Вассалы шведского королевства

Вассалы шведского королевства

Была та смутная пора,

Когда Россия молодая,

В бореньях силы напрягая,

Мужала с гением Петра.

А.С. Пушкин

До «эпохи самозванцев» христиане, признающие домен Папы Римского, жили на русских землях вместе с теми, кто придерживался византийских симпатий, достаточно мирно.

Языческие имена (Владимир, Ярослав, Святослав) переплетались с византийскими (Василий, Иоанн, Михаил). Но все они — московиты и еще довольно едины. Они — христиане, то есть «не иудеи», и, несмотря на то что Ветхий Завет с его законами Моисеевыми не отвергается, но одна из древнейших старославянских Библий — Геннадьевская, — созданная латинским богословом Вениамином, уже служит тому, чтобы бороться с иудейской ересью. Сама формулировка говорит о том, что представителей старой религии на Руси было много, и христианская церковь ни на минуту не забывала о борьбе с иудаизмом. Опять мы видим зеркальное отражение европейских событий в русской истории.

К началу семнадцатого века в России уже установилась прочная самостоятельность Русской церкви. И хотя христиане из Европы еще не считаются врагами, но у русских уже появилось национальное самосознание, и они желают, чтобы при восшествии на престол царь стоял службу по русскому обряду. Окончательно самостоятельность закрепит раскол.

Вот тогда официальная религия и объявит себя правильно славящей Бога — православной, и, таким образом, перестанет быть византийской. После расхождения с европейскими христианами был даже издан особый указ, запрещавший строить шатровые купола (по католическому образцу) на православных церквях. Как память о временах, когда мы были вместе, сохранились в русском языке такие латинские слова, как церковь, вера, поп, алтарь, пост, крест, ладан. Оказалось уже навсегда невозможным заменить их соответствующими им греческими словами даже и после «торжества православия» в Русской церкви.

Духовенство, получившее патриаршество, de facto стало самостоятельной церковью. И ЦЕРКОВНЫЙ РАСКОЛ В СЕРЕДИНЕ XVII ВЕКА — ДЛЯ МЕНЯ НИ ЧТО ИНОЕ, КАК КОНЕЦ РУССКОГО ГОСУДАРСТВА ВИЗАНТИЙСКОГО ТОЛКА, наступивший в результате осознания русскими своей самостоятельности, своего исторического пути, то есть в результате возникновения самосознания. Поляки (такие же славяне) полезли было к московскому трону как к своему, но не смогли его получить (не без вмешательства шведов). Надо пояснить читателю, что у Польши со Швецией сложились к тому времени крайне напряженные отношения. В процессе Контрреформации Польша стала оплотом католичества, а Швеция приняла лютеранство.

Шведский король Сигизмунд Ваза был ревностным католиком, и шведы с удовольствием заменили его лютеранином. Тогда поляки в пику шведам выбрали Сигизмунда своим королем. В результате шведский король, оказавшийся на польском престоле, стал готовиться к войне со Швецией. Швеция же в свою очередь поддержала Россию в ее борьбе против поляков, домогавшихся русского трона.

В 1609 году Василий Шуйский и Карл IX заключили договор о «мире, любви и согласии». В договоре был интересный пункт. Согласно ему русский царь мог назначить престолонаследника только с благословения шведского короля, «дабы общему лиходею державцу польско-литовскому торжества не было». Когда на престол взошел Михаил Романов, то он подтвердил это положение (если царь не назначит наследника, то русское царство перейдет под руку шведского короля). Последующие русские государи тоже присягали шведскому монарху и объявляли себя принародно «младшим братом» Швеции.

И Петр Первый присягал, и даже дважды. Первый раз в 1689 году при низложении царевны Софьи и в 1696 году после смерти Ивана V. В своих письмах Петр величал Карла XI «родным батюшкой» и присягал ему на верность.

Не зная этих фактов, кажется комичным, что всего за год до начала Северной войны Петр просил у Карла пушки и ло-мощи в строительстве военных кораблей. Король не только дал пушки, аж 300 штук (а как же не дать своему вассалу?!), но и выслал в Воронеж шведских плотников и военных специалистов. Петр подробно отчитался по количеству кораблей, составу, численности экипажей, именам командиров. И лично вручил этот список посланнику шведского короля.

Но после «реформ» патриарха Никона в России наблюдался стремительный рост национального самосознания. Сама история толкала молодого и честолюбивого царя к монаршей самостоятельности. И Петр развернул дареные пушки против шведов, отказавшись от Кардисского договора 1661 года, по которому земли по берегам Финского залива закреплялись за Швецией. Возмущенный Карл в своем манифесте назвал Петра «коварным, вероломным клятвопреступником», объявил его низложенным и двинул свои войска к Нарве. Русские имели пятикратное преимущество! Но когда шведские полки сблизились с рядами псковских и новгородских стрельцов, полковник Штейнбок спросил свое воинство: «Хотят ли они за антихриста Петра смерть принять или повинуются своему законному господину королю шведскому?» Стрельцы тут же сложили оружие и «челом били» Карлу.

Петр сделал правильные выводы и стал набирать в армию «сволочь» (официальный термин того времени, от слова «сволакивать»), которой дела не было до воинской чести, сказано бить — будем бить. Кроме того, Петр ужесточил в армии дисциплину, ввел систему заградотрядов и ответственность родственников за воинские преступления солдат и офицеров. И к Полтаве Петр подошел уже с новыми по духу и содержанию войсками.

Верный присяге гетман Украины Мазепа радушно принял Карла, договорился о совместных действиях и умолял как можно быстрее принять православие — необходимое условие для восшествия на русский престол. Но Карл с принятием православия медлил, хотя момент был самый подходящий: по всей России полыхали бунты, вызванные антипетровскими манифестами Карла.

Петр, памятуя о Нарве и внутренне признавая в сопернике своего законного государя, панически боялся под Полтавой генерального сражения. Карл тоже помнил Нарву и ждал, что «фокус» повторится. После двадцати дней бездействия король призвал россиян «не обнажать меча на законного покровителя своего и братьев шведов». Но, поняв, что на сей раз его ожидания напрасны, Карл «слабым манием руки на русских двинул… полки». За два с половиной часа боя шведская армия перестала существовать.

«Отныне русское престолонаследие силой оружия было избавлено от претензий со стороны иностранных монархов, но эта независимость досталась дорогой ценой: сила, как часто бывает, возобладала над законом», — пишет о сражении историк Г.В. Смирнов.

Поэтому день Полтавского сражения 27 июня 1709 года я считаю началом истории России как суверенного государства. Зная все эти факты, понимаешь и обращение Петра Первого к солдатам перед боем; в нем он сказал, что Полтавское сражение решает, «быть России или не быть».

Читатель, как недавно все это было… Боже, какие мы еще молодые!

Данный текст является ознакомительным фрагментом.