Искусство в Древнем Египте

Искусство в Древнем Египте

Каждая эпоха оставила свой след в развитии искусства Египта. Хотя египтологи отдают предпочтение любимому им времени (играя в игру «выбирай себе период»). Иные предпочитают период Империи за ее роскошь, космополитизм и изысканность. Другие, напротив, отдают предпочтение Среднему царству, поскольку в то время осуществлены важные социальные реформы, в результате которых Египет якобы «максимально приблизился к нашим идеалам демократии и социального благоденствия». Однако многие превозносят достижения Древнего царства. В ту эпоху, говорят они, были действительно заложены основы египетской культуры. Позднейшие периоды только пользовались ими, изменяя их незначительно и не всегда к лучшему. «Скульптура Древнего царства близка сердцу классициста и пуриста. А в архитектуре какая форма может быть проще и привлекательней, чем пирамида?» Хотя, вероятно, каждое время привнесло в искусство нечто свое.

Зодчий Хесира. Саккара. Ок. 3000?г. до н. э.

Важное место в истории культуры Египта занимал Мемфис, расположенный в дельте Нила (неподалеку от Каира, который был основан Джухаром в 969 г.). Тут сложилась одна из крупных религиозно-философских систем, связанная с почитанием местного бога Птаха. Считалось, что именно этот бог сотворил мир «мыслью и словом». Данное учение послужит в позднеантичную эпоху основой для учения о Логосе. В понимании Гераклита Логос представлял всеобщий закон, основу мира. Мемфис был центром, где сложились не только формы египетской культуры, но и формы государства. Здесь хранились древнейшие произведения литературы. В искусстве Египта ведущая роль принадлежала архитектуре. Письменные руководства для скульпторов и архитекторов до наших дней не дошли, но источники свидетельствуют о существовании в списке книг библиотеки храма в Эдфу рукописи – «Предписания для стенной живописи и канона пропорций». Надпись зодчего Инени свидетельствует о том уважении, которое испытывали древние египтяне к знаниям и искусствам: «То, что мне было суждено сотворить, было велико… Я искал для потомков, это было мастерством моего сердца… Я буду хвалим за мое знание в грядущие годы теми, которые будут следовать тому, что я совершил» (XVI в. до н. э.). Подготовка классных специалистов осуществлялась в храмах, школах или «академиях» египетских городов.

Фрагмент церемониальной палетки

Не относя себя ни к скептикам, ни к неофитам «пирамидовых страстей», воздадим должное удивительным создателям, мастерам, инженерам Египта. Среди строителей пирамид была своя элита (чертежники, архитекторы, резчики, ремесленники). Ее селили отдельно от чернорабочих. Ей даже положены были персональные гробницы, украшаемые рельефами, надписями, бюстами. Взаимоотношения между создателями пирамиды и ее владельцем зачастую были дружески-неформальными. Одна из надписей гласит: «Мою гробницу возвели строители, ремесленники и скульпторы, и я расплатился с ними хлебом и пивом. Надеюсь, они остались довольны». При этом, как писал Диодор Сицилийский, «ни одна рука египтянина не уставала от работы». Видимо, не без оснований их и сегодня иногда называют «лучшими организаторами человеческого труда, которых видел мир». Впрочем, о многих строителях древних чудес было бы правильнее и честнее сказать строкой из «Беседы разочарованного»: «Строящие из камня, созидающие залы в пирамиде – прекрасны в деянии прекрасном. Становятся строители богами, а их жертвенные доски – пусты, как и уставшего, который умер на дамбе, не оставив кого-либо на земле».

Аллея бараноголовых сфинксов в Карнаке

Возможно, они, работая, сознавали, что если и не становятся «богами», то по крайней мере приближаются к их могуществу. Они творили для вечности, воплощая божественный идеал. Памятники сохранили имена ряда выдающихся деятелей египетского искусства – Имхотеп, Аменхотеп, сын Хапу, Инени, Иртисен, Хемиун, Хесира. Так, Имхотеп, первый министр, врач и архитектор, возвел семиступенчатую пирамиду Джосера в Саккара, древнейшую каменную пирамиду, и Город Мертвых на 15 гектарах. Думаю, все они прекрасно понимали, сколь значима их миссия. Следует подчеркнуть, что египтяне первыми воплотили в жизнь главный принцип цивилизации будущего – у них часто первые лица государства были одновременно и творцами, людьми творчества, художниками, а не чиновниками.

Статуэтка обожествленного Имхотепа. Бронза. Париж. Лувр

В скульптуре времен Древнего царства стоит выделить две знаменитые статуи – царского писца Каи и жреца Каапера. Каи сидит, поджав ноги и развернув на коленях папирус («Луврский писец»). Вот как описывает его российский египтолог М. Э. Матье: «В статуе Каи скульптор мастерски изобразил царского писца, сидящего перед своим владыкой в ожидании того, что последний будет ему диктовать. Плотно сжатые тонкие губы большого рта и внимательный взгляд зорких глаз придают лицу Каи, с его слегка плоским носом и выдающимися скулами, смешанное выражение сдержанности, готовности повиноваться, и хитрости ловкого и умного царского приближенного. Именно такой человек мог руководствоваться словами египетского поучения: «Если ты человек приближенный и сидишь в совете своего господина, – сиди осторожно и остерегайся, ибо слово труднее всякой работы!.. Сгибай спину перед начальником, и твой дом будет полон имуществом!»».

Статуя зодчего Хемиуна

С тех пор наказы молодым чиновникам не претерпели принципиальных изменений. Начальство не очень-то любит гордых, обладающих чувством собственного достоинства людей. Выполнявшие царские заказы в эпоху Древнего царства добивались исключительного реализма и мастерства (таков бюст царского сына Анхафа, статуя зодчего Хемиуна и другие). Многие зодчие принадлежали к царскому или жреческому роду. Хемиун, великий создатель пирамиды Хеопса, был старшим сыном Нефермаата, сына фараона Снофру. Зодчими станут и сыновья Снофру – Нефермаат и Рахотеп. Жаль, мы столь непозволительно мало знаем о великих мастерах и строителях той эпохи, да и нашей собственной.

Вид храма Хатшепсут

Чтобы выполнять сложные, ответственные работы, египтяне трудились в поте лица. Поэтому начальник строительства Инени, создатель памятников в Карнак-ском храме (гробница Тутмоса), писал в автобиографии о своей работе: «Я искал то, что было полезно… голова моя бодрствовала, ища полезного. Это были работы, подобных которым не производилось со времени предков. То, что было мне суждено сотворить, было велико… Я искал для потомков, это – мастерство моего сердца. Моим свойством было знание. Никто не давал мне приказаний через старших. Я буду прославлен в будущем за знания теми, кто будет следовать тому, что я совершил». И в Египте зодчие знали себе цену.

Автопортрет художника Хеви. Рельеф из Дейр-эль-Медина

Выдающимися способностями, судя по всему, отличался и талантливый зодчий Сенмут, сделавший стремительную карьеру при царице Хатшепсут (при XVIII династии). Хотя он не был знатен, ему поручали все главные административные, высшие должности (хранителя печати, воспитателя царевны-наследницы, начальника дворца, сокровищницы, дома Амона, житниц Амона, «всех работ Амона» и «всех работ царя»). Позже он скажет так о своем положении: «Я был величайшим из великих во всей стране. Я был хранителем тайн царя во всех его дворцах, частым советником по правую руку владыки; постоянный в милости и один имеющий аудиенцию, любящий правду, беспристрастный, тот, кого слушали судьи и чье молчание было красноречиво… Я был полезен царю, верен богу и беспорочен перед народом. Я был тот, кому был поручен разлив, чтобы я мог руководить Нилом; кому были доверены дела Обеих Земель. Все, что приносили Юг и Север, было под моей печатью, труд всех стран был в моем ведении. Я имел доступ ко всем писаниям пророков, не было ничего от начала времени, чего бы я не знал». Знаменитое творение Сенмута – заупокойный храм Хатшепсут в Дейр-эль-Бахри – восхищает и по сей день.

Египетские художники за работой

Утверждать, что египтяне создали живопись, было бы преувеличением. Нет данных, что позволят оспорить слова Плиния Старшего: «Вопрос о происхождении живописи неясен и не входит в нашу задачу. Египтяне утверждают, что она придумана у них за шесть тысяч лет до того, как перешла в Грецию, – заявление явно пустое». И все же нет сомнений в том, что Египет имел живопись, хотя личная принадлежность творений художника тогда особой роли не играла.

Гуси. Роспись из Медума

У каждого признанного мастера была мастерская, где работали и обучались ученики, в том числе сыновья художника. Чтоб облегчить обучение новых художников и скульпторов, в Фивах была, видимо, создана художественная школа. Известны и специальные учебные пособия, наподобие «Предписаний для стенной живописи и канона пропорций». Пособие было в списке книг библиотеки храма в Эдфу. К сожалению, оно не дошло до нас. Художники писали композиции, используя клеточки, куда переносили фигуры. Росписи создавались под руководством опытных мастеров, умело передающих цвета, пропорции и экспрессию. Таковых в Древнем Египте называли «писцами контуров», так как по их рисункам ремесленники делали росписи. Перед тем как нанести композицию на стену гробницы или храма, он делал эскизы на черепках и кусочках известняка – «Листках из блокнота художника». Со временем лучшие из них, скульпторы и художники Египта, достигли в искусстве довольно высокого мастерства, но в обществе отношение к художнику было не очень-то уважительным.

Египетский фараон Рамсес II

По мере изготовления произведений искусства и бытовых предметов устраивались выставки и составлялись «каталоги». В гробнице Кенамона воспроизведен такого рода иллюстрированный каталог подарков, врученных фараону по случаю Нового года. Другой каталог даров фараона богу Амону можно видеть в Карнак-ском храме. Среди скульптурных изображений видим статуи фараона, мужчин и женщин в различных позах, статуи сфинксов с человеческими головами, с головами соколов, увенчанных коронами или без них. Богато представлен животный мир (газели, журавли, козлы, гуси).

Статуи Рамсеса в Великом Храме в Абу-Симбеле

Разнообразен и круг бытовых предметов – амфоры, чаши, кубки, вазы. Как пишет Монтэ, «удивительно выглядели эти огромные чаши, изображающие то сирийскую крепость с ее защитниками, то дом, на стены которого бросаются пантеры, пытаясь добраться до прекрасной птицы, сидящей на крыше. Ювелиры представляли многорядные ожерелья с застежками в виде цветущих растений. Мебельщики выставляли свои сундуки, табуреты, кресла и парадные гарнитуры. Широко были представлены колесницы, хлысты, луки, мечи, кинжалы, щиты, кольчуги, чехлы для луков, колчаны для стрел, секиры, ножи и шлемы. Видно, для египетских красавиц предназначались зеркала и зонтики из страусовых перьев с ручками из черного дерева, обитые золотом… Но напрасно трудолюбивые и искусные мастера ожидали, что их труд оценят по достоинству. Когда Пуиемра, второй пророк Амона, главный управляющий работ храма, пришел осмотреть вещи, (ими) изготовленные и выставленные, когда начальники мастеров и художников попытались узнать его реакцию, польстив ему словами: «Сердце каждого радуется твоему прибытию!» – Пуиемра ничего не ответил. Он смотрел на изготовленные предметы, чудеса изобретательности и техники, столь же равнодушно, как на корзины с приношениями, на образчики тканей, минералы или на провизию, доставленную сборщиками налогов. Он не поздравил и не похвалил заслуженных людей. Другой начальник, столь же бесчувственный и наглый, обращается к художникам, как к простым ремесленникам: «Пошевелите руками! Сделайте так, чтобы этот управитель удостоился похвалы, закончите эти памятники для своего господина во владении отца его Амона, имя которого …продлится благодаря им, установленным на все грядущие годы»». Таково отношение к тем, кто прославлял своим высоким искусством Амона, фараона, везира, пророка. Никто и не задумывался о том, что талант скульптора – истинный дар богов. Творчество их оставалось в большинстве случаев анонимным. Хотя были случаи (довольно редкие), когда фараоны снисходили к смертным. Рамсес II повелел поставить в храме Она стелу, и то по случаю посещения им каменоломен Красной Горы. Ныне сохранились две статуи Рамсеса II, одна из них высится на Вокзальной площади города Каира.

Фрагмент расписного потолка из дворца Аменхотепа III в Малькате

Правда, на ней отмечены не заслуги ваятелей сфинксов и статуй, а усилия фараона по обеспечению работников всем необходимым: «Слушайте, что я вам говорю! Вот добро, которым вы обладаете. В моих словах истина. Это я, Рамсес, создал поколения и дал им жизнь. Пища и напитки перед вами, всего вдоволь, желать больше нечего… Я улучшил ваше положение, чтобы вы говорили: вы работаете для меня с любовью ко мне и ваши приветствия меня укрепляют. Вам дают вдоволь пищи за вашу работу в надежде, что вы будете жить, чтобы ее закончить… В амбарах полно зерна, и я не оставлю вас ни на день без хлеба. Каждому заплачено за месяц. Я наполнил для вас склады всякими вещами: хлебом, мясом, пирогами, чтобы вас кормить, сандалиями, одеждой и различными благовониями для умащения ваших голов каждый десятый день, чтобы вы были одеты весь год, чтобы у вас была хорошая обувь на каждый день, чтобы никто из вас не провел и ночи, страшась нищеты. Я поставил людей разных рангов, чтобы они вас кормили даже в голодные годы, я повелел людям болот приносить вам рыбу и дичь, а другим – людям садов – вести счет того, что вам причитается. Я построил гончарную мастерскую, чтобы делать для вас сосуды, где будет охлаждаться ваша вода в сезон «шему». Ладьи с ячменем, пшеницей, крахмалом, солью и бобами плывут для вас с юга на север безостановочно. Я все это сделал и сказал: «Пока вы живы, вы будете единодушно работать на меня!»» Таково было положение представителей тогдашней творческой интеллигенции в Египте.

Фаюмские портреты

Правда, все сказанное справедливо в отношение лишь рядовых тружеников, т. е. рядовых ремесленников. За редким исключением материальное положение этих людей было тяжелым и унизительным. Вот что говорилось в одном из текстов о положении ремесленников: «Я не видел кузнеца посланником и ювелира посланным, но видел кузнеца за работой у печи. Его пальцы были подобны крокодиловой коже, он издавал запах хуже, чем гнилая икра. Каждый ремесленник, работающий резцом, утомляется больше земледельца. Его поле – дерево, его орудие – металл. А ночью разве он свободен? Он работает больше, чем могут сделать его руки, поэтому ночью он зажигает огонь… У земледельца вечное платье. Его здоровье, как у человека, лежащего подо львом… Едва он вернулся домой, как ему опять надо уходить… Ткач в мастерской слабее женщины. Его ноги на животе, он не вдыхает воздуха. Если он не доделает днем положенного, его бьют, как лотос в болоте. Он дает хлеб сторожам, чтобы увидеть свет». Но далеко не всем из этих ремесленников удавалось «увидеть свет».

Портрет юноши в золотом венке из Фаюма

Храмовые колонны в Луксоре

Хотя и тут существовала некоторая дифференциация. Египетское искусство знало четыре категории ремесленников: живописцы, черновые проектировщики, скульпторы статуй и барельефов и архитекторы. Поскольку цеховых объединений ремесленников, подобных европейским профессиональным гильдиям, в Египте не было, любой в принципе мог научиться этой профессии, стать мастером, мог совершенствоваться в искусстве, а значит мог как-то выделиться. Есть основания полагать, отмечает Б. Мертц, что скульпторы находились в более привилегированном положении по отношению к живописцам, так как гробницы, стелы и другие монументы, созданные искусными скульпторами, намного превышают числом картины, из чего можно сделать вывод, что скульпторы были богаче живописцев и более известны. Стоит вспомнить и то, что у скульпторов, вероятно, был больший рынок заказчиков, учитывая огромное число гробниц и погребений в Древнем Египте. Но самая привилегированная часть интеллигенции страны – архитекторы (Имхотеп, Инени, Пуемре и др.), разумеется, были очень известны и не могли пожаловаться на свою судьбу, хотя можно лишь сожалеть, что порядки, царившие в те далекие времена, не донесли до нас имен многих талантливых сынов Египта. Макиавелли писал в «Государе»: «Между прочим, так было и в Египте, одной из самых роскошных стран; там влияние природы было до такой степени ослаблено законом, что в нем являлись самые замечательные люди; правда, имена их поглощены временем, но если бы подвиги их сохранились в истории, то заслужили бы больше хвалы, чем деяния Александра Великого и многих других, память о которых еще свежа». Может, со временем откроются их имена, хотя и маловероятно, учитывая их анонимность.

Интерьер гробницы Сенефера, градоначальника Фив. XVIII династия

К поздней эпохе (I в. н. э.) относится появление так называемых фаюмских портретов (найдены сначала в некрополе фаюмской деревни Филадельфии в 1887 г., а затем и в десятках иных мест в Египте). Героями подобных портретов стали египтяне, выходцы из средних слоев. Один из портретов изображает некоего Аммона, поступившего на службу в римский флот. Он заказывает свой портрет и отсылает его отцу в Египет вместе с письмом. Перед нами обычный процесс приобщения средних слоев к культуре высших классов. Ведь, как справедливо заметил Плиний Старший, «некогда к живописи обращались цари и целые народы, причем она способствовала прославлению других лиц, коль скоро признавали их достойными того, чтобы их образы были переданы потомству». Подобно тому как скульптуры богов обитали в храмах и дворцах цезарей, фараонов, царей, в тех же храмах и дворцах множились портреты царственных особ. С приобщением к культурным ценностям победителей (греков и римлян) их понятия распространились по всему эллинистическому и римскому миру. Понятно в этой связи стремление простого люда предстать в греческом или римском облике. Вот персонаж фаюмского портрета – вчерашний плебей в греческой тунике или римской тоге. Фаюмский портрет – некий эквивалент римских портретных бюстов. В некотором роде это «бывшие Савлы, ставшие Павлами». Порой пишут о фаюмских портретах в уничижительном тоне, полагая, что немногие из них обладают художественным достоинством (Д. Томпсон), другие же, напротив, считают их «памятником большого и высокого искусства» (В. Павлов). Последние, полагаю, правы.

Храм в Карнаке

На одной из заупокойных плит (находится в Лувре) сохранилась любопытная надпись скульптора Иритисена, работавшего в Фивах при Ментухотепе I. Он приоткрыл «кухню», с помощью которой ему удавалось достичь таких высот в искусстве и живописи: «Я знал тайну божественных слов, ведение обряда богослужения. Я устраивал всякие обряды так, что ничто не ускользало от меня. Ничто из них не было скрыто от меня. Я – великий таинник, и я вижу Ра в образе его. Но я был и художником, опытным в своем искусстве, превосходящим всех своими знаниями. Я знал формулы ирригации, взвешивание по правилу, как сделать образ… так, чтобы каждый член был на своем месте. Я умел (передать) движение фигуры мужчины, походку женщины; положение размахивающего мечом и свернувшуюся позу пораженного; как (сделать так, чтобы) один глаз смотрел на другой; как выразить ужас того, кто был застигнут спящим; положение руки того, кто мечет копье, или согнутую походку бегущего. Я умел делать инкрустации, которые не горели от огня и не смывались водой. Никто не превосходил меня и моего старшего сына… Когда бог (то есть фараон. – В. М.) приказывал, он (то есть сын. – В. М.) создавал и был превосходен в этом. Я видел творение его рук, как начальника работ, в каждом ценном камне, от серебра и золота до слоновой кости и эбенового дерева». В описании показаны сферы деятельности художника и используемые им материалы. Как известно, на инкрустации иного драгоценного ларца у мастера шло до 20 000 вставок из кусочков слоновой кости или эбенового дерева.

Руины Луксора

Можно сказать, что деятельность египтян в эпоху Древнего царства оставила после себя не только внушительное число храмов, гробниц и пирамид, но создала чудеса техники, построила древнейшие морские суда, а в архитектуре породила такие детали, как колонна и колоннада. Они создали высокоразвитое государство с обширным сводом законов. В религии у них уже было смутное представление о Божьем суде и потустороннем мире. Они одними из первых счастье в будущей жизни ставили в зависимость от нравственного облика человека на земле.

Аменхотеп III в образе сфинкса

Эпоха Среднего царства – один из самых значительных периодов в истории культуры и искусства Египта… Именно язык Среднего царства стал литературным и научным языком Египта. Среди литературных произведений можно назвать «Гимн Нилу», «Ода в честь Тутмоса III», «Поэма Пентаура» и т. д. Продолжают возводиться пирамиды, но размеры их значительно меньше. Скажем, пирамида Сенусерта I имела 61 м в высоту. Особой известностью пользовался заупокойный храм, известный под именем «Лабиринта» (храм у входа в озеро). Как уже говорилось, Геродот считал сей храм замечательнее всех пирамид Древнего царства.

Рельефная композиция

Раскопки показали, что этот храм занимал площадь в 72 тысячи кв. м. Он состоял из многочисленных залов и молелен, украшенных рельефами или скульптурами. Применяли зодчие Среднего царства и колонну. Уже в XX веке до н. э. египетские зодчие создали тип колонны, названный дорическим (он так и вошел в историю архитектуры под греческим названием). Ведущую роль в культуре и искусстве играли в ту пору Фивы, что вполне естественно. Начиная с X династии этот небольшой город, где поклонялись богу войны Монту, стал столицей фараонов Нового царства и превратился в крупнейший центр власти Египта. В эпоху Нового царства город стали называть Опет («гарем», «святилище», «дворец»). Тут около деревушки Карнак поднялся гигантский комплекс храмов и зданий. От Северного Опета аллея сфинксов вела к храму Луксора – Южному Опету. Некогда их окружали стены из кирпича со множеством входов. В свою очередь, стены украшали окованные бронзой и отделанные золотом ворота. То был период громких побед в Азии, Нубии и Ливии. За Фивами закрепилась слава столицы победителей. Сюда стекались богатства из Двуречья, Сирии, Нубии, Крита, Финикии. Процветала торговля, население достигло полумиллиона. Гомер назвал их «Стовратные Фивы». Он писал: «Фивы египтян, град, где богатство без сметы в обителях граждан хранится, град, в котором сто врат, а из оных из каждых по двести ратных мужей в колесницах на быстрых конях выезжают» (Илиада, IX). Сегодня Фивы стали чем-то туманным, забытым и фантастическим. Это своего рода «египетская Троя».

Вид павильона

Реконструкция храма в Абу-Симбеле

Можно бесконечно долго перечислять творения знаменитых зодчих… При фараоне Тутмосе I (конец XVI в. до н. э.) архитектор Инени строит большой храм, с колоссальными статуями фараона. Об этих своих постройках Инени написал: «Это были работы, подобных которым не производилось со времени предков. То, что было суждено мне сотворить, было велико». При Аменхотепе III зодчие стали возводить знаменитый Луксорский храм. Создателем Луксора и храма Мут многие ученые считают архитектора Аменхотепа (тезка другого Аменхотепа, божественного сына Хапу). Матье пишет о фиванских святынях: «Постройка Луксора явилась важным звеном в общем плане строительства Аменхотепа III в Фивах. Сооружение в южной части города новых святилищ – Луксора на восточном берегу Нила и заупокойного храма Аменхотепа III напротив, на западном берегу, как бы уравновесило соответствовавшие им здания храмов северной части Фив – Карнака на востоке и храма Хатшепсут на западе, а соединившие все храмы с Нилом аллеи сфинксов еще более способствовали созданию единого архитектурного комплекса. Комплекс был редкостно декоративен: бесконечные аллеи сфинксов, острые иглы обелисков с блестевшими на солнце позолоченными верхушками, монументальные силуэты колоссов, видневшихся на фоне массивных башен огромных пилонов, с развевавшимися над ними пестрыми флагами, бесчисленные колоннады храмов – все это создавало неповторимый облик Фив, этого прекраснейшего из городов Египта, знаменитой столицы могущественного государства». Среди творений великих мастеров Египта – скульптуры Ахетатона, портретные головы Эхнатона, Нефертити и многие другие шедевры, созданные за 1000 лет до расцвета искусства греков.

Город был разграблен ордами Ашурбанипала в 627 году до н. э., а затем, по прошествии 550 лет, полностью разрушен Птолемеями (84 г. до Р.Х.), видевшими в нем угрозу новой столице Египта, Александрии. В Книге пророка Иезекииля говорится о будущем суде над Фивами и истреблении многолюдия города. В Луксоре сохранился храм, который называли «южным гаремом Амона». Отсюда вывезены и сфинксы в Россию, в Петербург. Когда в поздние времена возник арабский поселок Луксор, песок уже скрыл многие постройки восточного берега.

Возможно, благодаря покоящимся тут останкам величественных сооружений (ранее было 47 гробниц царей, во времена Птолемея, сына Лага, осталось лишь 17) небольшой Луксор и привлекает ныне толпы туристов со всего света… Вот как описывал Луксор посетивший Египет в 1910 году известнейший российский врач, предприниматель и любитель-египтолог А. В. Живаго: «Наша стоянка в течение трех дней у Луксора, расположенного на месте древних величественных стовратных Фив… Подходя к пристани, мы миновали нерезко освещенные луной развалины Карнака, а затем и могучие колонны храма Аменхотепа III уже в недалеком расстоянии от пристани. С набережной открывается чудный вид на широкую реку, делящуюся здесь на два рукава и образующую большие песчаные мели. За рекой, у подножия Ливийской цепи гор разлегся величественный некрополь славного в древности города Фив. Некрополь частью отделен от реки полосками зеленой культурной земли и купами пальм… По обеим сторонам реки на развалинах города, занесенных землей веков и песками, ряд столетий ютились жалкие деревушки, население которых, уже совершенно чуждое каким-либо эстетическим потребностям, кроме узко жизненных, продолжало уничтожать выдававшееся из-под земли, оставляя, по счастью, то, что разрушить было не под силу, и то, что так или иначе можно было приспособить к жизни. Громадных денег и невероятного труда стоило светлой науке воскресить из мрака забвения все то, что ныне здесь, да и повсюду в Египте, хотя и в развалинах, встает перед восхищенным взором ученых, художников и любознательных туристов. Вперед идет работа исследователей, а за нею ширится и благородное знание… Мы знаем, что, входя здесь на большой двор храма, мы, собственно говоря, кладем неправильное начало осмотру всего храма Аменхотепа. Но что делать, ошибку эту делают все посетители. Осмотр храма следовало бы начинать с пристройки Рамсеса II, с его пилона, на котором рельефные изображения его побед над хеттами у Кадеша, а на верхней части западной башни – поэтическое описание этой битвы, известное под именем поэмы Пентаура, высеченное в длинных вертикалях иероглифов».

Увидев это карнакское чудо, Шампольон писал брату: «Я не буду ничего описывать, потому что или мои выражения не стоили бы и тысячной доли того, что следует сказать, говоря о таких вещах, или же, если бы я набросал слабый эскиз, даже весьма бесцветный, меня приняли бы за энтузиаста, может быть, даже за безумца». Безмерное восхищение увиденным гигантским гипостилем храма Амона (начатого Харемхебом, завершенного лишь при Рамсесе II) высказал и российский путешественник А. С. Норов. Его не могло не потрясти это необъятное множество столпов (в зале было 134 колонны), коих «создание превышает силы народа, самого могущественного… Все виденные вами досель здания, хотя бы вы обтекли весь земной шар, игрушки перед этим столпотворением! Этот лес колонн, величины невообразимой, и где же? – внутри здания, повергает вас в глубокую задумчивость о зодчих». Имена зодчих этого чуда египетской архитектуры – Майа, Иупа, его сын Хатиаи. Самый большой гипостиль древнего мира наряду с пирамидами Египта.

Каким был Город Мертвых 3000 лет тому назад, нам остается лишь гадать. С тех пор много воды утекло. Долину забыли все, конечно же, за исключением грабителей. В книге «Фивы» Х. Ливрага описывает трагическую пелену забвения и смерти, опустившуюся на Реку Жизни и Храм живых – Фивы… Многие храмы на окраинах Фив использовались как стойла и караван-сараи. Между колоннами стали вбивать балки. От дыма очагов и копоти жаровен потускнели яркие краски потолков и стен. Останки стен храмов использовались как фундамент для мечетей. Грабители проникали внутрь пирамид, делая отверстия в их стенах. Они ломали ценные саркофаги из сикимора и кедра, когда видели, что они не из золота. Саркофаги же из драгоценных металлов разбивались ими для переплавки. Мумии служили для удобрения почвы не только в Египте, но вплоть до XIX века вывозились и в Европу, где из них готовили всякие магические снадобья. В Англии мумии кошек и рыб использовались как средство от бесплодия. С падением Константинополя и отступлением арабов (после знаменитой битвы при Лепанто) некоторые ученые-путешественники (мусульмане и христиане) посетили фиванские руины. Но даже и в XVII веке немногие понимали, с каким сокровищем они столкнулись. Лишь иезуиты, отцы Протий и Франсуа, тщательно изучили Фивы и сделали рисунки и важные измерения. Они посетили и Долину царей. В 1707 году иезуит Клод Сикар определил расположение Фив и оставил потомкам его точное описание. Именно он, пишет Ливрага, «открыл Фивы вновь после тысячелетия неопределенности».

Гробница Сеннеджена, сановника XIX династии. Поклонение богам

К произведениям искусства в известной степени можно отнести рельефные композиции, встречающиеся в гробницах, цель которых обеспечение посмертного существования души умершего. Некоторые из них выполнены весьма искусно. Особую роль играли саркофаги, обеспечивавшие сохранность тела и «гарантировавшие» ему бессмертие. Они появились в долине Нила задолго до обряда мумификации (IV тыс. до н. э.). Особенно богатым и развитым декором отличались саркофаги Позднего периода. Весьма любопытен саркофаг «земледельца дома Амона». Лицо на крышке саркофага позолочено, брови и веки лица инкрустированы синим фаянсом, а зрачки черные. Интересен саркофаг и «музыкантши Амона-Ра-сонтера» Иусанх, внешняя поверхность его покрыта изображениями божеств и магическими символами. На днище саркофага нарисована богиня Маат в образе женщины в длинном белом одеянии, с пером истины на голове, и божества загробного мира. Мумию покрывали специальными чехлами (картонажным покрытием). Их искусно расписывали художники. Интересна и аппликация чехла мумии с изображением Анубиса, держащего покойного. Анубис бережно, можно даже сказать, нежно поддерживает тело усопшего, направляя его в лучший мир. Характерно и то, что в Римский период на качество мумий обращали куда меньшее внимание, нежели на внешнюю оболочку (та часто выглядела просто роскошно). Судя по всему, и в загробном мире усопшего «встречали по одежке». Тогда же появилось большое число масок. Широко распространено плоское изображение лица умершего (типа фаюмских портретов). Интересно и то, что при Птолемеях даже для масок простых смертных стало использоваться золото, хотя прежде это было привилегией фараонов. Черты лица масок обычно идеализированы, в них трудно угадать возраст или индивидуальные физиономические черты. Мертвые наделяются достоинствами.

Госпожа Сузан Мубарак открывает первый в Египте Центр художественного творчества

Великолепна роспись на задней стене некрополя XIX династии, чиновника Сеннеджена, «служителя на месте Истины». На ней изображены Сеннеджен, его жена, поклоняющиеся божествам загробного мира, среди которых узнавемы Осирис и Ра-Хоракти, а в верхней части – два Анубиса, стерегущие врата потустороннего мира, и очи Удьята, символа верховного божества. Возможно, прав Дж. Маджи, говоря, что эта роспись одна из самых прекрасных в некрополе по живости, свежести декорировки, образности изображенных фигур.

Таким образом, творения египетских мастеров напоминают небесный небосвод. Некоторые звезды ярко сияют в черном провале времени, а некоторые лишь мерцают слабым светом. Но спустя тысячелетия в Египте, во многом благодаря мудрой политике президента Мубарака и его окружения, вырастают вновь молодые таланты, которые прославят свою страну.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.