Кажется, что-то пошло не так…

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Кажется, что-то пошло не так…

Почему все это произошло с нами так поздно? Огромное значение играл фактор относительной удаленности России от границ pax romana. Фактически она находилась во втором эшелоне варваров или, если пользоваться полюбившейся мне метафорой Фернана Броделя, в дальней «прихожей», холодных сенях Европы. Ближняя «прихожая», находившаяся на самой границе Великой Степи и Западной Европы, – Паннония была занята в конце IX века венграми, которые после поражения от Оттона I на реке Лех в 955 году, при Иштване I Святом принимают католицизм, сам Иштван получает в 1000 году от папы титул короля. Уже в 1367 году открывается первый венгерский университет в Пече. Обратите внимание, Венгерское королевство появляется почти на 150 лет позже Киевской Руси, но какая у венгерской истории скорость! А ведь это было почти дикое племя еще в тот момент, когда княгиня Ольга в 959 году посылала к тому же Оттону I, победителю венгров, послов с просьбой отправить на Русь католических миссионеров.

В принципе на всем протяжении от Адриатики до Балтики располагаются такие же «прихожие» то западного Рима, то Рима восточного – Хорватия, Словения, Сербия, Босния, Герцеговина, Албания, Черногория, Болгария, Румыния, Чехия, Словакия, Польша, Литва, Латвия, Эстония, – и везде мы увидим другой темп истории, чем на Руси, в силу постоянного, иногда мирного, иногда военного взаимодействия с высокоразвитыми культурами Древнего Рима или его наследников. Османское завоевание в XIV–XV веках вырвет часть юго-восточных земель из Европы и утащит в Азию, но это окажется лишь эпизодом их истории. Так что нечего удивляться, что все эти страны из ближней «прихожей» pax romana вошли в Евросоюз. И даже Молдавия – на самом деле часть Румынии, которая получила свое имя от римлян – уже наслаждается безвизовым режимом с Европой.

Если же посмотреть на мир шире, то европеизация в России случилась не поздно, а, наоборот, очень рано. В Московии курс на сближение с Европой отчетливо просматривается уже со второй четверти XVII века. В 1698 году, после возвращения Петра из Великого посольства, европеизация становится официальной политикой правительства. Китай, сухопутный путь в который исследовал уже венецианец Марко Поло в XIV веке, наоборот, закрылся от европейцев в 1647 году и частично открылся только в 1842 году. Япония начала европеизацию в 1854 году, хотя португальцы достигли Страны восходящего солнца уже в 1543 году. Но в 1639 году Япония еще раньше Китая объявила политику самоизоляции. Таиланд, единственная из стран Юго-Восточной Азии, которая не была колонизована, вступил в активные торговые отношения с европейскими державами лишь в 40–50-е годы XIX века. Турция взяла курс на Европу в XX веке при Мустафе Кемале Ататюрке (1881–1938), который даже подумывал о принятии католицизма.

Так что Россия на этом фоне выглядит не засидевшимся в первоклашках верзилой-второгодником, а скорее вундеркиндом. Этим первенством или, как теперь говорят, конкурентным преимуществом отчасти и объясняется чудо Российской империи XVIII века, которая за считаные десятилетия превратилась в одно из самых могущественных государств мира. Еще недавно Московия покупала железо у Швеции, но уже в XVIII веке по выплавке чугуна – этого убойного сплава империи – Россия занимает первое место в мире и сама экспортирует в Англию до 2 миллионов пудов железа в год.

Военные, политические и экономические успехи XVIII века, распространение европейских нравов и ценностей в среде русского благородного сословия создали условия для бурного расцвета нашей культуры в XIX–XX веках. Характерно, что первая фигура, с которой этот расцвет начинается, – Гаврила Романович Державин еще одной ногой стоит в прежнем военно-государственном мире, где основным занятием большинства членов Российской Академии наук было создание все более удивительных фейерверков и сюрпризов для увеселения двора. Ломоносов же почитался не основателем университета, а лучшим сочинителем од на день тезоименитства государыни, на нынешний вкус, правда, весьма тяжеловесных.

Державин – губернатор Олонецкий, затем Тамбовский, статс-секретарь Екатерины II, сенатор и, наконец, министр юстиции, но одновременно и первый современный поэт России. Лично для меня золотой век русской культуры начинается с его стихотворения «Снигирь», написанного на смерть Суворова в 1800 году: «Что ты заводишь песню военну / Флейте подобно, милый снигирь?» – барабанная дробь воинственного XVIII века отзывается здесь невероятной, пробивающей ознобом поэтической формой. И отчетливо ясно, что XIX век будет уже не только столетием русских барабанов.

В XVIII веке Россия шпагой Петра Великого прорубила окно в Европу, в XIX–XX веках она становится органической частью европейского культурного пространства благодаря своей литературе, музыке, изобразительному искусству, науке, инженерной мысли, архитектуре и даже христианской философии. По сей день главным писателем мира не мы, а англосаксы (!) считают Льва Толстого. Шекспир занимает только второе место. Вообще в этом списке из 10 имен – трое русских: Набоков, Достоевский и Чехов (в такой последовательности). Чайковский по количеству исполняемых хитов конкурирует, кажется, лишь с Моцартом. Художники русского авангарда во многом сформировали язык современного искусства и дизайна. А ведь были еще и автор периодической системы элементов профессор Менделеев, и академик Павлов – лауреат Нобелевской премии 1904 года, создатель науки о высшей нервной деятельности человека, и первая в мире женщина – профессор математики Софья Ковалевская, и ученый-самоучка Циолковский – пионер теоретической космонавтики, и создатель телевидения Зворыкин, и изобретатель вертолетов Сикорский – десятки имен, без которых невозможно представить сегодня не только европейскую, но и мировую культуру.

Неудивительно, что Запад, который называл Россию еще в XVII веке «варварской Московией», в конце концов соглашается с тем, что европейская граница с Азией пролегает существенно восточнее – по Уральскому хребту. Впервые эту догадку высказал в 1730 году шведский географ Филипп Иоганн Фон Штраленберг. Со времен Геродота, который проводил границу между Европой и Азией, а фактически греческой колонизацией и окружающей ее дикостью по реке Танаис, то есть Дону, прошло более двух тысяч лет. На деле, как помним, естественная граница Европы и Азии проходила еще западнее, через Паннонию. Россия Петра Великого раздвинула границы Европы, став ее стремительным и талантливым продолжением в глубь Азии.

Инерция великой культуры охватит значительную часть XX века, несмотря на откровенно варварское правление большевиков, которые обрекли множество одаренных русских людей на смерть, нищету или эмиграцию. И Зворыкин, и Сикорский сделают свои открытия в США, там же Набоков напишет «Лолиту», которую англосаксонские писатели считают главным романом XX века. Коммунисты признавали право на интеллектуальную автономию лишь за жизненно важными, с их точки зрения, отраслями культуры, а именно физикой, химией, математикой, медициной и ракетостроением. В результате научные и технологические прорывы на некоторых направлениях соседствовали с ликвидацией, подавлением или выхолащиванием целых секторов культуры. Мы не только лишились генетики и кибернетики на самом их взлете; все гуманитарные науки, литература, изобразительное искусство, кинематограф, даже музыка испытывали постоянное, часто губительное давление коммунистической репрессивной машины.

Культура превратилась в сервисную службу Кремля, обеспечивающую, с одной стороны, его военное могущество, с другой – монополию коммунистической идеологии, которую к тому же отягощали примитивные вкусы малообразованных правителей. Неугодных ждало изгнание, чаще жизнь в нищете, в худшем случае расстрел, лагерь, позднее – снова нищета, изгнание и психушка. На стратегических вершинах духовной жизни, за очень редким исключением, господствовали трусливые бездарности или талантливые трусы. И стоит только удивляться невероятной силе сопротивления, которую обнаружила высокая русская культура даже в самые мрачные годы советской диктатуры.

К началу XXI века Россию – мирового пионера европеизации – не назовешь победительницей на фоне Китая, Японии или Турции, которые начали европеизацию на 150–250 лет позже. В мировой статистике нынешняя Россия все чаще фигурирует в унизительном соседстве с самыми отсталыми странами Африки и Азии, а иногда и опережает их в худшую сторону. Увы, шутки про «снежную Нигерию» и «Верхнюю Вольту с ракетами» имеют под собой определенные вполне не юмористические основания.

По количеству брошенных детей Россия уверенно вышла на первое место в мире. Их, по данным на 2013 год, насчитывается более 650 000, примерно 370 000 из них находятся в приютах и до 95 % имеют живых родителей. По употреблению героина и количеству абортов Россия также занимает одно из первых мест. А вот по количеству убийств на 100 тысяч человек мы находимся где-то между Коста-Рикой и Гамбией на 70-м месте с конца. Я бы назвал это моральным одичанием, сколько бы тысяч православных ни мерзло в девятичасовых очередях к чудотворным реликвиям. По уровню смертности Россия занимает 16-е место в мире между Чадом и Мали. Ни один из российских университетов не входит в сотню главных университетов мира, МГУ занимает только 120-е место, остальные российские вузы начинают мелькать в рейтинге только со второй сотни. Согласно международному индексу коррупции, наша страна проходит по 127-му разряду из 177 существующих, снова, как африканская Мали. Мы проигрываем Нигеру 21 пункт, а Буркина-Фасо – целых 44. Соотношение доходов 10 % самых богатых и самых бедных составляет в России 45 к 1, это хуже, чем в Нигерии (42 к 1) и Гондурасе (38 к 1), но, слава богу, много лучше, чем в Зимбабве (80 к 1). По рейтингу прав и политических свобод Россия числится среди однозначно несвободных стран в компании Северной Кореи и Чада. Двадцать одна африканская страна считаются более свободными, чем Россия. Кажется, что-то действительно пошло не так.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.