№14. СОБСТВЕННОРУЧНЫЕ ПОКАЗАНИЯ ГЕНЕРАЛ-ФЕЛЬДМАРШАЛА Ф. ШЁРНЕРА «О МОЕЙ ВОЕННОЙ И ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЖИЗНИ»

№14. СОБСТВЕННОРУЧНЫЕ ПОКАЗАНИЯ ГЕНЕРАЛ-ФЕЛЬДМАРШАЛА Ф. ШЁРНЕРА «О МОЕЙ ВОЕННОЙ И ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЖИЗНИ»

25 августа 1945 г.

Москва

Перевод с немецкого

В первой части моего изложения я мало касаюсь деталей, так как они не имеют значения.

С 1919 по 1923 год я служил кадровым офицером в чине ст[аршего] лейтенанта в баварском 41-м пехотном полку (с 1921 года в 19 п[ехотном] п[олку]) командиром взвода, а затем роты в гор. Ландсхут близ Мюнхена и в Линдау на Бодензее (на швейцарской границе).

Являясь единственным баварским офицером, лейтенантом-пехотинцем, имевшим высшую немецкую военную награду — орден «Пур лё Мерит» («За заслуги»)^[172], меня часто приглашали на специальные вечера и военные поездки, во время которых мне приходилось сталкиваться с руководящими лицами. Неоднократно мне приходилось бывать по служебным и личным делам в моем родном городе — Мюнхене, вскоре сделавшимся «городом нац[ионал]-соц[иалистического] движения». С 1.X-1923 года до осени 1925 года я занимал должность помощника командира (академик) при главном штабе VII-го армейского корпуса (гор. Мюнхен).

Адольфа Гитлера я увидел впервые в 1920 году в 41-м п[ехотном] п[олку], где он служил «офицером по политической части», т.е. гражданским референтом по организации докладов, носивших характер политического воспитания. Темы при этом были те же, что на открытых собраниях Гитлера.

Покровители Гитлера сидели не в главном штабе VII-ro армейского корпуса, их было мало в штабах. Однако его активными приверженцами являлись генерал Риттер фон Эпп, впоследствии имперский наместник (мой командир полка во время Первой мировой войны в баварском пехотном полку личной охраны с 1914—1918 гг.). В 41-м п[ехотном] п[олку] особенно близкими с ним были капитан Дитль (позднее главнокомандующий в Финляндии) и майор Риттер фон Шоберт (впоследствии главнокомандующий 9-й армии[173] при армейской группировке «А»).

Создававшаяся обстановка в то время чрезвычайно способствовала пропагандистской деятельности Гитлера: условия Версальского договора, инфляция, безработица, опасность коммунизма и общее недовольство, как последствия проигранной войны. Большое сочувствие Гитлер встречал среди нас, офицеров. Кроме того, к нему стремилась молодежь, не имевшая ни цели, ни надежд и не участвовавшая в войне.

Лозунг Гитлера «Германия, проснись» — вместе с другими национальными девизами, дал большой толчок для образования различных боевых союзов.

Офицеры и солдаты, которым по закону было запрещено принимать какое-либо участие в политических демонстрациях, а также заниматься политической деятельностью, посещали, переодевшись в гражданскую одежду, собрания и переносили их дух в казарму.

В то время у меня создалось впечатление, что Гитлер не имел еще твердо очерченных, высших политических планов или, по крайней мере, не представлял их себе ясно. В первую очередь, он хотел агитировать за национальное освобождение и единство и разбудить боевой дух.

В этот период близкими людьми к нему являлись следующие лица:

Грегор Штрассер, лучший политический деятель и прекрасный оратор (партийная программа).

Федер — экономист, который в ходе дальнейших событий вследствие своих радикальных требований под влиянием крупных промышленников был устроен.

Людендорф, открытое участие которого означало большой политический успех, он способствовал привлечению на сторону Гитлера армии (молодых офицеров) и молодежи.

Рем — капитан Генерального штаба при Эппе, которого я хорошо знал лично, и от которого я узнал о некоторых событиях, которые иначе бы остались для меня неизвестными. Рем являлся ведущим лицом среди военных кругов, стоящих на стороне Гитлера. Он посвятил себя почти исключительно организации и обучению военному делу молодежи и боевых союзов. Рем обладал сильным, самоуверенным характером, был высокоодаренным, умным и энергичным человеком.

Резко отрицательную позицию по отношению к Гитлеру занимали коммунисты, социал-демократы и, главным образом, господствовавшая в то время Баварская народная партия (демократы) вместе с духовенством и высокопоставленным дворянством. Исключение составляли дворяне-промышленники.

Неоднократные попытки гитлеровских кругов найти доступ к баварскому королевскому двору и к сильной дворянской провинции, преданной кронпринцу Руппрехт^[174], потерпели неудачу.

Среди католических кругов возникло сильное движение сопротивления.

Основными пунктами программы Гитлера уже в то время были:

1) На нас, солдат, действовала особенно его ясная, лишенная всякого компромисса позиция по отношению к Версальскому договору, который привел Германию к хозяйственной катастрофе. Мысли о реванше и вооружении были всем нам очень близки. Существовавшие до этого времени правительства, и старые политические партии казались нам лишенным всякой активности.

2) Убедительно действовал вызов, брошенный коммунистам. Мы пережили в Баварии «господство Советов» и знали различные восстания в Германии и их последствия. Экономическая нужда еще больше увеличивала эту опасность. Гитлер явился тем лицом, который должен был преградить путь развивавшемуся коммунизму.

3) Громкий вызов, брошенный капитализму, ростовщикам и евреям, привлекли на сторону Гитлера большое количество сторонников из всех слоев населения. При этом понятие капитализм, каким его рассматривал Гитлер, требует разъяснения. Под капиталистическими подразумевались финансисты и банкиры, а не промышленники, т.е. люди, пустившие в оборот свои деньги, не подвергаясь риску, как предприниматели, и не занимаясь производительным трудом, люди-паразиты, использующие экономическое положение и денежный недостаток в торговле и промышленности для своих выгод.

Предприниматели (промышленники) рассматривались как созидающий элемент, которые отдают на службу народу свои деньги и способности и руководили своими предприятиями. Банки же, пускавшие без риска в оборот свои деньги, рассматривались как эксплуататоры.

Я припоминаю, что Адольф Гитлер в тот период был неоднократно приглашен крупными промышленниками, которые оказывали ему денежную помощь, как, например, БМВ (Баварские мотостроительные заводы). Поэтому, я склонен предполагать, что вышеизложенные политические установки оформились под влиянием этих кругов.

Тяжелое положение германского рабочего и торгового служащего объяснялось как следствие подлого поведения финансового капитала по отношению к предпринимателям.

К тому же, воспоминания о революции 1919 года, наплыв евреев в общественных учреждениях, угнетающее господство крупного капитала и крупной торговой буржуазии создавали почву, благоприятную для евреев.

По имеющимся, якобы, данным, евреи преследовали не только всем понятную цель обогащения, но и захват в Германии власти в свои руки и установление господства во всем мире. В США и СССР евреи, якобы, этого уже достигли.

В народе, как это было видно позднее, нашлось много фанатиков, на которых эта пропаганда сильно подействовала. Кроме того, имелось большое количество попутчиков, которые вели себя хуже, чем фанатики и преследовали при этом часто свои чисто личные интересы, чтобы устранить мешавших конкурентов.

Так, например, неожиданно поставщиком в наши казармы стал убежденный нацист, который добился того, что все дававшиеся ранее заказы его конкуренту не арийского происхождения перешли к нему. Таких примеров было достаточно.

Восхваление своего народа, как полноценного и чистого по расовому происхождению, импонировало многим простым людям. Среди них и среди крестьян христианская религия подготовила настроение для антисемитизма.

Постепенно антисемитская пропаганда приняла огромные размеры, а упомянутые положения подкреплены многочисленными цитатами из Талмуда, и появились первые установки по расовой теории. Каждый, кто находился в то время в Германии, помнит плакаты и надписи, как-то: «Бей евреев», «Кто покупает у евреев — предатель», «Евреи — наше несчастье», «Мать — охраняй своих детей, так как в Талмуде сказано, что еврей может злоупотребить также трехлетним ребенком» и т.д.

Все это мы, офицеры и интеллигенция, не принимали всерьез и рассматривали эти выпады, как острые средства борьбы. Мы не могли в то время предположить, что эта расовая теория в своем дальнейшем развитии приведет к таким сумасшедшим мероприятиям, как стерилизация и умерщвление наследственно неизлечимых больных, обновление расы искусственным соединением немецких девушек с СС-овцами и, наконец, к невероятному, организованному уничтожению людей. Баварское правительство, к великому удивлению, предоставило свободу действиям Гитлера, несмотря на свое внутреннее недовольство его выпадами.

Из бесед с офицерами Генерального штаба и командирами воинских частей (Шоберт, Дитль) мне стало ясно, что правительство терпит деятельность Гитлера, считая ее, в конечном счете, как пригодное средство для борьбы с внутренней и внешней коммунистической опасностью, и закрывало глаза на все его выступления. Последующие позиции германского правительства объяснялись теми же причинами.

ШЁРНЕР

25/VIII [19]45 г.

Перевела: оперуполномоч[енный] 2 отдела ГУКР «Смерш» СССР ст[арший] лейтенант СТЕСНОВА

ЦА ФСБ России. Д. Н-21138. В 2-х тт. Т.1. Л.59—64. Заверенная копия. Машинопись. Подлинник на немецком языке — т.1, л.д. 65—72 об.