, нечего и спрашивать о том, что сталось с главным коммандантом Ру. На это может быть только один ответ: у генерала Гинтера стало одним пленным больше!

Не сдались и ушли следующие лица: генералы Фронеман, Фури, де Вилье и комманданты Газебрук, Оливир, Виссер, Кольбе и некоторое небольшое число бюргеров с 7 орудиями.

Что сказать о поступке Мартинуса Принслоо и о других офицерах, бывших в Красных горах? Они совершили злодейское убийство не только своего правительства, но и всей страны и всего своего народа, предав 3000 бюргеров в руки неприятеля! Бюргеров, конечно, нельзя оправдывать, но они были слепыми, послушными орудиями своих офицеров. А офицеры?! Что могут они заслужить в истории, кроме вечного, несмываемого, позорного клейма!..

После всей этой печальной истории произошел еще один весьма грустный эпизод. Большое число гаррисмитских бюргеров и небольшая часть отряда округа Вреде уже после того, что они избегли неприятеля, вернулись обратно к своим домам, а затем поспешили в Гаррисмит, где находился генерал МакДональд, и положили там оружие. Остается только скрежетать зубами при виде насилия над народом, который сам уже, не понимая того, что делает, заживо хоронил себя!

Среди гаррисмитцев был некто г-н Пит Маре — один из членов фольксрада. Он-то и был главной причиной возвращения гаррисмитцев и сдачи оружия. Имея влияние на бюргеров как представитель фольксрада, он, стоящий выше других, один из отцов народа (landsvater), он подговорил их на это постыдное дело, он один из 60 человек, подававших в собрании голос за войну!!!

Данный текст является ознакомительным фрагментом.