Глава 23 О торжествовании нарочитых праздников махометских
Глава 23
О торжествовании нарочитых праздников махометских
Два праздника нарочитых торжествуют турки, от них же первый называется орвё-баиран, то есть велик день с постом, второй — ме-бах-баиран — велик день с жертвами, дабы в то время кийждо убожайший заклал на жертву животное яковое, барана или иное, и роздал мясо иным убогим. Богатии же убивают животных елико изволяют.
Сия оба праздника пребывают чрез три дни кийждо. Первый бывает в августе месяце, в то время, егда жнивы у нас бывают. Вторый же по том в седмдесять дней. И потом есть праздник, его же полупраздником называют, или день милостыни за умершых.
Сей праздник болши почитают махометане в Сирии, и Месопотамии, и во Египте, нежели в Константинограде. Ибо во оных странах на той день обыкоша купцы в торговлях считатися, и аще приобретено что в год явится, от того десятую часть дают милостыни за умерших.
И прежде даже не зачнут поститися к орвё-баирану, тогда первое поста целую неделю тако чинят: кийждо паша, иже в то время в Константинограде будет, выезжает з двором своим в поле знаменитое, в место зело утешное над рекою Хефтарою, идеже кийждо повелевает шатры своя поставляти. И тамо утешаются уристании конскими, и копиами, и дзидами, такожде и на ловитвы ездят, ибо тамо многое множество зверей различных.
И тако междо собою пируют. Такожде обыкоша чинити и в день святаго Георгиа, его же своим языком называют Хедырелелес. Ибо съезжаются великим собранием на то же поле и вси показуются в делех военных, кто чему научен есть: или из лука, или ис пищали в цель стрелять, или в перстень скачущи стрелять, и джидою в место назначенное убивать. Идеже и паши все выезжают, аще же который прийти не возможет, той двора своего слуг, яко наилучших убрав, присылает.
Ибо между тремя святыми, их же истинно святыми исповедают, полагают и святаго Георгиа. Полагают же первое святаго Николая Мирликийского, по том преподобнаго Антониа, и по том святаго Георгиа. К ним же трием и молитвы счинены имеют, и праздники строят, честь им приносяще. Аще иных наших святых в разных странах во святых имеют, и почитание творят, и праздники торжествуют. Сам же султан не празднует, точию дву баиранов.
Егда первый баиран празднуют, тогда постятся целый месяц, на кийждо день ни ядуще, ни пиюще, точию в вечер, егда уже звезды на небе узрят. И воставают за три часа до света, и ходят в мосхеи на молитвы, идеже премедлят даже до часа дни. И таки во второе ходят в полудне и молятся два часа. Третицею в вечер, и молятся полчаса точию, и тогда звезду узрев идут мяса ясти. Ибо, яко прежде написал есмв, турки и прочия махометани рыб не ядят.
По ядении же паки во втором часу ходят в мосхеи и молятся час един. И возвратяся в дом ядят паки, и потом спят. И прежде часа или двух до света востав ядят в третие, елицы хотят, но уже не мяса, но сласти и овощи всякие.
Чрез весь же той месяц все мосхеи свободныя стоят отворены, имеющи внутрь множество лампад возженных, аще и на башнях преисполнено будет лампад возженных, чрез всю нощь горящих, стройно украшенных и удивляющих зрения человеческая.
В остатную же неделю поста того по целой нощи сидят в мосхеах [а мы, христиане, в праздник ко утрени востати не хощем, не точию по вся дни], молящися с сокрушением и великим вниманием закона своего. Паче же в конечныя три нощи, идеже и сам султан незнаемо приходит и обходит многая божницы з живущими окрест его, облекшися, дабы никто мог его познати, и тако слушает учения и дает милостыни за умерших сродников своих.
Егда же приидет день самый великий нощи, тогда достоит всем людем прежде света в мосхеах быти на молитву, кийждо в приходе своем. Началники же убо оных мосхеи начнут пети, такожде иногда и народ весь за ними. И потом при скончании имать иман их глаголати едину долгую молитву, а народ тогда весь стоит молчащи, молящися за султана и за всех махометцкую веру держащих.
Народ же весь тогда воскликнет великим гласом: «Аминь, аминь!» И паки имать чести вторую молитву, моляши Бога, дабы погубил всех, иже не хотят веры Махометовы прияти, и паки все отвещают аминь.
Обаче в мосхеи святая Софии, идеже сам султан бывает, множае чинов совершается. Прежде вышеупомянутую молитву имать чести иман старейший тоя мосхеи, последи его имать чести муфтей, иже есть величайшей прилагатай над всеми мнимыми духовными поганскими. И оба имут благославляти султана.
При скончании же по них весь народ великим гласом благословляет султана. Султану же чрез все оное время на коленях стоящу и молящуся, дабы молитвы оных, творящияся за него, прияты были в небе, нарицающе себе недостойным быти того милосердия Божиа, яко на таковом высоком престоле посадити его изволил. Сие же глаголет толико гласно, дабы слышали все, около его стоящия.
Сие паче Солиман и Амурат обыкоша чинити с великими слезами, умиления ради.
Скончавши же то богомолие, отходят в домы своя, приветствующи празника того всем приятелем своим, един другому с радостию веселящися. Султан же, возвратяся в сарай, садится на престоле своем во единой полате, названной султанской. К нему же вси паши и началники двора его приступают по единому старейшему, покланяющися на колена со смирением и целующи подол ризы его, ничтоже глаголющи.
Он же коемуждо касается верх главы его. И потом подъемлет главу его, но ни ко единому прикасающися, точию чин совершающи и показующи милость свою. И потом кийждо насторону уступает, дабы второму наступающему дал место. И бывает оных чиновников человек яко сто или множае.
По том востав султан идет в жилища своя, идеже входят к нему прежде муфтей, против его же востает и идет от престола своего лактя три, целуещи руку его. Он же возлагает руки на главу его, глаголющи ему сицевое благословение: «Махомет да благословит тя, возвещаю!» И тогда султан подает ему мешечик с тремя тысящи червонных. Егда изыдет из жилищ его, казначей дает ему две ризы золотые драгоценныя реченныя бурсиа, уже учиненныя по его мере повелением султанским.
Потом входит к султану учитель его, реченный одзиа, против его же султан встанет. Той же якобы хотяще целовати руку его султанову, но отъмлет у него султан, точию дает коснутися ему оныя, и тогда дает ему султан мешечик червонных золотых в полы менши того, иже отдаде муфтею.
И по том султан отходит в полаты женския, приветствующи им знаменитым праздником, точию же тем, иже уже суть султанями. Сии все собираются во едину палату и ожидают его. Егда же внидет, вси ниско покланяются ему, <приветствующи> знаменитым праздником. Той же ни единой отвещает, точию им лице весело усмехающися показует; и потом, обратяся ко единому арапу, иже несет за ним вещи драгия на мисе сребряной, все единако устроени, и сам раздает им по единой и по мешечку золотых червонных, дабы потом своим служащим роздали.
Сие же обыче творити в оба праздника баирана.
Сие еще видети мнится нетрудно, яко имут сей их обычай турки в Константинограде: егда прилучится бездождие велико и поля дождя требуют, дабы не было драгости и гладу, исходят вси на едину гору, яже есть в поле за Галатою, идеже един первейший учитель закона Махометова повелением султанским имать чинити учение часа три не престающи, и за коеюждо четвертью чинит учение людем, дабы исправлялися, и грешити престали, и плакали неправд своих, творящее обеты ити на войну против гауров [то есть христиан, их же безверниками зовут].
И тогда у места устроеннаго, на нем же чтет, падет на колени, и народу повелит то ж творити, и молитися с сокрушением, и вопити ко господу Богу велиим гласом, просящи отпущения грехов, дабы умилостивился над ними и послал дождя с неба. Последи же учения стоящи чтет великую молитву за султана, дабы благословил его Бог. И последи рекши «аминь», расходятся, пдсещающе божницы своя.
Такожде обыкоша чинити и во время смертоносныя язвы. Аще во иных местех глупое поганство и сице творят: егда <с>лучится поветрие, ищут псов, елико могущи обрести их, и побивают их; такожде кийждо купец [но сего не творят в Константинограде, но во иных градех] и повинен пред лавкою своею пса убитаго повесить.
Сие же времянем и богатая творят и пред дверми своими вешают псов, дабы Бог доволствовался душею пса онаго и на него обратил гнев свой, а их соблюл здраво. Ибо поведают, яко Бог требовал толико много душ, но те дабы не от единых турков были, примешивают, елико могут, и песьих душ, точию дабы число намеренное Богу исполнить.
Сие еще ведати потребно, яко котов не убивают, но и в чести имеют, глаголющи, яко Махомет любил их и блюл, немало утешающися с ними. Того ради во время поветриа псов побивают, котов же елико доволнее кормят. И в некиих градех во Аравии, в Дамаску, в Еросалиме, во Египте [старых еще египтян следов, иже котов за боги хвалили между иных своих богов, яко во историах чтем] великия клети полны котов блюдут, оставляющи на сие по смерти своей доходу немало, яко на дело милостивое, дабы за них котов кормили, и тех, иже их дозирали.
И во время Селима Втораго бяше велие смятение между общим народом, еже сам султан изволил разсуждати, яко они, иже з доходов знаменитых котовню дозирали, не хотели приимати милостыни от общаго народу на то обещанной. И тогда султан учинил такое повеление, дабы, в пятки и в два празника баиранов приимали милостыни от общаго народа на кормление котов. Во иные же дни дабы кормили их от доходов султанских и пашей его учиненных.
В Константинограде несть истинно таких учиненных домов котов ради, обаче ин имеют обычай показовати милосердие свое ко оным животным или паче соблюдать забобоны своя поганския. Сице же есть на многих местех града, паче же на торгу у мосхеи Султан Баозит обретается немало таковых людей, иже пекут на уголье кишки различных животных на древцех, идеже турки, расходящися от молитвы, купят оныя кишки в полпеченыя и дают котом на оном же месте, их же тамо великое множество всегда збирается.
Таким же обычаем и псов кормят, егда несть поветриа, мнящи то быти дело милосердна и милостыню великую. Обыкоша еще купити и птицы, их же продают в клетках, и на волю пускают, мнящи яко тем подобятся Махомету, яже связанных на свободу отпущают, иже бы вольно бяху летати по воздуху [дабы тако наших пленников хотели волно пускати, от татар искупующи, их же тамо из Руси тысящами отводят].
Еще и то дело милосердия мнят быти, егда аще видят извощика, тяготяща своему животному бремя и биюща его, тогда таковаго или в тюрму сажают, или самому ему оно бремя вести повелевают, дабы по тому могл разсуждати и животному. Аще бы таковый немилосердый человек над животным своим, на нем же работает, пред судиею приведен был, тогда повелевает таковаго сковати, и кату ноздри ему роспороги, и из града привязав за обе ноги к хвосту конскому извлещи, а кат биет его батогом, созади идущи.
Егда же аще прилучится в Константинограде запалению быти, и коего часу дадут о том ведати, янчарад, иже есть первый капитан над янчары, то повинен той со всеми своими того часу бежати угашати пожар той. Но тии вместо гашения вся имения людей убогих пограбят и множайшую тщету, нежели огнь, учиняют.
Во время Амурата Четвертаго прилучилося, яко в три часа едва не весь погоре Константанъград, паче же с величайшими здании, ибо жестокий ветр востал бяше, и егда бы сам султан не послал уташати дворовых своих [которыя с десять тысящ топоров имеют, и обсекоша вся здания около, яко не возможе огнь итти пожаром], то бы досталося и сараю султанскому.
И того ради, жалеющи султан тщеты общаго народа, повеле все врата в сарай свой отворити, дабы свободно было внити всякому хотящему, и тамо давашеся им ядение по три дни, и коемуждо своею рукою давал по червонному золотому.
По трех же днех объезжающи погорелище, вопрошаше купцов, яко много ли в том тщеты им учинилося? Тии же поведаша ему, яко множае, нежели четыре милиона червонных золотых. И печаловашеся о том зелно, и повеле всем хотящим здания чинити в лесах своих заповедных леса сещи ко строению три лета, кроме всякого даяния пошлины.
Такожде повеле и купцом плавания творити без пошлин три лета, и дабы ни единаго погорелаго повлачили на суд чрез три лета ни в каких долгах его. К тому еще множество кирпичю роздаде, по неколику тысящ на господина роздающи. И чрез целый месяц свободно бяше всякому ходити в сарай милостыни ради к султану, ея же без желения на кийждо день неизреченное множество роздаваше.
Такожде повеле, дабы все суды по морю ходящий служили требованию общаго народа, всякий вещи к созданию возящи морем, и людей чрез Галату без найму превозити. И таковым его искусным и милосердым призрением в три лета весь град построился изряднейши, нежели прежде было.
От сего всего кийждо может познати богатство, можность и силу онаго мучителя, его же себе нелегко ставящи, господа Бога молити достоит, дабы стерши вознесенную его гордыню, благоволил дата свободу народом христианским, под жестоким яремом его озлобляемым.
Славному же нашему славенскому народу, иже близ его обитаем, изволил дати мудрость, мужество и единоволное согласие со всеми Христианы, елико изряднейше с ним за славу и честь креста своего святаго постулата и одержати при благословении его благосчастныя победы: еже буди, буди!
Преложено от славенополскаго языка во славенороссийский язык Андреем Лызловым. Лета Мироздания 7195-го[38] месяца ноемвриа.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.