УСПЕХИ ЛИМАНСКОЙ ФЛОТИЛИИ
УСПЕХИ ЛИМАНСКОЙ ФЛОТИЛИИ
В январе 1788 г. Австрия объявила войну Турции. Однако большая часть австрийской армии была разбросана по огромной дуге от Днестра до Адриатики с целью зашиты границ империи. Активные действия против турок должна была предпринять лишь армия принца Саксен-Кобурга. Ее ближайшей целью было взятие крепости Хотин. Таким образом, вступление Австрии в войну практически не сказалось на ситуации в Лимане, да и вообще на Черном море.
23 апреля 1788 г. из Босфора вышла турецкая эскадра под командованием Эски-Гассана. Она состояла из двенадцати кораблей, тринадцати фрегатов, двух бомбардирских кораблей, двух галер, десяти бомбардирских и канонерских шлюпок и шести брандеров. На кораблях находилось более 20 тысяч человек, из которых турок было меньше трети. Одних греков было не менее четырех тысяч. Присутствовало и несколько сотен англичан, как офицеров, так и матросов (канониров). Но, отойдя от берега на 60 миль, турецкий флот попал в шторм и вернулся обратно.
Лишь 20 мая турецкий флот пришел к Очакову. Из Кинбурна к Глубокой Пристани с донесением о появлении вражеского флота было послано небольшое гребное судно — дубель-шлюпка № 2 под командованием капитана 2 ранга Сакена. 30 турецких гребных судов перехватили дубель-шлюпку. Четыре турецкие галеры попытались взять ее на абордаж. Но капитан Сакен предпочел смерть сдаче и взорвал свое судно.
К этому времени Лиманская флотилия была усилена в судовом, а главное, в кадровом составе. Трусоватый граф Мордвинов был отправлен в адмиралтейство в Херсон. Непосредственное же начальство над флотилией поручено было двум замечательным иностранцам: принцу Нассау-Зигену и шотландцу Полю Джонсу, принятыми в русскую службу с чинами контр-адмиралов.
80-пушенный корабль «Иосиф II» (с 15 марта 1790 г. «Рождество Христово»). С июня 1788 г. входил в состав эскадры Поля Джонса
Принц Нассау-Зиген вел свое происхождение от принца Оранского графа Нассау (1533—1584). 23-летний принц в 1766 г. отправился в кругосветное плавание Бугенвиля. Вернувшись из трехлетнего путешествия, он отправился в Центральную Африку. В 1779 г. воевал на стороне французов с Англией. В 1782 г. отличился при осаде Гибралтара, а в 1786 г. прибыл в Россию.
Еще более легендарной была карьера Поля Джонса, родившегося в 1747 г. в Шотландии в семье бедняка. Он начал свою морскую карьеру в 13 лет юнгой, в 18 стал первым помощником капитана, а в 21 — капитаном. В 1773 г. в Виргинии умирает его старший брат, оставляя небольшое поместье. 26-летний моряк становится американским плантатором и принимает по условию завещания фамилию Джонс. Но скоро начинается война Североамериканских штатов за независимость, участвуя в которой он находит свое истинное призвание. Поль Джонс становится капером, или, попросту говоря, пиратом. В декабре 1775 г. Поль Джонс поднимает флаг Североамериканских штатов над торговым судном «Альфред». В следующем году он командует новым судном «Провиденс» и захватывает 16 английских судов.
Конгресс производит Поля Джонса в чин капитана. В 1777 г. он на шлюпе «Рейнжер», прорвав английскую блокаду, уходит в Европу. Он захватывает торговые суда, «наводит ужас на Англию», высаживает десанты на ее берегах, на двух шлюпках во главе тридцати двух человек проникает в порт Уайтхевен, набитый военными кораблями, поджигает их и т.д. Описание дальнейших подвигов Поля Джонса займет много места. Но всему приходит конец, и в 1783 г. война за независимость заканчивается. Становиться опять плантатором Полю Джонсу, очевидно, не светит, и он отправляется в Старый Свет. В 1784—1787 гг. он в Париже, и делать ему» явно, нечего.
В конце 1787 г. посол И. М. Симолин предложил ему поступить на русскую службу. Моряк колебался. Он писал: «...я имел такие понятия о формах правления в России, которые не согласовались с моими воззрениями на этот счет».
Джонс едет в Копенгаген, где получает личное послание Екатерины II и принимает окончательное решение. 23 апреля 1788 г. он прибываете Санкт-Петербург Французский посол граф Сепор представляет его императрице. Скоро вопрос о назначении Поля Джонса в Черноморский флот был решен. 19 мая 1788 г. он прибывает к месту службы.
В Лимане под начальство Нассау-Зигена поступила гребная флотилия, состоявшая из 51 вымпела (7 галер, 7 дубель-шлюпок, 7 плавбатарей, 22 военных лодок, 7 палубных ботов и одного брандера), а под начальство Поля Джонса — эскадра из 14 парусных судов (2 корабля, 4 фрегата и 8 мелких судов).
Кроме того, в составе Черноморского флота было около 20 крейсерских судов. Большинство русских и советских историков предпочитало не расшифровывать тип этих судов, да и читателям все было ясно — парусные крейсера. На самом деле это были каперские суда.
Как уже говорилось ранее, между 1774 и 1778 гг. в Северном Причерноморье осели десятки тысяч греков. Многие из них стали судовладельцами. Греки хорошо помнили об огромной добыче, захваченной греческими каперами в Архипелаге в ходе прошедшей войны. Да многие из них и сами грабили турецкие суда. Сразу же после начала войны с Турцией к Потемкину стали обращаться греческие шкиперы, предлагая свои услуги в качестве корсаров. Если в странах Европы владелец корабля просил каперское свидетельство, то он тем самым брал на себя обязательство вооружить корабль и набрать экипаж за свой счет. На Черном море это было невозможно — греки были не очень богаты, и, кроме того, в России частные лица не имели права владеть пушками. 28 октября 1787 г. Потемкин разрешил контр-адмиралу Мордвинову выдавать каперские патенты, а также пушки и припасы на корсарские суда. Первым корсаром, нанявшим матросов в Таганроге и вооружившим яхту «Пчела», был капитан Спиро Рицардопуло, служивший в следующем году в эскадре Поля Джонса. Патент ему был выдан Мордвиновым 2 октября 1787 г
Уже через несколько дней каперы принялись за дело. В ночь с 10 на 11 октября 1787 г. капитаны Спиро Рицардопуло и Ламбро Качиони на лодках подкрались к Очакову и захватили турецкое торговое судно.
К 21 октября 1787 г. корсарских судов было уже двадцать одно, причем, как это следует из документов того времени, они не только получали от регулярного флота вооружение и припасы, но и жалованье.
После 1788 г. шестнадцать крейсерских судов было официально зачислено в состав русского флота, а их капитанам были присвоены офицерские чины. Крейсерские суда обычно имели на вооружении десять 16 пушек малого калибра. Например, «Панагия ди Дуцено» имела 10 4-фунтовых пушек и четыре 3-фунтовых фальконета; «Полоцк» — четырнадцать 6-фунтовых пушек; «Принцесса Елена» — 14 пушек; «Принц Александр» — 14 пушек. Тем не менее столь слабо вооруженные суда успешно действовали по всему Черному морю.
1 мая 1788 г. три корсарских корабля (командиры Галани Батиста, Дмитрий Куц и Дмитрий Кундури) в 15 верстах против Килийского гирла Дуная атаковали два купеческих корабля. На помощь купцам пришли две турецкие галеры. В ходе боя туркам удалось отбить один приз, но второй корсары увели в Севастополь. Одновременно пять крейсерских судов действовало у берегов Анталии, но турки уже боялись выходить в море, и корсары захватили только одно судно.
Крейсерские суда занимались не только перехватом, но и участвовали в боевых операциях регулярных сил. Летом 1788 г. в парусной эскадре Поля Джонса состояли крейсерские суда «Св. Анна», «Пчела», «Богоматерь Турлени», «Маилет», «Князь Потемкин Таврический» (так Ламбро Качиони назвал свой приз, льстя главнокомандующему).
Теперь вернемся к турецкой эскадре, которая с 20 мая по 6 июня 1788 г. стола в бездействии у Очакова.
Утром 7 июня корабли Поля Джонса и гребные суда Нассау-Зигена атаковали турецкую эскадру. Входе боя русской артиллерией были уничтожены три турецких судна. Турки отступили, но преследовать их русские не стали. Как писал Нассау-Заген Потемкину: «...к несчастию, ветер был противный и наши корабли не могли ее атаковать, и мы вынуждены были возвратиться, занять свое положение возле парусной эскадры». Автору сдается, что принц лукавит. Почему это его гребные суда, которых он в письме именует кораблями, не могли идти против ветра на веслах, да еще по течению? Но светлейший князь проглотил пилюлю. Все-таки три гребных турецких посудины потопили, и то как говориться, «хоть шерсти клок». Потери русских в этом бою составили всего 4 убитых и 13 раненых.
Прежде чем перейти к следующему сражению, стоит упомянуть забавную историю о похождениях Поля Джонса в 10-дневной паузе между сражениями. В боевых действиях в Лимане с обеих сторон принимали участие запорожские казаки. Поль Джонс еще в Европе слышал о запорожцах и решил их узнать поближе. Дважды (6 и 16 июня) он посетил стан «верных запорожцев». Во время последнего посещения знаменитый пират был торжественно принят в казаки и соответствующе экипирован. Далее вдело пошла горилка. Контр-адмирал побратался с казаком Иваном, прозвище которого до нас не дошло. 16 июня был сильный туман. Воспользовавшись им, Джонс с Иваном сели в лодку и подгребли к стоявшему в Лимане турецкому кораблю. Джонс достал мел и размашисто написал на борту турка: «Сжечь. Поль Джонс». Затем побратимы благополучно прибыли обратно.
Между прочим, Поль Джонс несколько раз появлялся в запорожском костюме на палубе своего флагманского корабля «Святой Владимир». Вид контр-адмирала в шароварах «шириной в Черное море» настолько потряс одного англичанина, что тот пустил слух, что безбожный Джонс принял ислам.
16 июня в час пополудни турецкая эскадра решила атаковать корабли русских. Вскоре флагманский 64-пушечный корабль сел на мель. Турецкие корабли окружили его. День прошел в перестрелке на больших дистанциях, как обычно, безвредной для обеих сторон. Тем временем баталия началась между двумя знаменитыми адмиралами. Принц Нассау-Зиген хотел атаковать всеми силами севшего на мель флагмана, а Поль Джонс отказывался принять в этом участие, справедливо полагая, что его корабли тоже могут сесть на мель. Сия баталия продолжалась несколько часов и кончилась лишь, когда туркам удалось снять с мели капудан-пашу.
Рано утром 17 июня к флотилии Нассау-Зигена присоединились 22 канонерские лодки с 18-фунтовыми пушками, пришедшие из Кременчуга. Вскоре русские парусные и гребные суда атаковали турецкую эскадру. Турецкому флагману фатально не везло — он опять сел на мель. Но на сей раз он был подожжен брандкугелем и сгорел. Между прочим, пират Поль Джонс приказал спустить шлюпки и организовать спасение турок на горящем корабле, за что позже подвергся насмешкам «благороднейшего» принца.
Сражение продолжалось четыре с половиной часа, после чего часть турецких судов отошла к стенам Очакова, а большая часть двинулась к морю. При отходе турки попали под ураганный огонь батарей с Клнбурнской косы.
Всего русскими было уничтожено три 64-пушечных корабля, два 40-пушечных и три 32-пушечных фрегата, одна 30-пушечная шебека и одна 14-пушечная бригантина. Один 64-пушечный турецкий корабль был взят в плен. Вскоре его отремонтировали в Херсоне. 22 октября 1788 г. он был введен в строй под названием «Леонтий Мученик».
В ходе двухдневного сражения было убиты и утонуло около 6 тысяч турок, 1673 турка взяты в плен. Наши потери: убитых 2 офицера и 16 нижних чинов, раненых 10 офицеров и 57 нижних чинов.
После сражения двенадцать турецких судов оказались под защитой орудий Очакова. 1 июля флотилия Нассау-Зигена подошла к Очакову и, несмотря на сильный огонь крепостной артиллерии, атаковала турецкие суда. Одиннадцать из них было сожжено или утоплено, а большая 50-весельная галера «Макроплея» была взята в плен. На ней нашли одну 36-фунтовую и четыре 12-фунтовых пушки. По приказу Потемкина она была переделана в Херсоне в 36-пушечный фрегат «Св. Марк». На ней установили два 1-пудовых единорога, двадцать две 12-фунтовые пушки и двенадцать 6- и 8-фунтовых пушек.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.