В поисках вечной жизни
В поисках вечной жизни
Были времена, когда люди не знали, что смерть – неотвратимый конец жизни. Они погибали от когтей хищников и от рук врага, от голода или стихийных бедствий. Как правило, первобытный человек не доживал и до тридцати лет. Когда же наши помудревшие предки убедились наконец, что смерть – не прихоть злых духов и не грустная случайность, они задались целью избежать ее. Так появились магические обряды и амулеты, колдовские заклинания, словом, началась первая «научно-практическая программа» в истории человечества – проект «Бессмертие». Как ни странно, эта программа стала и самой длительной, поскольку продолжается со времен неолита до эпохи генной инженерии…
Даже те, кто уже признал неминуемость смерти, не сразу согласились, что она – повсеместна. Люди верили, что есть далекие края, волшебные царства, где нет «костлявой» или же известны надежные способы защиты от нее. Так, Гильгамеш, герой великого эпоса Междуречья «О все видавшем», совершает опасное путешествие в поисках цветка вечной жизни. «На две трети бог, на одну треть – человек», – говорится о Гильгамеше в воспевающем его подвиги древнем героическом эпосе. Гильгамеш был больше чем полубог, но все еще в достаточной мере человек, чтобы умереть.
Животные, даже самые смышленые, не знают, что их ждет смерть. Им не знакомы понятия «прошлое» и «будущее»; они не раздумывают о будущем, не ломают себе над ним головы. Часто предчувствуют они грозящую опасность, жалобно повизгивают, проявляют беспокойство, но и тогда не разделяется для них сегодня и завтра, жизнь и смерть, земной и потусторонний мир. Человек – единственное существо на земле, которое может – и вынуждено – размышлять о подобных вещах. Об этом уже 4600 лет назад размышлял и Гильгамеш, царь Урука, города-государства в Шумере.
В моем городе люди умирают, сердце печально!
Люди умирают, на сердце тяжело!
Я взглянул со стены, увидел трупы, плывущие по реке.
А я? И меня ждет та же судьба?
Да. И меня ждет та же судьба.
От пенящихся вод Буранунны – так называли в древности Евфрат – отправился он со своими воинами в глубину гор, поросших кедрами, чтобы снискать себе непреходящую славу. Затем, после смерти своего друга Энкиду, раненного в битвах, отправился Гильгамеш один-одине-шенек, чтобы бродить по пустыням, всходить на горы, пробираться сквозь пропасти, сойти во тьму чрева земли, вновь выйти под пламенеющее небо, перебраться через море смерти и наконец из уст своего предка Утнапишти, ставшего богом, услышать то, что он и так уже знал: «Ярая смерть не щадит человека. Разве навеки мы строим дома? Разве навеки мы ставим печати? Разве навеки делятся братья? Разве навеки ненависть в людях? Разве навеки река несет полые воды?»
Все это расскажет Утнапишти, расскажет и пережитую им в прошлом историю потопа, когда люди, словно сбившиеся в кучу дохлые рыбешки, плавали в море, но затем он все-таки даст Гильгамешу надежду. Если выдержит герой испытание – не будет спать шесть дней и шесть ночей, то вместо преходящей жизни будет дарована ему вечная.
Гильгамеш смертельно устал. Он был так измучен, разбит дорогой, что напрасно пытался бодрствовать. Сидя, склонился он, упал на землю как мешок и спал без просыпа целых семь дней. Но жена Утнапишти, пожалевшая горестного странника, дает ему еще один спасительный совет:
Я открою, Гильгамеш, сокровенное слово,
И тайну цветка тебе расскажу я:
Этот цветок – как терн на дне моря,
Шипы его, как у розы,
Твою руку уколют.
…На самое дно моря спустись ты
и ищи, пока не отыщешь
траву, что похожа на стрелы
наконечника, на колючку терновника,
на шип на стебле розы…
Эту траву срывай смело;
и не бойся – хоть она тебя уколет! —
ты ее сорвать, взять в рот
и проглотить ее, зубами размельчивши!
Если ты проглотишь траву жизни,
молод будешь и тебя не коснется
старости власть, что все перемелет!
Если этот цветок твоя рука достанет,
Будешь всегда ты молод.
Гильгамеш привязывает к щиколоткам ног тяжелые камни и прыгает в воду. Камни утягивают его на дно моря, там «в слабом свете, проникающем сквозь толщу воды, ощупью, ползком и на четвереньках» ищет он траву жизни и когда находит ее, то, «не обращая внимания на кровь, шипы, быстро срывает». Затем берет нож и срезает с ног каменный груз, чтобы снова всплыть на поверхность.
Трава у него. Он мог бы тут же съесть ее, но он прячет ее под одеждой, потому что хочет отнести домой: «чтобы досталось и мужчинам, и женщинам, и малым детям; пусть старость больше не терзает народ огражденного Урука…»
Но Гильгамешу не удается уйти далеко. Бредя по дороге к дому, он решает искупаться в оказавшемся на пути зеркально чистом водоеме; но пока он плещется, фыркает в воде, к одеждам его подползает змея, она чувствует запах травы и утаскивает ее.
Выйдя из воды, Гильгамеш сразу же хватается травы – и не находит ее. Он бледнеет, заливается слезами, разражается сквозь стоны проклятиями. «Для кого же кровью истекало сердце? – спрашивает он. – Себе самому не принес я блага, не принес я блага и людям Урука!»
Так возвращается Гильгамеш на родину, измученный, терзаемый горем, с пустыми руками. Обо всем этом сообщает нам, выражающей сожаление толпе поздних потомков, клинописный эпос, начерченный в свое время на глиняных табличках, найденных спустя тысячелетия в песках пустыни.
Конечно, можно сказать: а что нам за дело до Гильгамеша? До этой старой сказки? Да, можно сказать, если бы мы сами примирились со смертью. Но мы и сегодня, вместе с давно увядшим Гильгамешем спрашиваем: «А я? И меня ожидает та же участь?» – И каждый вынужден дать себе тот же ответ: «Да, такова и моя участь».
Древнегреческие боги были бессмертны, поскольку вкушали волшебную пищу – амброзию. В индийской мифологии пища богов называется весьма похоже – амрита… Скандинавская «Эдда» повествует о молодильных яблоках. А если верить Библии, «дерево жизни» росло и в райском саду.
Особенно распространенным был миф об источниках живой воды. Как знать, не легли ли в его основу реальные сведения о целебных минеральных водах? Арабскому ученому ибн Баттуте путешественники рассказывали, что ручей воды бессмертия течет в Китае, впадая в море где-то под Кантоном. Сами китайцы «размещали» такой ручей в Индии. По некоторым сведениям, с ними был согласен Александр Македонский; говорили даже, что именно для поисков чудо-воды царь и затеял свой индийский поход.
В пору античности и средневековья наиболее передовые мыслители Востока и Запада, перестав верить мифам об источниках вечной жизни, якобы бьющих в далеких странах, сами взялись за поиски средства, намного или даже бесконечно продлевающих жизнь. Блаженный Августин, известный богослов IV столетия, писал, что человека делает смертным… деторождение.
Историк Александр Горбовский приводит древнеримскую эпитафию, говорящую о несколько игривом и приятном способе продлить свои дни. «Эскулапу (бог медицины у римлян) и здоровью от Л. Клавдия Геримпа, который прожил 115 лет и 5 дней с помощью дыхания юных женщин, на удивление лекарям. Старайтесь жить, как он». Упомянутый способ омоложения применял знаменитый царь Соломон. Старея, он приказывал класть к себе в постель молодых девушек. Есть старинный рисунок, изображающий Соломона на ложе с двумя девицами по бокам. Интересно, что к подобной методике с уважением относился великий украинский физиолог Александр Богомолец. По его мнению, близость женского тела возбуждает даже старческие половые железы, а это дает определенный подбадривающий, омолаживающий эффект.
Однако не все рекомендации были такими невинными. Во многих странах в разные эпохи медики-авантюристы и богатые невежды связывали тайну долголетия со свойствами «магической жидкости» – крови. Во имя собственного омоложения они творили ужасные дела. Пожилые римляне пили прямо с пола арены кровь только что убитых гладиаторов или, добыв ее из вен молодых рабынь, смешивали с молоком и тоже пили. Может быть, тогда и начала складываться легенда о вампирах?..
Впрочем, как правило, приемы борьбы со старостью и смертью не были такими жестокими. Эликсир жизни искали во многих алхимических лабораториях Европы и арабского Востока. Его пытались изготовить такие прославленные ученые, как Парацельс и Роджер Бэкон. Сохранились весьма примечательные рецепты лекарств от старости. Иногда они предельно просты, но нельзя сказать, чтобы дешевы… Вот, например, один восточный текст: «Кто примет золото внутрь, тот будет жить долго, словно золото». Бывали рецепты не столь разорительные, но, пожалуй, слишком экзотические. Вот один из них: «Надо взять жабу, которая прожила 1000 лет, и летучую мышь, прожившую 10 000 лет, высушить их в тени, растолочь в порошок и принимать». По преданию, даосский философ Чжан Даолин прожил 122 года, принимая какие-то загадочные лекарства.
Вот так называемый «царский список», клинописный текст из Ларсы, где названы такие сроки правления царей древнего Шумера: «В Эреду царем был Алулим, и он правил 28 800 лет… В Бад-Тибире правил Энменлуанна 43 200 лет…» Индийский раджа Тапасвиджи якобы встретился в Гималаях со старцем-аскетом, сообщившим, что живет в горах уже… шестое тысячелетие. Конечно, эти сведения можно назвать сказочными, как и более скромные, но все же невероятные «результаты» библейских патриархов. Как известно, главный долгожитель Ветхого Завета, Мафусаил, прожил 969 лет. Но вот данные, заслуживающие большего доверия. Античные авторы упоминают Эпименида – священнослужителя и поэта с острова Крит, который дожил до 300 лет.
Надо сказать, что и в античную пору, и позднее были трезвые люди, которые понимали, что самый реальный путь к патриаршему возрасту – это определенная диета, гимнастика, вообще здоровый образ жизни. Известный римский философ Луций Анней Сенека в юные годы отличался очень плохим здоровьем: слабые нервы, больной желудок… Безумный император Калигула хотел было казнить «слишком умного» Сенеку, но передумал, считая, что тот и сам скоро умрет. Но Калигулу зарезали, а философ сумел полностью «переделать» себя, укрепить организм. В семидесятилетием возрасте Сенека был бодрым, точно юноша. Неизвестно, сколько бы еще прожил мудрец, если бы не очередной психопат на троне, император Нерон. Тот приказал ученому (кстати, своему учителю) перерезать себе вены, что Сенека и сделал – спокойно, улыбаясь и до последней минуты ведя философскую беседу с друзьями. А Нерон, его палач, через несколько месяцев погиб позорной смертью, не дожив и до тридцати… Между прочим, Сенека писал: «В нашей власти прожить столько, сколько надо». Вот еще один пример прямой связи между силой воли, высотой духа и возможностью продлить свою жизнь: великий греческий мыслитель-материалист Демокрит прожил 102 года и, умирая в окружении многих учеников, в ясном сознании, заявил: «Я мог бы жить и дольше, если бы к этому стремился…»
Согласно Библии, вопрос о личной смерти или бессмертии был оставлен на усмотрение первого человека, сотворенного Богом. Тем самым сразу дается представление о природе человека: одной из неотъемлемых основ человеческой сущности является свобода воли. Сама ситуация, в которую был поставлен первый человек, вынуждала его к осознанию и раскрытию этой своей свободы. Среди других растений в Эдеме было два дерева с плодами: древо жизни и древо смерти, названное также «деревом познания добра и зла» (Быт., 2:15–17). О первом дереве Адаму сначала ничего не было сказано: ему просто было разрешено есть плоды с любого дерева в раю, кроме древа смерти. Но Адам вслед за Евой нарушил запрет и стал смертным; однако и после этого он мог вернуть себе бессмертие – изгнание из рая мотивировано именно тем, чтобы он не вкусил с древа жизни и не стал жить вечно (Быт., 3:22–24). Что же, для человека, который приобщился ко злу и не исцелился от него, бессмертие стало представлять огромную опасность, угрожающую лишить его всякой надежды на такое исцеление.
Что же означало бессмертие Адама, которое он потерял, совершив грех? Жизнь есть органическое единство души и материального тела. Эта вторая основа библейского учения о человеке заложена в описании сотворения Адама – Бог создал его из «праха земного», а затем «вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою» (Быт., 2:7). Смерть – это вынужденное разлучение души с телом вследствие разрушения тела. Тело же может быть разрушено двумя принципиально разным способами: органической деградацией, т. е. старением, или насильственным физическим действием (так Каин убил молодого, цветущего Авеля). Адам был первоначально свободен и от той, и от другой опасности: тело его не старело, убить же его никто был не в состоянии – звери, согласно Божьему повелению, подчинились человеку. Убить человека мог другой человек, но такое желание могло возникнуть только у того, кто порвал внутренние сердечные отношения с Богом.
Тело человека в принципе такое же, как у высших животных (а все животные смертны). Существует даже апокрифическое сказание о том, что Адам был сотворен Богом из животного, биологически тождественного ему. Следовательно, неумирание, нестарение тела Адама не было обусловлено его биологическими особенностями: только душа человека обладает способностью удерживать тело от деградации и распада. Но это при условии, что сама душа живет полнокровной жизнью, не искажая своей собственной природы, а это, в свою очередь, возможно только при свободном и целостном единстве души с Богом. Нарушив свое доверие к Богу, душа потеряла и свое органическое единство с телом, потеряла способность удерживать его от старения, ведущего к смерти.
Бог не обманул Адама, сказав: «В день, в который ты вкусишь от него (т. е. от запретного древа) смертью умрешь». Как только человек прервал линию духовной связи с Богом, в него вошла смерть, т. е. произошел разрыв между душой и телом. Объяснив таким образом первопричину возникновения смерти, Священное Писание тем самым указывает и путь к ее преодолению: смерть будет побеждена тогда, когда человек сможет полностью восстановить свое свободное единство с Богом.
Змий, споря с Евой, убеждал ее: «Нет, не умрете». Согласно новозаветному пониманию, через змия действует, испытывая человека, один из высших духов, сотворенных Богом. Его имя «Сата’н» – переводится с иврита как «сомневающийся». Ангел материального тела не имеет: возгордившись и возомнив себя мерилом всего существующего, он считает человека существом несовершенным – именно потому, что человек имеет тело природного, животного происхождения. С точки зрения такого «чистого духа», разлучение души с телом не есть смерть, но скорее освобождение для подлинной, ангельской жизни. Поэтому он и говорит Еве: «Нет, не умрете, но… будете, как боги, знающие добро и зло».
В библейском описании соблазнения человека змием можно увидеть и второй, параллельный смысл. Змий хотя и действует по наущению высокого духа, однако имеет при этом и «собственное мнение», исходя, конечно, из себя самого как мерила всего сущего. Сам же он есть животное, и притом очень умное: «Змий был хитрее всех зверей полевых». С его животной точки зрения, конечно, разрушение тела было никак не желательно, высокая же душа человека не должна была его особенно интересовать: сам ведь он такой души не имел! У него был другой расчет, вполне «материалистический»: подсказать Адаму, чтобы он поскорее вкусил от древа жизни и стал снова бессмертен – с «мертвой» душой и вечно цветущим телом. Поэтому змий вполне был согласен со словами, которые произнес вместе с Сатаной: «Нет, не умрете, но… будете, как боги, знающие добро и зло» – однако он вкладывал в эти слова свой собственный смысл. Может быть, змий рассчитывал, что человек и ему даст приобщиться к телесному бессмертию? Возможно, он давно домогался этого, но получил отказ от Бога. Теперь он придумал «поссорить» человека с Богом и уговорить его поделиться плодами с древа жизни. Но Бог проявил непреклонную строгость – и замысел змия сорвался: вместо вечной жизни он получает суровое наказание: «будешь есть прах во все дни жизни твоей». И дни сочтены, и в пищу – прах вместо вожделенных плодов… Отказался ли змий окончательно от своего замысла? Не возрождается ли он снова в попытках добиться физического бессмертия без исцеления души, разыскивая вожделенный «эликсир жизни» средневековых алхимиков?
Данный текст является ознакомительным фрагментом.