Уроки конкисты, или Почему победили испанцы?

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Уроки конкисты, или Почему победили испанцы?

Падение государств ацтеков и инков до сих пор любят представлять в виде загадки: как это горстке конкистадоров удалось завоевать столь развитые и многолюдные государства? Объяснение – дескать, индейцев парализовал страх при виде «белых богов» – кажется уж слишком простым.

Попробуем понять психологические и религиозные причины поражения этих народов перед лицом маленькой, но отважной армии испанских авантюристов.

Конечно, сыграли свою роль и лучшее вооружение завоевателей, и организация войска, и разобщенность индейцев. Некоторые историки говорят также, что было еще одно весомое «превосходство» испанцев над ацтеками: в коварстве и жестокости. Но здесь нужно понять, что собой представляла ацтекская культура – объективно, а не попав в ловушку сострадания и оправдания побежденных. Никто не утверждает, что зверства испанской солдатни среди ацтекского мирного населения – акт гуманизма, но насколько мирным было это «мирное население»?

Ацтекская империя была государством парадоксов. В наше время удивительно созерцать величественную архитектуру ацтеков, сознавать высокий уровень развития их искусств и ремесел и понимать при этом, как мало этих творческих сил и возможностей употреблялось для практических целей. Они знали колесо, но не использовали его нигде, кроме как в игрушках, и даже в 1519 году индейские способы перемещения грузов по-прежнему ограничивались человеческой тягой или озерной лодкой. Они не пользовались даже санями и волокушами – ведь индейцы не одомашнили никаких животных, кроме собак, которых выращивали для еды. Ювелирная техника была очень развита, мастера умели делать всевозможные отливки и даже паять; изготовленные ими украшения и орнаменты настолько тонки, что трудно поверить, что все это выполнено без использования увеличительного стекла. При этом обработка металлов в основном ограничивалась работой по золоту и меди. Индейцы не знали стали и вообще железа, для режущей кромки своих «мечей» и для ритуального жертвоприношения они, находясь в этом отношении в каменном веке, использовали кремневые лезвия и ножи из вулканического обсидиана.

Ацтеки подчинялись богу Уицлопочтли – богу солнца, а также войны, это был народ воинов – мальчиков воспитывали с самого нежного возраста только в духе сражений и военной доблести. Со временем требования этого кровожадного идола настолько возросли, что к моменту прихода испанцев вся военная мощь ацтеков, распространившаяся на большую часть Центральной Америки, оказалась направленной не столько на возвышение империи, сколько на добывание пленников для принесения в жертву. В самом деле, доблесть воина определялась не количеством убитых им врагов, а числом пленников, присоединенных его стараниями к бесконечной веренице несчастных, взбиравшихся вверх по ступеням пирамид, чтобы окончить свою жизнь на жертвенных камнях. В 1487 году в ознаменование возведения нового храма в ацтекской столице было принесено в жертву 20 тысяч пленников. Жрецы трудились, не покладая рук и каменных ножей. Обреченные стояли четырьмя шеренгами в очереди, протянувшейся на две мили по улицам города.

Человеческие жертвоприношения в самых разных формах и количествах составляли едва ли не главный системообразующий элемент культуры цивилизованных индейцев доколумбовой Америки. Религиозное сознание мирило будущих жертв со своей участью – они были убеждены, что сразу попадут в рай.

Ацтеки свято верили, что силы природы должны быть персонифицированы и тогда на них можно будет воздействовать, устанавливая идолов и регулярно принося им жертвы. Поначалу человеческие жертвоприношения носили ограниченный характер, жертвы приносились только в случае чрезвычайных бедствий, дабы умилостивить богов.

Каннибализм также поначалу был для них ритуалом: отсеченные конечности жертвы передавались семье воина, захватившего этого пленника. Однако позже каннибализм превратился в привычку, настолько обыденную, что один из конкистадоров, писавший анонимно, утверждал, что индейцы «ценят человечину более высоко, чем любую другую пищу; зачастую они отправляются на войну и рискуют своими жизнями только затем, чтобы убить и съесть».

Тем не менее, человеконенавистнический характер этих религиозных обрядов не должен заслонять от нас того факта, что ацтекская культура стала кульминацией, высшей точкой мощного культурного процесса и что во многих отношениях они были не менее развиты, чем испанцы. В манере поведения, одежде, дизайне и архитектуре они могли бы соперничать со средневековой Европой; крупнейшие из их храмов едва ли уступают в величии пирамидам Египта, а сады по красоте – садам Вавилона; каменные сооружения оживляют в памяти архитектуру Древней Греции; их побеленные и оштукатуренные дворцы столь же прекрасны, как дворцы мавританской Испании.

Некоторые историки утверждают, что не было в завоевании империи ацтеков завоевания в классическом виде. Государство ацтеков (в отличие от империи инков) не имело жесткой централизации. По степени централизации оно находилось где-то посредине между унитарной державой инков и конгломератом из полутора десятков государств майя. Ацтеки были просто сильнейшим племенем в союзе с другими.

Поэтому индейские современники Кортеса и Писарро, не принадлежавшие к господствующим племенам ацтеков и инков, были убеждены в том, что испанцы посланы к ним с небес, чтобы ослабить гнет ацтекской и инкской империй на вассальные племена, иначе не пали бы эти империи Нового Света как карточные домики.

На самом же деле отряды конкистадоров стали только катализатором внутренних социально-экономических процессов, неизбежно ведших к распаду раннеклассовых государств, таких как державы ацтеков и инков. Они представляли собой господство одного избранного племени над десятками покоренных народов. Это господство держалось не столько идеологией, сколько силой и страхом. Замешательство, возникшее в правящих элитах при первом контакте с внешней незнакомой цивилизацией, стало для подчинённых народностей закономерным стимулом начать борьбу за независимость. Большинством населения ацтекской и инкской империй испанцы были восприняты как освободители (а люди они или духи – неважно). И уже не маленькие отряды конкистадоров рушили самобытные государства Америки, а огромные повстанческие армии, в которых горстка испанцев была консолидирующим ядром.

Именно так проходила так называемая конкиста, в результате которой жизнь большинства индейских племен, ранее порабощенных ацтеками и инками, если и изменилась, то к лучшему. Во всяком случае, они были избавлены от постоянных и массовых человеческих жертвоприношений.

Появлением Кортеса воспользовались государства, решившие сбросить власть ацтеков, поэтому отряд Кортеса – примерно шестьсот испанцев – шел в сопровождении значительных индейских войск, которые выслали ему на помощь вожди государств, восставшие против власти ацтеков. Они же распространяли о легенду о том, что Кортес – это бог-творец мира Кецалькоатль. Добавьте к этому преимущества испанского оружия, наличие лошадей.

Неудивительно, что Монтесума решил встретить испанцев как гостей. Он признал себя вассалом короля Испании, который находился очень далеко, чтобы сохранить власть над подданными, которые находились рядом.

Согласитесь, реальная картина выглядит не столь впечатляющей, как мифическая. Ведь когда говорят о завоевании Мексики, обычно представляют бой горстки испанцев с громадными индейскими полчищами. Но такого не было! Наоборот, многие государства ацтекского союза посчитали себя освобожденными от власти Монтесумы.

Кортес женился на индианке, имел переводчиков, знающих языки того или иного народа, и детальную информацию о состоянии империи Монтесумы. Нельзя забывать, что испанцы к тому времени уже тридцать лет осваивали континент. А это немалый срок.

Поэтому представление о том, что завоевание империи Монтесумы, было внешним шагом испанцев по отношению к индейцам – неверно. За тридцать лет испанцы стали элементом внутренней политики индейских союзов. И операции Кортеса планировались с учетом этих факторов. Кортес и индейцы были игроками на одном поле, хотя каждый старался использовать другого в своих целях.

Не только испанцы использовали индейцев, многие индейские народы использовали испанцев не меньше! Призывали, ждали их, получали определенные выгоды от нового, чудесно явившегося игрока на политической арене. Даже своей индейской женой Кортес как бы говорил аборигенам – «Я такой же, как вы!» И важно еще одно: те народы, о которых говорится в «испанском контексте», с кем столкнулись испанцы почти 500 лет назад, не истреблены, в отличие от тех индейцев, кто имел дело с англо-американскими поселенцами. Более того – они не только не истреблены, они даже в полной мере не ассимилированы испанцами.

Поэтому-то отношение к Кортесу в современной Мексике чрезвычайно противоречиво: подвергаясь проклятьям со стороны аборигенов Америки, он, тем не менее, почитается там.

Едва ли возможно в настоящее время написать беспристрастный портрет конкистадора. Тем не менее следует учитывать в общем-то уважительное отношение Кортеса к индейцам: он удочерил младшую дочь Монтесумы и построил для ее потомков замок в Испании, который сохранился до наших дней. Физического отвращения к индейцам у Кортеса не было, и он должным образом уважал их как боевых противников.

Современники считали Кортеса высокомерным, но отмечали его приятную наружность, тонкое обхождение и умение располагать к себе людей, когда это было нужно. Он был, несомненно, мужественным человеком, имел незаурядные способности дипломата и военачальника. Его, как и других конкистадоров, характеризовали дерзость и жестокость в сочетании с религиозностью и огромной жаждой наживы, вероломством и презрением к культурным ценностям других народов. Учитывая время и место вышеописанных событий, возможно, именно такие черты характера и позволили Кортесу добиться желаемого, став к тому же еще и национальным героем.

Не случайно останки его перевезены в Мехико и захоронены на месте первой встречи с Монтесумой. В Мехико также стоит величественный памятник с надписью: «Памяти Куаутемока и тех воинов, которые героически боролись за свободу своей страны». Может быть, это и есть историческая справедливость…

Неспроста в стране много памятников Кортесу, в его честь названы города, бухта и отмель. Недаром его изображение запечатлено на денежных знаках Испании. Причиной таких почестей явились, конечно же, не многочисленные географические открытия, которые Кортес сделал попутно. Главное, как уже отмечалось, завоевание новых земель, присоединенных к испанской империи XVI века.

По этой же причине на испанских банкнотах изображен и другой, не менее прославившийся герой, – Франсиско Писарро. Он завоевал государство инков, создателей одной из древнейших цивилизаций Южной Америки.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.