Магнитострой

Магнитострой

После провала плана 1930 года и штурма плотины в особом квартале в январе 1931 года на строительство Магнитогорского комбината приехала комиссия ЦК ВКП(б) с целью осмотреть строительство и принять все меры для помощи стройке. Магнитострой укрепили руководящими кадрами. Шмидт был смещен, а вместо него приехал бывший главный инженер треста «Югосталь» Яков Семенович Гугель. Под его руководством завод вступил в эпоху монтажа конструкций и выдал первый чугун.

Комиссия ЦК, поработав на стройке, сделала вывод о том, что нужно Магнитострой обеспечивать стройматериалами и выполнять заказы все всякой очереди и вне всяких планов. В таком случае можно будет добиться пуска первых домен в 1932 году, как то и предусмотрено в планах строительства. В начале 1931 года ЦК провел большую работу по укреплению строительства Магнитогорского комбината кадрами, запасами стройматериалов, по улучшению работы транспорта. Делалось все, что только возможно, для того чтобы стройка двигалась в сторону завершения в плановые сроки.

Начало 1931 года преподнесло строителям неприятный сюрприз. Г.О. Графтио просмотрел проект плотины Магнитогорского комбината. Эта плотина была возведена на слабых грунтах. Графтио незадолго до этого закончил строительство Нижне-Свирьской ГЭС, плотина которой тоже была построена на слабых грунтах русла Свири. Эту плотину, первую в СССР, проектировал Графтио. В то время он был самым лучшим специалистом по такого рода сооружениям. В американском проекте он нашел несколько крупных ошибок, из-за которых плотина в половодье могла разрушиться. Он передал в Управление Магнитостроя, что если не соорудить флютбет – водослив плотины, то она будет разрушена паводком.

В январе 1931 года Гугель отдал приказ строить на плотине водослив. Работа не ждала, скоро весна, Урал вскроется, и тогда пойдут прахом все труды осеннего штурма. Парторганизация стройки выдвинула лозунг «Плотина в опасности!» Начался новый зимний штурм плотины.

Работы начались в сорокаградусный мороз. Развернулось бетонирование водослива и укрепление плотины шпунтовыми сваями. Ради ускорения работ решили укладывать бетон без тепляка. Для подогрева материалов и раствора подогнали несколько паровозов, подвели к ним трубы, по которым пошел пар. Штурм продолжался 73 дня. 5 апреля водослив был построен, плотина была укреплена и окончательно вступила в строй. Президиум ВСНХ СССР присвоил плотине название «Имени IX съезда ВЛКСМ»[372].

На строительстве же домен – главном пусковом объекте стройки – тоже произошел прорыв. Начали строить обе первые домны одновременно. Но вскоре на второй домне начались перебои: то чертежей нет, то персонала не хватает, то материалов нет. 7 марта 1931 года бюро райкома ВЛКСМ приняло необычное решение. Бюро райкома комсомола обратилось к начальнику Магнитостроя Гугелю с просьбой все работы на домне № 2 передать комсомольским бригадам. ЦК ВЛКСМ поддержал эту инициативу Магнитогорского райкома.

Тем временем ЦК ВКП(б) развернул активную деятельность по обеспечению Магнитостроя всем необходимым. С 1 по 10 апреля 1931 года по РСФСР прошла декада Магнитостроя. В ее ходе все заводы и предприятия, имевшие заказы от этой стройки, должны были бросить все остальные работы и во что бы то ни стало выполнить заказы для Магнитки. В ходе декады шли митинги, собрания, работали пропагандисты, собирались деньги на строительство Магнитки. 3 апреля такая же декада Магнитостроя развернулась на Украине. 25 апреля 1931 года Политбюро ЦК приняло решение укрепить Магнитострой набором дополнительных рабочих и инженерных кадров. Политбюро поставило перед ВСНХ СССР задачу найти и отправить на стройку комбината 22 тысячи квалифицированных рабочих, преимущественно монтажников, сварщиков, клепальщиков, слесарей, 70 инженеров и 190 техников[373].

Одновременно с материальным и кадровым укреплением стройки пересматривался проект комбината и вырабатывался его окончательный вариант. Фирма «Мак-Ки» не выполнила своих договорных обязательств, и потому 24 декабря 1930 года договор с ней был расторгнут. Это сотрудничество с американцами обошлось в 250 тысяч долларов и не принесло ожидаемых результатов[374]. Доработку проекта передали в проектное бюро «Стальпроект» треста «Востоксталь». Работами руководил инженер Я.П. Иващенко. Проект сводился вместе из разрозненных листов чертежей проекта Гипромеза, «Мак-Ки». Тут же что-то дорабатывалось, доводилось до нужного совершенства. Некоторые чертежи приводились в соответствие с уже построенными объектами, а что-то пришлось снести. Удалось несколько рационализировать планировку цехов, подъездных путей, трубопроводов. По-новому разместили цеха и печи второй очереди комбината, сооружение которой планировалось начать во второй пятилетке. Проектные работы были окончательно завершены в июне 1931 года, и проект 1 июля 1931 года был окончательно утвержден. Беспроектное строительство на Магнитострое кончилось[375].

Включился в борьбу за строительство Магнитки Наркомат путей сообщения. 7 апреля 1931 года нарком путей сообщения Моисей Львович Рухимович подписал приказ о внеочередной подаче вагонов для снабжения Магнитостроя и Кузнецкстроя. Все это вместе дало мощный импульс строительству этих двух комбинатов.

Работы на строительстве разворачивались все шире и шире. 15 мая 1931 года был окончательно решен вопрос о строительстве города Магнитогорска на правом берегу Урала. В мае-июне была подготовлена площадка города, выкопаны котлованы для первых домов, и 5 июля 1931 года был заложен первый каменный дом Магнитогорска.

В июле 1931 года были возведены стены котельного цеха заводов и дело дошло до монтажа котлов. Котлы были импортными, немецкими, фирмы «AEG». Их монтажом заведовал шеф-монтер фирмы Гартман. Он сразу заявил, что монтаж котлов по инструкции фирмы проводится 60 дней и 17 часов и только так он может гарантировать качество работ. Начальник монтажного отдела Тумасов и бригадир монтажников Банных сказали, что такие сроки их не устраивают и они намерены собрать котлы за 30 дней в недостроенном цехе. Гартман прочел им краткую лекцию о правилах монтажа, забрал чертежи и ушел.

Руководители монтажа даже и не стали уговаривать Гартмана. Они договорились с немецкими рабочими-монтажниками, которые знали устройство топок и котлов без чертежей, и с их помощью начали сборку. Вся система была собрана за 24 дня. Тумасов пригласил Гартмана на испытания котлов и попросил его сократить сроки испытания до нескольких часов. Он отказался, и испытания начались без него. Когда давление в котлах достигло 40 атмосфер, Гартман, прослышавший о начале испытаний, появился в котельном цехе и стал осматривать оборудование. Из 1600 труб только одна была не в порядке. Гартман тогда сказал советским инженерам и монтажникам:

– Скажите господам Тумасову и Банных, что это мировой рекорд по скорости и качеству монтажа, я признаю себя побежденным большевистскими темпами[376].

Советские инженеры переворачивали представления о работе. Летом 1931 года на Магнитострой поступила американская рудодробилка «Трайлер» для агломерационной фабрики комбината. Это был агрегат весом 260 тонн, и его нужно было поднять на высоту сорок метров от земли. Эмиль Яковлевич Беккер предложил собрать дробилку на земле и поднять ее целиком с помощью кранов и лебедок. Американские шеф-монтеры Роббинс и Гаррис наотрез отказались от этого плана и заявили, что это абсолютно невозможно. Этот разговор произошел в присутствии Гугеля. Он дал согласие на установку дробилки целиком. 29 сентября она была аккуратно поднята и поставлена на свое место[377].

Тем временем шли напряженные работы на строительстве домен. Главное внимание было направлено на них, потому что от их пуска и выпуска ими первого чугуна будет отсчитываться время работы комбината. Кроме домен, работы шли еще на нескольких крупных участках. Возводились стены цехов, сооружения, прокладывались трубопроводы и дороги. Площадка стройки в это время – это огромная площадь, напоминающая поле боя: перекопанная котлованами, траншеями и канавами вдоль и поперек, заваленная горами леса, кирпича, пиломатериалов, камня и щебня. Работают бетономешалки, снуют туда-сюда рабочие. То тут, то там раздается грохот клепальных молотков. В полную силу идет монтаж стального оборудования доменных печей. 15 мая 1931 года были завершены все работы на строительстве Магнитогорского рудника, который стал теперь выдавать руду на-гора.

На Магнитострое в конце лета 1931 года выделились три главных строительных участка: домны № 1 и № 2, коксовые батареи в коксохимическом цехе и центральная электростанция комбината. На них были брошены основные силы. Кроме того, 10 августа 1931 года началось строительство сразу целого городка из 225 двухэтажных щитовых домов для рабочих будущего комбината. Однако, как бы быстро ни шли работы, к срокам все равно не успевали. Да и к тому же хотелось опередить сроки пуска первых домен, хотелось опередить Кузнецкстрой, который тоже усиленными темпами готовил свои домны к пуску.

30 августа собрался партком строительства, рассмотрел положение и объявил сорокадневный штурм пуска домен. Задача – до начала октября завершить все работы на домне № 1, поставить ее на сушку, с тем чтобы уже в середине января – начале февраля 1932 года получить первую плавку чугуна. Все силы были брошены на эти работы. Вот здесь-то оказалось очень кстати предложение райкома комсомола о передаче комсомольцам второй домны. Это позволило сосредоточить на строительстве первой домны самые лучшие силы, самые лучшие монтажные бригады. Кроме того, для подсобных работ было принято решение привлечь население города. Каждый выходной день во время штурма на стройке организовывался субботник. В них приняли участие 42 тысячи человек.

К этому моменту на стройку прибыло все оборудование домны. Оно было свезено к домне, разобрано в порядке монтажа, рядом запасли побольше шамотного огнеупорного кирпича для кладки футеровки домны, и штурм начался. Монтаж конструкций шел одновременно с выкладкой футеровки. Собирались одновременно детали домны и кауперов. Работа шла, практически не прекращаясь, днем и ночью, сменными бригадами. Это позволило за сорок дней штурма выполнить работу трех месяцев. 9 октября доменная печь была полностью построена и поставлена на сушку. Работы продолжались только на кауперах, которые были закончены и поставлены на сушку 18 ноября 1931 года. После этого оставалось готовиться к первой плавке и ждать, когда печь будет полностью просушена.

Пока шла подготовка первой магнитогорской домны к первой плавке, 23 октября 1931 года была достроена Магнитогорская ГРЭС, которая в тот день дала первый ток. В конце года была достроена коксовая батарея № 8, которая 28 декабря 1931 года выпустила свой первый кокс.

Наконец, все работы по пуску первой домны были завершены, и Гугель уже хотел пускать домну. Но Хейвен, консультант Магнитостроя, был против пуска и даже написал письмо Орджоникидзе с обоснованием того, почему нельзя пускать домну в мороз. Он просил о том, что если нет политических соображений, отложить пуск домны до наступления теплой погоды. Однако Орджоникидзе 22 января телеграфировал на Магнитострой:

«Пуск первой домны разрешаем. Желаем Вам успеха и победы. Ждем первого чугуна в день открытия XVII партконференции»[378].

Началась подготовка шихты для первой плавки и подготовка пуска домны. Стоял сильный мороз, доходивший до 35 градусов ниже нуля. 26 января началась завалка шихты. Вскоре сообщили, что лопнула труба на южном водопроводе. Начальник доменного цеха Николай Сергеевич Соболев приказал переключиться на северный водопровод, но там вскоре лопнула задвижка. От мороза стали выходить из строя охладительные системы, фильтры водонасоса. Системы прочищали шлангами, трубы продували горячим паром.

Утром 31 января все было готово. Перед печью собрался огромный многолюдный митинг. Все наблюдали за тем, как будет пущена первая магнитогорская домна. В 8 часов 35 минут утра в печь подали горячее дутье, и на всех фурмах появилось пламя. Домна заработала.

Плавка чугуна в домне – это дело долгое. Но народ от печи не расходился. Каждый хотел увидеть момент рождения первого магнитогорского чугуна. Прошел день. Люди не расходились ночью, стояли на сильном морозе, в темноте, освещаемой только огнем домны и огнем костров, разведенных от холода. Люди стояли и ждали. Приходили одни, уходили другие. Работы на строительстве были остановлены. 1 февраля 1931 года, уже вечером рабочие стали готовиться к приемке первого чугуна. И вот, в 9 часов 30 минут открылась летка первой магнитогорской домны, и чугун яркой струей полился из печи в железнодорожный ковш. В этот момент все присутствовавшие дружно закричали: «Ура!»

2 февраля на заседании XVII партконференции Калинин попросил слова и зачитал присутствующим телеграмму с Магнитостроя:

«Москва. XVII партийной конференции.

1 февраля в 9 часов 30 минут вечера получен первый чугун магнитогорской домны № 1. Домна работает нормально. Обслуживающие механизмы работают исправно.

Начальник строительства Гугель,

секретарь горкома Карклин,

председатель завкома металлистов Старожилов»[379].

Конференция дружно соскочила с мест и закричала радостное: «Ура!» Это была крупная победа индустриализации. То, о чем так много говорили, то, о чем так много мечтали, наконец свершилось. Урало-Кузнецкий комбинат стал наконец реальностью. План был перевыполнен. Первый чугун получили на полгода раньше назначенного срока.

Сразу же новая домна стала производить чугун. Уже 26 марта 1932 года Сталинградский тракторный завод получил первый магнитогорский чугун. 22 апреля, через два с половиной месяца после пуска домны, завод «Красный путиловец» получил эшелон с 1,5 тысячами тонн магнитогорского чугуна.

Вскоре первая магнитогорская домна вышла на уровень проектной отметки, выдав 23 марта 1932 года 1037 тонн чугуна, тогда как первая плавка была всего 24 тонны[380]. Но сразу же после этого достижения на домне произошла авария. Из-за неправильного режима работы охлаждения печи в ней образовался настыль чугуна, который прожег и обрушил большой фрагмент футеровочной кладки печи. Первую домну пришлось остановить на ремонт.

Со второй домной положение было сложнее. Она находилась в прорыве. Гугель долго примерялся к предложению комсомольцев. Наконец, 25 мая 1931 года он в своем приказе написал:

«Магнитогорские комсомольцы решили строить крупнейшую домну в мире. Чтобы комсомольцы могли выполнить свое обязательство, приказываю: строительство домны № 2 выделить в отдельную хозрасчетную единицу. В двухдневный срок из имеющегося комсомольского состава укомплектовать штат домны № 2 техническим персоналом, бригадами клепальщиков и сборщиков»[381].

Начальником строительства комсольской домны стал Сергей Скакунов. Из огромного комсомольского состава стройки, включавшего в себя 11 тысяч человек, были выбраны самые лучшие рабочие: сварщики, клепальщики, монтажники, футеровщики, и весь этот коллектив начал ударными темпами возводить вторую магнитогорскую домну.

Эпоха героического строительства, когда строители преодолевали многочисленные трудности как объективного происхождения, так и те, что создавали сами, отходила в прошлое. После пуска первой домны стало ясно, что завод работает. Теперь развитие Магнитогорского комбината уже шло по двум направлениям: освоение производственных мощностей и строительство остальной части комбината. Начальник Магнитостроя стал директором Магнитогорского металлургического комбината, а строительные работы перешли в ведение заместителя директора по строительству.

Домна № 2 выдала первый чугун 7 июня 1932 года, через пять месяцев после пуска домны № 1. В это время на комбинате еще не были завершены другие основные цеха: мартеновский, прокатный, коксохимический. Домны стали выплавлять чугун «на экспорт», отправлять его на другие металлургические и машиностроительные предприятия.

20 ноября 1932 года Магнитогорский горком ВКП(б) принял график пуска домны № 3, мартеновского и прокатного цехов. Достраивалась третья домна, мартеновский цех готовился пустить сталеплавильные печи и приступить к выпуску стали. В прокатном цехе монтировался первый советский блюминг, выпущенный для Магнитогорского комбината. Через семь месяцев эти цеха вступили в строй. 27 июня 1933 года домна № 3 выдала свой первый чугун, 8 июля 1933 года первую сталь выдала мартеновская печь № 1, а 27 июля 1933 года первую болванку прокатал магнитогорский блюминг.

Завод становился на ноги, производство развивалось, а комбинат тем временем продолжал достраиваться. Металлургический цикл производства пока еще не был завершен. Требовалось пустить на полную мощь мартеновский цех и ввести в строй крупносортные прокатные станы. В декабре 1933 года на Магнитогорском комбинате работало три домны, три мартеновские печи, две коксовые батареи и блюминг. В это время Магнитка уже давала 11 % всего советского чугуна.

Металлургический цикл Магнитогорского комбината был завершен 8 августа 1934 года пуском прокатного стана «500».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.