Дети Ярослава

Дети Ярослава

Завещание Ярослава

После смерти Ярослава в 1054 году у него осталось пять сыновей и внук, сын старшего сына Владимира. Кр оме того, в Полоцке сложилась уже своя династия, происходившая от сына Владимира Святого Изяслава. Полоцкая земля была для Ярославичей отрезанным ломтем: там они не могли распоряжаться, и там складывались свои, внутренние отношения. Но, умирая, согласно летописи, Ярослав дал своим детям такое наставление:

«Вот я покидаю мир этот, сыновья мои; имейте любовь между собой, потому что все вы братья, от одного отца и от одной матери. И если будете жить в любви между собой, Бог будет в вас и покорит вам врагов. И будете мирно жить. Если же будете в ненависти жить, в распрях и ссорах, то погибнете сами и погубите землю отцов своих и дедов своих, которые добыли ее трудом своим великим; но живите мирно, слушаясь брат брата. Вот я поручаю стол мой в Киеве старшему сыну моему и брату вашему Изяславу; слушайтесь его, как слушались меня, пусть будет он вам вместо меня; а Святославу даю Чернигов, а Всеволоду Переяславль, а Игорю Владимир, а Вячеславу Смоленск».

И так разделил между ними города, запретив им переступать пределы других братьев и изгонять их, и сказал Изяславу:

«Если кто захочет обидеть брата своего, ты помогай тому, кого обижают».

Иными словами, Ярослав завещал детям соблюдать обычай старшинства, не выпускать землю из рук своего рода и приумножать достояние. Это было чудесное завещание доброго отношения к братьям (а также и к детям братьев и внукам и прочим умножающимся родичам), но оно, как пояснял Соловьев, более возможно только на словах, а не на деле.

«Младший должен был иметь старшего отцом вправду, – писал он, – слушаться его, как отца, старший обязан был любить младшего, как сына, иметь весь род, как душу свою; все права и обязанности условливались родственным чувством, родственною любовью с обеих сторон, родственною любовью между четвероюродными, например. Но как скоро это условие исчезало, то вместе рушилась всякая связь, всякая подчиненность, потому что никакого другого отношения, кроме родового, не было; младшие слушались старшего до тех пор, пока им казалось, что он поступает с ними, как отец; если же замечали противное, то вооружались: „Ты нам брат старший, – говорили они тогда, – но если ты нас обижаешь, не даешь волостей, то мы сами будем искать их“; или говорили: „Он всех нас старше, но с нами не умеет жить“. Однажды старший князь, раздраженный непослушанием младших, приказал им выехать из волостей, от него полученных; те послали сказать ему: „Ты нас гонишь из Русской земли без нашей вины… Мы до сих пор чтили тебя, как отца, по любви; но если ты прислал к нам с такими речами не как к князьям, но как к подручникам и простым людям, то делай, что замыслил, а бог за всеми“, – и прибегают к суду Божию, то есть к войне, к открытому сопротивлению. В этих словах выразилось ясно сознание тех отношений, каких наши древние князья хотели между собою и своим старшим, потому что здесь они противополагают эти отношения другим, каких они не хотят: обращайся с нами, как отец с детьми, а не как верховный владетель с владетелями, подчиненными себе, с подручниками; здесь прямо и ясно родовые отношения противополагаются государственным».

То есть ни князья, ни простой народ не хотели замены родственных отношений более отвлеченными государственными. Именно это, считал он, и мешало созданию государства, где родственные чувства должны отступить на второй план и подпасть под другие юридические нормы. Как бы ни ссорились князья между собой, они понимали, что принадлежат к одному роду, и если возникала угроза, они должны были объединяться. К тому же единство княжеского рода поддерживалось еще тем, что каждому из них устанавливался особый порядок наследования, лестница. Князья не могли быть полноценными владельцами своих земельных угодий, они находились в выделенной им земле только до определенного времени – пока не умирал кто-то из старших, и тогда начиналось перемещение князей из одних земель в другие, по порядку старшинства. Они превосходно знали, какие земли положены им по «возрасту» и на какие они должны будут перейти впоследствии. Самовольно никто не имел права остаться на той земле, где находился. Менялся статус с младшего князя на более старшего, и тот вынужден был переезжать к новому месту жительства и службы.