В КЛЕТКЕ С ТИГРОМ

В КЛЕТКЕ С ТИГРОМ

Люди, знающие Ельцина, отмечали его очень сильное качество — умение слушать. Тот, кто умел убедительно говорить, способен был добиться от президента большего, чем тот, кто представил самый точный и разумный анализ, но в письменном виде. Ельцин предпочитал не читать, а слушать. Но, как известно, недостатки — это продолжение наших достоинств. Тот, кому удавалось втереться в его доверие, кто научился убеждать президента, использовал свое умение себе во благо. Когда Ельцин прислушивался к таким людям, это приводило к печальным последствиям. Не случайно говорили: у Бориса Николаевича мнение последнего посетителя.

— Да вы поймите, что в тот момент решения принимались с ходу, времени на анализ не было, — возражает Андрей Козырев. — История не отпускала времени на долгие размышления. Было так: человек приходил к президенту не с идеей, а с последней новостью — что-то случилось! Это же меняет ситуацию, верно? Если дом горит, надо вещи выносить. А человек, который утром приходил, он еще не знал, что дом сгорит. И советовал проводить капитальный ремонт. Решение изменилось, но изменилась и ситуация. Так что не совсем честно его за это упрекать.

— С каким настроением шли на доклад к президенту? Опять придется убеждать его в очевидных истинах?

— У меня было ощущение, что разговор будет непростым. Всегда думал, как выстроить аргументацию, как упростить проблему, как понятно выразиться, как найти близкий для него поворот. Некоторые коллеги говорили, что они идут, как к тигру в клетку, с замиранием сердца: прыгнет он на тебя или не прыгнет? У меня не было такого ощущения, даже когда наши политические линии разошлись. У нас, правда, был запас многолетнего неформального общения. Даже если мы расходились политически, отношения до последнего дня оставались дружескими. Может быть, людям, которые с ним работали меньше, было сложнее.

— Убедить его можно было?

— Можно было спорить. Но желательно не публично. Не стараться на совещании обязательно настоять на своей точке зрения, чтобы президент вначале сказал одно, а потом признал: вот, Козырев все правильно придумал, а я ошибался… Но спорить с ним можно было. Я спорил с ним все пять лет. Другое дело, что в 1995 году наш спор зашел в тупик, он стал склоняться в сторону точки зрения Примакова.

Козырев много раз жаловался, что специальные службы дают президенту искаженную информацию. После некоторого перерыва в 1991–1992 годах они опять начали изображать окружающий мир как враждебный России.

— Президента убеждали: если мы займем жесткую позицию, то НАТО вообще развалится, — рассказывает Козырев. — Это же из области фантастики! Один источник информации утверждал: если на президентских выборах в Польше победит Квасьневский, то Польша вообще не захочет вступать в НАТО. Главный бузотер (Лех Валенса) уйдет, а Александр Квасьневский — социалист, мы его знаем — некоторые это даже с намеком говорили, хотя все это не подтвердилось.

Козырев тоже лично знал Квасьневского и повторял, что Польша от вступления в НАТО не откажется. Так и получилось: Квасьневский сразу сказал, что он будет добиваться вступления в Североатлантический блок, и чем скорее, тем лучше.

Расчет на то, что Восточная Европа перестанет добиваться вступления в НАТО, обернулся для страны большими издержками. Кто-нибудь ответил за эту дезинформацию? За эти намеки насчет того, что они обладают какой-то особой информацией? Вовсе нет. Кто все это утверждал, тот и сейчас подает информацию наверх — с разного рода намеками, но непроверенную и, самое главное, без всякой ответственности за последствия…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.