«Мы не знали, что такое фашистская душегубка»

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

«Мы не знали, что такое фашистская душегубка»

Козырев Василий Фомич, 1923 год, Подмосковье, инструментальщик

Героем себя не считаю, но кое-что сделал для Родины во время войны. В 18 лет ушел на фронт и всю войну провоевал в подразделении Смерша. Во время войны вся семья погибла.

В поисках диверсантов проводили многие бессонные ночи. Находя группу, расстреливали на месте. Это в начале войны. Потом действовали умнее, совершенствовали работу. Через найденных агентов распутывали шпионско-диверсантскую сеть немцев. Агенты были и среди нашего населения, но мало, в основном из числа бывших богачей. Такие были озверелые, но скрывались под маской добродетели.

Были и люди, которые агитировали народ за немцев. Одним из таких я был ранен, и все же мне удалось задержать его. С ранением долго провалялся в госпитале. В 1944 году принимал участие в обезвреживании диверсионных групп на Украине. Здесь врагов было побольше, да и территория огромная. Трудность заключалась в том, что врага мы не видели. На фронте легче. Группа наша состояла из ста человек. Были разделены на боевые пятерки, которые отвечали за определенную территорию. Гибли многие, и не только от пуль или мин-ловушек, но и от рук гитлеровских шпионов и их прихвостней. За два месяца осталось нас из ста всего 45 человек.

Диверсанты немецкие шли как волки, не оставляя свидетелей, убивая всех, даже детей. В лесу мы однажды нашли трупы пятерых детей, видимо, наткнулись ребята на одну из таких групп. На счету нашей пятерки было четыре банды.

В 1945 году наша группа попала в Прибалтику. Здесь я впервые увидел концлагерь. Это не забудется никогда.

Лагерь был рядом с маленькой деревенькой. Мы сначала не знали о нем, сообщили местные жители. Прибыв к лагерю, мы обнаружили его в целости и сохранности. Фашисты не успели уничтожить. Ворота были открыты. Пришли на территорию. Глядим: забор в два ряда обнесен колючей проволокой. По ней пропускали ток. По углам — вышки. Бараки один против другого, выкрашены в коричневый цвет. Всюду чистота. Я имею в виду на территории, а не в бараках. Привлекло внимание странное сооружение в самом конце лагеря. Низкое, тоже выкрашенное краской. Внутри что-то вроде душевой. По стенам несколько душей, но в потолке странное отверстие. Две двери. Закрываются герметично. Один из наших солдат залез на крышу и сообщил о толстом шланге, уходящем как раз в дыру в потолке душевой. Никто ничего не понял. Мы еще не знали, что такое фашистская душегубка.

Вышли на улицу, ветер сменился, и странный тошнотворный запах пришел откуда-то. Жители сказали, что время от времени запах достигает деревни. «За лагерем, — говорили они, — есть контейнеры, врытые в землю. Вот оттуда и запах». Нашли мы два контейнера. Сантиметров на пятьдесят они выступали из земли. Бетонные, метров тридцать в длину, они покрыты сверху досками и землей. Подойти было близко невозможно из-за запаха. Десять человек в противогазах подобрались к ним. Обнаружили сначала доски, толстые, сосновые. А потом… То, что было под досками, ужасно. Контейнеры были сплошь заполнены трупами. Сложенные аккуратно один к другому, друг на друга и пересыпанные (каждый ряд) землей. Это самый горький и страшный день в моей жизни.

* * *

Примечаев Василий Васильевич, 1917 год, председатель колхоза

В 1943 году мы освободили деревню Заозерную. В ней был немецкий лагерь. В деревянных сараях содержали наших военнопленных. Рядом выкопана большая яма. В ней — раздетые донага, убитые пленные, положенные вдоль и поперек. Полный ров! Мы ворвались в сарай — стали проверять, есть ли кто живой. Люди лежали в лохмотьях, ни один не мог встать или хотя бы подняться — до того обессилели. Не различишь, кто живой лежит, а кто мертвый. Стали окликать. Живых уносили к машинам. Собрали кой-какое белье для них. Потом покормили как могли и отправили в тыл. Страшный день, тяжелый день!

Данный текст является ознакомительным фрагментом.