Глава 1 Кого и за что убивали Ленин и Троцкий?

Глава 1

Кого и за что убивали Ленин и Троцкий?

Товарищи! Теперь вы видите, что власть находится в руках у совсем бешеных людей: не может же семилетний ребенок отвечать за поступки взрослых?!

В. Соловьев, унтер-офицер Колчака, впоследствии командир партизанского отряда. Убит коммунистами в 1934-м

1937 год — символ бессудной расправы над заведомо невинными. Но разве все жертвы красного террора любого года были хоть в чем-то виноваты? До того, как оценить число и степень «виновности» жертв 1937-го, неплохо бы посмотреть, а как обстояло дело с террором до 1917 года? И вообще — до прихода к власти Сталина.

Жертвы эпохи Гражданской войны

Собственно говоря, все жертвы Гражданской войны, 9–13 млн. человек, можно считать жертвами попытки захватить власть и воплотить в России утопию.

Но интересно посмотреть, кого и за что уничтожали большевики в порядке объявленного ими же «красного террора». Обычно общее число жертв красного террора 1918–1922 годов в исторической литературе сегодня оценивается как «не менее 2 миллионов»[131].

Трудно вообразимую цифру «не менее 2 миллионов» можно себе образно представить так. Интенсивный террор длился с июля 1918 г. по февраль 1922 года. Порядка 1300 дней. На середину этого периода действовало 610 Чрезвычайных комиссий разного уровня. Если предположить, что каждая из них расстреливала в среднем по 2 человека в день, это уже почти 1,6 миллиона. Мы не знаем, сколько она расстреливала на самом деле, но знаем, что в то же время действовало и более 1000 ревтрибуналов разного рода, каждый из которых тоже постоянно выносил смертные приговоры. Кроме того по меньшей мере полмиллиона было уничтожено при разного рода массовых акциях.

По данным Мельгунова, статистика выглядит так:

Наиболее известные акты массового террора

Интересна таблица, опубликованная в эдинбургской газете «The Scotsman» (7 ноября 1923). Ее источник не указан; возможно, это данные британской разведки (русское население ходило в британские представительства с жалобами на большевиков).

В списке явно не хватает казаков (если они не скрыты в числе офицеров и солдат) и членов их семей и неполно охвачены другие массовые убийства. Но итог близок к оценке деникинской Особой комиссии по расследованию злодеяний большевиков (1 миллион 700 тысяч человек).

Жертвы красного террора 1918–1922 гг. по британским данным

28 епископов

1219 священников

6000 профессоров и преподавателей

9000 врачей

12 950 землевладельцев

54 000 офицеров

70 000 полицейских (?)

193 290 рабочих

260 000 солдат

355 260 различных работников умственного труда

815 000 крестьян

Итого: 1 776 747

Причем в обоих списках нет истребленных башкир, русских и нерусских последствий резни на Северном Кавказе, некоторых других сведений. Данные явно неполны.

Цифры в любом случае примерные, особенно когда речь заходит о незнатных, малообразованных, живших вдали от больших городов. За 1919–1922 годы в порядке «расказачивания» на Дону и Кубани, войны с крестьянами на Тамбовщине и в Сибири были уничтожены сотни тысяч человек, но достоверные оценки отсутствуют.

Выявляется чудовищная «пирамида»… Ее основание — огромное число жертв истребления людей целыми сословиями или группами населения. Бессудные расправы, и тут вообще все цифры — очень большие, десятки и сотни тысяч… и ну очень примерные. Тамбовских крестьян истребили то ли 50 тысяч человек, то ли 70 тысяч, то ли даже больше 100 тысяч. Уральских казаков — «около 130 тысяч». Все цифры примерные, круглые. Людей истребляют, даже не удосужившись пересчитать.

Второй уровень «пирамиды» — жертвы отдельных акций. Полусудебные расправы, когда велся хоть какой-то учет. Цифры тоже примерные, круглые, но на порядки меньшие. Расстрелы в Екатеринодаре — 1600. В Одессе — 2200.

Третий уровень — жертвы судебных расправ. Во время Гражданской войны их практически нет. Разве что еще в 1917 году мелькают буквально отдельные люди, единицы. Их всех мы знаем по именам: адмирал А. М. Щастный, кадеты С. В. Панова, депутаты Учредительного собрания А. И. Шингарев и Ф. Ф. Кокошкин.

После октября 1920-го. Бессудные расправы

В 1921–1923 годах в войне с крестьянством в Западной Сибири, на Урале и в Поволжье, на Кубани и в Тамбовской губернии погибло 238 тысяч красноармейцев[132].

Потери повстанцев трудно определить сколько-нибудь точно. Миллион человек, включая и мирное население — это наиболее вероятная цифра. Но убедительной и точной статистики не может привести никто.

Одновременно страшный голод уносит то ли 5, то ли 7 миллионов крестьян в европейской России.

После Гражданской. Полусудебные расправы

Самый чудовищный маховик истребления людей развернулся сразу после взятия Крыма, в ноябре 1920 года.

Фрунзе хотел дать амнистию и право свободного выезда из Крыма всех сдающихся. Ленин одернул: «Расправиться беспощадно!». Причем красная разведка принимала все меры для того, чтобы поменьше людей уехали: распространяли листовки об окончании красного террора, засылали агитаторов.

После взятия Крыма вся власть в Крыму была передана «особой тройке»: председатель ЧК Михельсон, Бела Кун, его любовница, секретарь Крымского обкома РСДП(б) Розалия Семеновна Залкинд, еврейка из Киева, вошедшая в историю под одной из своих партийных кличек — Землячка. Любопытно, что в числе этих кличек была и такая, как Демон.

Перекоп перекрыли, выезд разрешался только по личному распоряжению Белы Куна. «Крым — это бутылка, из которой ни один контрреволюционер не выйдет», — говаривал Бела Кун.

Сначала объявили регистрацию офицеров, и те в массе своей явились — ведь остались в Крыму те, кто не хотел уезжать с Родины и кто поверил обещаниям большевиков. Все эти люди были уничтожены. Уцелели только те, кто почувствовали что-то и убежали в горы, к партизанам.

Потом погнали на расстрел членов семей офицеров, а также вообще всех, кто имел хоть какое-то образование и хоть где-нибудь служил. Для этого на улицах арестовывали всех, кто прилично одет, кто говорит, как образованный человек. Потом устраивали облавы, население целых кварталов сгоняли в концлагеря и «сортировали», истребляя всех «классово неполноценных». И тоже, разумеется, целыми семьями.

Часто убиваемых раздевали в ЧК, и гнали или везли на телегах голыми к месту расстрела.

Мотивы убийств — происхождение, чистой воды геноцид. Людей истребляли по спискам «за дворянское происхождение», за «работу в белом кооперативе», «за польское происхождение». И наконец, за умение хорошо говорить по-русски.

«Окраины города Симферополя были полны зловония от разлагающихся трупов расстрелянных, которые даже не закапывали в землю. Ямы за Воронцовским садом и оранжереи в имении Крымтаева были полны трупами расстрелянных, слегка присыпанных землей, а курсанты кавалерийской школы (будущие красные командиры) ездили за полторы версты от своих казарм выбивать золотые зубы изо рта казненных, причем эта охота давала всегда большую добычу»[133].

Если родные и близкие шли искать и похоронить своих — их тоже хватали и расстреливали. Целую партию беременных и женщин с грудными детьми расстреляли в Симферополе за еврейским кладбищем. И тоже долго не закапывали.

Одна из самых страшных в мировой литературе книг «Солнце мертвых» написана про Крым того времени Николаем Шмелевым[134].

Впрочем, расстрелами не ограничились. Все бульвары в Севастополе были «украшены» сотнями повешенных. Офицеров вешали в полной форме, штатских — в одном белье, женщин голыми. Иногда в задний проход убиваемым забивали разбитые бутылки или отрезали половые органы. Явно не для того, чтобы получить какие-то сведения — это коммунисты так развлекались.

Генерал Данилов, служивший в штабе 4–1 Красной Армии, называл цифру истребленных в 80 тысяч человек между ноябрем 1920 и апрелем 1921 годов. И. С. Шмелев в показаниях Лозаннскому суду называл другую цифру: 120 тысяч. Хотя, конечно, как считать. Многих ведь угнали в Северные Лагеря, а больше 20 тысяч человек в самом Крыму умерли с голоду в зиму 1920–21 годов.

Концентрационные лагеря созданы еще в 1918 году: как места массового истребления людей. В Кинешме — на тысячу человек. В Омске — на 25 тысяч.

С 1920 года создаются Северные лагеря особого назначения. Позже СЛОН переносится на Соловецкие лагеря особого назначения. Но Соловки — это позже, это с конца 1920-х. А первоначально Северных лагерей было два: в Архангельске и в Холмогорах. Опыт Кедрова по истреблению остатков Северной армии и интеллигенции на Севере понравился: с севера приходило мало слухов. Сюда стали слать обреченных из Крыма, а потом и со всей России.

Например, после Кронштадтского восстания (которое, строго говоря, скорее Петроградское) сюда угнали примерно 6,5 тысячи матросов. Еще около 8 тысяч человек было убито в ходе боевых действий 8–18 марта 1921, 2103 оставшихся были расстреляны чекистами на месте, 6,5 тысячи угнаны на север… Уцелели только те, кто ушел по льду Финского залива в Финляндию. В советское время сообщали, что «главари мятежа бежали в Финляндию»[135]. Вранье. В Финляндию ушло примерно 8 тысяч человек. Ушли организованно, с оружием.

На Севере же, в Холмогорах, массовые казни летом шли на реке, а зимой пулеметы на морозе заедало. Коммунистам пришлось убивать людей в специальном «белом доме» — отдельно стоящей усадьбе. Только за январь — февраль 1921 года в «белом доме» истребили не менее 11 тысяч человек обоего пола. Восставшие матросы из Кронштадта в массе своей попали именно в «белый дом».

Потом погнали крестьянских повстанцев, забастовщиков, «агитаторов» (всех, кому не нравилась советская власть). Тут же истребляли «возвращенцев» — тех, кто ушел с Белой армией за рубеж, а потом вернулся.

В 1921 году принялись за офицеров, которые перешли из Белой Армии в красную. Скажем, 950 офицеров из армии Колчака сперва отправили в Москву, на «политические курсы красных командиров». Но тут война с Польшей кончилась, кадры уже не нужны. Офицеров всем составом курсов отправили на «переработку» — так официально называлось уничтожение в CJIOHe. Впрочем, и 300 «чисто красных» офицеров Балтфлота, которые всю Гражданскую войну отродясь нигде не были, кроме Красной Армии, тоже «переработали».

Потом принялись за социалистов. 28 декабря 1921 года пленум ЦК РКП (б) объявил партию эсеров вне закона, и десятки тысяч эсеров истребили. В 1923 году принялись за меньшевиков… Только в мае — еще 3 тысячи трупов.

В Одессе, Екатеринославе и Харькове в том же 1921 году расстреляло 5 тысяч человек в одном ноябре. В Смоленске «раскрыли заговор» в пользу Польши — 1500 расстрелянных. В Феодосии расстреливали гимназистов и гимназисток за связь с «зелеными». В Евпатории — мусульман за «контрреволюционные собрания в мечети». В Петрограде 32 женщины убиты за «недоносительство» на мужей или любовников. В Майкопе — 68 женщин и подростков как родственники «зеленых».

В 1921–1923 гг. маховик репрессий ничуть не уступал масштабу 1919–1920 годов. В Педагогическом институте в Киеве устроили выставку Исполкома: достижений за 1921 год. Среди экспонатов выставки — и стенд ЧК с диаграммой расстрелов. Наименьшее число за месяц составило 432. В Полтаве в 1921 году каждый месяц расстреливали не менее 100 человек.

Число жертв этих полусудебных расправ называют разное. Чаще всего — от 100 до 500 тысяч человек. Такой разброс цифр доказывает только одно: никто ничего толком не знает.

Судебные расправы

В 1921 году ВЧК арестовало 833 человека по делу «Петроградской боевой организации В. Н. Таганцева». Арестовало в Петрограде, образованных и активных. Судя по всему, организация и правда была: задержанные порой отвечали огнем. Что приятно, некоторые из них успели убить одного или нескольких чекистов.

Жертвы известны поименно: в конце концов освободили 448 человек, отправили в концлагеря 83, 96 человек расстреляно по приговору или убито при задержании. В числе расстрелянных — Николай Гумилев.

Новый виток антирелигиозного маразма

В разгар «голода в Поволжье» (голодало 37 губерний) Церковь хотела сотрудничать с «Помголом». Ей запретили. «Зато» 23 февраля 1922 г. вышел декрет ВЦИК о насильственном изъятии церковных ценностей — якобы в помощь голодающим. Фактически никто не использовал изъятых ценностей для спасения людей, да и не планировал этого. Власть сознательно использовала вопрос о церковных ценностях для того, чтобы начать мощную антицерковную кампанию.

В марте в ряде мест население восставало против ограбления церквей. В В Шуе в Воскресенском соборе находилась икона Шуйско-Смоленской Божией Матери. Написана она в 1654–1655 гг., во время свирепствующей в Шуе страшной «моровой язвы». Автор иконы — шуйский изограф Герасим Тихонов сын Иконников. Уже на другой день после написания иконы иконописец увидел образ иконы измененным. Он пытался исправить изображение, но на следующий день повторилось то же самое. Это было первое чудо Шуйской иконы, а насчитывается их, хорошо задокументированных, 109.

Когда коммунисты покусились на икону, народ обоего пола толпой пошел на преступников. Били пулеметы, от рук коммунистов погибло несколько сотен людей обоего пола.

В связи с этими событиями 19 марта 1922 г. Председатель Совнаркома Ленин направил секретное письмо Молотову… Документ этот такого свойства, что его полезно привести полностью: «Я думаю, что здесь наш противник делает громадную ошибку, пытаясь втянуть нас в решительную борьбу тогда, когда она для него особенно безнадежна и особенно невыгодна. Наоборот, для нас именно данный момент представляет из себя исключительно благоприятный и вообще единственный момент, когда мы можем с 99 из 100 шансов на полный успех разбить неприятеля наголову и обеспечить за собой необходимые для нас позиции на много десятилетий. Именно теперь, и только теперь, когда в голодных местах едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем (и поэтому должны) провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией, не останавливаясь перед подавлением какого угодно сопротивления. Именно теперь, и только теперь, громадное большинство крестьянской массы будет либо за нас, либо, во всяком случае, будет не в состоянии поддержать сколько-нибудь решительно ту горстку черносотенного духовенства и реакционного городского мещанства, которые могут и хотят испытать политику насильственного сопротивления советскому декрету.

Нам во что бы то ни стало необходимо провести изъятие церковных ценностей самым решительным и самым быстрым образом, чем мы можем обеспечить себе фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей (надо вспомнить гигантские богатства некоторых монастырей и лавр). Без этого никакая государственная работа вообще, никакое хозяйственное строительство в частности и никакое отстаивание своей позиции, в Генуе в особенности, совершенно немыслимы. Взять в свои руки этот фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей (а может быть, и несколько миллиардов) мы должны во что бы то ни стало. А сделать это с успехом можно только теперь. Все соображения указывают на то, что позже сделать это нам не удастся, ибо никакой иной момент, кроме отчаянного голода, не даст нам такого настроения широких крестьянских масс, который бы либо обеспечил нам сочувствие этих масс, либо, по крайней мере, обеспечил бы нам нейтрализование этих масс в том смысле, что победа в борьбе с изъятием ценностей останется безусловно и полностью на нашей стороне.

Один умный писатель по государственным вопросам справедливо сказал, что если необходимо для осуществления известной политической цели пойти на ряд жестокостей, то надо осуществлять их самым энергичным образом и в самый короткий срок, ибо длительного применения жестокостей народные массы не вынесут. Это соображение в особенности еще подкрепляется тем, что по международному положению России для нас, по всей вероятности, после Генуи окажется или может оказаться, что жестокие меры против реакционного духовенства будут политически нерациональны, может быть, даже чересчур опасны. Сейчас победа над реакционным духовенством обеспечена полностью. Кроме того, главной части наших заграничных противников среди русских эмигрантов, то есть эсерам и милюковцам, борьба против нас будет затруднена, если мы именно в данный момент, именно в связи с голодом проведем с максимальной быстротой и беспощадностью подавление реакционного духовенства.

Поэтому я прихожу к безусловному выводу, что мы должны именно теперь дать самое решительное и беспощадное сражение черносотенному духовенству и подавить его сопротивление с такой жестокостью, чтобы они не забыли этого в течение нескольких десятилетий. Самую кампанию проведения этого плана я представляю следующим образом:

Официально выступать с какими бы то ни было мероприятиями должен только тов. Калинин, — никогда и ни в каком случае не должен выступать ни в печати, ни иным образом перед публикой тов. Троцкий.

Посланная же от имени Политбюро телеграмма о временной приостановке изъятия не должна быть отменяема. Она нам выгодна, ибо посеет у противника представление, будто мы колеблемся, будто ему удалось нас запугать (об этой секретной телеграмме именно потому, что она секретна, противник, конечно, скоро узнает).

В Шую послать одного из самых энергичных, толковых и распорядительных членов ВЦИК или других представителей центральной власти (лучше одного, чем нескольких), причем дать ему словесную инструкцию через одного из членов Политбюро. Эта инструкция должна сводиться к тому, чтобы он в Шуе арестовал как можно больше, не меньше, чем несколько десятков представителей местного духовенства, местного мещанства и местной буржуазии по подозрению в прямом или косвенном участии в деле насильственного сопротивления декрету ВЦИК об изъятии церковных ценностей. Тотчас по окончании этой работы он должен приехать в Москву и лично сделать доклад на полном собрании Политбюро или перед двумя уполномоченными на это членами Политбюро. На основании этого доклада Политбюро даст детальную директиву судебным властям, тоже устную, чтобы процесс против шуйских мятежников, сопротивляющихся помощи голодающим, был проведен с максимальной быстротой и закончился не иначе, как расстрелом очень большого числа самых влиятельных и опасных черносотенцев г. Шуи, а по возможности также и не только этого города, а и Москвы и нескольких других духовных центров. (Выделено мною. — А.Б.)

Самого Патриарха Тихона, я думаю, целесообразно нам не трогать, хотя он, несомненно, стоит во главе всего этого мятежа рабовладельцев. Относительно него надо дать секретную директиву Госполитупру, чтобы все связи этого деятеля были как можно точнее и подробнее наблюдаемы и вскрываемы, именно в данный момент. Обязать Дзержинского, Уншлихта лично делать об этом доклад в Политбюро еженедельно.

На съезде партии устроить секретное совещание всех или почти всех делегатов по этому вопросу совместно с главными работниками ГПУ, НКЮ и ревтрибунала. На этом совещании провести секретное решение съезда о том, что изъятие ценностей, в особенности самых богатых лавр, монастырей и церквей, должно быть произведено с беспощадной решительностью, безусловно, ни перед чем не останавливаясь и в самый кратчайший срок. Чем больше число представителей реакционной буржуазии и реакционного духовенства удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше. Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать»[136].

30 марта заседало Политбюро, на котором по рекомендациям Ленина был принят план разгрома церковной организации, начиная с «ареста Синода и Патриарха. Печать должна взять бешеный тон… Приступить к изъятию по всей стране, совершенно не занимаясь церквами, не имеющими сколько-нибудь значительных ценностей».

Одним словом, плевать было Ленину на смерть крестьян от голода, плевать на исторические и культурные ценности. Все, что его интересовало: прибрать к рукам чисто материальные ценности Церкви и истребить как можно большее число политических врагов коммунистов. И только.

В марте 1922 по приказу Ленина начались групповые аресты, показательные процессы и расстрелы духовенства. В СЛОНе без всякого судебного фарса уничтожили не меньше 15 тысяч священников и монахов.

Процессы над священниками прошли в Москве, Питере, Чернигове, Полтаве, Смоленске, Архангельске, Новочеркасске, Витебске. В 1922 году только по суду уничтожили священников 2691, монахов и монахинь — почти 6 тысяч.

Иногда число арестованных и судимых просто вызывает улыбку. Так, в Петрограде было арестовано 87 человек. Судебный процесс над ними проходил с 10 июня по 5 июля 1922 г. 10 подсудимых приговорили к расстрелу, шестерым из которых смертная казнь была заменена тюрьмой. Расстреляли митрополита Вениамина (Казанского), архимандрита Сергия (Шеина), адвоката И. М. Ковшарова, профессора Ю. П. Новицкого. Судили — 87! Расстреляли четверых!

…А сколько «черносотенцев» и «черносотенок» бежали, шли и ползли к иконе Шуйско-Смоленской Божьей Матери под пулеметами чекистов?

И тут обычная «пирамида»: на фоне сотен тысяч и миллионов бессудных жертв 15 тысяч полусудебных — капля. Но и 15 тысяч — очень много в сравнении с 2691 человеком.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.