3. ПОЯВЛЕНИЕ В ЕВРОПЕ КОРОТКОГОЛОВОЙ РАСЫ
3. ПОЯВЛЕНИЕ В ЕВРОПЕ КОРОТКОГОЛОВОЙ РАСЫ
Общность между каменными орудиями всех частей света. Короткоголовая раса – питекантроп. Смешение ее с расой длинноголовой. Начало рабства. Экскурсии белого дилювиального человека в Азию и Африку.
Что же происходило в остальном мире в то время, когда в Европе формировался белый дилювиальный человек?
Мы уже говорили ранее, что Азия во время дилювиального периода не имела таких исключительных природных условий, как Европа. А потому не было и препятствий для эмиграции тамошнего петикантропа на время дилювиальных холодов в более южные широты, вплоть до экватора. Следовательно, он не испытывал тяжкой участи своего европейского собрата и потому не подвергся не только естественному отбору, но даже необходимости переменить растительную пищу на животную. Дилювиальный период прошел для него бесследно: он не выработал себе ни каменных орудий, ни более прямого лицевого угла, ни ума европейского человека, ни его членораздельной речи, словом, остался таким же, как был. Тоже самое относится и к африканскому питекантропу. Что касается северной Америки, то мы уже говорили, что туда питекантроп даже и проникнуть не мог вследствие существования Берингова пролива. А если бы и попал, то ничто не препятствовало ему при наступлении ледника удалиться через Панамский перешеек в Южную Америку.
Итак, теоретически рассуждая, нет никакой надежды откопать в почве других частей света что-либо подобное тем археологическим находкам, которые были сделаны в Европе. Очевидно, что европейский палеолитический век есть нечто оригинальное и единственное в своем роде. В доказательство можно бы было повторить вышеприведенные слова д-ра Вильсера, что кроме Европы единственная находка ископаемых человеческих костей была сделана в Бразилии да и то более нового происхождения. В таком же духе говорит и Ранке: «Если не считать некоторых, во всяком случае, скудных остатков, открытых в передней Азии и Индии, затем некоторых открытий в Америке, еще не вполне выясненных с научной стороны, то следы дилювиального человека вне Европы еще не доказаны».
Следы каменного века открыты в настоящее время повсюду или в виде каменных орудий, найденных европейскими путешественниками в употреблении у туземцев, или же в виде верований, сохранившихся от древних времен, в которых фигурируют каменные орудия. В одних местах им воздавалось религиозное почитание, в других с ними связывались различные суеверия. Одни верили, что «каменные орудия упали с неба», другие, что «ими пользовались прежние более крупные и сильные люди» и т.п. Археологи, сличая европейские каменные орудия с таковыми же из других частей света, находили или, что эти последние «сходны по форме и по материалу с европейскими», или, что «их главные формы повсюду поразительно одинаковы», или, наконец, что «каменные наконечники стрел, привезенные из самых отдаленных концов земли, почти тождественны между собою». Фон Котта замечает: «Каменные породы, употреблявшиеся на приготовление разных орудий и утвари, и те формы, которые были им придаваемы, обнаруживают в весьма различных между собою местностях и из различных эпох некоторое общее, за немногими несущественными местными изменениями, сходство, которое как бы указано было природою».
По словам Гелльвальда, «у всех народов (кроме европейских) высшее культурное развитие имеет в основе, по-видимому неолитическую стадию».
Эти данные говорят: 1) что каменные орудия всего мира могли иметь один общий источник и 2) что везде, кроме Европы, они находились в отполированном виде. Следовательно, ничто не мешает нам предположить, что век палеолитический, т.е. век неполированных каменных орудий и, связанную с ним эпоху развития, пережил только европеец, а затем в веке неолитическом он же разнес свое изобретение по всему земному шару.
Мы видели раньше, что Де Мортилье считал обладателя неолитической культуры пришельцем в Европе, вытеснившим своего предшественника, человека палеолитического. По-видимому, этого ученого поразило одновременное совпадение трех, замеченных им фактов: 1) что во время гитауса древняя длинноголовая европейская раса почти исчезла, 2) что тогда же появилась новая раса, прежде невиданная в Европе, короткоголовая и 3) что вместе с тем явилась новая культура, неолитическая, мало похожая на древнюю. Эти странные совпадения дали повод и другим археологам согласиться с мнением Де Мортилье. Но из всего вышеприведенного вытекает, что человек мог выработаться только при исключительных условиях ледникового периода и только в Европе. А в таком случае кроме белого дилювиального длинноголового человека в неолитическом веке на всем земном шаре никаких других человеческих рас еще не существовало, а были только африканские и азиатские питекантропы. Следовательно, короткоголовые пришельцы, появившиеся в Европе в неолитическом веке, были никто иные, как питекантропы.
Существа эти, как видно из вышеизложенного, не могли ни завоевать белого человека, ни вытеснить его, как не могли бы это сделать с нами в настоящее время обезьяны. Но при таких условиях было бы невероятно, чтобы эти мирные плодоядные животные могли по своей воле передвинуться в Европу, страну относительно холодную, лишенную деревьев, и притом населенную белыми делювиальными людьми, этими охотниками-специалистами, которые не брезговали никакой животной пищей. Что заставило их двигаться в пасть самого ужасного хищника на всем земном шаре?
Дело оказывается очень простым, если принять в расчет нижеследующие факты, которые или не были известны де Мортилье, или не приняты были им во внимание: 1) длинноголовая раса исчезла в Европе не сразу, а долго еще жила в неолитическом веке и только постепенно видоизменилась, заменившись короткоголовой и то лишь в некоторых местностях. 2) во Франции, Бельгии и Италии строители дольменов были сначала длинноголовые, потом – среднеголовые и под конец исключительно короткоголовые. 3) длинноголовая раса была высокоросла с прямым лицевым углом в противоположность короткоголовой – низкорослой с менее объемистым черепом и с прогнатическим строением лица. Следовательно, длинноголовцы того времени почти настолько же были выше короткоголовцев, как современный европеец – выше обезьян.
Из этих фактов видно во-первых, что короткоголовая раса много ниже европейской в умственном отношении и, следовательно, ни в каком случае не могла ее завоевать, во-вторых, что длинноголовцы не ушли из Европы, а постепенно смешались с пришельцами образовав современную европейскую среднегодовую расу.
Отсюда положение дел представляется следующим образом:
Когда в конце ледникового периода льды начали отступать к северу, то пространство земли, удобной для жизни, расширилось, а вместе с тем должно было установиться сухопутное сообщение европейского материка с азиатским. Европейцы, как охотники, в погоне за дичью разошлись по всей Европе, а часть их могла доходить даже и до Азии. Так как в это время наши предки стали уже предусмотрительны, то нетрудно им было сообразить, что, живя только одной охотой, они неминуемо истощат запас своей дичи и затем принуждены будут голодать. Это заставило их приручать к себе животных, чтобы иметь постоянный запас мяса. А так как для скота в зимнее время нужно было иметь запас растительного корма, то приходилось собирать запасы злаковых растений, необходимой принадлежности степи, которой была покрыта тогдашняя Европа. Впоследствии это привело людей к мысли культивировать злаки и положить таким образом начало земледелию.
Если человек делал экскурсии в Азию, то там в числе животных ему должны были встретиться и короткоголовые азиатские питекантропы, которых наши предки конечно пытались приручить.
Ляпуж, рассматривая условия тех местностей Европы, где черепа короткоголовых попадаются в наибольших количествах в раскопках, а затем принимая в расчет, что таких находок было очень много, обратил внимание на ту безумную роскошь, с которой совершались похороны обладателей дольменов. Он пришел к заключению, что похороны эти устраивались только королям и начальникам и производились руками короткоголовых рабов, которые могли быть доставлены сюда издалека путем торговли. «Таким образом, – говорит он, – длинноголовые той эпохи осуществили идею Клеменса Руайе, предлагавшего приручить обезьян. Они имели элемент, которого недостает нам, – человека в состоянии животного».Тот факт, что первобытная длинноголовая раса постепенно исчезла в Европе и заменилась среднегодовой после того, как туда прибыла короткоголовая, указывает ясно, что приручение питекантропов закончилось смешением с ними и падением гениального неолитического длинноголовца, а следовательно мы, современные люди, являемся результатом этой помеси. Смешение, раз начавшееся в Европе, могло позже продолжаться в Азии и Африке европейскими колонистами, а отсюда понятно загадочное исчезновение с лица земли как белого дилювиального человека, так и целого класса животных питекантропов.
Вероятность такого события доказывается множеством фактов, которые будут изложены в последующих главах, теперь же приведем несколько таких доказательств, наиболее бросающихся в глаза:
1). Верхи и низы современного человечества даже и в настоящее время так далеки друг от друга по наружности, по характеру, по уму, как два очень близкие вида, один плотоядный, другой – растительноядный.
2). Факт непонятного исчезновения с лица земли питекантропов, на существование которых указывают как теоретические соображения, так и кости найденного в Европе и на Яве ископаемого питекантропа.
3). Предания многих народов о происхождении их от смеси человека с обезьянами или с другими животными (см. ниже).
4). Свидетельство Священного Писания о грехопадении первого человека, виновницей которого выставляется женщина.
И, наконец, 5) Рассмотрение существующего у человечества социального строя, основанного на неравенстве людей, чрезвычайно легко объясняющегося с точки зрения нашей теории.
Конечно, вопрос о том, при каких условиях совершилось смешение белого дилювиального человека с питекантропом очень труден для разрешения. Может быть причиной смешения был недостаток женщин, а может быть и что-нибудь другое. Но во всяком случае здесь не было ничего экстраординарного, а напротив, был только исполнен закон природы, общий для всего животного царства.
Как мы уже говорили выше, различные виды животных попадали в Европу перед ледниковыми периодами и подвергались там изменениям под влиянием борьбы за существование. Но мог ли хоть один из них переселиться туда целиком, до последнего экземпляра? Конечно нет, или только в виде очень редкого исключения, потому что никто его в Европу не загонял. Следовательно, при начале ледникового периода каждый или почти каждый вид делился на две части: одна попадала в Европу и подвергалась там усовершенствованию естественным отбором, а другая оставалась в Азии или Африке без изменения. Но теряли ли обе половины одного и того же вида стремление и способность к скрещиванию между собою когда они снова встречались по окончании ледникового периода? Я думаю, что нет, потому что подбор только в редких случаях мог резко изменять половую систему животных.
Следовательно, в условиях при которых совершалось усовершенствование каждого вида, уже лежал залог его будущего несовершенства. Он должен был рано или поздно скреститься с другой своей несовершенной половиной и при этом, во-первых, утратить часть своих полезных приобретений, а во-вторых, потрясти организм своих потомков процессом смешения. Позже мы увидим, что следы этого явления сохранились у большей части видов животного царства.
Свидетельствует ли это обстоятельство о беспорядке в природе, и об отсутствии в мире закона прогресса?
Нисколько. Это только один неизбежный шаг на том длинном пути, по которому природа неуклонно и неустанно ведет все живущее к усовершенствованию.
На самок питекантропа, сделавшихся женами белого человека, и на их детей этот последний вначале не мог конечно иначе смотреть как на одну из пород своих домашних животных, которых можно было, смотря по надобности, или съесть или приспособить к какой-нибудь работе или променять на что-нибудь соседям. Вот здесь-то и было положено основание рабству, которое нас теперь так возмущает. В самом начале оно не имело в себе ничего возмутительного и только впоследствии стало таковым, когда человечество сильнее перемешалось и различие между рабами и господами уменьшилось. Через несколько поколений белая раса пала, а бывшие рабы от примеси благородной крови постепенно сравнивались со своими господами. В конце концов выработалось современное человечество, как ублюдок древних видов. Вот где была причина изменения человека в худшую сторону. Вот почему емкость черепа современного человека стоит ниже емкости первобытного, неолитического.
Очень естественно, что среднегодовая раса, которая явилась результатом смешения, и в физическом и в умственном отношении была средней между расами первоначальными. «Там, – говорит Гелльвальд, – где высокостоящая раса скрещивается с низшей, возникает, правда, продукт, занимающий середину между обеими, но если низшая раса при этом выигрывает, облагораживается, то высшая теряет, понижает уровень развития. Природа – величайшая аристократка, всякий проступок против чистоты крови жестоко карается ею».
По-видимому, кроме сухопутных экспедиций, из которых привозились в Европу короткоголовые азиатские питекантропы, белые предпринимали и морские, в Африку. В пещерах Франции, относящихся к позднейшему (маделенскому) периоду неолитического века, было найдено несколько фигурок из слоновой кости, изображавших исключительно женщин с значительным развитием волосяного покрова по всему телу, длинными висячими грудями, объемистым отвислым животом и так называемой «стеатопигией» (чрезмерное развитие жира в ягодичной области).
Черты этих фигурок очень напоминают женщин бушменов, готтентотов, кафров и карликовых народов внутренней Африки.
По словам путешественников, все тело африканских карликовых народов покрыто прямыми, хотя и свалявшимися, волосами, живот большой и отвислый. Длинными и отвислыми грудями отличаются преимущественно женщины бушменов, готтентотов и кафров. Что касается «стеатопигии», то, повидимому, это чрезвычайно характерная черта африканских рас, отличающая их от остального человечества. Она замечается в самой сильной степени у женщин готтентотов, бушменов, намаков, кафров, боргосов, туземцев Сомали и пр. Кроме того, следы стеатопигии наблюдаются у народов Северной Африки и Южной Европы. Она есть в настоящее время у берберов, в отдаленную эпоху существовала в Египте, а в Южной Европе во времена Рима, как видно из рисунков, найденных в Помпее, считалась признаком женской красоты.
Пока еще нельзя определить с достовереностью, когда именно белые люди стали выселяться из Европы, но, по-видимому, главная масса их держалась своей родины очень долго, вероятно до тех пор, пока не стало в ней тесно. В окончательном же результате вся земля населилась смешанными расами, у которых тем более в жилах крови белого дилювиального человека, чем они ближе к Европе, что и доказывается, как мы увидим, антропологическими данными.
Переселение, по всей вероятности, совершилось еще в каменном веке, так как каменные орудия найдены были путешественниками почти повсюду, а в некоторых местах сохранились и до настоящего времени. «Употребление металла, – говорит фон Котта, – началось очевидно только со времени отделения одних племен от других. Если бы металлы были коротко знакомы первым обитателям земли, то перешли бы конечно, ко всем их потомкам».