Наум Эйтингон приказ Сталина выполнил

Наум Эйтингон приказ Сталина выполнил

Как известно, первое покушение на Троцкого было совершено в ночь на 20 мая 1940 года. Руководил операцией С. М. Шпигельглас. Проведение операции на месте было поручено Науму Эйтингону. Группу нападения на виллу Троцкого возглавил художник Давид Сикейрос — псевдоним «Конь». Для усиления группы боевиков по указанию Берии из Москвы в Мексику в феврале 1940 года прибыл разведчик-нелегал И. Григулевич — псевдоним «Юзек». В его обязанности входило установить контакт с внедренным советской разведкой в охрану Троцкого агентом под псевдонимом «Амур». Он был завербован нью-йоркской резидентурой советской разведки и прибыл в Мексику в начале апреля 1940 года.

Настоящее имя агента-американца — Роберт Шелдон Харт. Установив контакт с «Амуром», Григулевич передал ему значительную сумму денег и договорился, что тот во время ночного дежурства откроет ему и его боевикам ворота виллы Троцкого.

В назначенное планом операции даты (в ночь на 20 мая 1940 года) 20 боевиков группы «Конь», переодетых в форму мексиканской полиции и армии и руководимых Григулевичем и Сикейросом, на четырёх машинах прибыли к вилле Троцкого. Группа была вооружена редкими по тем временам автоматами и другими спецсредствами. Как было обусловлено, Р. Ш. Харт по сигналу Григулевича открыл ворота виллы, и боевики в одно мгновение ворвались на её территорию. Они перерезали телефонные провода и стремительно проникли во внутренний двор. Штурмовая группа открыла шквальный огонь по дому, в основном по спальне Троцкого. Ошеломленная охрана не смогла оказать никакого сопротивления. Однако Троцкому и его жене удалось укрыться на полу под кроватью и они не пострадали во время обстрела.

Израсходовав все боеприпасы, нападавшие скрылись. Нападение длилось всего 20 минут. Прибывшая на виллу полиция установила, что ни замок ворот, ни одна из дверей не были взломаны. Было установлено также, что исчез охранник виллы Р. Харт. Примерно через месяц его труп был обнаружен захороненным в земле недалеко от населенного пункта Санта-Роса на земельном участке, принадлежавшем сообщнику Сикейроса — электрику Мариано Э. Васкесу.

Начальник секретной части мексиканской полиции полковник Санчес Салазар, расследовавший это дело, пришел к выводу, что Р. Харт был убит нападающими как нежелательный свидетель. Однако Троцкий не поверил и распорядился прикрепить при входе на виллу мемориальную табличку с надписью: «В память Роберта Шелдона Харта, 1915–1940 гг., убитого Сталиным». Однако, по свидетельству Н. Эйтингона, Р. Харт действительно был ликвидирован нападавшими как нежелательный свидетель.

Убил его шурин Д. Сикейроса Луис Ареналь двумя выстрелами из пистолета в голову, когда тот спал.

О неудавшемся покушении на Троцкого руководивший операцией Н. Эйтингон доложил Берии. 8 июня 1940 года Берия направил на имя Сталина сообщение. В нем говорилось:

«В ночь на 20 мая 1940 года совершено нападение на виллу Троцкого. Наиболее полно обстоятельства освещает американская газета „Уорлд Телеграф“. Приводим выдержки…»

Через несколько дней Л. Берия и П. Судоплатов были вызваны к Сталину, которому доложили подробности покушения. Генсек был спокоен и предложил осуществить альтернативный план покушения. Он сказал, что акция против Троцкого будет означать полное крушение всего троцкистского движения, и предложил послать Эйтингону телеграмму с выражением своего полного доверия.

Итак, первая попытка убийства Троцкого не удалась. Он, однако, был обречен.

А сейчас поговорим о личности Троцкого и его взаимоотношениях со Сталиным.

Непримиримая борьба, которую Сталин вёл против Троцкого на протяжении 16 лет, закончилась физическим устранением политического противника генсека ВКП(б). По мнению большинства коммунистов того времени, Троцкий (настоящая фамилия Бронштейн) был просто карьеристом, который ради достижения лидирующего положения в партии стал открытым врагом ленинизма, навязывая ВКП(б) чуждые ей взгляды и идеи, разрушал партию, созданную В. И. Лениным, что обостряло его борьбу со Сталиным и делало «демона революции» ещё и личным непримиримым его врагом.

Можно смело утверждать, что если бы Троцкий остался после Октября вне партии большевиков, как он был до этого все время, то вполне возможно, и не было бы всей «борьбы» в партии, не было бы и «сталинизма». Троцкий буквально «отравил» собой все отношения внутри партии, внес в нее брожение, как некий «грибок», — это совершенно несомненно для любого историка, объективно и внимательно изучающего историю партии большевиков на фоне всего российского революционного движения.

Борьбу «сталинизма» против «троцкизма» абсолютно нельзя рассматривать исключительно как соперничество между Сталиным и Троцким за лидерство в партии, как сегодня это пытаются сделать скрытые сторонники Льва Давидовича, называющие его «выдающимся революционером».

Троцкий настоящим революционером не был, а если и примкнул к революционному движению в России, то только потому, что в условиях царского режима головокружительная карьера, о которой он втайне мечтал, ему «не светила». Борьба между Сталиным и Троцким велась по одному, крайне принципиальному вопросу: возможно ли построение социализма в одной, отдельно взятой стране, к тому же такой относительно отсталой, как Россия? Сталин вслед за Лениным считал, что это вполне возможно. Троцкий же в противовес Ленину и Сталину выдвинул свою «теорию», согласно которой для победы социализма необходимо пожертвовать завоеванием Октября и стимулировать мировую революцию.

Как известно, Ленин считал, что на долю народа России выпал уникальный исторический шанс проложить дорогу к социализму остальным странам. Троцкий решительно противился этому видению всемирно-исторической роли российского пролетариата и его союзников. Вместо курса на мирное социалистическое строительство он выдвинул теорию «перманентной революции», что в тех исторических условиях было не просто глупостью, но и откровенным предательством идеалов Октября. «Революционный поход» против всемирной буржуазии мог неизбежно закончиться лишь объединением её усилий по удушению советской власти.

После смерти Ленина в январе 1924 года в созданной им партии разгорелась жестокая внутренняя борьба, вскоре вылившаяся в личное соперничество между двумя наиболее яркими её руководителями — Сталиным и Троцким. Сталин был убежденным марксистом, глубоко верившим в победу социалистической революции даже в условиях враждебного империалистического окружения. Одним из признанных руководителей партии он стал в 1912 году и вел партийную работу внутри России. Неоднократно подвергался арестам и высылкам в различные районы обширной Российской империи, пять раз совершал побеги из ссылки. Сталин хорошо знал психологию русского народа, верил в лучшее будущее России.

Троцкий же после поражения первой русской революции 1905 года жил в эмиграции в США, а в Россию возвратился лишь после февральского переворота 1917 года, и только после того, как Временное правительство сняло запрет на деятельность политических партий в стране.

Русский народ он презирал, а всю тысячелетнюю историю России рассматривал как «кучу гнилой картошки», не видя в ней ничего положительного. Он возглавил так называемую «группу межрайонцев», объединявшую разрозненные марксистские кружки, не примыкавшие ни к одной организации РСДРП, выжидая, кто из них одержит верх во внутрипартийной борьбе. Вскоре эта группа начала насчитывать восемь тысяч членов, Тогда как за Лениным в феврале 1917 года шло всего 12 тысяч человек. В партию большевиков Троцкий вступил только после возвращения в апреле 1917 года в Россию Ленина, когда стало ясно, что большевики имеют реальные шансы взять власть в стране.

С точки зрения «пролетарского происхождения» Сталин, отец которого работал простым сапожником, был более приемлем для широких масс. Троцкий же, отец которого был крупным земельным собственником и торговцем зерном, рассматривался в партии как выскочка, «барин» и белоручка. Вторым браком он был женат на дочери богатого европейского банкира Животовского из США Н. Седовой. Её отец объединил свой банк с банком семейства Варбургов, компаньонов и родственников известного расиста и русофоба Якова Шиффа, финансировавшего Японию накануне Русско-японской войны 1905 года и первую русскую революцию. Эта русофобская банкирская группа финансировала и приезд Троцкого в Россию после Февральской революции, поэтому участие его в революции носило довольно специфический характер. Аскетизм Сталина в личной жизни общеизвестен. Троцкий же аскетизмом не отличался и любил, как говорится, хорошо пожить. В годы Гражданской войны он разъезжал по фронтам в шикарном царском поезде, ранее принадлежавшем императору Николаю II.

Повсюду его окружала толпа ординарцев, одетых в кожаные куртки и обвешанные оружием. К тому же несносный характер «демона революции», его откровенно карьеристские устремления оттолкнули от него даже прежних союзников.

С победой Октябрьской революции Троцкий стал наркомом по иностранным делам и отличился тем, что вопреки инструкциям правительства отказался подписать Брестский мир, заявив, что советская делегация мира не подпишет, но армию распустит. В результате кайзеровская Германия нашла предлог для наступления на Восточном фронте, что привело к оккупации значительной части территории России общей площадью свыше одного миллиона квадратных километров и к подписанию Брестского мира на других, грабительских условиях, ибо молодая Республика Советов только начала формировать свою армию и воевать с таким сильным противником пока не имела возможности.

С 1918-го по декабрь 1924 года Троцкий возглавлял Народный комиссариат по военным и военно-морским делам и одновременно являлся главой Реввоенсовета России. На фронтах Гражданской войны он «прославился» своей необычайной жестокостью. В частности, на Восточном фронте он ввел расстрел перед строем каждого десятого бойца подразделения, допустившего отступление перед превосходящими силами противника. Именно Троцкий был инициатором создания концентрационных лагерей в России в годы Гражданской войны. В них сажали представителей крупной и средней буржуазии, профессоров, священнослужителей, активных контрреволюционеров и т. п.

Правда, это был ответный шаг большевиков на зверства белогвардейцев, покрывших страну сетью таких лагерей. Чего, например, стоит лагерь красноармейцев на острове Мудьюг в Белом море, созданный командующим вооруженными силами Севера России генералом Е. К. Миллером,[9] где порядки были не лучше, чем в Освенциме.

Троцкий связывал победу социализма в России с наличием мировой революции. Но поскольку после Первой мировой войны в Европе революционного подъёма не наблюдалось, он и его сторонники пытались искусственно стимулировать такой подъём, в частности, инициировав в 1923 году революцию в Германии. Затем, когда эта попытка полностью провалилась, Троцкий предложил превратить Советскую Россию в военный лагерь, милитаризовать ее экономику и бросил миллионы солдат на «освобождение» европейского пролетариата от «цепей империализма». Дальнейшие судьбы России и её народа «демона революции» не интересовали.

Люди того поколения отлично помнили, что по инициативе Троцкого ещё в 1918 году Совнарком издал декрет, по которому за антисемитские высказывания полагались жестокие кары, вплоть до расстрела. За русофобию же, выдаваемую троцкистами за «борьбу с национальными пережитками проклятого прошлого», никаких карательных мер не применялось.

Так, например, когда в 1920 году Польша вероломно нанесла Советской России удар в спину, когда Россия готовилась добить остатки армии Врангеля в Крыму и завершить Гражданскую войну на территории Европейской части России, бывший начальник Генштаба Б. М. Шапошников опубликовал в «Военном вестнике» статью об истоках этой войны. В ней он, в частности, писал, что Красная армия — интернациональна по своему составу и несет народам Польши освобождение от национального и социального гнета. Интернационализм русского народа он противопоставил национал-шовинизму пилсудчиков. Эта статья вызвала гнев всесильного в то время Троцкого, который запретил журнал и отстранил Б. М. Шапошникова, впоследствии ставшего маршалом Советского Союза, от занимаемой должности.

В годы Гражданской войны в России, сразу после покушения эсерки Каплан на В. И. Ленина, Троцкий вместе со Свердловым издают постановление ВЦИК о «расказачивании» на Дону и Кубани. Правда, «по политическим соображениям» вместо Троцкого под этим декретом свою подпись поставил Цюрупа. («Нельзя, чтобы столь важный декрет подписывали два еврея», — заметил Троцкий.) В результате физического уничтожения офицеров и солдат из числа казаков, служивших в Белой армии, погибли десятки тысяч человек. Фактически это постановление было политикой геноцида русского народа. Узнав после выздоровления об этом чудовищном решении ВЦИК, В. И. Ленин добивается его немедленной отмены. Трагические эпизоды расказачивания на Дону, которые проводил комиссар арестов и обысков Малкин, отражены в романе М. Шолохова «Тихий Дон». За это произведение скрытые сторонники Троцкого и его последователи до самой смерти писателя и даже после неё мстили гениальному художнику слова, обвиняя его в «плагиате».

Троцкий и Сталин имели своих сторонников и последователей в партии. Высокомерный Лев Давидович, называвший впоследствии Сталина «выдающейся посредственностью», недооценил изощренный интеллект и организаторские способности генсека ВКП(б). В результате Сталин, используя в борьбе за Кремль своё положение генерального секретаря партии, а также личные амбиции членов Политбюро Г. Зиновьева, и Л. Каменева, сумел к 1925 году свести влияние Троцкого в партии к минимуму. В январе 1925 года Троцкий был освобождён по собственному желанию от должности председателя Реввоенсовета Республики, а в октябре 1926 года на объединенном пленуме ЦК и ЦИК ВКП(б) выведен из состава Политбюро.

В конце весны 1926 года Троцкий объединился в единый блок с Зиновьевым и Каменевым, которые были недовольны укреплением позиций Сталина в партии и государстве, и создали конспиративный центр. Работа центра велась активно. Они проводили подпольные заседания, имели свою агентуру в ЦК ВКП(б), в ряде наркоматов, а также создали специальную группу в армии. В неё входили комкоры Примаков и Путна, расстрелянные в 1937 году как участники так называемого «заговора генералов». Троцкий имел своих сторонников и в ОГЛУ. Ещё в 1923 году, когда он навязал партии дискуссию о профсоюзах, обвиняя руководство ВКП(б), а вернее Сталина, в зажиме демократии, примерно 40 % сотрудников ОГПУ голосовали за его платформу.

Окончательную победу над Троцким Сталин одержал в 1927 году. В октябре 1927 года на объединенном пленуме ЦК и ЦИК ВКП(б) Троцкий был выведен из состава ЦК, а 14 ноября 1927 года за организацию демонстрации оппозиции в Ленинграде в 10-ю годовщину Октябрьской революции он был исключен из партии. В декабре 1927 года XV съезд ВКП(б) завершил идейный разгром троцкизма. Однако Сталин и его окружение понимали, что Троцкий и его единомышленники в партии постараются использовать против них своё самое главное оружие — обвинение в «антисемитизме» своих оппонентов. Вот почему, разъясняя причины исключения Троцкого из партии, в закрытом письме ЦК ВКП(б) отмечалось: «Мы боремся против Троцкого не потому что он еврей, а потому что он оппортунист».

Троцкий, тем не менее, не сложил оружия и продолжал рассылать свои воззвания и заявления. В январе 1928 года он был выслан в город Алма-Ату, где продолжал борьбу с партией, рассылая телеграммы, письма и воззвания к своим скрытым сторонникам внутри ВКП(б). 16 декабря 1928 года представитель ОГПУ В. Волынский официально предупредил Троцкого о недопустимости подобной подрывной работы. Но Троцкий продолжал игнорировать эти требования, и 20 января 1929 года ему было оглашено решение Специального совещания ОГПУ о высылке его за границу.

10 февраля 1929 года специальный поезд доставил Троцкого вместе с сыном и женой в Одессу. 13 февраля он взошёл на борт парохода «Ильич», доставивший изгнанника в Стамбул. Уже 16 апреля 1929 года его посетил нелегальный резидент ИНО ОГПУ Яков Блюмкин, заявивший «демону революции», что полностью отдаёт себя в его распоряжение, передав ему валютные средства резидентуры и кое-какие сведения о деятельности поезда Троцкого в годы Гражданской войны, необходимые ему для написания книги «Моя жизнь», которая была явным подражанием книге Гитлера «Моя борьба», вышедшей в 1923 году.

А теперь обратимся к личности левого эсера Я. Блюмкина, который на протяжении нескольких лет был в хороших отношениях с Троцким.

Яков Григорьевич Блюмкин родился в марте 1900 года в Одессе в бедной еврейской семье. Его отец умер, когда Якову было всего шесть лет. В 1908 году, как это тогда было принято в религиозных семьях, его мать отдала Яшу в иудейскую религиозную школу — Первую одесскую Талмудтору. Другого способа дать сыну хотя бы какую-нибудь «путёвку в жизнь» у нее не было. На этом и закончилось образование Якова. Проучившись в религиозной школе пять лет и не имея средств продолжить образование, он поступил учеником в электромеханическую контору Карла Франка.

В 1914 году он примыкает к партии социалистов-революционеров, участвует в создании нелегального студенческого кружка. После Февральского переворота 1917 года работает эсеровским агитатором в Одессе, Харькове, Поволжье. В январе 1918 года вступает добровольцем в матросский «Железный отряд» и вскоре становится его командиром, участвует в боях с войсками украинской Центральной рады. В марте 1918 года отряд Блюмкина вливается в 3-ю Украинскую Советскую армию, а сам он становится сначала её комиссаром, а затем — помощником начальника штаба.

В мае 1918 года Блюмкин откомандировывается в Москву в распоряжение партии левых эсеров, которая входила в состав первого советского правительства. Вскоре по согласованию с ВКП(б) партия направляет его в ВЧК, где Я. Блюмкину поручается организовать отделение для борьбы с международным шпионажем. В связи с установлением дипломатических отношений с Германией и открытием 23 мая 1918 года в Москве германского посольства Я. Блюмкину поручается разработка его персонала. Характерно, что квартира Блюмкина находилась на расстоянии двух домов от германского посольства по Денежному переулку (ныне ул. Веснина). По подозрению в подрывной работе против Советской России Я. Блюмкин арестовывает брата посла Германии графа Роберта Мирбаха.

Левые эсеры, недовольные Брестским миром и установлением дипломатических отношений с Германией, принимают 4 июля 1918 года решение ликвидировать германского посла Вильгельма Мирбаха, что должно было послужить сигналом к восстанию в Москве. Убийство поела было возложено на Я. Блюмкина. Последний, используя свое служебное положение в ВЧК, изготовляет на служебном бланке фальшивое удостоверение о том, что ему поручается провести переговоры с германским послом по делу, имеющему непосредственное к нему отношение. Подпись Ф. Дзержинского на удостоверении была подделана, а настоящую печать ВЧК поставил заместитель Дзержинского, левый эсер Ксенофонтов.

6 июля 1918 года Блюмкин и его товарищи явились в посольство Германии и, предъявив удостоверение, потребовали личной аудиенции у посла под предлогом необходимости обсудить вопрос, связанный с арестом его брата. Вильгельм Мирбах согласился. В самом начале беседы Блюмкин и пришедший с ним фотограф ВЧК Андреев открыли стрельбу. Германский посол Вильгельм Мирбах был убит, а его сотрудники ранены.

Воспользовавшись возникшей суматохой, террористы выскочили через окно во двор посольства и скрылись на автомобиле. В Москве началось восстание эсеров. Был арестован Ф. Дзержинский, который вступил в переговоры с мятежниками. Через два дня эсеровский мятеж, заранее обреченный на неудачу, был подавлен.

Я. Блюмкин и Андреев бежали на Украину. 27 ноября 1918 года Верховный революционный трибунал рассмотрел дело левых эсеров. Я. Блюмкин был заочно приговорен к тюремному заключению сроком на три года с применением принудительных работ. 16 мая 1919 года Блюмкин явился в ВЧК с повинной и был амнистирован.

В 1920 году Я. Блюмкин вступил в РКП(б) и был направлен на работу по военной линии. Летом того же года принимает участие в создании Гилянской Советской Республики в Северном Иране в качестве комиссара штаба Красной армии. В сентябре 1920 года его направляют на учёбу в Академию Генерального штаба. С 1922 года он работает в секретариате Реввоенсовета сотрудником особых поручений при Л. Троцком.

В 1923 году Я. Блюмкин вновь направлен в ОГЛУ, однако связей с Троцким не прерывает. Принимает участие в подготовке к изданию первого тома трёхтомного труда Льва Давидовича под названием «Как вооружалась революция».

В 1924–1925 годах занимал должность помощника (второго заместителя) полномочного представителя ОГПУ в Закавказье, а в 1926–1927 годах работал главным инструктором Службы внутренней охраны (органы госбезопасности) Монголии. Близость к Л. Троцкому и быстрый карьерный рост вскружили голову Я. Блюмкину, который к монгольским коллегам стал относиться с большим высокомерием. В ноябре 1927 года по настоянию председателя Монгольской народно-революционной партии Дамбе-Дорчжи был отозван в Москву. Несмотря на протекцию начальника ИНО ОГПУ М. Трилиссера, оставался в резерве внешней разведки.

В 1928 году М. Трилиссер поручает Я. Блюмкину создание нелегальной резидентуры внешней разведки в Палестине и Сирии. В сентябре 1928 года Блюмкин с паспортом на имя персидского купца Якуба Султана выезжает из Одессы в Стамбул. Там он открывает магазин персидских ковров и успешно легализуется. В это время Блюмкин выезжает в Иерусалим, Вену, Париж. В марте 1929 года он находился в Берлине и там узнает, что Лев Троцкий выслан из СССР в Турцию. Блюмкин немедленно возвращается в Стамбул и 12 апреля встречается с сыном Троцкого Львом Седовым, а затем и с самим Троцким. Я. Блюмкин подробно рассказывает Троцкому, как организовать его личную охрану. Через сына Троцкого он регулярно передаёт секретные материалы и финансовые средства стамбульской резидентуры ИНО ОГПУ.

Располагая такими данными, «легальный» резидент информирует Центр об этих контактах Блюмкина с изгнанником.

В начале октября 1929 года Я. Блюмкина отзывают в Москву. Здесь он пытается объединить всех сторонников Л. Троцкого.

10 октября Блюмкин информирует видного троцкиста Карла Радека о своих контактах с Троцким в Стамбуле. Радек, находившийся в опале, немедленно сообщает об этой беседе Сталину. 12 октября Блюмкин информирует сотрудницу ИНО ОГПУ Лизу Горскую о своих контактах с троцкистами. Лиза рекомендует Блюмкину немедленно доложить о своих встречах руководству внешней разведки. Блюмкин отказывается, и 14 октября 1929 года Лиза ставит в известность об этом заместителя М. Трилиссера Михаила Горба. Последний рекомендует Лизе прекратить все контакты с Блюмкиным.

15 октября 1929 года Яков Блюмкин был арестован. Следствие по его делу вел заместитель начальника Секретно-политического отдела ОГПУ Яков Агранов, который впоследствии печально прославится участием в необоснованных репрессиях против чекистов. На допросах Блюмкин ничего не скрывал, надеясь на снисхождение. Однако чистосердечное признание не помогло Блюмкину, и 3 ноября 1929 года он был расстрелян.

20 февраля 1932 года Троцкий и его старший сын Лев Седов были лишены советского гражданства. Советское правительство стало оказывать давление на Турцию с целью его высылки из страны. Летом 1933 года Троцкий с семьёй выезжает во Францию и обустраивается в небольшом курортном городке Сен-Пале. Здесь он становится объектом слежки белогвардейской эмиграции. Летом 1933 года руководство Русского общевоинского союза (РОВС) во главе с генералом Евгением Карловичем Миллером рассматривает вопрос об организации убийства Троцкого во время его поездки в курортный городок Руайян в устье реки Дордонь. В том же городе на лечении находился и нарком иностранных дел СССР М. М. Литвинов. Было решено убрать обоих. Однако в дело вмешиваются французские масоны и предупреждают Троцкого, которого сторожили четыре кольца охраны, о готовящемся покушении. Они также оказывают давление на французские власти с тем, чтобы те подвергли аресту белогвардейских террористов. Так масоны спасли «демона революции» от рук террористов.

Известно, что Троцкий до революции был масоном и входил во французскую ложу «Ар э травай» («Искусство и труд»), однако вскоре порвал с масонством. На IV конгрессе Коминтерна он выступал с докладом о несовместимости членства в масонской ложе с пребыванием в коммунистической партии, как это имело место во Французской компартии. Характерно, что председатель Коминтерна Г. Зиновьев, создавший впоследствии единый антисталинский блок с Троцким, при голосовании по этой резолюции воздержался.

Оказавшись за границей, Троцкий развернул борьбу не против империализма и фашизма, а против СССР и коммунистического движения, которых он рассматривал как своих основных политических противников. В конце политической карьеры Лев Давидович по своим политическим взглядам был ближе к Европейской фашистской партии (ЕФП), возникшей в Палестине в предвоенные годы, нежели к международному коммунизму. Он, в частности, допускал возможность компромисса с нацизмом. Как известно, ЕФП связывала создание «Европейского национального очага» в Палестине с победой фашистского блока над антигитлеровской коалицией. Что же касается Троцкого, то он связывал своё возможное возвращение к власти в «обновленном» СССР с поражением Советского Союза в войне с нацистской Германией, когда его сторонники в СССР призовут его возглавить страну.

Тут следует сразу оговориться: Троцкий никогда не был агентом гестапо, хотя разведслужбы всего мира, естественно, проявляли интерес к его сторонникам. Он не убивал ни Кирова, ни других советских руководителей, не занимался террором внутри СССР и не совершал диверсий и отравлений. Все это ему приписывалось сторонниками Сталина в стремлении дискредитировать главного политического оппонента вождя.

В то же время Троцкий за границей не был безобидным «теоретиком» марксизма, который пишет трактаты «об их морали и нашей» (у Троцкого была и такая работа, в которой он выступает против буржуазной и сталинской морали). Он вел активную подрывную работу против СССР и всего коммунистического движения в целом, пытаясь организовать подчиненное ему политическое движение в мировом масштабе. Когда в начале 30-х годов в результате коллективизации в СССР резко обострилась внутриполитическая борьба, сторонники Троцкого активизировали свою деятельность. В то время на территории СССР действовали по крайней мере две нелегальные троцкистские организации. Одна из них, возглавляемая И. Смирновым, была разоблачена органами ОГПУ и обезврежена. Вторая группировка, так называемая «группа О», известна гораздо меньше. В ее состав входили Осиновский, Гавен, Константинов, Кочерец, Переверзев и другие скрытые троцкисты. Группа имела своих информаторов в ОГПУ, одним из которых, по некоторым данным, был начальник Секретно-политического отдела ОГПУ, а в 1936–1937 годах нарком внутренних дал Белоруссии комиссар госбезопасности 2-го ранга Г. Молчанов.

Находясь в эмиграции, Л. Троцкий принимал немалые усилия к тому, чтобы расколоть, а затем возглавить мировое коммунистическое движение в условиях нарастающей угрозы нацизма. Особенно опасной для СССР его деятельность была в Европе, в том числе в Германии в начале 30-х годов. Там антисталинскую оппозицию возглавил тогда один из организаторов (в момент Лейпцигского процесса) контрпроцесса над нацистами в Лондоне, видный деятель Компартии Германии В. Мюнцебергер. К тому времени небольшие троцкистские группировки действовали в США, Голландии, Франции, Италии и Испании. Одной из наиболее многочисленных троцкистских сект становится «левая оппозиция» в Греции.

В Испании один из основателей Рабочей партии марксистского единства (ПОУМ), Андреас Нин, бывший в годы Гражданской войны в России личным секретарём Троцкого, во время войны с мятежом Франко в Испании не раз приглашал «демона революции» приехать в эту страну, чтобы «возглавить революцию». На состоявшихся в Испании 16 февраля 1936 года парламентских выборах победили партии Народного фронта, в который входили коммунисты, анархисты, социалисты и члены партии ПОУМ. Если франкисты, потерпевшие поражение на выборах, были едины в своём стремлении свергнуть вооруженным путём законное правительство, то партии Народного фронта по вине поумовцев и анархистов раздирали серьёзные противоречия. Лидер партии Андреас Нин в 1921 году был в России и с тех пор стал близким соратником Троцкого.

Будучи председателем Профинтерна и членом Исполкома Коминтерна, А. Нин неоднократно выезжал на нелегальную работу в Германию, Италию, а после высылки Троцкого возвратился в Испанию. Здесь он получил пост министра юстиции в автономном правительстве Каталонии. Когда же франкисты развязали гражданскую войну в Испании, Нин и его сторонники отвергли линию Коминтерна на укрепление Народного фронта и взяли курс на осуществление социалистической революции, создание рабоче-крестьянского правительства, установление диктатуры пролетариата и создание Советов. Когда правительство Народного фронта отвергло эту авантюристическую политику, ПОУМ развернула открытую борьбу с ним. Разумеется, такая политическая линия могла привести лишь к поражению республиканцев в Испании.

В мае 1937 года в Каталонии произошло вооруженное выступление сторонников ПОУМ и анархистов. Троцкистские газеты в Барселоне от 5 мая призывали население к вооруженному восстанию против республиканского правительства. Барселонский мятеж троцкистов был подавлен лишь тогда, когда в город были введены части штурмовой гвардии из Валенсии и других регионов страны. В результате провокационной вылазки троцкистов было сорвано тщательно подготовленное наступление республиканских войск на Северном фронте.

О том, что ПОУМ готовит мятеж против законного правительства Испании, советская разведка узнала ещё в декабре 1936 года от своих агентов, внедренных в эту партию. А в начале 1937 года подтверждение этой информации пришло от агента берлинской резидентуры НКВД «Старшины» (Харро Щульце-Бойзена), который сообщил, что агенты гестапо проникли в троцкистские круги в Барселоне с целью организовать в ближайшее время путч. В 1942 году, когда «Старшина» и другие члены подпольной антифашистской организации, окрещенной нацистами «Красная капелла», были арестованы, передача им этой информации советской разведке фигурировала на суде в качестве доказательства его «подрывной работы» против Третьего рейха.

После провала путча А. Нин был арестован и помещен в тюрьму. Впоследствии возглавлявший в Испании резидентуру ОГПУ Александр Орлов разработал и осуществил операцию «Николай» по дискредитации связей ПОУМ с франкистами и нацистами. Им же была проведена операция по физической ликвидации А. Нина. Партия ПОУМ была объявлена вне закона. Сам А. Нин был вывезен из тюрьмы и расстрелян боевиками Орлова на шоссе около населенного пункта Алькала-де-Аренас.

Троцкий откликнулся на ликвидацию своего сторонника статьёй «Убийство А. Нина агентами ОГПУ», которая была опубликована в «Бюллетене оппозиции». В ней он писал, что Нин является старым и неподкупным революционером… «Он защищал интересы испанского и каталонского народов против агентов советской бюрократии».

В Китае на троцкистских позициях стоял бывший секретарь ЦК КПК Чон Дусин. Наконец, идеи Троцкого оказали большое влияние и на маоистское руководство Китая, которое в начале 60-х годов XX столетия пыталось расколоть международное коммунистическое движение и развернуло бешеную антисоветскую деятельность во всемирном масштабе, рассматривая ее как своеобразную «плату» за восстановление дипломатических отношений с США.

Следует упомянуть также и о том, что Троцкий активно сотрудничал с «Комитетом по расследованию антиамериканской деятельности» палаты представителей конгресса США (так называемый «Комитет Дайса»).

В октябре 1939 года этот «пламенный революционер» дал показания на ряд лидеров компартии США, обвиняя их в антиамериканской деятельности. Оказавшись в Мексике, Троцкий стал передавать представителям госдепартамента США «конфиденциальные меморандумы» на известных ему деятелей международного коммунистического движения, активистов Коминтерна, агентов советской внешней разведки в США, Франции, Испании, Мексике и других странах. Таков был вклад Троцкого в «мировую революцию».

Безусловно, антисоветская деятельность Троцкого для западных спецслужб была «даром небес», а троцкистская оппозиция — благодатной агентурной базой. Видный руководитель испанской троцкистской партии ПОУМ Хулиан Горкин был завербован ФБР США, а по прибытии во Францию в 1938 году предложил свои услуги генеральному директору французской контрразведки ДСТ Вибо, заявив, что имеет разведывательную сеть во всём мире. Услуги троцкиста были, разумеется, приняты с благодарностью и щедро оплачивались.

Как известно, от второго брака Троцкого (жена Наталья Ивановна Седова) у них было два сына: Сергей и Лев. Сергей в своё время в Москве дружил с сыном Сталина Яковом Джугашвили. Тогда Сергей работал преподавателем в МВТУ. В 1935 году Сергей был арестован, и спустя некоторое время стало известно, что он погиб. Данные об обстоятельствах смерти отсутствуют.

Второй сын, Лев Львович, с женой уехал с отцом за границу. Некоторое время они находились в Турции. Затем из Турции Лев Седов перебрался в Берлин, а в 1935 году — во Францию. Проживая во Франции, он являлся объектом внимания советской внешней разведки по троцкистской линии. Здесь он не только издавал «Бюллетень оппозиции», но и поддерживал связь со сторонниками Троцкого в СССР и других стран.

Лев Седов был одним из основных организаторов так называемого IV Интернационала, учредительный съезд которого состоялся 3 сентября 1938 года под Парижем. На съезде присутствовал 21 делегат из И стран мира, что говорит об истинном масштабе влияния троцкистов на международное коммунистическое движение.

Советская внешняя разведка внимательно следила за подрывной деятельностью Троцкого за рубежом и имела «своих людей» в его ближайшем окружении. Одними из первых были внедрены братья Соболевичусы, сыновья богатого еврейского торговца из Литвы. Позднее они стали известны как Джек Собл и Ричард Соблен. После высылки Троцкого из СССР в 1929 году они в течение трёх лет были ближайшими доверенными лицами изгнанника, получили доступ к шифрам и адресам сторонников Троцкого в СССР. Через них проходила практически вся его переписка, материалы шторой становились известны разведке НКВД.

С 1936 года разработкой Седова и его окружения занималась группа разведчиков-нелегалов, возглавляемая болгарином Борисом Афанасьевым.

Лев Седов был активным сторонником и помощником Троцкого. Ещё подростком он сопровождал отца в его поездке по фронтам Гражданской войны в специальном поезде.

После второго процесса над Каменевым и Зиновьевым норвежское правительство было вынуждено интернировать Троцкого по требованию советских властей. Седов публикует «Красную книгу», в которой разоблачает фальсификаторский характер судилищ, подписав тем самым себе смертный приговор.

В 1934 году резидент советской разведки в Париже Станислав Глинский (псевдоним «Пётр») завербовал ровесника Седова — Марка Зборовского (псевдоним «Мак»), родившегося в состоятельной еврейской семье в украинском городе Умань. В 1920 году семья эмигрировала в Польшу. В 1935 году Зборовский познакомился с Седовым через жену последнего Жанну Молиньс. Спустя несколько месяцев «Пётр» сообщает в Москву: «„Мак“ стал работать в „Международном секретариате троцкистов…“

В настоящее время источник встречается с „Сынком“ (псевдоним Л. Седова) чуть ли не каждый день. Этим самым считает выполненной вашу установку на продвижение источника в окружение Льва Давидовича».

Первоначально у «Сынка» были определенные подозрения в отношении связей «Мака» с НКВД. Однако впоследствии резидентуре удалось их развеять. В оперативном письме в Центр резидент писал: «Седов извинялся перед „Маком“ за то, что в начале их знакомства подозревал его в том, что он агент советской разведки. Зборовский (в троцкистских кругах псевдоним „Этьен“) получил доступ к документам Седова и имел возможность информировать резидента Глинского о всех действиях, планах и намерениях Троцкого и его сторонников». Поскольку «Мак» имел непосредственное отношение к выпуску «Бюллетеня оппозиции», советская разведка регулярно получала номера журнала.

В конце 1936 года «Мак» принимал участие в похищении и отправке в Москву архива Троцкого. «Демон революции» поручил своему сыну разделить архив на три части и одну из них передать в парижский филиал голландского Института социальной истории, которым руководил в то время меньшевик Николаевский. Зборовский, принимавший участие в доставке в Институт архива Троцкого, немедленно информировал об этом резидента. Спустя несколько дней на Институт был совершен ночной налёт, в ходе которого были изъяты все материалы Троцкого, и вскоре они были переправлены в Москву. Сам Зборовский по-прежнему оставался вне подозрений у Седова.

В одном из донесений резидента в Париже в Центр во время первого московского процесса над троцкистско-зиновьевским блоком в 1937 году сообщалось, что «Сынок» предложил «Маку» поехать в СССР на нелегальную работу. Но Зборовский под благовидным предлогом отказался от такого предложения.

В 1937 году Сталин был информирован внешней разведкой о том, что Лев Седов по указанию Троцкого приступил к работе по организации первого съезда IV Интернационала. В этой связи НКВД получил задание похитить «Сынка» и доставить его в Москву. Осуществить операцию по его похищению было поручено Якову Серебрянскому. План похищения был детально разработан и предусматривал два варианта его доставки — морским путем и по воздуху. С этой целью в середине 1937 года «группа Яши», так в оперативной переписке именовалась СГОН (Специальная группа особого назначения), в которую входили «люди Серебрянского», приобрела рыболовецкое судно и сняла на окраине одного из морских портов Франции небольшой домик, в котором поселилась «семейная пара» разведчиков-нелегалов.

По второму варианту «группой Яши» был закуплен самолёт и надёжный агент-лётчик стал готовиться к перелёту по маршруту Париж — Токио. Всего в этой операции участвовали семь человек, включая жену Якова Серебрянского. Однако, поскольку Зборовскому так и не удалось завлечь Льва Седова и его жену в такое место, откуда их можно было бы легко похитить, приказа на реализацию этой операции не поступило.

В феврале 1938 года от «Тюльпана» (очередной псевдоним Марка Зборовского) поступило новое сообщение о высказываниях «Сынка». Однажды Седов заявил источнику: «Здесь режим в СССР держится на Сталине, и достаточно его убрать, чтобы всё развалилось». Для Сталина этого было достаточно, чтобы отказаться от плана похищения Троцкого и его сына с целью организации «показательного процесса» над ними. Генсек отдает приказ Л. Берии ликвидировать обоих.

10 февраля 1938 года Седов был госпитализирован по поводу острого приступа аппендицита. Поскольку для госпитализации во французскую клинику нужно было предъявить паспорт, в котором указаны подлинные имя и фамилия владельца, то в целях конспирации было решено поместить его под именем французского инженера Мартена в частную клинику, принадлежавшую русскому эмигранту Симкову. Сразу же после госпитализации «Сынку» сделали операцию, и в течение четырёх дней отмечалось улучшение его состояния. «Мак» регулярно навещал больного.

Однако на пятую ночь послеоперационный период осложнился, и «Сынку» сделали повторную операцию. А 16 февраля 1938 года он скончался. Льву Седову было 32 года.

В марте 1939 года Сталин пригласил в Кремль наркома внутренних дел Лаврентия Берию и заместителя начальника внешней разведки Павла Судоплатова. Состоялся разговор о задачах закордонной разведки в условиях приближающейся мировой войны, Берия отметил, что в данных условиях главной задачей внешней разведки должна стать не борьба с вооруженной белогвардейской эмиграцией, а подготовка резидентур к войне и в первую очередь в Европе.

Для получения разведывательной информации о планах и намерениях потенциальных противников СССР главную ставку внешняя разведка должна сделать на приобретение агентов влияния из деловых и правительственных кругов Запада и Японии, которые имеют выходы на руководство своих стран и терпимо относятся к коммунистам.

Нарком отметил также, что левое движение в мире расколото из-за попыток Троцкого подчинить его своему влиянию. Он предложил нанести решительный удар по центру троцкистского движения за рубежом, поручив возглавить операцию по ликвидации Троцкого заместителю начальника внешней разведки П. Судоплатову.

Как позднее писал П. Судоплатов в своей книге «Разведка и Кремль», Сталин после некоторого раздумья заметил:

— В троцкистском движении нет важных политических фигур, кроме самого Троцкого. Если с Троцким будет покончено, угроза Коминтерну будет устранена.

Генсек выразил неудовлетворение тем, что разведывательные операции против Троцкого ведутся недостаточно активно. В 1937 году ликвидация этого главного политического противника Сталина была поручена Сергею Шпигельгласу, однако он «провалил важное правительственное задание».

Суровым тоном Сталин отдал приказ:

— Троцкий должен быть ликвидирован в течение года, прежде чем разразится неминуемая война. Без устранения Троцкого, как показывает испанский опыт, мы не можем быть уверены, в случае нападения империалистов на Советский Союз, в поддержке наших союзников из международного коммунистического движения. Им будет трудно выполнить свой интернациональный долг по дестабилизации тылов противника, развернув партизанскую войну.

Руководить группой боевиков по ликвидации Троцкого предстояло П. Судоплатову. Сталин подчеркнул, что группе будет оказана любая помощь и поддержка. О всех мероприятиях Судоплатов должен докладывать одному наркому Л. Берии. Вся отчётность по операции «Утка» должна вестись только в рукописном виде.

Кодовое название операции «Утка» дал Наум Эйтингон, который принимал в ней активное участие. Имелось в виду, что Троцкий распространяет ложные сведения о положении в СССР и ВКП(б), а такая информация в обиходе называется «уткой».

После смерти сына Троцкого — Льва Седова — главной целью НКВД оставался сам Троцкий. Будучи депортированным по требованию советского правительства из Норвегии в 1936 году, Л. Троцкий в начале января 1937 года по приглашению президента Мексики прибыл в эту страну вместе с женой Натальей Ивановной Седовой и внуком Всеволодом. Первоначально изгнанник обосновался на вилле известного мексиканского художника Диего Риверы, но вскоре их пути разошлись. Дело в том, что любвеобильный «демон революции» завёл роман с женой художника, которому такое положение вещей, естественно, не могло понравиться, и он указал Троцкому на дверь. Троцкий в целях своей безопасности арендовал, а затем купил дом в предместье мексиканской столицы Койоакане, превратив его в маленькую крепость.

Уже в начале 1938 года С. Шпигельгласу удалось внедрить в секретариат Троцкого испанку Марию де Лас Эрас Африку (оперативный псевдоним «Патрия»). Вскоре в Мексику были направлены разведчик-нелегал Иосиф Григулевич[10] и испанец Виторио Видали («Марио»), участвовавшие в ликвидации лидера испанских троцкистов А. Нина. В апреле 1938 года они на советском пароходе убыли из Новороссийска в США. По прибытии установили связь с резидентом в Нью-Йорке, Петром Гугцайтом («Николай»). Через месяц они с поддельными паспортами отбыли поодиночке в Мексику.

Тем временем предпринимались попытки внедрить в окружение Троцкого Марка Зборовского. Однако после смерти Льва Седова Троцкий перестал ему доверять, и эти усилия разведки не увенчались успехом. Кроме них в начале 1938 года во Францию из Испании были направлены агенты НКВД Каридад Меркадер («Мать») и её сын Рамон, которому предстояло в будущем сыграть роль убийцы Льва Троцкого.

Однако все усилия внешней разведки по ликвидации Троцкого потерпели неудачу. В июле 1938 года из Испании в США бежал резидент НКВД в Испании А. Орлов, которому были известны некоторые детали операции «Утка». 27 декабря 1938 года он направил письмо Троцкому, в котором предупредил его о готовящемся покушении и дал приметы Марка Зборовского. Он также предупредил Троцкого, что покушение может совершить и испанец, выдающий себя за троцкиста. А. Орлов предложил Троцкому поместить объявление в местной газете, подтверждающее получение его послания. Троцкий послание получил и предложил автору прибыть для личных переговоров. Однако Орлов на встречу не явился, и троцкисты сочли это предупреждение специальной «провокацией НКВД».

О предупреждении А. Орлова Троцкому первой узнала парижская резидентура НКВД из донесений агента «Соседка», возвратившейся из США. Разработанную операцию пришлось отменить. С. Шпигельглас отдал приказ отозвать из Мексики «Патрию» и И. Гршулевича. «Марио» при пересечении мексикано-американской границы был арестован из-за небрежно оформленных документов и помещен в тюрьму. Вскоре усилиями нью-йоркской резидентуры он был освобожден и переправлен в Москву.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.