ПОСЛЕСЛОВИЕ

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Книга А. Кравчука «Закат Птолемеев» посвящена одному из наиболее напряжённых периодов в истории античного мира — 80—30-м годам до н. э. Это была эпоха агонии эллинистического мира и одновременно становления Римской средиземноморской державы, эпоха кризиса Римской республики и возникновения империи, эпоха непрерывных войн и острейшей социальной борьбы, освободительных движений и восстаний рабов. В бурный поток событий вовлекались все народы Средиземноморья, исчезали древние династии, опустошались целые области, перекраивались границы, ломались старые порядки, менялись представления и идеалы. На политической арене появлялись такие выдающиеся личности, как Спартак, Помпей, Митридат Эвпатор, Цицерон, Цезарь, Август и другие, чья деятельность так или иначе влияла на ход исторического процесса.

А.Кравчук избрал сюжетом своей книги историю крушения царства Птолемеев — последнего из крупных эллинистических государств, завоёванных Римом, а в качестве главного персонажа — последнюю царицу из этой династии — Клеопатру VII. Автор подробно рассказывает о заключительном этапе в истории птолемеевского Египта. Но чтобы понять причины, приведшие Египет к утрате политической независимости, следует заглянуть в прошлое династии Птолемеев и эллинистического мира в целом.

Эллинистическими в научной литературе принято называть государства, возникшие в Восточном Средиземноморье и Передней Азии в результате распада державы Александра Македонского, включавшей в себя все земли от южного побережья Чёрного и Каспийского морей и современного Ленинабада на севере до Ассуана, Персидского залива и устья Инда на юге, от Адриатического моря на западе до отрогов Гималаев на востоке. После жесточайшей полувековой борьбы между преемниками (диадохами) Александра из обломков его державы образовались несколько мелких и три крупных государства: на Балканском полуострове — государство Македония, где утвердилась династия Антигонидов, потомков Антигона Одноглазого; на территории Передней Азии — царство Селевкидов, получившее своё название от основателя династии Селевка Никатора (Победителя); и в Северо-Восточной Африке, в долине Нила — царство Птолемеев, основанное Птолемеем, сыном Лага (поэтому иногда его потомков называют Лагидами). И во время походов Александра Македонского, и в ходе войн между диадохами шло непрерывное перемещение людских масс. На восток хлынули македоняне и греки с Балканского полуострова, островов Эгейского и Средиземного морей, из городов Малой Азии. На завоёванных территориях они приобретали привилегированное положение. С востока на запад также шёл поток людей, перемещавшихся или добровольно — в качестве воинов и торговцев, или по принуждению — в качестве пленных и рабов.

Греки и македоняне, принёсшие с собой в Переднюю Азию и Египет привычные для них формы развитых рабовладельческих отношений, использовали в своих интересах местные традиционные уклады, в основе которых лежала эксплуатация зависимого сельского населения. Во вновь образовавшихся государствах появлялись города с греческим полисным устройством, жители которых составляли коллектив граждан, владеющих землёй и рабами, имеющих право избирать органы самоуправления и решать все вопросы внутренней жизни города (вопросы внешних сношений оставались в ведении главы государства). Многие старые восточные города также преобразовывались на полисный лад, получая, как правило, новые названия. Принесённые завоевателями обычаи и греческая (эллинская) культура (наука, право, литература, искусство и особенно религия) подвергались сильному воздействию культуры народов Востока, оказывая, в свою очередь, не меньшее влияние на местные обычаи и культуру. В результате взаимодействия и взаимовлияния во всех областях общественной жизни греческих и местных элементов постепенно выкристаллизовались новые черты социально-экономических отношений и политического устройства, новые формы культуры, одним словом, сформировалось новое, эллинистическое общество.

Как уже говорилось, основателем царства Птолемеев был один из ближайших друзей и соратников Александра, македонянин Птолемей, сын Лага, получивший позднее тронное имя Сотер (Спаситель), осторожный и дальновидный политик. Он раньше других диадохов понял неизбежность распада громадной державы и сумел не только утвердиться в Египте, но и присоединить к нему Киренаику (северо-восточная часть современной Ливии), Кипр и Келесирию (юго-восточное побережье Средиземного моря). Его сын Птолемей II Филадельф и внук Птолемей III Эвергет, продолжая ту же политику, распространили свою власть на ряд городов Малой Азии и островов Эгейского моря. В середине III в. до н. э. Египет располагал сильнейшим флотом и играл ведущую роль в системе эллинистических государств.

Вместе с ростом и укреплением царства Птолемеев росла и богатела столица государства Александрия. К середине III в. до н. э. она превратилась в крупнейший торговый и культурный центр Средиземноморья. Александрия не только имела постоянные торговые связи с портами эллинистического мира, но и вела торговлю с Южной Аравией и Индией (через Красное море и канал, связывающий его с Нилом), с городами-государствами Северного Причерноморья, с Римом и Карфагеном. В созданные Птолемеями Мусейон (храм Муз) и Александрийскую библиотеку съезжались работать известнейшие греческие учёные и поэты со всего Средиземноморья, что также поднимало престиж Александрии и Птолемеев в эллинистическом мире.

Рост политического влияния царства Птолемеев был обусловлен прежде всего увеличением экономического потенциала страны. Необходимым условием благосостояния Египта всегда было хорошее состояние оросительной системы. Уже при Птолемее Сотере начинаются продолжавшиеся несколько десятилетий широкие ирригационные работы в Фаюмском оазисе, целью которых было увеличение площади орошаемых земель и регулирование стока воды в нижнем течении Нила. Наряду с улучшением орошения греки вводят новые сельскохозяйственные культуры (виноград, оливки), завозят новые породы скота, осваивают новые виды ремёсел. Соединение технических достижений и трудовых навыков местного и пришлого населения, греческой предприимчивости и египетского трудолюбия привело к повышению производительности всех отраслей сельского хозяйства и ремесла. Но выгоду от этого получала преимущественно царская казна.

Первые Птолемеи, Сотер и Филадельф, оба талантливые администраторы, создали, используя традиционные египетские формы организации хозяйства и опыт финансовой деятельности в греческом мире, стройную систему государственного хозяйства, позволявшую извлекать огромные доходы с помощью чиновничьего аппарата, откупов и монополий, находившихся под строгим контролем центральной власти.

С подъёмом экономики росли доходы казны, но увеличивались также налоги и повинности «царских земледельцев», обрабатывавших царские и «уступленные» земли, т. е. земли, отданные царём храмам, знати, клерухам (воинам, получавшим вместо жалованья земельный участок — клер). По мере увеличения расходов на военные предприятия и содержание царского двора нарушилась разумная пропорция между производительностью земли и размером налогов, трудящееся население Египта начало беднеть и разоряться. Это стало отчётливо заметно уже к концу III в. до н. э. Внешние политические трудности (четвёртая война с царством Селевкидов из-за Келесирин) осложнили обстановку и привели к первому крупному социальному движению внутри Египта, длившемуся в Дельте несколько лет, а на юге, в Фиваиде, — два-три десятилетня. Насколько позволяют судить источники, движение было направлено не только против династии Птолемеев (в Фиваиде появились местные династы), но и против «эллинов» вообще, т. е. против зажиточных и обладающих теми или иными привилегиями слоёв греческого или смешанного греко-египетского населения и эллинизировавшихся египтян, а местами даже против египетского жречества, поддерживавшего правящую династию.

Взрыв социальной борьбы в стране обострил противоречия в придворных кругах. Среди знати существовали по крайней мере две влиятельные группировки. Одна из них была связана с богатыми торгово-ремесленными кругами Александрии и искала поддержки среди населения столицы. Другая же представляла интересы верхов царской администрации в хоре (внутри страны) и блокировалась с египетским жречеством. Слабовольный Птолемей IV Филопатор, а затем малолетний Птолемей V Эпифан становились пешками в руках той или иной придворной клики.

Внутренние осложнения повлекли за собой потерю Египтом внешнеполитического влияния. Македония и Селевкиды постепенно присвоили все владения Птолемеев в Малой Азии и в Эгейском море.

В конце III — начале II в. до н. э. произошли важные изменения на международной арене. В Западном Средиземноморье Римская республика, разгромив Карфаген, соперничавший с ней в борьбе за подчинение Сицилии и Испании, выросла в крупную державу. В начале II в. до н. э. Рим делает первые шаги в распространении своей гегемонии в Восточном Средиземноморье. Используя противоречия между греческими полисами и Македонией, широко применяя политическую демагогию, в частности лозунг «свободы», популярный среди демократических слоёв Греции, Рим нанёс серьёзное поражение Македонии и превратил «освобождённые» им греческие полисы в базу для дальнейшей экспансии (в некоторые полисы, наиболее важные в стратегическом отношении, Рим ввёл свои гарнизоны).

Главным противником Рима в Восточном Средиземноморье становится царство Селевкидов, где в это время правил энергичный и умный политик Антиох III, сумевший упрочить свою власть на всей обширной территории царства вплоть до восточных сатрапий. Антиох понял опасность проникновения римлян на Балканский полуостров и в конце 90-х годов II в. сделал попытку вытеснить их оттуда, но не рассчитал своих сил и не нашёл поддержки ни в Греции, ни в Египте. Птолемей V Эпифан, незадолго до этого вступивший в брак с дочерью Антиоха Клеопатрой, придерживался тем не менее проримской ориентации. Во время так называемой Сирийской войны (192–188 гг.) римляне нанесли решительное поражение Антиоху, он был вынужден уплатить огромную контрибуцию и отказаться от активной внешней политики.

Разгромив царство Селевкидов, Рим предпринял новую войну с Македонией, в результате которой окончательно подчинил и Македонию и Грецию (168 г. до н. э.). Таким образом, к середине II в. до н. э. Рим приобрёл в Восточном Средиземноморье решающее политическое влияние, с ним должны были считаться все эллинистические государства.

Вместе с политическим влиянием усилилось проникновение па Восток римских торговцев и ростовщиков, что не могло ие отразиться на александрийской торговле. И очевидно, вопросы внешнеполитической ориентации играли не последнюю роль в ожесточённой династической борьбе, потрясавшей Египет па протяжении всего II в. до н. э.

Социально-экономическая обстановка в Египте в начале II в. резко ухудшилась. В результате длительной войны с повстанцами внутри Египта (в Фиваиде движение было подавлено лишь в 186 г. до н. э.), нередко сопровождавшейся разрушениями оросительной системы, бегством или уводом населения, всюду появилось большое количество заброшенной земли, доходы казны упали. Правительство предписывало чиновникам принудительно привлекать оставшихся жителей к обработке пустующих земель и взыскивать с них налоги со всей площади, приписанной к их коме (деревне), но эти меры лишь увеличивали бегство земледельцев и ремесленников из сельских поселений. В отдельных районах вновь вспыхнули восстания.

Внутренние и внешние трудности привели к открытым столкновениям между разными группировками правящего класса. Они вылились в серию династических войн, сначала между сыновьями Птолемея Эпифана — Птолемеем VI и Птолемеем VIII [110], прозванным александрийцами Фисконом (Пузаном, Толстопузым), а затем между Фисконом и его сестрой и женой Клеопатрой II. Время от времени воюющие стороны заключали перемирие и издавали так называемые декреты человеколюбия (в которых провозглашали амнистии и освобождение от недоимок для простого люда, льготы и гарантии привилегированным слоям), а затем война вспыхивала с новой силой. Некоторые из этих декретов сохранились и достаточно ярко рисуют беззаконие и произвол, царившие в стране. После смерти Фискона, завещавшего Египет своей второй жене — Клеопатре III, a Киренаику — побочному сыну Апиону, борьба продолжалась между Клеопатрой III и её сыновьями Птолемеем IX и Птолемеем X Александром.

Дошедшие до нас источники не всегда позволяют проследить, какие именно слои поддерживали того или иного царя (или царицу), но достаточно определённо можно установить, что население Александрии играло очень важную роль в политической борьбе и не раз противопоставляло своих ставленников царям, опиравшимся на армию и чиновников внутри страны.

Находясь в состоянии непрерывных смут и внутренних междоусобиц, Египет тем не менее продолжал сохранять свою самостоятельность и даже оказался в начале I в. до н. э. единственным сравнительно богатым и сильным эллинистическим государством. Объяснение этому нужно искать в международных событиях конца II — начала I в. до н. э.

После разгрома Македонии Рим не мог сразу приступить к дальнейшим завоеваниям на Востоке. В тылу у него продолжал существовать Карфаген хотя и ослабленный, но сохранивший самостоятельность. Лишь в 146 г. в результате Третьей пунической войны он был наконец уничтожен. Не было устойчивого положения и в недавно завоёванных районах. Восстания в Испании (154 г.), Македонии (149–146 гг.), Греции (146 г.) и снова в Испании (138–133 гг.) следовали одно за другим. Ухудшилась обстановка и внутри самой Римской республики.

Превращение Рима из небольшого италийского государства, каким он был в начале III в. до н. э., в крупнейшую средиземноморскую державу привело к существенным изменениям в его социальной структуре. Усилилась имущественная дифференциация: знать (нобили) богатела, скупала земли и рабов, занималась откупными и ростовщическими операциями во вновь завоёванных провинциях, а среди рядовых граждан всё больше появлялось бедняков и малоземельных или даже безземельных крестьян. Ещё более тяжёлым было положение италиков, не имевших гражданских прав. В ходе непрерывных войн римляне ввозили в Италию десятки и сотни тысяч рабов, рабский труд стал применяться всюду. В результате возрастания нищеты и эксплуатации трудящегося населения возникли острейшие социальные конфликты: восстания рабов в Сицилии (138–132, 104–101 гг.) и в Италии (восстание Спартака 74–71 гг.), длительная борьба за аграрные реформы (реформы Гракхов 133–122 гг. и другие законопроекты), войны за политические права италиков (90–88 гг.).

Напряжённая социальная борьба обнаружила неспособность старых, республиканских органов власти обеспечить в новых условиях устойчивое политическое господство нобилитета. Разорение крестьян уже в конце II в. заставило Рим перейти от гражданского ополчения к наёмной армии. Эта армия в руках политических деятелей превратилась в орудие, с помощью которого они пытались установить новый государственный строй, ограничивающий или целиком исключающий традиционные демократические порядки. Первой такой попыткой была диктатура Суллы, положившая начало полувековой эпохе гражданских войн, закончившихся установлением империи.

Все эти явления в какой-то мере сдерживали экспансионистские тенденции римской внешней политики. В конце II в. римляне, опутав дипломатическими и ростовщическими операциями пергамского царя Аттала III, вынудили его завещать своё царство Риму. Вспыхнувшее после смерти Аттала восстание (132–130 гг.) они подавили и превратили Пергам в провинцию — Азию. Такие же методы они применили затем в Киренаике и Вифинии. Деятельность римских дельцов, разорявших и порабощавших местное население Малой Азии, вызвала волну освободительного движения, которое вылилось в войны с Римом понтийского царя Митридата VI Эвпатора (89–64 гг. до н. э.), стоившие Риму большого напряжения сил. Только справившись с Митридатом, Рим смог продолжить завоевание Малой Азии и царства Селевкидов, которое к тому времени почти полностью распалось: большая часть его территории перешла под власть Парфии и Армении. В 64 г. до н. э. римляне подчинили Сирию и почти вплотную подошли к границам Египта.

Однако вторгнуться в Египет опи ещё не решились: Египет и Александрия обладали достаточно большими экономическими и людскими ресурсами, чтобы оказать упорное сопротивление и тем самым возродить антиримские настроения в только что завоёванных районах. Последующие события Александрийской войны подтвердили эти опасения: лишь с большим трудом Цезарю удалось уйти из Египта без поражения. Сохранение за Клеопатрой политической самостоятельности — отнюдь не галантный жест Цезаря, а признание того факта, что раздираемый гражданской войной Рим ещё не располагал силами, чтобы подчинить Египет, и в первую очередь Александрию. Лишь последовавшее за тем включение на союзных началах Египта и Александрии в систему контролируемых Антонием римских провинций, оказавшееся, по-видимому, для александрийцев достаточно выгодным, примирило их с необходимостью подчиниться Риму, и потому вступление войск Августа в Египет не вызвало никакого сопротивления со стороны населения Александрии.

Таковы исторический фон и предыстория тех событий, которые описываются в этой книге. Автор удачно подобрал источники и сумел показать некоторые стороны экономической, культурной и религиозной жизни Египта в тот период. Он достаточно подробно рассказывает о политической обстановке в стране: о противоречиях между массой александрийских граждан и придворной знатью, о распрях в придворных кругах, об отношениях последних Птолемеев с Римом. В книге говорится о политической обстановке в Риме и о месте «египетского вопроса» в борьбе римских политических группировок. Подробно описываются ход Александрийской войны и последующие события, приведшие в конечном счёте к включению Египта в состав Римской империи.

Хотелось бы, однако, обратить внимание читателей на некоторые неточности и спорные моменты в толковании автором отдельных явлений.

Эта книга задумана и написана А.Кравчуком как книга о Клеопатре (что отражено даже в названии польского оригинала). Такая направленность замысла автора наложила определённый отпечаток на отбор и толкование материала источников. Автор склонен преувеличивать историческую роль Клеопатры, и поэтому в тех случаях, когда у древних авторов встречаются разные версии тех или иных событий, он выбирает ту из них, где роль Клеопатры особо подчёркивается. Так, например, автор принимает как бесспорную версию о намерении Цезаря вступить в брак с Клеопатрой (хотя изложенное им позже завещание Цезаря противоречит этому) и делает вывод, что отношення с Клеопатрой были одной из причин убийства Цезаря. Слишком большое место отводится Клеопатре и в освещении событий последнего периода борьбы между Антонием и Октавианом.

Несколько односторонни характеристики Антония; автор и тут склонен придерживаться только одной почему-либо избранной им версии. Например, об отце Антония Плутарх пишет как о человеке «великодушном, честном и щедром», а Кравчук говорит лишь о его тёмных делах. Неудачи в войне с Парфией едва ли можно объяснять только просчётами Антония как полководца: парфянские приёмы ведения войны и упорное сопротивление местных жителей неоднократно приводили к поражениям римские армии.

Отмечая эти моменты, мы отнюдь пе стремимся поставить под сомнение добросовестность или эрудицию А.Кравчука. Каждый автор вправе давать своё толкование событий, привлекая тот или иной материал. Нам хотелось лишь подчеркнуть, что эта книга — лишь один из вариантов освещения событий и характеристики исторических персонажей. Дошедшие до нас разнообразные источники позволяют создавать и другие концепции, писать новые книги об этой интереснейшей эпохе истории человечества.

А. Павловская