Глава 1. Смертный приговор империи был подписан в... Версале

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава 1.

Смертный приговор империи был подписан в... Версале

Причины возникновения Второй мировой войны следует искать не в событиях 1938 — 1939 гг. — Мюнхенское соглашение, Московский договор, заключенный в августе 1939 г., нападение Германии на Польшу и т. д., а в варварских действиях Англии и Франции по отношению к Германии и России в конце 1918 — 1919 г.

В ноябре 1918 г. закончилась Великая война. Ни Россия, ни Германия не потерпели военного поражения. Ну, в отношении России наши историки с этим согласны. А вот Германия?..

Ценой огромных потерь союзным войскам удалось с июля по октябрь 1918 г. продвинуться на фронте шириной примерно 275 км на глубину от 50 до 80 км. К 1 ноября 1918 г. линия фронта начиналась на побережье Северного моря в нескольких километрах западнее Антверпена, далее шла через Монс, Седан и далее до швейцарской границы, то есть война до последнего дня шла исключительно на бельгийской и французской территориях.

В ходе наступления союзников в июле — ноябре 1918 г. немцы потеряли убитыми, ранеными и пленными 785,7 тысячи человек, французы — 531 тысячу человек, англичане — 414 тысяч человек, кроме того, американцы потеряли 148 тысяч человек. Таким образом, потери союзников превысили потери немцев в 1,4 раза. Если экстраполировать эти цифры, то, чтобы дойти до Берлина, союзники должны были угробить все свои сухопутные силы, включая американцев.

К моменту подписание перемирия Германия имела 15 тысяч легких полевых орудий, 10 тысяч тяжелых и 2600 зенитных орудий. Франция имела 10 тысяч легких 75-мм полевых орудий, Англия — 7 тысяч легких и 400 тяжелых орудий. Франция и Англия вместе имели на фронте 800 зенитных орудий.

Огромный перевес был у союзников в танках. У Англии и Франции имелось 7 тысяч танков, а у Германии — 70, то есть в 100 раз меньше.

Но на самом деле германское командование готовило большой танковый погром в конце 1918 — начале 1919 г. В 1918 г. германская промышленность изготовила 800 танков, однако большинство их не успело дойти до фронта. В войска начали поступать противотанковые ружья и крупнокалиберные пулеметы, которые легко пробивали броню британских и французских танков. Было начато массовое производство 37-мм противотанковых пушек.

В годы Первой мировой войны не погиб ни один германский дредноут (линкор новейшего типа). В ноябре 1918 г. по количеству дредноутов и линейных крейсеров Германия уступала Англии в 1,7 раза, но германские линкоры превосходили союзные по качеству артиллерии, системам управления огнем, непотопляемости кораблей и т. п.

В 1917 г. немцы построили 87 подводных лодок, а исключили из списков (из-за потерь, по техническим причинам, из-за навигационных аварий и т. п.) 72 подводные лодки. В январе — октябре 1918 г. было построено 86 лодок, а исключена из списков 81. В строю находилась 141 лодка. На момент подписания капитуляции строилось 64 лодки.

Почему же германское командование попросило у союзников перемирие, а фактически согласилось на капитуляцию? Германию погубил удар в спину. Суть происшедшего одной фразой выразил Владимир Маяковский: «...и если б знал тогда Гогенцоллерн, что это и в их империю бомба». Да, действительно, германское правительство передало революционным партиям России, включая большевиков, довольно крупные суммы. Однако Октябрьская революция привела к постепенной деморализации германской армии.

В обеих империях к концу 1919 г. правители, виновные в развязывании войны, были казнены или бежали из страны. К власти пришли люди, которые еще осенью 1914 г. выступали против войны. Так почему бы Антанте не принять выдвинутый Лениным еще в 1917 г. план мира «без аннексий и контрибуций»? Увы, правители Англии, Франции и США почувствовали себя неограниченными властителями мира и учинили дикую расправу над Германией и Россией. Причем если с Россией расправлялись «по понятиям», как с какой-нибудь африканской страной, то для закабаления и расчленения Германии была созвана весьма представительная Версальская конференция.

У России и Германии было отнято около трети территории, почти весь военный флот обеих стран был потоплен союзниками, а весь торговый флот присвоен.

Германии Версальским договором было разрешено иметь 100-тысячную армию, а точнее, полицейские силы. Германии не разрешалось иметь танки, бронеавтомобили, противотанковые и зенитные орудия, тяжелую артиллерию, боевые самолеты и воздушные шары, торпедные катера, подводные лодки, линкоры, мощные радиостанции (включая гражданские)... и далее длинный список. Германия должна была заплатить непомерную контрибуцию.

В 1923 г. франко-бельгийские войска оккупировали Рурскую область, которая давала 90% угля и 50% металла Германии, чтобы беспрепятственно вывозить ее продукцию.

В 1922 г. реальная заработная плата в Германии упала в 4 раза по сравнению с довоенной, а в 1923 г. промышленное производство страны составляло пятую часть довоенного.

На отторгнутых русских и немецких территориях Англия и Франция решили создать «санитарный кордон» против Советской России и Германии — Эстонию, Латвию, Литву, Польшу и Чехословакию. Замечу, что не следует путать современную Польшу с Польшей 1930-х гг. под диктатурой маршала Пилсудского. Сейчас Польша является национальным государством, в котором подавляющее большинство граждан — поляки. Но достигнуто это было за счет уничтожения или депортации многих миллионов немцев, евреев, русских, украинцев и белорусов. Ну а оставшиеся были насильно полонизированы.

А в 1922 г. в Республике Польша этнические поляки составляли около 60% населения. Причем в поляки были записаны славянские народности — лемки, кашубы, поморяне и др., которые имели больше языковых и культурных различий с поляками, нежели между русскими и украинцами.

В Чехословакии из 14-миллионного населения чехов насчитывалось 6,6 млн., немцев — 3,5 млн., словаков — 3 млн., венгров, румын, поляков и др. — 400 тысяч человек. Ее власти сделали чехов (45% населения) титульной нацией. Остальные же нации не желали жить в этом искусственном государстве, которое держалось на французских штыках до 1938 г. и на советских — до 1991 г.

Сразу после Версальской конференции французский маршал Фош сказал: «Версаль — не мир, а перемирие на 20 лет». А на самой конференции британский премьер Ллойд-Джордж сказал французскому премьеру Клемансо, желавшему включить в состав Польши земли, заселенные немцами: «Не создавайте новую Эльзас-Лотарингию».

Таким образом, французский маршал и британский премьер точно предсказали время — 1939 год — и причину — Польша — возникновения Второй мировой войны.

Но ведь во всех учебниках написано, что Вторую мировую войну развязал Адольф Гитлер? Да, бесспорно, Гитлер совершил величайшие преступления XX века: вероломное нападение на СССР 22 июня 1941 г., уничтожение миллионов людей в концлагерях и т. д. Но что, без Гитлера не было бы Второй мировой войны?

Ровно через пять лет после окончания Великой войны, 9 ноября 1923 г., Гитлер, шедший во главе колонны нацистов в Мюнхене, попал под обстрел полицейских. Макс Федорович Шейбнер-Рихтер, бывший офицер царской армии, закрыл фюрера своим телом. Гитлер оказался под трупом Рихтера, а затем укрылся на квартире генерала Василия Васильевича Бискупского. Ну, русский след в зарождении нацизма — тема особая, а мы представим на секунду, что Рихтер оказался бы на полметра правее или левее Адольфа и фюрер получил бы полицейскую пулю. Так что, в этом случае Вторая мировая война не состоялась бы и в Европе до сих пор действовала бы Версальская система договоров?

В советское время наши историки восторженно писали об Эрнсте Тельмане  — вожде германских коммунистов, непримиримом борце с фашизмом. Но, судя по всему, оные авторы не читали речи Тельмана. Я же не поленился и прочел с карандашом. Спору нет, программы коммунистов и нацистов во внутренней политике кардинально расходились. Но найти разницу у Гитлера и Тельмана по отношению к западным державам и Версальскому договору я так и не смог.

Тельман официально заявил: «Советская Германия не заплатит ни пфеннига по репарациям... Мы, коммунисты, не признаем никакого насильственного присоединения народа или части народа к другому национальному государству, мы не признаем никаких границ, проведенных без согласия действительного большинства населения... Мы, коммунисты, против территориального расчленения и разграбления Германии, проведенного на основании насильственно навязанного нам Версальского договора».

Давайте предположим, что 6 ноября 1932 г. на выборах в рейхстаг компартия получила не 6 млн. голосов, как было на самом деле, а 8 млн. и законным образом сформировала правительство. Нацисты ответили погромами, но были рассеяны полицией и штурмовыми отрядами коммунистов. Нацистская партия распущена, Гитлер отправлен в концлагерь.

И вот рейхсканцлер Тельман объявляет о прекращении выплат по репарациям и непризнании границ Германии на востоке. Каковы действия западных держав? Объявление войны Германии, то есть Второй мировой войны, или ноты протеста?

В 1934 г. Тельман вводит четыре пехотных батальона в Рейнскую область. У Запада вновь дилемма — мировая война или молчаливое признание свершившихся фактов?

В марте 1938 г. германские танки под красными знаменами с серпом и молотом входят в пределы Австрии. Убежденный старый коммунист воскликнет: «Тельман никогда бы не пошел на аншлюс. На подобное способен был только злодей Адольф!» Увы, увы... Постановление об аншлюсе, то есть объединении Австрии с Германией, было принято австрийским парламентом еще в декабре 1918 г.

2 марта 1919 г. между Германией и Австрией был заключен секретный договор (Берлинский протокол) о присоединении Немецкой Австрии к Германии, если мирный договор не запретит аншлюс.

Понятно, что Антанта категорически запретила аншлюс, что и было закреплено в Версальском и Сен-Жерманском договорах. А 4 октября 1922 г. западные державы приняли так называемый Женевский протокол, запрещавший аншлюс даже в форме экономического союза Австрии с Германией. А из партийной программы австрийских социал-демократов требование аншлюса было запрещено лишь осенью 1934 г., когда стало очевидно, что аншлюс будет проводить совсем иная партия. Да и Тельман в ряде речей требовал воссоединения Германии и Австрии. Так что в марте 1938 г. по-другому «вождь германского пролетариата» физически не мог поступить.

Как видим, Вторая мировая война началась бы и при рейхсканцлере Эрнсте Тельмане. Вопрос лишь в том, когда Англия и Франция объявили бы войну Советской Германии. В 1934, в 1938 или 3 сентября 1939 года? Нетрудно догадаться, на чьей стороне оказалась бы Советская Россия и каким стал бы финал этой войны.

Уверен, что сказанное либералы поймут превратно. Автор, мол, правильно показывает, что коммунисты и нацисты — заядлые поджигатели войны. Ну хорошо, давайте уберем их с политической сцены, и в 1933 г. в Германии будет восстановлена монархия Гогенцоллернов, а в России — Романовых.

Но, увы, никто из Гогенцоллернов и Романовых никогда бы не признал Версальский мир и его детище — государства-лимитрофы[10]. Благо «кобургский император» Кирилл Владимирович породнился с Гогенцоллернами, а его жена Виктория встречалась в 1920-х гг. с Гитлером и поддерживала «движение» материально. А может, генерал Антон Деникин стал бы лобызаться с паном Пилсудским?

У великого князя Александра Михайловича большевики убили двух родных братьев, конфисковали дворцы в Крыму и Петербурге. В начале 1933 г. великий князь медленно умирал в нищете на Лазурном Берегу. Но перед смертью он написал в своих воспоминаниях: «Мне было ясно тогда, неспокойным летом двадцатого года, как ясно и сейчас, в спокойном тридцать третьем, что для достижения решающей победы над поляками Советское правительство сделало все, что обязано было бы сделать любое истинно народное правительство. Какой бы ни казалось иронией, что единство государства Российского приходится защищать участникам III Интернационала, фактом остается то, что с того самого дня Советы вынуждены проводить чисто национальную политику, которая есть не что иное, как многовековая политика, начатая Иваном Грозным, оформленная Петром Великим и достигшая вершины при Николае I: защищать рубежи государства любой ценой и шаг за шагом пробиваться к естественным границам на западе! Сейчас я уверен, что еще мои сыновья увидят тот день, когда придет конец не только нелепой независимости прибалтийских республик, но и Бессарабия с Польшей будут Россией отвоеваны, а картографам придется немало потрудиться над перечерчиванием границ на Дальнем Востоке».

Нам могут нравиться или не нравиться приведенные мнения великого князя Александра Михайловича, Эрнста Тельмана, маршала Фоша и др. Тем не менее очевидно, что за Первой мировой войной мы может оставить титул «Великая война», но «Второй Отечественной» она никогда не была и не будет. Война велась за интересы, чуждые нашему народу и государству Российскому. А с подписанием Версальского мира Вторая мировая война стала неизбежной. Интрига была лишь в именах тех, кто будет ей руководить из Парижа, Лондона, Берлина и Москвы.

1 сентября 1939 г. германские войска вступили на польскую территорию. Британский премьер Невилл Чемберлен два дня колебался и лишь утром 3 сентября объявил в палате общин, что Англия находится с 11 часов утра 3 сентября в состоянии войны с Германией. «Палата общин, — заметил английский историк Тэйлор, — силой навязала войну колебавшемуся английскому правительству». В тот же день, в 17 часов, объявила войну и Франция.

Сейчас в развязывании Второй мировой войны модно обвинять Гитлера и Сталина, которые, мол, сговорились и 22 августа 1939 г. подписали Пакт о ненападении. Можно сколь угодно долго спорить о соответствии Московского договора нормам международного права, да и какого права? Образца 1914 г.? Образца 1939 г.? Или 2012 г.? Гораздо забавней то, что по границам, установленным этим пактом, до сих пор живут ряд государств Восточной Европы — те же Польша, Литва, Беларусь и Украина. И никто, включая хулителей Пакта Молотова — Риббентропа, не рискует поставить под сомнение справедливость этих границ и не предлагает вернуться к границам, существовавшим на 1 января 1939 г.

Накануне Второй мировой войны политики всех стран непрерывно говорили о своей приверженности миру. Ну, это и понятно, за то им и жалованье платят. А давайте посмотрим на военные планы сторон, в первую очередь на состояние ВМФ как наиболее зависимого от внешней политики рода вооруженных сил.

Так, Англия уже в январе 1937 г. заложила 4 линкора типа «Кинг Джордж V», а через полгода — еще один. Их готовность ожидалась в 1940 г.

Еще раньше, в 1935 — 1936 гг. во Франции заложили два сверхдредноута новой серии — «Ришелье» и «Жан Бар». Они имели огромное водоизмещение — почти 50 тысяч тонн. Наряду с большой скоростью — 32 узла, они имели сильное вооружение: восемь 381/45-мм и двенадцать 152/55-мм пушек. Причем впервые в истории 152-мм пушки были приспособлены для зенитной стрельбы. Они должны были вступить в строй в 1939 г., но по ряду причин строительство затянулось. Позже был заложен еще один сверхдредноут «Клемансо».

Итак, миролюбивые и весьма демократические Англия и Франция окончание своих корабельных программ наметили на 1939 — 1940 гг. А вот в 1939 г. Германия лишь в 1939 г. приступила к строительству огромного надводного флота. 14 апреля 1939 г. на верфи «Блом и Фосс» в Гамбурге и «Дешимаг» в Бремену были заложены два линкора нового проекта под литерными обозначениями «Н» и «J». Стандартное водоизмещение этих кораблей должно было составлять 56 440 тонн, а полное — 62 600 тонн. Орудиями главного калибра должны были стать восемь 406/52-мм пушек SKC/34 системы Круппа в четырех башнях. К 1 сентября 1939 г. 40-см (406-мм) пушки прошли полигонные испытания и были запущены в серийное производство. Всего, по разным данным, немцы изготовили от 12 до 19 таких орудий. Впервые после «карманных линкоров» немцы решили вернуться к установке дизелей, которые должны были обеспечивать 30-узловой ход.

Кроме линкоров в состав германского флота должны были войти и линейные крейсера. Так, в начале 1939 г. были отпущены средства на постройку трех линейных крейсеров водоизмещением 31 650/35 400 тонн (стандартное/полное), вооруженных шестью 38-см пушками SKC/34.

Ну а три первых советских линкора — «Советский Союз», «Советская Украина» и «Советская Белоруссия» — были заложены соответственно 15 июля 1938 г., 31 октября 1938 г. и 21 декабря 1939 г.

Возникает резонный вопрос: зачем СССР и Германия строили огромные надводные флоты со сроками готовности в 1943 — 1946 гг.? Ведь огромные суммы, отпущенные на строительство суперлинкоров и тяжелых крейсеров, можно было потратить на танки, авиацию, сухопутную артиллерию и т. п. И советских, и германский генштабы прекрасно понимали, что суперлинкоры бесполезны в континентальной европейской войне.

Вывод один — ни Гитлер, ни Сталин не собирались начинать мировую войну ранее 1943 г. Другой вопрос, что они учитывали возможность нападения на них западных держав и были готовы принять вызов.

Еще одним подтверждением того, что Гитлер не планировал войну с западными державами осенью — зимой 1939 — 1940 гг., служит отсутствие в германском флоте вспомогательных крейсеров. Вспомогательные крейсеры (рейдеры) — это торговые суда, вооруженные пушками и предназначенные для нарушения судоходства противника в отдаленных районах Мирового океана. О них можно сказать коротко: «Дешево и сердито». Действительно, на переоборудование таких крейсеров ушли небольшие суммы, а старые 15-см пушки были взяты со складов, где они хранились после сдачи на лом кайзеровского флота.

Два-три десятка таких крейсеров могли навести ужас на союзников. Но переоборудование их началось лишь в октябре 1939 г., и первые рейдеры вышли в море лишь в марте — апреле 1940 г., когда англичане уже наладили систему конвоев, воздушного патрулирования океанских просторов и т. п.

Ложь (дезинформация) — весьма важное оружие на войне. Информация о том, что враг начал первым, что ты защищаешь родину, а не участвуешь в авантюре своего правительства, существенно поднимает моральный дух армии. Тем более что Гитлер 22 июня 1941 г. совершил величайшее в истории преступление, вероломно напал без всяких оснований на СССР. Поэтому наш народ поверил и тому, что Гитлер в сентябре 1939 г. напал на миролюбивые демократические государства Англию и Францию. В итоге «пропаганда военного времени» превратилась в непререкаемый исторический факт.

Увы, 1 сентября 1939 г. началась не Вторая мировая война, а всего лишь локальный европейский конфликт, исход которого был решен в течение первых двух недель и полностью закончен через четыре недели.

Польская кампания 1939 г. представляет собой классическую локальную войну, а более уместно сказать — конфликт. Воевала же Франция против рифов в Марокко и Алжире, и жертв было не меньше. Или советско-японский конфликт на реке Халхин-Гол летом 1939 г. Там с советской стороны было задействовано куда больше танков и самолетов, чем во всей польской армии. А то, что Пилсудский в мае 1920 г. взял Киев, в Европе никто и не заметил, кроме русских эмигрантов, и в газетах это освещалось далеко не на первых полосах.

Но в эти и десятки других вооруженных конфликтов 1920 — 1939 гг. никто из великих держав не полез, и не было мировой войны.

Те же США за последние 200 лет десятки раз совершали интервенции в страны Латинской Америки. Но лишь один раз, осенью 1962 г., СССР сказал: «Стоп! Не тронь Кубу!», и мир оказался на грани мировой войны.

Так что нравится кому или нет, но Вторая мировая война началась 3 сентября 1939 г., когда Англия и Франция объявили Германии войну.

Позже, в 1943 г., Уинстон Черчилль откровенно сказал польским министрам марионеточного «эмигрантского правительства»: «Мы начали войну не из-за границ Польши».

Англия и Франция хотели прежде всего устранить торгового конкурента, сохранить «санитарный барьер» в Восточной Европе и многое другое.

Самое забавное, что, объявив войну, ни Англия, ни Франция не желали... воевать! С первых же дней войны они начали искать себе подходящее пушечное мясо. Поляки не оправдали надежд Запада и разбежались через две недели. Срочно начались попытки сколотить фронт против Германии из балканских государств, включая Турцию. Однако желающих связываться с вермахтом там не нашлось.

Идеальный вариант был бы, как и в 1914 г., стравить немцев с русскими. Причем в этом варианте Лондон и Париж были готовы воевать на любой стороне.

Сейчас трудно понять логику французских министров, которые, ввязавшись в войну с Германией, пытались задирать... СССР!

На встрече в Париже 19 декабря французский премьер Эдуард Даладье попытался уговорить Уинстона Черчилля совершить совместное нападение на Мурманск и Архангельск. Но Черчилль понимал разницу между 1918 и 1939 гг. и отказался.

15 января 1940 г. генеральный секретарь французского МИДа Леже сообщил американскому послу У. Буллиту, что Даладье предложил направить в Черное море эскадру для блокады советских коммуникаций и бомбардировки Батуми, а также атаковать с воздуха бакинские нефтяные скважины. Причем целью этих операция являлось не только предотвращение поставок нефти из СССР в Германию. Леже заявил: «Франция не станет разрывать дипломатических отношений с Советским Союзом или объявлять ему войну, но она уничтожит Советский Союз, — при необходимости — с помощью пушек!»{41}

Командующий французскими ВВС в Сирии генерал Ж. Жоно заявил: «Исход войны решиться на Кавказе, а не на Западном фронте».

Весной 1940 г. французское командование составило план «Rip» (бомбардировки Кавказа). Аналогичный план «МА-6» был составлен и английским командованием. Бомбардировки планировалось проводить днем и ночью с различных высот. Баку рассчитывали разрушить за 15 дней, Грозный — за 12, Батуми — за 1,5 дня. 20 марта 1940 г. в Алеппо (Сирия) состоялось совещание представителей французского и английского командований в Леванте, на котором отмечалось, что к июню 1940 г. будет закончено строительство двадцати аэродромов первой категории. 17 апреля 1940 г. командующий французскими войсками на Ближнем Востоке генерал Вейган доносил министру обороны Франции генералу Гамелену, что подготовка воздушного удара будет завершена к концу июня — началу июля. Британские разведывательные самолеты совершили несколько облетов Баку и Батуми. Советская ПВО открывала зенитный огонь, но из-за большой высоты он оказался безрезультатным.

В Москве всерьез восприняли угрозу западных союзников. В полную боевую готовность была приведена система ПВО Закавказья. В районе Баку было сосредоточено 420 зенитных пушек калибра 76 — 85 мм и 60 орудий малого калибра. К июню 1941 г. в ПВО Баку было 19 радиолокационных станции (13 «Рус-1» и 6 «Рус-2»), а в ПВО Москвы — всего три («Рус-1»).

Тем не менее Сталин решил не ограничиваться обороной. Где-то в начале февраля 1940 г. советское командование приступило к подготовке ответного удара. Его должны были нанести шесть дальнебомбардировочных полков (всего свыше 350 бомбардировщиков ДБ-3).

6, 42 и 83-й дальнебомбардировочные полки начали сосредоточиваться на аэродромах Крыма. Еще три полка ДБ-3 должны были действовать с аэродромов в Армении, в районе озера Севан.

Эскадрильи первой группы, пролетев над Турцией, должны были атаковать британские базы в Ларнаке, Никозии и Фамагусте на Кипре, базу в Хайфе в Палестине и французские военные объекты в Сирии.

Самолеты второй группы, базировавшиеся в Армении, должны были лететь через Иран и Ирак. В районе Багдада полки расходились в разные стороны на турецкие объекты и на британские базы в Ираке и в Египте.

Последний самый лакомый кусочек достался 21-му дальнебомбардировочному авиаполку. Две его эскадрильи должны были атаковать британскую эскадру в Александрии, две эскадрильи — сбросить бомбы под Порт-Саидом, а одна эскадрилья должна была разрушить шлюзы Суэцкого канала и парализовать британское судоходство. Стоит добавить, что все английские и французские базы к началу июня 1940 г. жили в режиме мирного времени и о возможности авианалетов никто и не думал.

Союзное командование назначило первую бомбардировку Баку на 15 мая 1940 г. Сразу после обнаружения самолетов противника должны были подняться в воздух и бомбардировщики Ильюшина, чтобы устроить англичанам небольшой Пёрл-Харбор.

В конце 1939 — начале 1940 г. английскому и французскому флотам удалось захватить несколько советских торговых судов, находившихся в отдаленных районах Мирового океана. Это были откровенные акты пиратства. После капитуляции Франции большинство советских судов было отпущено, а груз и часть оборудования — украдены.

9 мая 1940 г. немцы начали наступления на Западном фронте и уже к 3 июня капитулировали Бельгия и Голландия, а остатки британской армии эвакуировали в районе Дюнкерка. Германские части 5 июня перешли реку Сомму между Амьеном и Абвилем, а спустя три дня достигли Сены. 9 июня германские танки были в Руане.

11 июня войну Франции и Англии объявила Италия, однако итальянским войскам не удалось продвинуться в глубь французской территории.

Положение Франции было крайне тяжелым, но не безнадежным. Германские моторизованные войска оторвались от своих тылов. Англичане попросили разрешение перебросить на аэродромы на юге Франции свою бомбардировочную авиацию. Вспомним, что большинство итальянских промышленных центров находится на севере страны. Так, например, от пограничных французских аэродромов до Генуи и Милана всего 300 — 320 км, а до Турина — всего 100 км. ПВО Италии оставляла желать лучшего. Флоты Англии и Франции на Средиземном море превосходили итальянский флот более чем вдвое. Соответственно, удары авианосной авиации и обстрелы из орудий линкоров калибра 381 — 340 мм прибрежных итальянских городов неминуемо вызвали бы панику в стране.

Но опять, как и в сентябре — октябре 1939 г., никто не хотел воевать или, по крайней мере, драться насмерть.

Еще 2 июня 1940 г. французское правительство попросило Англию направить во Францию 20 истребительных авиаэскадрилий (320 самолетов). К этому времени во Франции было только три британские истребительные эскадрильи. У англичан истребителей имелось в несколько раз больше, но они отказались и лишь после повторных просьб французов направили туда две (!) истребительные авиаэскадрильи.

В свою очередь правительство Рейно 12 июня запретило английским бомбардировщикам действовать по итальянским городам с аэродромов на юге Франции.

10 июня правительство Рейно, покидая Париж, обратилось к президенту США Рузвельту с отчаянной просьбой о помощи. Соединенные Штаты могли предъявить Гитлеру ультиматум, требуя остановить наступление во Франции. Наконец, янки могли предложить свои посреднические услуги в деле заключения перемирия. Однако Рузвельт решил пока воздержаться от прямого вмешательства в европейские дела и отправил в Бордо, куда перебралось французское правительство, ответ, полный пустых обещаний, а также намекнул на желательность ухода французского флота в порты Англии и США.

Итак, Англия и США отказали Франции в поддержке. Хуже же всего было то, что французская армия, за исключением отдельных частей, обратилась в бегство. Наиболее храбрыми и воинственными оказались французы, находившиеся по ту сторону Канала.

В такой ситуации 16 июня 1940 г. правительство Рейно отклонило предложение Англии об образовании «органического союза», то есть о создании двуединого англо-французского государства.

В тот же день британский кабинет отдал приказ о полной эвакуации всех английских войск из Франции. В ночь на 17 июня в Бордо было сформировано новое французское правительство во главе с маршалом Петэном — героем Первой мировой войны.

Подробный рассказ о причинах капитуляции Франции и анализ их выходит за рамки книги. Поэтому я приведу сжатое и достаточно аргументированное мнение французского адмирала П. Офана: «12 июня в штаб-квартире в Бриаре состоялось совещание высшего Военного Совета Франции. Генерал Вейган и Альфонс Жорж сделали трагическое заявление: "Способность французской армии к сопротивлению подходит к концу, и через непродолжительное время почетное перемирие станет единственно возможным решением".

Никто не оспаривал сложности ситуации. Однако ряд министров видели другой выход. Вместо перемирия — политической акции, предпринимаемой правительством, — они хотели капитуляции армии, что являлось акцией неполитического характера, которую мог осуществить главнокомандующий, как это было сделано в Голландии, что оставляло для правительства свободу продолжать войну на стороне Британии. В одном случае тяжесть поражения принимали на себя политические лидеры, в другом — за него несли ответ военные лидеры. В первом случае правительство, кладя конец безнадежному кровопролитию, оставалось на французской земле для защиты своих граждан всеми возможными способами, во втором оно предоставляло собственной судьбе всех военнослужащих и подлежащих призыву, как находившихся в плену, так и еще остававшихся на свободе, а также все гражданское население страны, чтобы связать свою судьбу с судьбой Англии. С одной стороны лежало более гуманное решение, полностью, однако, подчиненное суровому реализму ситуации, с другой — грандиозный жест, ведущий в полную неизвестность, поскольку Соединенные Штаты отказались вступить в войну, а Англия могла в один прекрасный день принять удобный для нее компромисс. Поскольку Россия практически являлась союзником Германии, никто не мог бы предположить, когда закончится оккупация Франции.

Кроме того, быстрый обмен депешами с генералом Шарлем Ноге, главнокомандующим французскими силами в Северной Африке, открыл тот факт, что успешное сопротивление немцам в заморских территориях ни в коем случае не является делом решенным. В них не удалось вывезти сколь-нибудь значительных войсковых соединений французской армии, не было там и современного оборудования и вооружения. Великобритания не могла помочь находящимся в колониях французским силам, поскольку потеряла практически все вооружение в Дюнкерке и других местах. Несмотря на влияние союзных наций, между Испанией и Германией существовали теплые отношения, что давало возможность вермахту и люфтваффе создать базу для наступления на Африку из испанского Марокко. Если бы это произошло, то порты французской Северной Африки оказались под реальнейшей угрозой захвата с суши, как это происходило с портами Атлантического побережья.

После капитуляции под Байленом в 1808 году, в годы Первой Империи, французское правительство приняло закон, карающий смертью всякого генерала, сдавшегося на поле битвы. Этот закон никогда не отменялся. Даже не обращая внимания на данный закон, генерал Вейган наотрез отказался рассматривать вариант военной капитуляции, которую он, в полном согласии со своими подчиненными, рассматривал как бесчестие. Ни один генерал на его месте не принял бы другого решения. Как отметил Вейган, начало и прекращение военных действий есть политический акт, и ответственность за него должна полностью ложиться на правительство»{42}.

Находившийся в тот момент в Лондоне генерал Шарль де Голль отказался повиноваться новому правительству и по британскому радио обратился к населению Франции с призывом продолжать войну с Германией.

22 июня 1940 г. в Компьене, в том же самом вагоне, где было подписано перемирие в 1918 г., французские представители подписали капитуляцию. Через два дня британское правительство признало генерала де Голля «руководителем всех французов». 1 июля состоялся переезд правительства Петэна в небольшой курортный городок Виши.

Согласно условиям перемирия под контролем правительства Виши осталась лишь южная часть Франции. Северная же часть страны и все атлантическое побережье были оккупированы германскими войсками. Весь французский флот остался в подчинении правительства Виши.

Поскольку состояние французских кораблей имело важное значение для судьбы колоний, я полностью приведу статью 8 соглашения о перемирии:

«Французский военный флот, за исключением части, разрешенной французскому правительству для защиты французских интересов в колониях, должен быть собран в определенных соглашением портах и разоружен под германским или итальянским контролем. Выбор этих портов будет осуществлен на основании базирования кораблей в условиях мирного времени. Правительство Германии торжественно заявляет правительству Франции, что не собирается использовать французский флот для своих собственных целей в войне в тех случаях, когда он будет находиться в портах, состоящих под германским контролем, за исключением тех единиц, которые понадобятся для патрулирования берега и траления мин. Далее, определенно заявляется, что не имеется никаких намерений предъявлять права на французский боевой флот во время подписания мира. За исключением той части французского боевого флота, которую предстоит определить и которая предназначается для защиты французских интересов в колониях, все боевые суда, находящиеся вне французских территориальных вод, должны быть отозваны во Францию»{43}.

Сразу после капитуляции Франции (подписания перемирия с Германией) возникла ситуация, вполне нормальная для животного мира, — на тяжело раненного большого зверя набрасываются большие и малые хищники. Ведущие державы мира приступили к захвату французских колоний и кораблей в Африке, Азии и Восточной Индии.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.