Кузнецкстрой

Кузнецкстрой

На Кузнецкстрое в начале 1931 года развернулось в полную мощь строительство не только одних домен. Если на Магнитострое Гугель решил построить одну домну и пустить ее в ход, тем самым показав пуск завода, то начальник Кузнецкстроя Франкфурт и главный инженер Бардин решили пустить не один цех, а сразу целый завод. К началу 1931 года были уже построены и введены в строй литейный, металлообрабатывающий и огнеупорный цеха. Готовились к сдаче котельная, механический и кузнечный цеха. Приступили к строительству всех остальных цехов. Главными объектами были: водопровод, центральная электростанция, коксовый и доменный цеха[382].

Управление Кузнецкстроя при помощи Орджоникидзе начало размещать заказы на оборудование для стройки. В изготовлении его участвовало 120 заводов Украины, Ленинграда и Москвы. Расчет был такой: получить оборудование к концу 1931 года и в следующем году провести массовый монтаж, который перейдет в пуск завода.

Завод для своего производства должен был расходовать 150 тысяч кубометров воды в сутки. Рядом была Томь, которая могла обеспечить такое потребление воды, и на Кузнецкстрое не стали строить плотин и создавать водохранилищ. Трудность зато была в сооружении гигантского водопровода. Он состоял из водоприемной галереи, береговой насосной станции, водоприемного колодца, двух ниток трубопровода диаметром 1300 мм и насосной станции второго подъема.

Водопровод стали строить в начале 1931 года. В сильнейший январский мороз, доходивший до 50 градусов, в мерзлом грунте вырубили траншеи для труб глубиной 6 метров. Хотели тут же сделать бетонный короб для трубы, но оказалось, что на стройке нет леса для изготовления опалубки и возведения тепляков. Бетонирование пришлось на время отменить. Райком комсомола сформировал бригаду комсомольцев, которые поехали доставать лес.

Главная трудность в сооружении водопровода заключалась даже не в этом. Требовалось соорудить и закрепить в русле Томи 200-метровую деревянную водоприемную галерею. Деревянную потому, что бетона, застывающего в воде, в стране тогда практически не было, и найти его даже при огромной важности стройки было делом нереальным. Проблему решали так: для строительства водопровода заготовили высококачественную сосну самого высокого качества, которую только сумели найти.

Построить галерею проблемы не составляло. Трудность заключалась в том, как ее затащить и поставить в реке. Инженеры стройки ломали голову над проектом. Выдвинули четыре варианта, которые были забракованы. Был принят пятый вариант строительства галереи, который предложил инженер Сазыкин. Суть его заключалась в том, чтобы использовать в качестве помощника лед.

Галерею изготовили на берегу Томи. Потом по частям ее перетащили на лед в нужное место и собрали на специальной опорной эстакаде. А потом началась процедура опускания ее в реку. Под галереей стали прорубать лед. Прорубали его таким образом, чтобы он на краях снова намораживался и образовывал нечто вроде ледовой стенки. Постепенно ледовую стенку наморозили до самого дна реки, укрепили ее досками и стали под галереей рыть в русле реки траншею для ее установки. Когда все было готово, галерею аккуратно и плавно опустили в подготовленный котлован. 25 марта 1931 года она была установлена.

Одновременно сооружались трубы для водопровода. Стальной трубы такого диаметра в СССР тогда выпустить не могли, и потому водопровод решили делать цельнодеревянным. Для этого мобилизовали самых лучших бондарей со всей округи. Они стали делать трубы диаметром 1,3 метра, и длиной 3,5 метра из самого лучшего леса. Пока делали трубы, на стройке нашлись доски и началось бетонирование короба для трубы. Затем, когда все было готово, плотники стали собирать трубы в котловане водопровода[383].

Строительство водопровода продолжалось всю весну и все лето. К концу августа все работы были завершены. Трубопровод и насосные станции построили и соединили. 20 августа по трубам пустили воду. Они стали пропускать воду как решето. Вода быстро затопила котлован и стала разливаться по стройке, дошла даже до здания райкома партии. Трубы всплыли. Однако, как только дерево намокло и разбухло, течи прекратились, трубы опустились на дно траншеи. После этого воду из траншеи откачали, а саму траншею засыпали.

Надо сказать, что этот деревянный трубопровод прослужил 40 лет. Только в 1971 году его деревянные трубы заменили на стальные.

В это время достраивался котельный цех и завершались бетонные работы на главном корпусе Кузнецкой ГРЭС. Для того, чтобы ускорить пуск и введение в строй котельной завода, монтаж котлов стали вести под открытым небом, не дожидаясь окончания работ по строительству кровли цеха. Это позволило сдать котельный цех в первом квартале 1931 года. Следом за ним начался монтаж оборудования в машинном зале ГРЭС. Он тоже велся под открытым небом. 7 марта там закончились бетонные работы, а к строительству кровли главного корпуса Кузнецкой ГРЭС просто еще не успели приступить.

В феврале Франкфурт образовал «стройпрокатный цех» – площадку возведения прокатного цеха комбината. Этот «стройцех» приступил к строительству котлована и колодцев для первого блюминга комбината.

Заканчивались работы на строительстве механического цеха, который 1 апреля 1931 года был сдан. Тогда же был сдан в эксплуатацию огнеупорный цех, который начали строить раньше остальных цехов, для того чтобы обеспечить завод собственными огнеупорами, и в этом отношении ни от кого не зависеть. Цех должен был производить 30 тысяч тонн шамота[384] и 15 тысяч тонн динаса[385] в год. Он был достроен еще в 1930 году. Но свою первую продукцию выдал только 31 марта 1931 года. Пусковой период освоения оборудования растянулся на восемь месяцев. В цехе было только 59 % рабочих от необходимого штата, совсем не было запчастей для оборудования и не было готовой схемы производства. Все это вырабатывалось по ходу дела. Управление Кузнецкстроя мало чем могло помочь цеху огнеупоров, потому что все силы и все внимание было приковано к строительству других, более важных объектов, чем огнеупорный цех. Поэтому рабочие цеха огнеупоров боролись со своими трудностями, по существу, в одиночку. Им пришлось не только самостоятельно освоить оборудование по производству огнеупорных материалов, но также самостоятельно освоить его ремонт. С этой задачей рабочие цеха огнеупоров справились блестяще[386].

Летом 1931 года на растущую и уверенно идущую к окончанию стройку перебросили для усиления новые партийные руководящие кадры. На работу на Кузнецкстрой бросили не кого-нибудь, а самых лучших. 21 июня 1931 года секретарем райкома партии стал Рафаил Мовесович Хитаров. Несмотря на свою молодость, он уже стал закаленным партийным борцом. Он был Секретарем ЦК Коммунистического союза молодежи Германии и работал под личным руководством Эрнста Тельмана. Потом, когда начались преследования коммунистов, Хитаров ушел в подполье и работал простым шахтером в рурских шахтах, одновременно проводя большую подпольную работу по руководству коммунистическими организациями. В 1930 году его вывезли в СССР, где он стал Генеральным секретарем Исполкома Коммунистического Интернационала Молодежи. После этого – назначение на Кузнецкстрой.

Хитаров принял парторганизацию Кузнецкстроя с 2391 коммунистом. Он тут же сориентировался и объявил призыв в партию самых лучших рабочих «имени пуска завода». Уже в октябре в рядах парторганизации было 5 тысяч коммунистов. 14 октября 1931 года бюро Западно-Сибирского крайкома приняло решение преобразовать парторганизацию Кузнецкстроя в Новокузнецкий горком партии. Хитаров стал секретарем новообразованного горкома[387].

Под руководством Хитарова партийный, комсомольский, профсоюзный активы стройки объединились в один мощный отряд строителей завода. К ним присоединилось бюро инженерно-технических работников стройки. С таким мощным отрядом можно было идти на самые сложные и тяжелые штурмы строительства. Хитаров полностью поддержал план Франкфурта – Бардина о пуске всего завода в целом и сосредоточил работу парторганизации на достижение этой цели.

Хорошо освоив метод монтажа оборудования под открытым небом, рабочие Кузнецкстроя стали таким же способом возводить и оснащать прокатный цех. 16 июня 1931 года была поставлена первая колонна здания прокатного цеха, а уже через несколько дней начался монтаж рольгангов стана «750» и блюминга. 7 октября 1931 года тоже под открытым небом начался монтаж рельсобалочного стана[388]. Это невероятным образом сжимало время стройки, соединяло вместе этап монтажа конструкций цеха и этап монтажа оборудования. Строительство не по дням, а по часам двигалось к победному концу. Был достигнут решительный перелом – освоен 51 % всей стоимости завода.

С 1931 года начались монтажные работы в сердце Кузнецкого комбината – на домнах. На Кузнецкстрое в отличие от Магнитки сначала строилась сама печь, а только потом кауперы домны. Это позволяло выполнять работы с большим сосредоточением сил и с более быстрыми темпами. В первую очередь они развернулись на домне № 2, которую возводили немного раньше первой. В январе 1931 года, на морозе в 50 градусов, нужно было собрать на сорокаметровой высоте мосты, по которым будет транспортироваться в завалочное отверстие доменной печи шихта. По американской технологии мосты поднимались и собирались по частям, и на это уходило не меньше двух месяцев. Консультанты фирмы «Фрейн» рекомендовали поступить именно так. Однако советские инженеры и мастера-монтажники, тщательно изучив место работ и наличные механизмы, пришли к выводу, что нет ничего невозможного в том, чтобы собрать мосты на земле, поднять и установить их целиком. Консультанты в один голос заявили, что это абсолютно невозможно и такой план нереален.

Но монтаж собранного моста начался. Аккуратно кранами и с помощью раздвижной монтажной стрелы монтажники стали осторожно поднимать один конец моста. Это была трудная и очень ответственная работа. Мост поднимался вверх буквально по сантиметрам, час за часом. Никто не уходил, несмотря на сильную усталость. Подъем занял 34 часа. Но вот свершилось, мост был поднят и установлен. Увидев такое, консультанты сказали, что им здесь делать больше нечего. Второй мост установили еще быстрее. Инженеры учли допущенные огрехи и неточности.

13 сентября 1931 года каупера домны № 1 были поставлены на сушку, и началась подготовка к пуску. В соревновании с Магнитостроем Кузнецкстрой вырывался вперед. Его домна была построена раньше. Казалось бы, можно было пустить ее в ход и закрепить свое лидерство. Однако руководство строительства твердо вознамерилось пустить весь завод целиком.

22 сентября 1931 года Управление Кузнецкстроя было преобразовано в Управление Кузнецкого металлургического комбината, и Франкфурт стал его директором.

В 1932 год Кузнецкий комбинат вступил в предпусковом состоянии. 14 января был пущен первый котел на Кузнецкой ГРЭС. Через неделю, 21 января, вступила в строй первая турбина на 6 тысяч кВт и станция дала свой первый ток. В последней стадии перед пуском были коксовые батареи и завершались строительные работы на доменной печи. Хитаров нажимал, чтобы работы были ускорены. 31 января он пришел к Бардину с газетой «Магнитогорский рабочий», доставлявшейся на Кузнецкий комбинат, где было напечатано сообщение о готовности к пуску домны. На это Бардин ответил:

– Мы должны выдержать характер и пустить завод, а не цех.

Бардин и Франкфурт боролись за полный металлургический цикл на заводе. Франкфурт в своих воспоминаниях писал:

«Это требовало большой выдержки. Многие старались тащить нас на иной путь: сначала чугун, а там – как выйдет. Но Кузнецкстрой все время, начиная с 1930–1931 годов, упорно боролся за полный производственный цикл»[389].

Предпусковая работа набирала обороты. 20 января был объявлен предпусковой штурм устранения всех недостатков в пусковых цехах. 10 февраля Кузнецкая ГРЭС стала выдавать промышленный ток. 3 февраля было опробовано оборудование в коксохимическом цеху. Через три недели, 23 февраля, после устранения неполадок, коксовые печи были загружены углем. На следующий день печь № 10 выдала первый кузнецкий кокс.

1 марта были завершены все строительные работы на домне № 1. Настало время готовиться к пуску производства. Франкфурт образовал группу специалистов, которая должна была подготовить оборудование к пуску, доработать технологию производства, установить и упорядочить режим работы печи. Председателем этой группы стал И.Д. Вишняков. Три недели они работали вокруг домны, решая встающие технические вопросы. 25 марта было все готово. Бункера домны заполнили рудой, известняком, коксом, марганцем. В газовой будке состоялось совещание. На нем присутствовали Франкфурт, Бардин, Г.Е. Казарновский, главный строитель В.В. Александров, технический руководитель доменного цеха М.М. Кисилев, главный металлург Д.И. Саров, начальник доменного цеха Л.К. Ровенский и американские консультанты. Франкфурт кратко расспросил о готовности оборудования к пуску. Все было в порядке. Приняли решение – завод пускать.

28 марта началась завалка шихты в доменную печь № 1. Рано утром, 1 апреля 1932 года все руководство и рабочие собрались у домны. в 7 часов 50 минут подали горячее дутье, и горновые раскаленными пиками подожгли шихту. Домна заработала нормально. Люди не расходились от домны, желая увидеть первый кузнецкий чугун. Изо всех окрестных деревень съехались крестьяне. Вокруг домны все время, пока шла первая плавка, стоял народ. Наконец, рано утром 3 апреля в 6 часов 30 минут доменщики открыли летку первой кузнецкой домны, и чугун полился яркой струей в ковш. Это было великолепное зрелище. Было еще темно, только огонь домны и яркий свет расплавленного чугуна освещали площадку перед печью. Бардин пишет об этом моменте:

«Была ночь, апрельская сибирская ночь. Дежурившие около печи люди, не спавшие уже несколько ночей, счастливые и возбужденные, обнимали друг друга. Люди в каком-то радостном исступлении кричали «ура»[390].

Руководство отбило победную телеграмму. Кузнецк – Кремль:

«Выдали первую плавку чугуна в 64 тонны. Чугун прекрасного качества – 4 процента кремния. Все агрегаты и сама домна работают совершенно нормально»[391].

Это была большая победа. Впервые за Уралом началось крупное металлургическое производство.

Но это были еще не все успехи Кузнецкстроя. Комбинат быстрыми темпами двигался к полному пуску всех основных цехов. 16 июня 1932 года в 2 часа 50 минут первый чугун был получен с домны № 2. Кузнецкие домны включились во всесоюзное соревнование 101 домны на эффективность работы. В этом соревновании победили кузнецкие домны. 9 сентября было выплавлено на двух домнах 1577 тонн чугуна. 15 сентября – 1640 тонн. А вскоре был установлен мировой рекорд дневной выплавки – две кузнецкие домны выплавили 2 тысячи тонн чугуна.

Быстрыми темпами достраивался мартеновский цех. 10 августа мартен № 1 был поставлен на сушку. 18 сентября в первый мартен завалили шихту, и 19 сентября 1932 года в 5 часов 20 минут дня на Кузнецком комбинате получили первую сталь. Вслед за ней вводились другие мартеновские печи. 31 октября выдала первую плавку печь № 2, а 29 декабря – печь № 3.

21 октября на холостой ход был пущен кузнецкий блюминг и 30 минут работал на холостом ходу. Проверялись работы механизмов. Через две недели, 5 ноября в 3 часа 35 минут кузнецкий блюминг прокатал первый блюмс.

В декабре 1932 года в строй вступал прокатный цех. 4 декабря прокатал первые заготовки прокатный стан «900». 23 декабря вступили в строй станы «800» и «750». 24 декабря в 9 часов вечера чистовая клеть стана «750» прокатала первый пробный рельс. Все было в порядке, и рельс получился высокого качества. 30 декабря 1932 года Кузнецкий завод выпустил первую партию своей продукции – рельсы[392]. Во вторую пятилетку комбинат вступил с полным циклом металлургического производства.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.