Эвакуация плацдарма

Эвакуация плацдарма

(16–18 июля)

Общая обстановка на Южном фронте тем временем продолжала неуклонно ухудшаться.

16 июля 35-й СК не удержал Кишинев, отдав его 4-й румынской армии, и вслед за ним пришлось откатываться и 14-му корпусу, тем более что все явственней обозначалось намерение противника наступать на Одессу.

Становился неизбежным отход 14-го СК к Днестру, иначе он мог быть отрезан.

Решение об отводе флотилии, прикрывавшей отход частей корпуса, было принято на удивление быстро. Уже вечером 16 июля пришел приказ военного совета ЧФ, предписывающий флотилии, прикрыв отход частей 14-го корпуса, прорываться в Черное море и идти в Одессу. Подвижные батареи сектора береговой обороны, как и зенитчики, должны были следовать туда же по суше.

Затем приказ подтвердило командование 14-го СК. Из Москвы пришла телеграмма от наркома Военно-Морского Флота, которая могла доводиться до личного состава только после объявления приказа об отходе.

Всю ночь штаб флотилии готовил плановую таблицу на свертывание плацдарма и последующий прорыв.

Утром началась эвакуация хозяйства тыловых служб на вспомогательных плавсредствах. Флагмех флотилии Богомолов и начальник техотделения Мунаев обеспечивали корабли, особенно мониторы, добавочным аварийным имуществом. Речные корабли не приспособлены плавать по морю. В сороковом году их готовили к переходу с Днепра на Дунай чуть ли не месяц. Теперь надлежало хотя бы запасти брусья, распоры для подкрепления бортов и переборок, материал для заделки возможных пробоин.

Интенсивное движение судов вниз по Дунаю не осталось незамеченным для противника. Румыны активизировали боевые действия, особенно в районе села Периправа. Вскоре стали поступать сообщения от разведки флотилии о подготовке противником десанта по захвату города Вилково.

Командующий флотилией принял решение: в ночь на 18 июля переправить в район Вилково на мониторе «Железняков» 7-ю (приписную) роту Кизельбашева, выполнявшую функции морской пехоты.

Пока монитор добирался до Вилково, на его борту успели провести комсомольское собрание на тему: «Скажи, сколько ты убил врагов, и мы скажем, как ты любишь Родину».

Вообще, во время неуклонно ухудшавшейся ситуации политотделы частей флотилии не дремали, проводя собрания под лозунгами типа «Самопожертвование есть высшая доблесть советского воина».

Трагикомический случай произошел с пилотом прикрывающей флотилию 96-й ОИАЭ Александром Евстигнеевым.

Во время одного из боев тяжелораненый летчик сумел привести подбитую машину на аэродром, посадить и после этого потерял сознание. Находясь в госпитале, раненый летчик написал заявление о приеме в партию, в котором указал: «Хочу умереть коммунистом», после чего замкомандира эскадрильи по политчасти обвинил его в пораженчестве, хорошо еще, что дело замяли.

Трофеи, захваченные румынами при наступлении.

Ночью «Железняков» подошел к пирсу. Морские пехотинцы быстро высадились и заняли окопы на берегу. Командир роты старший лейтенантом Кизельбашев и его заместитель по политчасти политрук Феклин проверили ротную позицию, организовали доставку боеприпасов, обеспечили телефонную связь.

С рассветом 18 июля мониторы «Мартынов» и «Жемчужин», отряд бронекатеров, береговые батареи № 7 (из Вилково) и № 717 (из Жебриян) открыли по Периправе мощный артиллерийский огонь. Артиллеристов поддержали вызванные из-под Одессы бомбардировщики СБ. Они нанесли по батареям врага, его укрепленным точкам и переправочным средствам бомбовый удар. После упреждающего огневого налета попыток высадить десант на левый берег Дуная не было.

В ночь на 18 июля устье Дуная покинули вспомогательные суда: штабной корабль «Буг», минный заградитель «Колхозник», плавмастерская, плавбаза дивизиона бронекатеров, буксирные пароходы, с баржами, на которые были погружены техника, боезапас, горючее, обмундирование и продовольствие.

На рассвете 18-го бронекатера старшего лейтенанта Шулика, еще раз став минзагами, перекрыли заграждением из 32 мин дунайский фарватер в районе устья речки Репида, немного выше Измаила. Руководил постановкой флагманский минер Иссарев. Это была хоть и не очень плотная (учитывая размеры фарватера), но все же преграда для вражеских мониторов, на случай если бы противник, обнаружив отход флотилии, вздумал ее преследовать.

Последние мины были распределены по бронекатерам для постановки после прорыва.

Зенитный расчет моряков.

Вечером свертывался береговой ФКП. Пограничникам, отделу НКВД городской администрации и сводным частям предстояло двигаться на восток по суше (до Днестра — в боевых порядках 14-го корпуса). Управлять маршем «сухопутных дунайцев» командующий поручил капитану 2-го ранга Фроликову. Подвижные батареи, обеспеченные тракторной тягой, и пулеметчики на автомашинах уходили последними. Пока не ушли корабли, они должны были, оставаясь на месте, вести огонь как обычно.

Командование флотилии и оперативная группа штаба перешли на «Ударный», остававшийся пока вблизи Измаила. Корабли были рассредоточены. Два монитора находились в низовьях Дуная.

От Измаила до моря по судовому ходу меньше 90 километров. Но близ устья находилась Периправа с направленными на фарватер батареями. Даже просто подавить их без поддержки эвакуируемой береговой артиллерии уже не представлялось возможным. Намерение отвести флотилию противником было уже понято, что показала его возросшая активность.

Единственное, что можно было предпринять в этой ситуации, — это провести прорыв быстрее, чем его мог ожидать противник. А это во многом зависело от того, удастся ли незаметно снять с правого берега десантные подразделения.

После обнаружения румынами эвакуации плацдарма неожиданный прорыв становился невозможным.

Для свертывания плацдарма отводилась первая половина ночи на 19 июля. После отхода частей 14-го СК всех десантников, находившихся на правом крыле плацдарма — в Сатул-ноу, Пардине и на прилегающих островах, мог принять на борт один отряд бронекатеров, способных пересечь Дунай за считаные минуты. Но плацдарм — не порт, перед ним противник, и отойти без потерь можно, только если такой отход останется незамеченным.

Руководство снятием десантников и ответственность за то, чтобы на правом берегу не осталось ни одного бойца, возлагались на капитана 3-го ранга Балакирева. Десантники об отходе заранее не предупреждались. На сбор рассредоточенных взводов и рот командирам давалось не более часа. Расчет был на эвакуацию плацдарма «по-тихому», совершенно скрытно. Но на тот, крайне нежелательный, случай, если бы пришлось прикрывать снятие десанта огнем, в распоряжении Балакирева находились два монитора.

С левого берега велся в обычном режиме методичный огонь. Бронекатера, принимавшие десантников на борт постепенно и в разных точках, подходили к правому берегу так, чтобы это было похоже на маневрирование ночного корабельного дозора. Противник нигде не всполошился, все шло как будто гладко. Но что плацдарм действительно удалось свернуть так, как было задумано, в том числе и ниже, у Килии-веке, где десантников переправляли бронекатера другого отряда вместе с бывшими погранкатерами, стало окончательно ясно лишь позже, когда Балакирев доложил: все армейские подразделения без потерь и без отставших доставлены в пункты сосредоточения на левом берегу.

Все переброшенные с полуострова Сатул-ноу, с островов Малый и Большой Даллер, Татару, из села Пардино, а также артиллерийские батареи флотилии были сведены в группу под командованием капитана 2-го ранга Фроликова. Эта группа двигалась на Аккерман и Одессу. Вместе с частями 14-го стрелкового корпуса отходили из Рени через Болград береговая батарея № 724 и прикрывавшая ее 17-я пулеметная рота.

Подполковник Малец, доложив о снятии правобережного поста СНиС, не преминул упомянуть, что смотан и протянутый через Дунай кабель. У хозяйственного начсвязи такие ценности не пропадали даже в сложной обстановке.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.