Звезда нашла своего Героя

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Звезда нашла своего Героя

Этот очерк о разведчике-диверсанте А. Н. Ботяне пишу по праву «однополчанина». Вместе с разведчиком-боевиком, ветераном Великой Отечественной войны, ветераном Службы внешней разведки РФ я проходил службу (уже после войны) в одном из подразделений внешней разведки более двадцати с лишним лет.

У Алексея Николаевича весьма богатая биография, и уместить все её этапы в небольшом очерке невозможно. Уверен, что о человеке, отдавшем себя сполна служению Отечеству, защищавшего Родину в Великой Отечественной войне, будет написано ещё много книг.

Итак, Алексей Николаевич Ботян родился 10 февраля 1917 года в деревне Чертовичи тогдашней Вильненской области. Позже эта часть Западной Белоруссии отошла к Польше, и Ботян стал, таким образом, польским гражданином.

В начале 1939 года Алексей был призван на действительную службу в польскую армию, где дослужился до унтер-офицера. Когда фашистская Германия напала на Польшу (1.09.1939 г.), Алексей Николаевич сражался с гитлеровцами в составе зенитного дивизиона. Расчёт орудия, которым он командовал, сбил три фашистских самолёта «Юнкерс-88». Позже восточная часть Польши была занята частями Красной армии.

Распоряжением командования Красной армии польским военнослужащим предложили возвращаться в родные пенаты. Многие из тех, кто отправился домой, в итоге оказались в советских лагерях. К Алексею Ботяну же судьба оказалась более благосклонной.

Справедливости ради следует заметить, что А. Ботян сделал свою судьбу сам. Когда демобилизованным польским военнослужащим стали запрещать выходить на железнодорожных станциях из вагонов, разведчик Ботян, почувствовав неладное, смог покинуть вагон и вернулся домой. По окончании учительских курсов он стал преподавать в сельской начальной школе.

В 1941 году молодой учитель Алеша Ботян был направлен по комсомольской путёвке в спецшколу НКВД. Окончание учёбы в школе совпало с началом Великой Отечественной войны. Все долгих военных четыре года молодой чекист провёл в тылу врага: в составе разведывательно-диверсионных групп совершал рейды под Москвой, действовал в рядах партизан на оккупированной фашистами территории Белоруссии, Украины, Польши и Чехословакии.

За годы войны Ботян выполнял самые сложные задания, рискуя жизнью. Остановимся на основных трёх операциях, вошедших в учебники, по которым готовят новые поколения разведчиков-диверсантов: подрыв здания гебитскомиссариата в городе Овруч на Житомирщине, разгром гарнизона в польском городке Илжа и уничтожение склада с боеприпасами в городе Мовы-Сонч, недалеко от Кракова.

К 1943 году в тылу врага, на оккупированных советских территориях, было организовано мощное партизанское движение, которое всё больше и больше сковывало действия немецко-фашистских войск. Особенно большой размах действий партизан приобрели в Украине и Белоруссии. Летом 1943 года нацисты стали готовить против народных мстителей крупные операции.

Январской ночью 1943 года три советских разведывательно-диверсионных группы (в одну из них входил рядовой Ботян) перешли линию фронта под Старой Руссой Новгородской области, чтобы в конечном счете выйти в один и тот же заданный район. Это указание Центра было выполнено. Через Псковщину, всю Белоруссию три десятка разведчиков-диверсантов организованно и без потерь прошли на юг до самой Украины.

А. Ботян: «На стыке Киевской, Житомирской и Гомельской областей, в Мухоедовских лесах нам надлежало организовать базу. Выкопали землянки, соорудили баню, организовали медпункт. И, едва обжившись, стали посылать группы по всем южным направлениям. Не то чтобы до Киева, до Винницы доходили. В это время пришло решение Центра: все три группы объединить под командованием самого опытного из нас — Виктора Алексеевича Карасёва (впоследствии стал Героем Советского Союза). И Карасёв назначил меня помощником начальника штаба отряда».

Карасёв уже в первые недели после заброски в тыл приглядывался к Ботяну и решил: рядовой-то рядовой, да незаурядный. Мыслит неординарно. Такой при планировании операции незаменим. Но не успел Алексей Ботян задержаться в штабистах. Заводной, решительный, азартный сорви-голова рвался в бой. И Карасёв решил оставить его в прежней должности разведчика-диверсанта.

Однажды Ботян возвращался со своей группой после успешной операции и их застал рассвет. Надо было где-то укрыться на день.

А. Ботян: «Переночевать в светлое время суток — это называлось у нас „днёвкой“. В таких случаях нас часто укрывали люди из нашей агентуры, широкую сеть которой мы создали за короткое время. Но в тот раз в деревне Черниговке мы заглянули в дом совершенно незнакомого человека. Хозяин — украинец, оказался бывшим старшиной Красной армии. По несуразной логике войны и не по своей воле вдруг оказался в одиночестве на занятой немецкими войсками территории. В плену не был.

Следует отметить, что немцы украинцев не особенно обижали и отпустили его. Ну и Григорий Васильевич Дьяченко вернулся домой к жене. И жил себе особенно не высовываясь…

На счастье партизан он оказался своим человеком. Григорий рассказал нам про обстановку в окрестностях деревни, что для нас было весьма важным. Во время второй нашей встречи он рассказал следующее: „Знаешь, у меня в Овруче у немцев работает дальний родственник в гебитскомиссариате. Они ему во многом доверяют“.

Надо сказать, что Овруч городишко сам по себе небольшой. Райцентр Житомирской области. Но немцы, исходя из тактических соображений, приподняли его статус. „Гебит“ по-немецки означает „область“. И охватывала эта „гебит“ в то время Житомирскую, часть Киевской области, и даже кусочек белорусской земли покрывала.

В городе Овруч, в комиссариате этого района была сосредоточена вся немецкая администрация. Немцы располагались в казармах, прозванных ранее „будённовскими“. По всем направлениям было выставлено охранение. По периметру застройки все было обтянуто колючей проволокой. Ни гранатами не закидать, ни кавалерийским наскоком не взять (к тому времени у нас уже было особое подразделение — конный эскадрон численностью около сотни человек).

Я срочно доложил Карасёву, что установил контакт с местным жителем Григорием Дьяченко. Нам надо вместе обсудить, как вести себя с Григорием, чтобы не спугнуть его. Решили провести с ним встречу втроём. Пришли к нему. Он был в хорошем настроении. В ходе беседы я сказал ему, что есть необходимость встретиться с твоим родственником. Только как это сделать? А он мне: запросто. У меня в округе все полицаи знакомые. Я скажу им, что ты мой родственник. В гости к родственнику поехали мы с Григорием. Перед поездкой он меня переодел. Дело в том, что деревенские „наряды“ от села к селу могут в чем-то хоть незначительно, но отличаться.

Нашёл мне Григорий какую-то куртку, штаны другие дал. Надел я белую длинную рубашку, какие местные мужики носили, подпоясался чем-то вроде кушака. А в кармане две гранаты. За поясом сбоку парабеллум. Я предпочитал этот пистолет другим. У него вся тяжесть была в рукоятке, и поэтому из него легко было целиться. Его недостаток — не всегда выбрасывал стреляную гильзу. Мог заклинить, а для этого нужно какое-то время, чтобы устранить неисправность. „TТ“ был надёжным и мощным пистолетом, но тяжёлым. А это отражалось на меткости стрельбы. А для меня важнее всего было быстро и без промаха.

Подготовка была окончена, и мы с Григорием поехали. Я и сейчас помню, что родственника звали Яков Захарович Каплюк. Он работал в комиссариате кем-то вроде завхоза. На сотрудничество согласился не сразу. И человека надо было понять: всё-таки семья, двое малых детей. Он хотел быть уверенным, что после осуществления диверсионной операции при его участии он и его домочадцы окажутся в безопасности. Я не мог не взять на себя ответственность и дал гарантии. Он мне в конце концов поверил.

Каплюку мы передали в общей сложности около 140 кг взрывчатки. Он складировал её в подвале, тщательно маскируя и распределяя по точкам, которые мы ему определили, — чтобы взрыв произвёл как можно больше разрушения. Осталось только ждать подходящего момента, чтобы произвести подрыв. И он не заставил себя ждать…

В Овруч из Берлина прибыли специалисты в составе двух-трёх групп для планирования карательных операций с целью ликвидации партизанского движения в крае. И вот Когда в заминированном здании проходило секретное совещание высших офицерских чинов вермахта, раздался страшной силы взрыв. Мы с товарищем наблюдали эту картину с городской окраины. Вместе с нами в полном составе была семья Каплюка. Мы сдержали перед ним своё слово. И с лёгким сердцем могли отходить к своему месту базирования.

За организацию и проведение этой непростой операции меня представили к званию Героя. Вместе с асом-подрывником отряда Францем Дрогомерецким. Его за то, что к тому времени он успел пустить под откос уже более 25 немецких эшелонов с боевой техникой».

Почему же Звезда не нашла Героя вовремя? Да потому что где-то наверху ещё не совсем ясен был эффект «разорвавшейся бомбы». Алексей Николаевич объясняет это просто: результаты и последствия акции, вероятно, с ходу не до конца просматривались. Сложно было сразу во всём разобраться и оценить потери противника. Несколько позже стало ясно, что в подготовленной и проведенной Ботяном в Овруче акции были уничтожены до 80 гитлеровцев, в основном это были представители командного состава, в том числе и весьма высокого ранга.

Можно себе представить, жизни скольких сотен и тысяч партизан были спасены, когда вместе со зданием комиссариата взлетели в воздух и замыслы карателей. Воистину — большое видится на расстоянии.

Лишь двадцать с липшим лет спустя в Москве оценили ту операцию Ботяна. Хотя его бывшие командиры — Карасёв и Перминов — никогда об этом не забывали. Они сделали многое для восстановления справедливости, для подготовки повторного представления.

На дворе был уже 1965 год. Первый год правления Л. Брежнева. Естественно, ему хотелось с особой помпой отметить 20-летие Победы над фашистской Германией. Великий советский народ заслужил такой праздник. Вспомнили о незаслуженно обойденных почестями фронтовиках. К юбилею готовились наградные листы, составлялись списки представляемых к наградам. Была учреждена медаль «Двадцать лет Победы в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.».

Но тут у Ботяна появился «доброжелатель». Этот чиновник, в руки которого попало дело Ботяна, тянул резину. Проверял, перепроверял. Наконец, документы всё-таки ушли в Президиум Верховного Совета СССР. А там задали вопрос: «А эде же вы были раньше? Указ о награждении уже подписан».

«Ну, махнул я тогда на это рукой. Главное жив, здоров», — вспоминает Алексей Николаевич. Так-то оно так. Но согласитесь, плохо, Когда такими вот здоровенькими Героев хоронят заживо — где-нибудь под пыльными архивными бумагами. Печальнее этого бывает лишь, когда Героями становятся посмертно.

К счастью, боевой опыт Ботяна в архив не сдают. И это тоже большая награда. Бойцы нынешнего спецназа в курсе того, что операция Ботяна по уничтожению гитлеровцев в Овруче признана классикой разведывательно-диверсионной работы советских спецслужб. Эта операция входит в качестве хрестоматийного примера в учебники по дисциплине «Д». Нужно ли расшифровывать, о какой дисциплине идёт речь и где её постигают?

Вот один эпизод из истории отряда Ботяна, описанный командиром соединения советских партизан Иваном Золотарём в своей книге «Друзья познаются в беде». Дело происходило в Польше в 1944 году в окрестностях города Новы Сонч. Отряд Ботяна после выполнения очередной задачи готовился к выдвижению в Словакию.

Вот что, в частности, пишет И. Золотарь:

«Прошли сутки. Позади остались гостеприимный лес Бургера, река Попрад, железная дорога и шоссе. Отряд Алёши поднялся на гору Прегибу и недалеко от ее вершины встретился с группой советских военнопленных, сбежавших из гитлеровских лагерей смерти.

Увидев издалека приближавшихся вооруженных людей, экс-пленники решили спрятаться в густых зарослях. Но когда отряд Ботяна подошёл ближе и стали видны родные советские ППШ (пистолет-пулемет Шпагина. — Н. Ш.) и деггярёвские пулемёты, бывшие узники выскочили из укрытия и, приветливо помахивая руками, бросились навстречу партизанам.

Первым подбежал высокий, худощавый, скуластый человек, одетый в полинявшую гимнастерку нового образца, со стоячим воротником и вооруженный немецким автоматом.

— Отряд лейтенанта Алёши? — с ходу спросил он глуховатым голосом у Васи Толочко.

Тот посмотрел на него с подозрением, потом перевёл взгляд на Алексея, стоявшего рядом, как бы спрашивая, как ему отвечать.

— Я — Алёша, — опередил его Ботян и сделал шаг вперёд. — А вы кто такие?

Незнакомец вытянулся перед Алексеем по стойке „смирно“, лихо взял под козырёк.

— Товарищ лейтенант! Группа советских военнопленных, сбежавших из немецко-фашистских лагерей в количестве 20 человек желает вступить к вам в отряд для продолжения борьбы с немецко-фашистскими захватчиками. Докладывает бывший командир батальона 385-го полка 112-й стрелковой дивизии старший лейтенант Тулешов, — чётко отрапортовал он и замер в ожидании.

— Откуда же вы узнали о нашем отряде? — поинтересовался Алёша.

— От аковцев из отряда Мака и от польских крестьян. О вашем отряде и о вас лично, товарищ лейтенант, здесь в горах всюду говорят.

Алексей качнул головой, усмехнулся.

— Слыхали, братцы? — обратился он к своим помощникам.

На „привале“ Ботян долго беседовал с Тулешовым (он казах, родом из-под Алма-Аты). Саша Тулешов произвёл на Ботяна и его товарищей хорошее впечатление. Алёша дал Тулешову пару недель, чтобы за это время вооружиться (почти все люди были без оружия) и тогда Ботян сказал, что примем всех вас в наш партизанский отряд…»

Главным маршрутом в жизни разведчика-диверсанта Ботяна оказался путь, пролегавший по захваченной врагом территории от Старой Руссы до самого Кракова. Эта дорога и определила основной вектор его судьбы!

Задача перед отрядом Карасёва была поставлена в начале 1944 года. Краков немцы превратили в своего рода столицу побеждённой страны. Там находилась резиденция гауляйтера[4] Ганса Франка, главного палача польского народа. Путь неблизкий. Если бы разведчиков перебросили по воздуху (но это было очень опасно!), задача, возможно, упростилась бы. Многие из разведчиков прошли парашютную подготовку. У Ботяна, например, за плечами было 27 прыжков с парашютом. А пешим порядком предстояло пробиваться сквозь заслоны неприятелей всех мастей: от бандеровцев на Западе Украины, головорезов из украинской дивизии СС «Галичина» после форсирования Буга, аковцев — отрядов Армии Крайовой (Отечественной армии, во главе которой стояли люди пилсудчиковой закалки). Подчинялись они указаниям из Лондона, куда сбежало польское правительство Миколайчика. Очень враждебно относились к советским.

А. Ботян: «Командир одного из отрядов сначала удивился, услышав из моих уст польскую речь. Я по-польски говорил совсем неплохо. Так мой партнёр по переговорам весь вскипел: „Ты есташ поляком!“ Всё не верил, что я белорус, хотел выяснить, за сколько я Советам продался». Следует отметить, что поляк так и не разобрался с Ботяном, кто же он был на самом деле.

Алексей Николаевич, в общем, счастливый человек. Ему ведь при жизни поставили памятник в Польше. В небольшом городке Илжа Родонского воеводства установили обелиск. На нем бронзовая табличка: «Отсюда в ночь с 14 на 15 мая 1944 года вышли в бой с немецко-фашистскими оккупантами отряды Армии Людовой и разведывательно-диверсионная группа лейтенанта А. Ботяна — Алёши».

Конечно, обелиск поставили не ему одному. Но фамилия-то на бронзовой плите только одна…

В районе Илжи действовал небольшой отряд Армии Людовой — три группы по сто человек каждая. Их командование решило взять город. Первым делом следовало освободить сидевших в местной тюрьме подпольщиков. Во-вторых, нападение на немцев должно было произвести довольно сильное психологическое воздействие на население: Сопротивление действует! Но собственных сил у партизан было маловато. И Тогда поляки обратились к Алёше. Разведчик долго размышлял. Его задача была выйти к Кракову. А вдруг с него же шкуру спустят…

А. Ботян: «И всё же я со своим заместителем решили: поможем. Провели разведку. Ближайший сильный гарнизон немцев находился в 15 км от города. В Илже размещалась полиция, верой и правдой служившая гитлеровцам. Немцев оказалось не так уж много. С наступлением темноты мы спустились с гор. Поляки показали нам немецкую казарму. Подошли поближе. Я дал команду на пару очередей из автомата. Если немцы станут выбегать — стрелять на поражение! Но перепуганные немцы даже не высунули своего носа.

Пока мои ребята блокировали казарму, польские партизаны выводили своих товарищей из тюрьмы, громили почту, банк, опустошали немецкие склады. Целую ночь город был в наших руках.

Под обломками здания нашли смерть около 80 гитлеровцев, в том числе гебитскомиссар Венцель, гестаповец Зиберт и все члены его группы, приехавшие с ним из Берлина в качестве различных „специалистов“».

За проведённую операцию все её участники были награждены государственными боевыми наградами, в том числе Яков Каплюк и его жена. Алексей Ботян был удостоен ордена Красного Знамени.

За год до Победы, перед чекистами была поставлена задача организовать партизанское движение в глубоком тылу гитлеровцев на территории стран Восточной Европы. Тогда-то в район Кракова и была направлена группа разведчиков под командованием лейтенанта Ботяна. Разведчикам предстояло подготовить базу для целого партизанского соединения.

До Кракова Алёша со своей группой дошёл первым — в начале лета 1944 года, когда никого из наших там не было. По городу Ботян ходил довольно свободно. Все документы у него были выданы польскими властями. Группа Алёши готовила операцию по ликвидации гауляйтера Ганса Франка. Уже был подобран исполнитель акции возмездия — завербованный камердинер гауляйтера по имени Юзеф Путо. Через польского подпольщика ему были переданы пистолет с глушителем и английская мина со взрывателем химического действия.

Но палача Польши «спасла» Красная армия. Буквально накануне запланированного наступления её части прорвали фронт. И Франк спешно бежал в Ченстохово. Возмездие было отсрочено.

Куда более неотложной задачей в изменившейся ситуации стало обеспечение беспрепятственного и быстрого продвижения к Кракову наступающих советских войск. Этому должны были воспрепятствовать ставшие известными планы гитлеровцев. Гарнизон, прикрывавший Краков с юго-востока, располагался в нескольких десятках километров от города Новы-Сонч. Немцы намеревались заминировать город и при отступлении взорвать. Велась подготовка к подрыву Куровского моста, перекинутого через реку Дунаец в 7 км от города вниз по течению, а также Рожнавской плотины, запрудившей Дунаец ещё на 10 км дальше к северу. Немцы уже завезли несколько вагонов взрывчатки в подвалы Ягеллонского замка, расположенного на северной окраине города. Старинную резиденцию польских королей, польскую святыню нацисты превратили в огромное вместилище смерти. Здесь они складировали снаряды, а в последнее время буквально завалили замок фаустпатронами, которыми надеялись остановить колонны советской бронетехники. Взрывчатки хватило бы не только на Новы-Сонч, но может быть, и на два Кракова.

Выбор у командира группы Ботяна был невелик. Либо, взорвав замок, спасти от разрушения целый город. Либо ценой разрушения города спасти историческую достопримечательность. Кто-то из разведчиков в ходе обсуждения заметил: «А вы думаете, немцы взорвут город, а замок сберегут для истории?»

Всем стало ясно, что выбора нет вообще. Но как проникнуть в замок, окруженный со всех сторон массивными каменными стенами и тщательно охраняемый? Попытка же пробраться в подвалы представлялась просто безумством, заранее обреченным на провал.

Разведгруппа Алёши нашла относительно простое решение. На Алёшу уже давно работал гестаповец.

А. Ботян: «Как мы завербовали его? Однажды два сотрудника гестапо решили расслабиться и отправились на охоту. Но на эту парочку нашлись другие охотники — мои бойцы. Приводят их. Разговаривать с нами они не пожелали. Для задушевных бесед не было времени. Время было ведь военное. Говорю бойцам — одного в расход. Только вывели его за дверь — выстрел. Второй гестаповец обмяк. Пошёл на сотрудничество. У этого гестаповца были свои люди в Ягеллонском замке. Мы воспользовались такой возможностью и заминировали склад со взрывчаткой. Жалко было замка. Всё-таки национальное достояние польского народа. Но поляки, между прочим, отстроили его заново. И зла на меня, по-моему, не держат».

Не хотелось бы ввязываться в дискуссию о том, кто спас Краков: Алексей Ботян или другой разведчик, проживающий в Киеве, прототип майора «Вихря» Евгений Березняк, который указом российского президента В. В. Путина награжден орденом «За заслуги перед Отечеством» IV степени. Не следует умалять чьих-то заслуг. Но давайте вспомним последние эпизоды книги Юл. Семёнова. «Вихрь» подрывает кабель, «в котором была смерть Кракова». Он держит оборону два часа, отбиваясь от наседающих эсэсовцев. Восстановить кабель после этого для немцев не было бы проблемой. Но в это время эсэсовцы вдруг побежали — по шоссе неслись русские Т-34. Без Ботяна и его бойцов танки не успели бы во время.

Война для А. Ботяна в связи с некоторыми особыми обстоятельствами закончилась чуть позже Дня Победы. 20 мая 1943 года самолёт унёс его из-под Кракова в Москву. Месяц отпуска — и новое назначение. И тоже особое.

Долгое время считалось, что прототипом майора «Вихря» из одноимённого кинофильма о спасении Кракова являлся другой разведчик — Евгений Березняк, который проживает в настоящее время в Киеве. Однако если внимательно проанализировать сценарий фильма, написанный замечательным писателем Юлианом Семёновым, то нельзя не заметить в нем «следов» и группы Березняка, и группы Ботяна, и ещё некоторых групп. Сам Е. Березняк никогда не считал себя единоличным прототипом майора «Вихря». Более того, в своей книге воспоминаний он констатирует: «Возможно, мы кое-кого разочаруем, но наша группа в день освобождения Кракова находилась далеко от города, продвигалась по приказу командования на Запад. Мы не знали, да и не могли знать, сколько групп, подобно нашей, действовали в районе Кракова и причастны к его спасению». Аналогичного мнения придерживается и Ботян. Юл. Семёнов при написании сценария ознакомился с некоторыми документами о действиях наших разведгрупп. Но к тому времени не все фамилии разведчиков были рассекречены. Вот в этом и произошло небольшое недоразумение.

Кстати, Евгению Березняку за участие в спасении Кракова присвоено звание Героя Украины и воинское звание генерал-майор.

После войны Алексей Николаевич долгое время работал в центральном аппарате советской внешней разведки. Несколько лет провел в резидентуре за границей. Потом снова служба в центральном аппарате внешней разведки КГБ СССР.

В соответствии с положением о прохождении воинской службы в 1983 году Алексей Николаевич был уволен в запас. Но он и сейчас продолжает передавать боевой опыт разведчика-нелегала молодым сотрудникам Службы внешней разведки РФ.

Венцом всех событий в жизни Алексея Николаевича стал день 9 мая 2007 года. Этого события разведчик ждал все послевоенные годы. Бытует такое мнение, что за последние годы он якобы уже потерял все надежды. Но друзья поддерживали его и вселяли в него уверенность, что ожидаемое событие должно свершиться! Много сил и энергии в это дело вложил сотрудник внешней разведки Кугучев В. Н. Большое ему спасибо от всех ветеранов и лично от Ботяна А. Н.

В декабре 2006 года на торжественном собрании ветеранов Службы внешней разведки в Центральном клубе я встретился с Александром Фёдоровичем Хлыстовым. Немного мы пообщались с ним, и он мне в доверительной форме сказал: «Алексею Ботяну будет присвоено звание Героя России. Вопрос решён окончательно».

10 февраля 2007 года Алексею Николаевичу Ботяну исполнилось 90 лет со дня рождения! Коллеги по службе, руководство СВР и друзья горячо поздравили Алексея Николаевича с замечательным юбилеем и пожелали ему доброго здоровья на долгие годы!

И опять тишина. Никто ничего не знает. Опять ожидания. Приближался большой праздник всех россиян — 62-я годовщина Победы над фашистской Германией. И наконец-то свершилось то, чего не только ждал Алексей Николаевич, но и все его родные, друзья и коллеги по службе.

Указом Президента России В. В. Путина от 9 мая 2007 года полковнику Ботяну А. Н. присвоено звание Героя России «За мужество и героизм, проявленные в ходе операции в 1944 году по освобождению польского города Кракова и предотвращению уничтожения города немецко-фашистскими захватчиками».

В высшей степени справедливо, что высшую награду герою успели вручить ещё при жизни.

Сотни ветеранов Великой Отечественной войны, ветеранов Службы внешней разведки, участники партизанского движения на оккупированных нацистами территориях, Герои Советского Союза и России, известные политические и общественные деятели, выступавшие на протяжении долгих лет с ходатайством о присвоении А. Ботяну высокого звания Героя РФ разделяют чувство всеобщей радости и удовлетворенности по поводу замечательного торжества и желают Алексею Николаевичу долгих и долгих лет жизни.

В дни своего торжества, связанные с награждением Звездой Героя РФ, А. Ботян побывал у себя на Родине. Алексей Николаевич не может скрыть чувство удовлетворения, признательности и благодарности своим землякам, проявившим заботу и мудрость к памяти предков. Он не подчёркивает, но и не скрывает своей гордости за принадлежность к великому но душевной широте и щедрости белорусскому народу.

Герой России А. Н. Ботян рассматривает свой визит в Белоруссию как конкретный вклад в великое дело народной дипломатии на пути становления и укрепления союзного государства.

Именно эту мысль подчеркнул А. Ботян в беседе с первым заместителем председателя Президиума Национальной академии наук Беларуси академиком П. А. Витязем. В ходе своего визита в Беларусь, многочисленных встреч и бесед с людьми разных профессий, положения и званий Ботян убедился в том, что Республика Беларусь обладает самым богатым природным ресурсом в мире — прекрасным народом, народом-тружеником, народом-созидателем, народом-победителем!

Данный текст является ознакомительным фрагментом.