РУЖЬЕ ДЛЯ РУССКОЙ АРМИИ
РУЖЬЕ ДЛЯ РУССКОЙ АРМИИ
Военные агенты Российской империи, работавшие за рубежом во второй половине XIX века, были выходцами из знатных, богатых семей. Они носили графские и княжеские титулы. Николай Игнатьев был графом, фон Торнау — бароном, Витгенштейн — князем. Все, как правило, получали хорошее по тем временам образование. Обучались, к примеру, в Пажеском Его Величества корпусе, потом заканчивали Николаевскую академию Генерального штаба. Случалось, что образование исчерпывалось обучением в корпусе. Порою было и по-другому. Тот же барон Торнау являлся выпускником благородного пансиона при императорском лицее.
Однако даже этим достаточно образованным людям не хватало технических знаний. Из «первого призыва» военных агентов 1856 года, командированных Александром II за границу, только Виктор Франкини окончил Михайловское артиллерийское училище и достаточно профессионально разбирался в артиллерийских и стрелковых системах.
Со временем понимание того, что военным агентам нужны помощники по технической части, придет. Но это будет позже, уже в начале следующего века. Такую должность введут, правда, только две на все европейские резидентуры.
Интересные примеры технической безграмотности наших военных агентов приводит Т. Ильина в своей книге «Военные агенты и русское оружие».
«С обязанностями официального представления они справлялись, — пишет автор, — но в технических вопросах разбирались слабо… Военный агент в Вене прислал чертеж трубки австро-венгерской полевой артиллерии № 5. Оказалось, что это — копия контракта на поставку повозок».
Следуя донесению агента, Генеральный штаб предложил приобрести негласным путем германский порох последнего образца но весьма дорогой цене — 1 франк за грамм. ГАУ заказало 500 граммов, а военный агент прислал старый, который никакого интереса не представлял.
Военный агент в Брюсселе должен был купить образец дистанционной трубки. Чертеж и описание се купили, а оказалось, что это «грубо отделанная болванка, похожая на трубку».
В таких условиях технически грамотные военные агенты были, что называется, на вес золота. Первым среди них, несомненно, следует считать Александра Павловича Горлова. В плеяде самых ярких военных дипломатов России он занимает особое место. Талантливый ученый, высокопрофессиональный технолог, успешный конструктор, смелый разведчик — все это о нем, о генерале Горлове. И тут нет преувеличения. Полтора десятка лет провел он за границей, изучая иностранное вооружение. Сначала это были поездки в Европу — в Бельгию, в Англию — для сбора сведений по артиллерийской части, для постройки лафета, потом в Соединенные Штаты Америки. Там он провел более трех лет, в том числе и в качестве военного агента.
С 1873 по 1882 год генерал Горлов представил Российскую империю в Великобритании.
За эти годы Александр Павлович досконально изучил военную промышленность США и Англии. Авторитет генерала Горлова был столь высок, что трижды по его рекомендации в русский армии принимали па вооружение лучшие зарубежные образцы огнестрельного оружия — винтовку, созданную па основе системы Бердана, картечницу Гатлинга — Горлова и револьвер Смита-Вессона. А в 1881 году по настоянию Александра Павловича наша армия получила новое холодное оружие — драгунские казачьи шашки и палаши.
Жизнь и боевая практика войск показала, что генерал Горлов не ошибся в выборе — два десятка лет помогала побеждать воинам русской армии на полях сражений надежная винтовка Бердана, еще больше — четверть века служил верой и правдой мощный револьвер Смита-Вессона.
Таков весомый вклад генерал-лейтенанта Александра Павловича Горлова в дело вооружения и укрепления боеспособности русской армии в 1860—1880-е годы XIX столетия. Следует подчеркнуть: то, что сумел сделать Горлов, не удалось повторить никому. Свой уникальный талант военного дипломата и оружейника, помноженный на энергию, глубокие знания и опыт, Александр Павлович отдал до конца своей Родине.
Кто же он такой, генерал Горлов, и как ему удалось совершить столько славных дел во имя России?
…Маленький Саша появился на свет в дворянской семье, в Казанской губернии в 1830 году. На службу поступил фейерверкером в 13 лет. Через полгода стал юнкером Михайловского артиллерийского училища. От своих сверстников отличался тем, что любил и желал учиться. Свой первый офицерский чин подпоручика получил не за ратные подвиги, а именно за отличие в науках.
В 1850 году подпоручик Горлов был выпущен из офицерских классов Михайловского артиллерийского училища и определен в конно-артиллерийскую бригаду. Однако прослужил он в бригаде недолго. Его научные способности, знания артиллерийского дела были по достоинству оценены: Горлова принимают на службу в Военно-ученый совет, назначают на должность помощника ученого секретаря артиллерийского отделения.
Семь лет Александр проходил в помощниках. Однако это не смущает молодого офицера. Кроме исполнения своих служебных обязанностей он активно занимается наукой. Его интересуют, например, проблемы отката артиллерийского лафета во время стрельбы. И Горлов проводит опыты, в ходе которых исследует законы отката.
В 1858 году Александр Павлович становится ученым секретарем. В следующем году отделение преобразуют в Артиллерийский комитет. Ученым секретарем Арткома утвержден Горлов.
К тому времени он уже совмещает работу в комитете с преподаванием в артиллерийской академии.
В этот период Горлов время от времени выезжает в командировки как по России, так и за рубеж. В 1858 году он испытывает мортиры станка в Калуге, а в следующем году направляется за границу — в Бельгию, потом в Англию.
Дома, в заграничных командировках Александр Павлович старается разрешить сложную конструкторскую проблему: создать лафет для казнозарядной пушки.
И такой лафет для восьмидюймовой пушки был разработан и принят на вооружение русской армии. После проведенных испытаний лафеты Горлова разместили в казематах Кронштадта.
В 1865 году начинается новый этап в жизни полковника Александра Горлова. Он едет в Северо-Американские Соединенные Штаты. Цель поездки — сбор сведений о развитии артиллерии.
Сведения были успешно собраны, отчет о состоянии артиллерии в США составлен. Кроме того, Горлов привез в Россию из-за океана новые американские винтовки. Испытания этих винтовок убедительно доказали, что Соединенные Штаты по уровню стрелкового оружия оказались далеко впереди самых развитых стран Европы. В Главном артиллерийском управлении приняли решение: используя американский опыт и технологии, создать новую современную винтовку. Если эксперимент удастся, этой винтовкой перевооружить русскую армию.
В ГАУ понимали, сколь важна и ответственна эта задача. Туг нужны были люди, обладающие разносторонними качествами, как дипломатическими, военно-техническими, так и сугубо деловыми. Такими людьми оказались полковник Александр Горлов и поручик Карл Гунниус.
Карл Иванович был младше Горлова, но ко времени их командировки немало повидал и испытал. Окончив Михайловское артиллерийское училище, участвовал в боевых действиях против горцев, удостоился ордена и медали, а в 1861 году был прикомандирован к оружейной комиссии. С тех пор увлекся конструированием стрелкового оружия. Позже, по возвращении из США, он, как талантливый инженер, возглавит патронный завод.
Словом, в январе 1867 года Горлов и Гунниус ступили на американскую землю. За дело взялись энергично. Сначала тщательно изучили образцы нового стрелкового оружия и патронов. Познакомились с изобретателями-оружейниками, побывали на заводах, приняли участие в испытаниях образцов оружия. Так, интересными оказались конкурсные испытания новых казнозарядных винтовок в Нью-Йорке. Правда, на них Горлов и Гунниус оказались не одни. Сюда также были приглашены специалисты-оружейники из Англии, Дании, Испании. 25 систем были представлены на конкурс. Лучшие результаты показали винтовка Пибоди, Ремиштона-Ройдера и Бердана.
Следующий конкурс, на котором побывали Горлов и Гунниус, проводился в Вашингтоне. Здесь они изучили 15 систем магазинного оружия.
После проведенной работы русские офицеры пришли к выводу о необходимости создания для русской армии новой однозарядной винтовки. Остановились на винтовке системы Бердана.
В июле 1867 года в своем рапорте Горлов и Гунниус докладывали: «Вопрос относительно выбора наилучшей системы скорострельного оружия нами решен. Новая, усовершенствованная система Бердана превосходит все другие известные доселе в Америке и имеет действительно столь замечательные качества, что мы нимало не колеблемся, предлагая исключительно это ружье для вооружения русской армии. Как результат всех наших трудов за все время пребывания нашего в Америке мы представляем ружье Бердана и его патрон».
Однако, несмотря на то что система была определена, предстояло еще усовершенствовать сам образец новой винтовки. Этим и занялись наши офицеры. По разным источникам, Горлов и Гунниус внесли в винтовку Бердана от 20 до 35 конструкторских изменений и улучшений. Был усовершенствован также и патрон к этой винтовке.
В октябре 1868 года наконец вес работы — от создания винтовки и патрона до подписания контрактов с заводами — завершились.
Карл Гунниус с повой винтовкой отбыл из США в Россию. Горлов остался в Америке. У пего хватало забот: он постоянно находился на заводе Кольта, где выпускались винтовки, следил за выполнением заказа. В конце рабочего дня ему приходилось отправляться на завод в Бриджкорт. Там шло изготовление патронов. Нередко случалось выезжать и в Нью-Йорк для оплаты счетов по заказам.
В общем, здесь он был, как говорят в России, «и швец, и жнец, и на дуде игрец», — конструктор, технолог, финансист, контролер.
Правда, вскоре изменился и его статус. В апреле 1868 года пришло известие Александр Павлович Горлов назначен российским военным агентом в США.
Впрочем, делами о выполнении заказа и поставке винтовок Бердана в Россию заботы Горлова не ограничивались. Только весной 1870 года он отправит на родину последнюю партию оружия — ящики с винтовками и патронами, а еще в 1867 году получит от Арткома задание — собрать наиболее полные сведения о картечнике Гатлинга. Эта система относилась к многоствольному револьверному типу картечник с вращающимися стволами.
Горлов, изучив систему, ответит в Артком, что артиллерийское ведомство США дало оружию положительную оценку и сделало заказ на сотню установок.
Александр Павлович был лично знаком с изобретателем картечниц Ричардом Гатлингом и достаточно хорошо знал их производство, так как они выпускались на том же заводе Кольта. Именно поэтому он сделал окончательное заключение в пользу систем Гатлинга и доложил в Артком, что «введение таких орудий в нашу армию совершенно необходимо».
Горлов занялся усовершенствованием системы Гатлинга и в ходе этой работы по сути создал новый вариант картечницы, приспособив ее под русский патрон. Когда система была создана в Америке, она получила название картечницы Гатлипга — Горлова.
Заказ на изготовление этих картечниц Александр Павлович разместил на хорошо знакомом ему заводе Кольта. Однако на этом его деятельность не закончилась. Он умело работал с компанией «Пушки Гатлинга», и в ноябре 1869 года президент компании подписал свидетельство, которое давало правительству России право изготовлять картечницы на отечественных заводах.
В 1870 году картечницы приняли на вооружение части полевой артиллерии русской армии.
Крупнейший биограф и исследователь деятельности Александра Горлова Т. Ильина, рассказывая об этом периоде его жизни, питает: «Неустанные труды генерала Горлова по созданию нового скорострельного оружия, организация его производства для России и в России подходили к концу. Отправив на родину винтовки, картечницы, револьверы, патроны, их чертежи и станки, он сделал все, что было в его силах, для перенесения американского производства на русскую почву».
Домой в Россию генерал-майор Александр Горлов возвратился в 1870 году. Интересно, что его возвращение сыграло решающую роль в том, что на вооружение русской армии был принят револьвер Смита-Вессона, а не какой-нибудь другой.
Дело в том, что Артком давно ломал голову над поиском нового образца пистолета или револьвера. Спорили специалисты, боевые офицеры, рассматривались разные системы оружия. В 1870 году проводились испытания револьвера Галана, однозарядных пистолетов Бердана и Ремингтона, двухзарядного пистолета Лилиенфельда.
Предварительную победу одержал пистолет Ремингтона. Признали, что пистолет может быть пригоден для вооружения.
Что ж, возможно, так бы и случилось, но Ремингтону не повезло. Из-за океана после длительной командировки вернулся военный агент в США генерал Горлов. Он доставил в Россию усовершенствованный револьвер Смита-Вессона и сумел доказать оружейной комиссии, что это лучший па сегодняшний день револьвер.
В следующем, 1871 году револьверы Смита-Вессона были приняты на вооружение в русской армии, а завод Спрингфельда в США получил крупный заказ на изготовление 20 тысяч револьверов с патронами.
Этот револьвер разных образцов состоял на вооружении в кавалерийских и конно-артиллерийских частях, на флоте и даже в жандармских и конвойных подразделениях.
На родине генерал Горлов задержался ненадолго. Уже в 1873 году Высочайшим повелением он был назначен военным агентом в Англию.
Войдя в курс дел, Александр Павлович обратился к своей любимой теме. В Лондоне на сей раз его привлекло холодное оружие. Как всегда, Горлов обстоятельно занялся изучением вопроса: познакомился с представителями фирмы-изготовителя, побеседовал, как он сообщает, с «авторитетами по фехтованию», прочел некоторые сочинения, касающиеся холодного оружия, разумеется, рассмотрел образцы. И в конце концов пришел к выводу, что «наши нынешние образцы холодного оружия требуют существенных изменений, чтобы не отстать от иностранного».
Об этом в апреле 1874 года в письме на имя военного министра и поведал Александр Павлович Горлов. Аргументы опытного военного агента в Лондоне убедили министра. Горлову выслали несколько образцов офицерского и солдатского оружия и поручили на английском заводе изготовить новые сабли и палаши в соответствии с его предложениями.
А предлагал Горлов вот что. В России главным назначением холодного оружия всегда была рубка, тогда как в Англии и во Франции — «колотие, — считал агент, — как самый опасный для противника способ действия». И потому сабли в этих странах были почти прямыми. А чтобы ими можно было и рубить, рукоятку сабли делали симметричной по весу с обеих сторон.
Нашей кавалерии, считал Горлов, не следовало бы оставаться со старыми саблями и рисковать понести страшные потери. Он предлагал принять один образец сабель для кавалерии, исключив кирасир. Кривизну сабли надо уменьшить, улучшить фигуру сечения, изменить рукоятку.
В следующем, 1875 году генерал Горлов приехал в Петербург и привез с собой новые образцы холодного оружия. Они были переданы в войска для проведения испытаний. Но началась Русско-турецкая война 1877–1878 годов, и о саблях Горлова забыли.
Но сам Александр Павлович о них не забывал. В конце 1879 года он попросился на побывку. Прибыв в Петербург, отыскал свое оружие и вновь начал испытания. И не отступил до тех пор, пока в 1881 году новые шашки и палаши не были приняты на вооружение.
Да, оружие стало любимой темой генерала Горлова. И здесь ему не было равных. Однако не забывал он и о других направлениях работы военного агента — добывал материалы и документы по вопросам обучения войск английской полевой артиллерии, обобщив разведданные, написал монографию «Вооруженные силы Англии», в которой раскрыл состав, организацию, численность, вооружение английской армии, места дислокации, военный бюджет, принципы обучения и комплектования.
За отличия в службе Александр Павлович Горлов в период своего пребывания в Англии был произведен в генерал-лейтенанты.
В 1882 году закончилась очередная длительная зарубежная командировка Горлова. Он возвратился на родину и принял должность инспектора местных арсеналов Главного артиллерийского управления.
Четыре года нес нелегкую инспекторскую службу генерал-лейтенант Александр Павлович Горлов. В 1886 году он ушел в отставку.
Скончался генерал Горлов уже в XX веке, в 1905 году.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.