«Мировая» держава Ахеменидов
«Мировая» держава Ахеменидов
В горном краю между юго-восточными рубежами Мидии и Эламом еще в IX в. до н. э. сформировался союз ираноязычных племен, чья область обитания называлась «Парсой» (откуда античное «Персия»), т. е. «окраиной». Сам этот союз вошел в историю под названием «персы». В VII в. до н. э. его возглавляли наследственные вожди из рода Ахеменидов – потомков некоего Ахемена (ок. 700 г. до н. э.). Внук Ахемена Кир I, воспользовавшись ассирийским разгромом Элама, в 640-х гг. до н. э. занял важнейшую эламскую область – Анчан (античная «Персида», современный Фарс), перевел туда большую часть персов и одновременно, чтобы обезопасить свои владения, признал себя вассалом Ассирии. Позднее Ахемениды попали в зависимость от Мидии.
В 553 г. до н. э. очередной династ-Ахеменид Кир II, объединив вокруг себя все персидские племена, поднял их на мятеж против мидийского царя Астиага и после трех лет рискованной войны в 550 г. до н. э. низверг его и захватил престол Мидийской державы – отныне державы Ахеменидов. Ее государственный строй и имперская политическая концепция не претерпели особенных изменений, лишь «имперским народом» вместо мидян стали персы, а правящей династией – Ахемениды. Впрочем, часть мидийской знати сохранила свое положение. Характерно, что еще три четверти века спустя, во время греко-персидских войн, эллины обобщенно называли население державы Ахеменидов мидянами, а сами эти войны – мидийскими.
Гробница Кира II в Пасаргадах
Мидийская столица Экбатаны осталась одной из царских резиденций державы наряду с персидскими Пасаргадами. Официальным названием всей державы стало «Царство Персии и стран», т. е.«мировое государство». Из числа персов отныне выходила высшая знать, и они были освобождены от налогов. Кир II был безусловным харизматическим лидером, гениальным государственным строителем и полководцем, бесстрашным, динамичным и безгранично честолюбивым человеком, хотя при этом он славился великодушием, щедростью, простотой в общении с подданными, охотно щадил побежденных врагов. Персы еще много десятилетий спустя называли его Отцом. Выходец из среды племенных вождей, по отношению к персидской знати Кир в большей степени был патриархальным предводителем, чем деспотом-автократом.
Захватив Мидийскую державу, Кир немедленно перешел к невиданным дотоле завоеваниям. В 549–548 гг. до н. э. были аннексированы все бывшие владения Мидии, не доставшиеся Киру во время войны с Астиагом, в том числе Элам. В 547 г. до н. э. царь Лидии Крез напал на державу Ахеменидов, но потерпел полное поражение, после чего не только Лидия, но и вся Малая Азия, вместе с прибрежными греческими городами, попала под власть персов. В следующие несколько лет Кир обратился на восток и подчинил политические образования Восточного Ирана – осколки былой общности «авестийских ариев», в том числе крупное царство Бактрию с его владениями в Согде, а вместе с ним ближайшее индоарийское царство Гандхару и припамирских кочевников саков-хаумаварга. Границы державы были доведены до Средней Сырдарьи и Верхнего Инда.
В 539 г. до н. э. Кир двинулся в поход против Вавилонии и овладел ею без особого труда. Городская верхушка Вавилона и часть знати готова была видеть в нем покровителя и освободителя от тирании собственного царя. С падением Вавилона Киру достались и все его владения вплоть до Средиземного моря. В 530 г. до н. э. он вернулся на восточные границы своего государства и обратился против приузбойских кочевников-массагетов, но в решающей битве потерпел полное поражение и погиб сам. По преданию, царица массагетов бросила отрубленную голову Кира в бурдюк, наполненный кровью, со словами: «Ты хотел крови, Кир, пей же ее досыта!»
Киру наследовал его старший сын Камбиз, завоевавший в 525 г. до н. э. Египет. Как и в Вавилоне, значительная часть египетской знати поддержала персов. Этому не помешали даже жестокие казни, учиненные Камбизом во взятой египетской столице Мемфисе. С покорением Египта его соседи – ливийцы и греки Киренаики – подчинились Камбизу. Он оставался в Египте до 522 г. до н. э., когда в Персии произошел политический переворот. Возглавил его человек, который объявил себя младшим братом Камбиза, Бардией. Камбиз двинулся против него, но внезапно умер при загадочных обстоятельствах, а узурпатор был повсеместно признан царем.
Бардия начал проводить политику, направленную на уничтожение исключительного положения персидской знати как знати «имперского народа» и на обеспечение поддержки населения присоединенных территорий. Иными словами, он хотел сломить единственную силу, способную на тот момент фактически ограничивать власть царя, – персидскую знать и опереться на завоеванные владения, чья воля и возможности противостоять царю были ничтожно малы.
Дарий I на троне. Рельеф (ок. 500 г. до н. э.)
Персидская знать оказала Бардии сопротивление, и в том же 522 г. до н. э. царь был убит заговорщиками – представителями семи знатнейших родов персидской аристократии. По их соглашению престол получил один из них, представитель младшей ветви рода Ахеменидов Дарий (Дарий I, 522–486 гг. до н. э.). Привилегии персидской знати были восстановлены, а погибшего царя Дарий официально объявил самозванцем, мидийцем Гауматой из племени магов, обманно выдававшим себя за Бардию. Настоящий же Бардия был якобы тайно убит по приказу Камбиза еще в начале его правления. Скорее всего, это ложное утверждение: в трагедии Эсхила «Персы» свою жертву сам Дарий называет «Бардией, опозорившим трон». Такую оценку этого правителя греки могли услышать только от сторонников Дария, но тогда выходит, что и последние в неофициальной обстановке признавали убитого Бардией.
После двух государственных переворотов в течение одного года и свержения Бардии, популярного в присоединенных странах, многие из них (а также и сама Персида!) восстали против Дария и выдвинули собственных правителей. В течение года с небольшим Дарий и его полководцы, действуя с необычайной быстротой и напряжением сил, смогли подавить все многочисленные восстания. Об этом достижении Дарий составил особый манифест, содержащий официальную версию предпринятого им переворота. Манифест был высечен на огромной скале (так называемая Бехистунская надпись) и в копиях разослан по всей империи.
Восстановив державу Кира и Камбиза, Дарий попытался упрочить свое положение на престоле серией новых завоеваний, подчиненных грандиозному замыслу – захватить чуть ли не весь известный Ахеменидам мир. В 519 г. до н. э. он покорил присырдарьинских «прямошапочных саков», в 517 г. до н. э. – долину Среднего и Нижнего Инда и остров Самос, около 516–515 гг. до н. э. – Фракию и Македонию с прилежащими греческими городами.
Около 514 г. до н. э. Дарий с огромной армией двинулся на северо-восток от Дуная, намереваясь покорить причерноморские степи и, видимо, вернуться в Иран с востока, замкнув круг ахеменидских владений. Но, дойдя до Северного Приазовья, он был вынужден повернуть назад и едва смог вывести остатки своих войск за Дунай. Воевать в бескрайних степях, не имея баз снабжения, с неуловимой скифской конницей оказалось невозможным. Впрочем, какие-то незначительные территории севернее Нижнего Дуная (на территории современной Румынии), частично населенные скифами, остались за персами, и Дарий официально хвалился покорением «заморских саков».
К 500 г. до н. э. были покорены еще кочевники-дахи («саки засогдийские») на Сырдарье и высокогорья в верховьях Инда (Акауфака). Однако начавшееся в 500 г. до н. э. восстание ионийских городов втянуло персов в неудачную войну с балканскими греками и прекратило дальнейшие завоевания Дария. Борьба с греками привела к тому, что персы лишились большей части своих европейских владений. В 486 г. до н. э. Дарий умер, оставив своего сына Ксеркса разрешать конфликты с греками.
Держава Ахеменидов
Внутри страны Дарий провел серию административных реформ, которые привели к той самой цели, которой пытался добиться Бардия, – ограничивая персидскую аристократию, поставить царскую власть неизмеримо выше нее. Дарий избрал для этого собственный путь: он сохранил за персами их старые привилегии, но существенно увеличил прочность и ресурсы самой царской власти. Он организовал 20 сатрапий, границы которых не совпадали с границами исторически сложившихся областей, и оставил за наместниками-сатрапами только гражданские функции, отобрав у них военные полномочия и передав их особым командующим, подчинявшимся не сатрапу, а напрямую царю. Десятитысячная гвардия «бессмертных», названная так, потому что выбывшие гвардейцы тут же заменялись новыми, и много десятков тысяч воинов в других отрядах стали надежной опорой царского могущества. Чиновничий аппарат был существенно увеличен и разветвлен, причем в государственных канцеляриях дела велись по-арамейски, алфавитным письмом. Была создана особая служба тайной полиции, которая включала контролеров с чрезвычайными полномочиями («глаза и уши царя»).
Большое внимание в огромной державе уделялось связи: были проложены новые и улучшены старые дороги, налажена государственная эстафетная почта, вдоль дорог сооружены укрепленные пункты, своего рода «блок-посты». Были упорядочены и приведены к единообразию законы, действовавшие в различных областях империи.
Особую важность имела налоговая реформа Дария: для каждой сатрапии впервые устанавливались строго фиксированные суммы податей, не изменявшиеся до конца существования державы Ахеменидов. Хотя общая сумма податей со всей империи доходила до громадных размеров, но из-за большой численности населения державы в пересчете на человека она обычно оказывалась не особенно обременительной.
Ахеменидские воины. Рельеф (ок. 500 г. до н. э.)
При Дарии все подати, которые ежегодно платила держава в царскую казну, составляли 232 т серебра (не считая более 8 т золота, которые вносила одна Индия, добывавшая его с территорий золотоносной пустыни Тар), что равнялось 41,4 млн вавилонских серебряных сиклей (весом 5,6 г). При этом в Месопотамии ежедневный паек раба (т. е. минимальная сумма трат на одного человека в день, позволяющая ему выживать на грани недоедания) был равен по стоимости примерно 1/30 вавилонского серебряного сикля или, что то же самое, 5 л ячменя, а на земляных и строительных работах платили по 2,5–4 сикля в месяц. Учитывая примерную численность населения державы, даже самый низкооплачиваемый работник (которому платили в день не больше, чем выдавали рабу), чтобы заработать на подать (если даже считать, что ее раскладка была равной и независимой от дохода, что невероятно), должен был потратить всего лишь около 1/12 – 1/10 своего общего рабочего времени, а землекоп или строитель – менее 1/30. Поэтому греки, например, находили, что даже заурядные жители Персидской державы чересчур изнеженны и непривычны к тяжелому труду.
Для всей империи царем была введена новая основная монета – золотой дарик весом 8,4 г. Чеканка денег являлась государственной монополией. Государство, со своей стороны, обеспечивало чистоту дарика, и примесей в нем было не более 3%. Все это давало казне огромные доходы, намного превышавшие затраты на армию, строительство и двор. Излишки накапливались в царской казне в виде неисчислимых слитков драгоценных металлов.
Прочный имперский мир, установленный Ахеменидами на огромных пространствах Азии, способствовал развитию хозяйства и торговли. Священной столицей империи при Дарии стал Персеполь, административной – Сузы, в меньшей степени Экбатаны и Вавилон, где царь пребывал летом и осенью. Реформы Дария сделали царскую власть настолько могущественной, что он мог обращаться с персидскими аристократами как ему заблагорассудится. Не случайно персидская знать недолюбливала его, отрицательно относилась к его реформам и прозвала за них Дария «торгашом».
Однако в империи Дарий слыл справедливым царем (эта его репутация отражена даже в «Персах» грека Эсхила, младшего современника Дария, который сам сражался против персов), и этому не мешало то, что он порой свирепо расправлялся с ослушниками или лицами, обращавшимися к нему по своей инициативе с незаконными просьбами.
Согласно Геродоту, некий Эобаз, царский приближенный, у которого по закону все три сына должны были быть призваны в армию для похода на скифов, пользуясь своей близостью к царю, просил Дария оставить ему хоть одного сына, освободив того от призыва. Разъяренный в душе Дарий ответил, что оставит ему всех троих сыновей – и действительно оставил, но казненными.
Привычка персов считать ложь мировой стихией зла приводила к тому, что они не раз прибегали к таким изощренно-издевательским и жестоким, но формально не нарушающим данного ими слова способам «выполнения» обещаний, которые кто-либо пытался у них исторгнуть без должных оснований, по своей инициативе претендуя на то, чтобы в его пользу был нарушен закон. Дарий обещал оставить Эобазу его сыновей, не взяв их в поход, – и сдержал слово; а оставить их именно живыми он не обещал. (Позднее сходным образом поступил в аналогичной ситуации Ксеркс: когда во время войны с греками некий человек попытался хитростью выманить у него освобождение от призыва на войну одного из своих сыновей, Ксеркс казнил именно этого сына.)
Сам Дарий, пожалуй, по праву написал о себе в одной из надписей: «Не таково мое желание, чтобы слабый терпел несправедливость ради сильного, но и не таково мое желание, чтобы сильный терпел несправедливость ради слабого. Мое желание – справедливость».
Заложенный Дарием порядок оказался необычайно прочным, несмотря на ошибки преемников. Его сын Ксеркс (486–465 гг. до н. э.), крайне малоспособный и неудачливый правитель, привел к полной катастрофе успешно начатую кампанию в Балканской Греции (480–479 гг. до н. э.), что повлекло за собой утрату всех европейских владений персов, а затем и отказ их от власти над греческими полисами эгейского побережья Малой Азии по Каллиеву миру (449 г. до н. э.).
Царский прием (за спиной у Дария – царевич Ксеркс). Рельеф
При последующих царях постепенно нарастал внутренний упадок – смуты и борьба за престол, пассивность царской власти, своеволие и усобицы сатрапов, отложение некоторых провинций, прежде всего Египта, долины Инда и саков Средней Азии. Однако границы империи почти не менялись, и на протяжении полутора веков никто не осмеливался вторгаться во внутренние области державы. Еще в середине V в. до н. э. персы, по свидетельству Геродота, чувствовали себя в полном смысле слова «имперским народом». О нравах и обычаях персов Геродот сообщает:
«По своему собственному мнению персы во всех отношениях далеко превосходят всех людей на свете… [В то же время] они больше всех склонны к заимствованию чужеземных обычаев. Персы предаются всем наслаждениям и удовольствиям по мере знакомства с ними. Главная доблесть персов – мужество. После военной доблести большой заслугой считается иметь как можно больше сыновей. Детей они обучают только трем вещам: верховой езде, стрельбе из лука и правдивости. Ни сам царь, ни кто другой из персов не имеет права казнить человека за единичный проступок. Только если по зрелому размышлению он найдет, что слуга совершил больше важных преступлений, чем оказал услуг, тогда господин может излить на него свой гнев. <…>
Нет для них ничего более позорного, чем лгать и делать долги; последнее – особенно потому, что должнику, по их мнению, неизбежно придется лгать».
Для общественно-экономического строя державы Ахеменидов характерно сочетание огромного сектора царской земли, на которой сидели мелкие государственно-зависимые землепользователи и арендаторы, крупных, освобожденных от налогов вотчин, розданных царем в полную частную собственность членам династии, вельможам и т. д., и земли автономных городских общин и храмовых корпораций. Особняком стояли централизованные крупные царские хозяйства в Иране, где работали многочисленные бригадники-курташ (в основном подневольники рабского типа, но частично и наемные работники). Частное рабовладение большой роли в производстве не играло. В крупных городских общинах бурно развивались частнособственнические и товарно-денежные отношения со своими неизбежными издержками в виде ростовщичества, долговой кабалы и долгового рабства, причем самую активную роль здесь играли крупные землевладельцы – вотчинники и сановники, жившие в городах. Частные владения таких магнатов могли быть разбросаны по всей империи.
В IV в. до н. э. держава Ахеменидов добилась некоторых политических успехов: по Анталкидову миру (387 г. до н. э.) персы вернули контроль над греческими приэгейскими полисами Малой Азии, в 343–342 гг. до н. э. энергичный Артаксеркс III (359–338 гг. до н. э.) снова захватил Египет, отделившийся в 404 г. до н. э. Однако сила империи к этому времени уже несколько десятилетий держалась главным образом на греческих наемниках, а население было совершенно отчуждено от правящей верхушки.
Войны с армией Александра Македонского (334–330 гг. до н. э.) Ахемениды не выдержали. Не последнюю роль в этом сыграли личные качества трусливого и бездарного ахеменидского царя Дария III (336–330 гг. до н. э.). Проиграв генеральные сражения при Иссе (333 г. до н. э.) и Гавгамелах (331 г. до н. э.), Дарий оставил Александру столицы империи и бежал в Северо-Восточный Иран, где был убит приближенными. В 330–328 гг. до н. э. Александр подавил последние попытки сопротивления в восточных владениях Ахеменидов и воссоединил их державу под своей властью.
Исследователи не зря называют иногда Александра «последним Ахеменидом». Подобно Киру, он в основном сохранил государственный строй и политическую концепцию захваченной им державы. Только первое место в составе «имперского народа» заняли теперь греко-македоняне, хотя и старая знать Ахеменидской державы, к неудовольствию македонян и греков, нашла место на службе нового царя, открыто покровительствовавшего ей. Была даже сфабрикована легенда о том, что Дарий успел назначить Александра своим законным преемником.
В исторических воспоминаниях иранской элиты Александр остался великим и справедливым национальным правителем Ирана. Лишь впоследствии фанатичное зороастрийское жречество эпохи Сасанидов стало изображать его злейшим врагом Ирана и его веры, но так и не смогло искоренить традиционного образа «хорошего» Александра из иранской культуры. После смерти Александра Македонского державу поделили между собой его полководы. Они приняли царские титулы и взаимно признавали их (т. е. отказались от концепции мирового владычества), опирались на греко-македонскую армию и рассматривали местное население почти исключительно как свою кормовую базу. Государственная традиция «мировой державы с ирано-месопотамским центром», основанная некогда мидянами и продолженная Ахеменидами, а вслед за ними Александром, перестала существовать. Формальным концом державы можно считать 301 г. (гибель Антигона, последнего претендента на империю Александра в полном объеме).
Данный текст является ознакомительным фрагментом.