Загадочный поход на «Царьград»

Загадочный поход на «Царьград»

В «Повести…» сообщается, что в 866 году впервые Русь напала на Константинополь. Новгородская летопись датирует тоже самое событие совсем иначе: 874–875 годами. Чему верить? Или просто летописцы и в Киеве, и в Новгороде ошибались, привязывая событие к хронологической шкале «от Сотворения мира»?

Византийские источники указывают другой год: 860-й. В России принято считать именно эту дату «правильной», византийцам верят как-то больше. Но в России и сегодня говорят о «походе Аскольда и Дира» — при том, что византийцы знали только об одном предводителе похода, но по имени они его не называли.

Говорят и о «походе славян» — при том, что византийцы ясно писали про русов.

К тому же этот поход никак не первый: не позже 842 года, согласно «Житию Георгия Амастридского», византийские владения на Черноморском побережье Малой Азии уже подверглись нападению со стороны русов. В «Житии» автор подчеркивает, что русы, «как все знают», «губительный на деле и по имени народ», начав свои успешные военные действия «от Пропонтиды и посетив прочее побережье, достигли, наконец, и до отечества святого»[35]. Как видно, русов к тому времени в Византии «все знали» — но откуда?! Неизвестно… Об этом нет никаких источников — ни византийских, ни русских.

Вот набег 860 года хорошо известен по византийским, европейским и древнерусским источникам. Наверное, на всех произвело сильное впечатление нападение на сам Константинополь… Источники расходятся, правда, в числе судов русов, называя их от 200 до 360. Но все согласны с тем, что русы появились на закате 18 июня 860 года. Нападение оказалось полной неожиданностью для жителей Константинополя. Со стороны Босфора и бухты Золотой Рог стена была невысокая, за пределами крепостных стен и на берегах Босфора проживало немало людей. Многие из них просто не успели убежать[36].

Город был совершенно не защищен: император Михаил III во главе армии и даже части гарнизона в начале июня ушел из Константинополя воевать с мусульманами. Весть о нападении руси застигла императора у Мавропотама (Черной реки). Большинство исследователей считают, что речь идет о реке Мавропотам в Каппадокии, в 500 км от Константинополя.

Византийский флот в это время тоже сражался с мусульманами и норманнскими наемниками в Эгейском и Средиземном морях.

Пустой город, без войска, но войти в пределы городских стен русы не смогли. С вечера они начали грабить пригороды Константинополя, захватывать разбегающихся в панике людей. Этим они занимались и всю ночь. Если русов хорошо знали на Черноморье, то жители столицы Византии даже не представляли, кто именно напал на них. Называя напавших «народом с севера» и «народом от краев земли», византийцы не вносили большой ясности.

Патриарх Фотий описал действия русов, которые он считал карой Всевышнего за грехи ромеев: «Можно было видеть младенцев, отторгаемых ими от сосцов и молока, а заодно и от жизни, и их бесхитростный гроб — о горе! — скалы, о которые они разбивались; матерей, рыдающих от горя и закалываемых рядом с новорожденными, судорожно испускающими последний вздох… не только человеческую природу настигло их зверство, но и всех бессловесных животных, быков, лошадей, птиц и прочих, попавшихся на пути, пронзала свирепость их; бык лежал рядом с человеком, и дитя и лошадь имели могилу под одной крышей, и женщины и птицы обагрялись кровью друг друга»[37].

Вероятно, русы совершали массовое жертвоприношение, благодарили богов за посланную им добычу.

Набег затронул не только Константинополь: «В это время запятнанный убийством более, чем кто-либо из скифов, народ, называемый Рос, по Эвксинскому понту придя к Стенону и разорив все селения, все монастыри, теперь уж совершал набеги на находящиеся вблизи Византия [Константинополя] острова, грабя все [драгоценные] сосуды и сокровища, а захватив людей, всех их убивал. Кроме того, в варварском порыве учинив набеги на патриаршие монастыри, они в гневе захватывали все, что ни находили, и схватив там двадцать два благороднейших жителя, на одной корме корабля всех перерубили секирами»[38].

В этом источнике уже ясно сказано, кто же напал на Константинополь: именно русь/рось, а скифами в Византии называли всех, кто живет к северу от Дуная и от побережья Черного моря.

Видимо, кроме языческой дикости русов, их жестокость вызывалась какими-то старыми счетами: «Тех, которые должны нам нечто малое и незначительное, мы жестоко истязали, наказывали… и не обращали внимания на маловажность и незначительность в сравнении с нашими долгами, но, получая себе человеколюбивое прощение многого и великого, других за малое бесчеловечно ввергли в рабство»[39].

Как видно, подтверждается главное — если в Константинополе о Руси и не знают, то жители северных провинций и правительство страны о них отлично осведомлены и уже успели «задолжать» «скифам» причины бесчеловечного отношения к самим ромеям.

Полтора месяца русы бесчинствовали в окрестностях Константинополя, а 4 августа ушли с огромной добычей. Император Михаил с армией вернулся в Константинополь через несколько месяцев после нашествия.

Принято полагать, что причина ухода русов неизвестна. Но ведь они и не собирались оставаться в Византии, это не было попыткой переселиться. А добычу они уже награбили такую, что едва увезли.