Глава 3 Предательство Азиру

Глава 3

Предательство Азиру

В то время как аморитский правитель Азиру собирал армию на границах Малой Азии, сирийский царь Итакама неожиданно образовал независимое царство в Кадеше и объединился с хеттами, таким образом отрезав и территории предателя Азиру, и верный Египту город Тунип, и дружественное царство Митанни от Ливана и египетских владений в Палестине и Сирии. Три верных вассальных царя, которым, возможно, помогал Душратта, напали на восставших, но были отброшены Итакамой и его союзниками-хеттами.

Азиру тотчас воспользовался ситуацией. Оказавшись между хеттами на севере и только что образовавшимся царством Кадеш с юга, он собрал свою армию и прошел вниз через Оронт к Средиземному морю, захватывая города, расположенные в устье этой реки, и присоединяя их к своим владениям.

Если бы хетты спросили у него, зачем он осуществляет все эти действия, он бы ответил (впрочем, это соответствовало истине), что подготавливает почву для вторжения хеттов в Сирию. Если бы такой вопрос задал ему Итакама, то Азиру сказал бы, что пытается установить дружественные связи между хеттами и Кадешем. Если бы от него потребовал ответа Эхнатон, то он заявил бы, что охраняет земли египтян от нашествия хеттов.

Без сомнения, Азиру предпочитал поддерживать мирные отношения с хеттами, поскольку был наслышан об их воинственности. Одновременно он не хотел открыто проявлять враждебность по отношению к Египту, чья армия могла в любой момент высадиться на берегах Средиземного моря. Неспособный сохранять независимую позицию, он счел наиболее разумным позволить северным народам пройти на юг через его владения, из Амки в Кадеш, где правил их союзник Итакама.

В обмен на сотрудничество он хотел, чтобы ему не мешали заниматься своими делами, а его взоры теперь обратились к приморским городам Симирре и Библу. Однако здесь он потерпел неудачу. Поэтому он передвинулся на восток в город Ниу и захватил его, взяв в плен его царя. Похоже, что и хетты, и египтяне поверили, что Азиру действовал исключительно в их интересах. Узнав о падении Ниу, властитель Тунипа написал патетическое обращение к Эхнатону, прося о помощи, поскольку он теперь оказался в полной изоляции и знал, что Азиру не был ни на чьей стороне и преследовал собственные цели.

«Правителю Египта, моему господину. Жители Тунипа, твои слуги. Они желают тебе всяческого благополучия и припадают к твоим ногам. Мой господин, твой слуга Тунип говорит следующее: кто осмелился бы разорить наш город, не опасаясь, что на него падет гнев Тутмоса III? Боги <…> царей Египта, мой господин, живут в Тунипе. Пусть мой господин спросит старейшин (так это или нет). Теперь, однако, мы больше не принадлежим нашему господину, фараону Египта. <…> Если его солдаты и колесницы замешкаются, Азиру сделает с нами то, что он уже сделал с Ниу. Если нам суждено горевать, тогда и царь Египта будет оплакивать то, что совершит Азиру. Поскольку он повернет войско и против нашего господина. И когда Азиру войдет в Симирру, он сделает с нами что захочет в землях нашего господина, царя, и тогда наш господин будет стенать и горевать. Теперь же плачет сам Тунип, наши слезы текут, и никто не поможет нам. В течение двадцати лет мы обращались к нашему господину, царю, фараону Египта, но он ни разу не ответил нам».

Из этого письма можно сделать несколько выводов. Очевидно, что в отдаленных сирийских городах не понимали значения новой религии Эхнатона. Правитель Тунипа ссылается на старых египетских богов, которым поклонялись в городе, непонятно, не знал он или не мог поверить в то, что Эхнатон стал монотеистом. Ясно, что память об ужасном Тутмосе и его победоносной армии все еще жила в сердцах людей, и, возможно, именно его действия способствовали установлению долговременного мира в Сирии.

Отец Эхнатона Аменхотеп III мало уделял внимания чужеземным владениям, и, поскольку население Тунипа в течение двадцати лет просило о помощи, похоже, что угроза обозначилась еще до смерти фараона. Как мог Эхнатон, получив такое письмо, все же не направить армию в Сирию? Библ и Симирра по-прежнему хранили верность Египту. Высадившись в их гаванях, войска могли пройти маршем в глубь страны, разгромить Итакаму, захватить Кадеш и, напугав Азиру, заставить его оказать реальную поддержку Душратте и другим преданным Египту царям и вытеснить хеттов за хребет Аман.

Ситуация оказалась своеобразной проверкой для Эхнатона, и, как великий Учитель спустя тринадцать столетий должен был утверждать свое учение ценой полного самопожертвования, так и фараон мучительно переживал, когда понял, что исповедуемые им принципы приведут к потере всех дорогих его сердцу владений.

Его неугомонные генералы, готовые двинуться в Сирию, возможно, исчерпали все аргументы, пытаясь воздействовать на него, но мальчик уже превратился в мужа. «Возврати меч твой в его место, – мог бы сказать он. – Ибо все взявшие меч мечом погибнут».