Альберих и его наследники

Альберих и его наследники

Помните мешки золота и трясущихся над ними отвратительных гномов в «Кольце Нибелунгов»? Многие современники Вагнера увидели в Альберихе и его брате Миме намек на евреев. На их денежное всесилие. И не только денежное.

В те годы появилась характерная книга Вильгельма Марра «Победа иудейства над германизмом». Она «вышла в очень подходящее время, поскольку за спекулятивным бумом, вызванным объединением Германии, в 1873 году последовал финансовый кризис, разоривший множество мелких спекулянтов». Итак, новые финансовые нравы были безусловно еврейскими нравами; как объяснял Марр, евреи выиграли партию благодаря своим «расовым качествам», которые позволили им противостоять всем преследованиям. «Они не заслуживают никаких упреков. На протяжении восемнадцати веков подряд они воевали с западным миром. Они победили этот мир, они его поработили. Мы проиграли, и нормально, что победитель провозглашает: горе побежденным… Мы настолько прониклись еврейством, что уже ничего не может нас спасти, и жестокий антиеврейский взрыв может лишь задержать крушение общества, пропитанного еврейским духом, но не помешает ему» [30].

Перед приходом к власти нацистов актуальность вагнеровского намека лишь усугубилась. Многие и многие немцы обнищали. Они с ненавистью глядели на таких еврейских воротил экономики, как Вальтер Ратенау. Им действительно казалось, что «золото Рейна» уже полностью захвачено новоявленными «гномами».

И не только в Германии — даже в мировом масштабе! Впечатляющим знаком стал семейный герб Ротшильдов — пучок из пяти стрел. Они прицельно были пущены из Франкфурта. Именно отсюда пятеро предприимчивых братьев разъехались по Европе. Обосновались в крупнейших европейских торговых городах. В противоборствующих столицах. И вражда народов зачастую приносила им неслыханные гешефты.

Пропагандистский фильм нацистов «Вечный жид». В нем использовались кадры художественной ленты, снятой об истории Ротшильдов. Вот сборщик налогов на пороге. Старый Амшель Ротшильд быстро надевает драное платье, детям измазывают лица сажей и дают по корке черного хлеба.

— Голодаем, господин сборщик налогов.

— А пахнет вкусно. Что это? Жаркое?

— Запах от соседей. Сарра, закрой окно!

А вот старший Ротшильд напутствует разъезжающихся сыновей: «Много денег пропадает при перевозке из страны в страну. Вам же достаточно будет послать письмо из Франкфурта в Лондон, и деньги будут перечислены. Будет много войн, и нация, которая сможет переводить деньги, уцелеет и возвысится».

Кстати, после аншлюса Австрии среди именитых пленников нацистов оказался Луи де Ротшильд. Кальтенбруннер посадил его под арест в комнаты для прислуги на пятом этаже отеля «Метрополь». Магната посетил сам Гиммлер. Ротшильд понимал, что речь будет идти о выкупе, и на вопросы рейхсфюрера СС о здоровье отвечал с иронической сдержанностью и холодностью. Плата за свободу включала несколько прокатных станов, переданных Герингу. Венский дворец Ротшильда стал штаб-квартирой Эйхмана.

Нацистская пропаганда, конечно, громила финансистов Уолл-стрит. Но рядовые зрители не знали, что названные персонажи сыграли немалую роль и в финансировании Гитлера… Это уже много позже в Америке будет написано: «…на первом этапе подъема нацизма среди компаньонов Гитлера мелькает и «Кун, Лоэб и К°» — еврейский спонсор русской революции» [5].

Но все это будет потом. А пока, в 20—30-е годы — что могло утешить бедного немца? Разве что сюжеты вагнеровских опер. Рано или поздно явится бесстрашный Зигфрид! Он отберет наследство у подземных сквалыг!

…И вот будущий герой лежит на казарменных нарах и размышляет. Идти ли ему еще раз на заседание этой крошечной скучной партии, где он столь неожиданно выступил? Брошюрка, которую дал ее председатель, даже трогательна. В ней — столь близкие Гитлеру взгляды о пагубном воздействии еврейской расы на мир и их фатальное владычество над золотом… Власть денег. А тут — 7 марок 50 пфеннигов в партийной кассе. И как долго эти унылые любители пивной болтовни пересчитывали жалкие гроши! Ницше правильно издевался: сколько пива в наших людях! Гитлер усмехается.

Он размышляет о деньгах. И не знает, что в далекой России некий миллионер просто перевел свои капиталы на нужды церкви, раздал деньги нуждающимся. И что называется он теперь не Василием Николаевичем Муравьевым, а иеромонахом Серафимом. А если бы Гитлер и узнал, то посмеялся бы над странными изгибами «славянской души». Этому мистику было невдомек, что подвиг благотворительности помогает человеку снискать особые духовные дары. Пройдет время, и пламенная молитва старца Серафима из какой-то там Вырицы погонит врага с земли русской сильнее залпов «катюш»…

А пока Гитлер размышляет и бросает хлебные крошки шмыгающим по полу мышам. Конечно, капитану Майру необходимо, чтобы он пошел опять. Но главное даже не это — должен же Зигфрид сделать первый шаг к своему величию! Вздохнув, он решает пойти…