1. Александр утверждает свою власть в Европе

1. Александр утверждает свою власть в Европе

Способности 20-летнего Александра в управлении государством, охоте и войне были уже известны македонскому народу. Он учился быть царем в качестве царского пажа, заместителя царя, командующего конницей гетайров при Херонее и главы посольства в Афины. В 340 г. он сражался с фракийцами и иллирийцами, и свой первый город Александрию основал во Фракии. После убийства Филиппа Александр незамедлительно занял престол, сторонники сплотились вокруг него, и в должный срок он был избран царем. Убийцу Филиппа умертвили, а после торжественных похорон казнили трех претендентов на престол, возможно обвиненных в соучастии в убийстве: двух царевичей из Линкестийской династии и Аминта, сына Пердикки, при котором Филипп сперва был регентом. Позже Олимпиада, своей жестокостью похожая на Клитемнестру, убила малолетнюю дочь Клеопатры, а ее саму заставила покончить с собой. Олимпиада действовала без ведома Александра, который выразил свое неодобрение. Поскольку Александр и его единокровный брат Арридей остались единственными мужчинами в царском роду, Парменион посоветовал царю обзавестись наследником, прежде чем начинать завоевание Персии. Александр, годом ранее желавший жениться на дочери Пиксодара, так и не выполнил этот превосходный совет.

После убийства Филиппа Александр обратился к присутствовавшим послам из греческих государств, призывая их проявить добрую волю и хранить верность союзу между Македонией и Греческой лигой. Вести об убийстве Филиппа обрадовали его противников. Демосфен, одним из первых узнавший об этом, заявил, что во сне к нему явились Зевс и Афина и предвестили некое радостное событие; когда это событие стало известно, он надел венок из цветов, а народное собрание присудило венец убийце царя. Начались тайные переговоры с Атталом, одним из македонских полководцев в Малой Азии, и некоторыми греческими государствами, где была сильна антимакедонская партия. Фессалийская армия блокировала узкую Темпейскую долину, а Амбракия изгнала македонский гарнизон и установила демократию. Фивы и другие заявили о своем намерении распустить Греческую лигу. Александр тем временем был уже на марше с армией. Он обошел позиции фессалийцев, вырубив ступени в крутом склоне горы Осса, и перевел своих людей через горы в Фессалию. Фессалийская лига не стала сопротивляться и избрала его пожизненным архонтом. Совет амфиктионии в Фермопилах зафиксировал его желание стать гегемоном сил Греческой лиги, Амбракия приняла великодушное предложение Александра простить ее.

Когда он разбил лагерь под Фивами, афиняне укрылись за своими стенами и прислали посольство с извинениями. Демосфен, выбранный для этой роли, с полпути вернулся домой. Еще до прибытия послов Фивы капитулировали. Александр принял извинения Афин, собрал Совет Греческой лиги и заявил о своем намерении продолжать политику отца. Он не предлагал наказать Фивы и другие государства-отступники. Затем совет избрал его гегемоном сил лиги для продолжения войны с Персией и утвердил выдвинутые Александром условия. Афины и другие государства оказали ему почести и подтвердили свое обязательство согласно уставу Греческой лиги выставлять войска. Александр вернулся с армией в Македонию и организовал убийство Аттала, когда стало известно о его изменнических переговорах с Демосфеном. Прежде чем Александр отправился в Азию, все взрослые мужчины из семьи Аттала были казнены в соответствии с македонским законом об измене. До самой смерти Александра больше никто в Македонии не устраивал заговоров с целью его свержения.

Весной 335 г. Александр провел свою первую кампанию как командир армии, натренированной Филиппом до наивысшего уровня боеспособности. Он собирался подтвердить власть Македонии на Балканах и, в частности, наказать трибаллов, которые напали на Филиппа во время памятной кампании 339 г. Александр оставил Антипатра в Македонии, а Пармениона в Азии, так как намеревался продемонстрировать свои способности полководца в стране, где служил под командованием Филиппа. В его армии была лучшая тяжелая пехота – гипасписты в трех батальонах по тысяче человек каждый; старший из батальонов назывался гвардейским (agema); несколько батальонов фаланги, каждый по 1500 человек, батальон агрианянской легкой пехоты и батальон лучников, каждый по тысяче человек, некоторое число застрельщиков, по меньшей мере два эскадрона гетайров, каждый примерно по 200 всадников, и легкая конница из Верхней Македонии и покоренных стран, всего насчитывавшая около 2 тысяч человек. Александр стремительно прошел через Филиппополь по дороге к горе Гем; там, вероятно на Каджанском перевале на торговом пути из Эна к устью Дуная, путь его преградил большой отряд фракийцев, конвоировавших торговый караван. Враг укрепился на крутом откосе, готовый скатить с него тяжелые повозки на македонскую пехоту. Александр приказал фалангам разомкнуть ряды и пропустить повозки, а там, где места не хватало, пригнуться, образовав «черепаху», то есть прикрыться щитами, чтобы повозки прокатились поверх них. Его тактика была успешной, от повозок никто не пострадал. Затем, пока лучники прикрывали войско перекрестным обстрелом, он повел гипаспистов и агрианян на штурм и прорвался через перевал, нанеся значительный урон фракийцам.

Когда Александр вошел на земли трибаллов между горой Гем и Дунаем, царь трибаллов спрятался на речном острове, однако часть своей армии отправил перерезать линии коммуникаций Александра. Александр отступил и обнаружил, что враг занимает выгодные позиции у входа в узкую долину. Он послал вперед заслон из лучников и пращников, чтобы выманить трибаллов. Когда те бросились в атаку, лучники и пращники отступили, заманив врагов на открытое место, где на тех с обеих сторон набросилась македонская конница, а с фронта – строй конницы при поддержке фаланги. Тяжеловооруженная конница со скакунами, обученными вставать на дыбы и бить врага копытами, сеяла ужас среди трибаллов. 3 тысячи трибаллов были убиты, остальные обратились в бегство. На Дунае к Александру присоединился флот, отправленный им по Черному морю и вверх по реке, но высадиться на острове он не сумел. Сильное желание (pothos), о котором то и дело упоминает Арриан, историк кампаний Александра, вынудило царя переправиться через Дунай. Собрав туземные долбленки и импровизированные плоты из шкур, набитых соломой, ночью Александр переправил через реку 1500 человек конницы и 4 тысячи человек пехоты, неожиданно напал на войско гетов, которое спаслось бегством, и сжег дотла их город. После этого покорился и царь трибаллов.

В результате этих побед под властью Македонии оказались земли Нижнего Дуная, где местные племена заплатили Александру дань. К македонянам прибыли послы от кельтов, поселившихся между землями венетов и Средним Дунаем, и Александр заключил с ними договор о дружбе и союзе. На берегу великой реки он принес жертвы Зевсу, Гераклу и речному богу Истру, а затем отправился на запад. Кампании Филиппа и Александра против фракийцев, скифов, гетов и трибаллов, как и кампании Мария и Цезаря, защитили цивилизацию от кочевых народов Центральной Европы[70].

Находясь на марше, вероятно идя Шипкинским перевалом к Агриании и Пеонии, Александр получил известия о восстании иллирийцев, подвластных царю Клиту, сыну Бардилиса, и о том, что к ним собираются присоединиться тавлантии, живущие восточнее их, и автариаты, живущие севернее. Отправив царя Агриании разорять земли автариатов, Александр неожиданно напал на Клита в Пелионе, сильно укрепленном городе, окруженном лесистыми холмами, однако на следующий день пришли тавлантии. Иллирийцы, удерживавшие и город, и окрестные холмы, имели сильное превосходство над армией Александра в коннице, тяжелой пехоте, метателях дротиков и лучниках, но благодаря быстрым и точным маневрам македонская армия без потерь вырвалась из западни. Но враг напал, когда армия Александра переправлялась через реку Эордаик. Гипасписты, построившись в фалангу, пересекли реку и закрепились на дальнем берегу, а Александр с гетайрами, агрианянами и лучниками сражался в арьергарде и прикрывал последние отряды огнем из осадных катапульт и луков; лучники стреляли прямо из реки. Ночью Александр с гипаспистами, агрианянами, лучниками и двумя батальонами пехоты вернулся и на рассвете напал на лагерь объединенных сил врага. Победу довершила конница гетайров под командованием Александра, который преследовал врага до горных крепостей тавлантиев. Западная граница Македонии была укреплена, давление тавлантиев на Эпир ослабло, и Александр, в юности считавшийся не более чем наследником Филиппа, в августе был признан столь же блистательным полководцем.

Во время отсутствия Александра в Македонии его противников в греческих государствах подбодряли слухи о его гибели в бою. Демосфен получил от Дария 300 талантов; народное собрание официально отказалось их принимать, но Демосфен использовал эти деньги в своих целях. Он помог некоторым фиванским изгнанникам, жившим в Афинах, вернуться на родину и снабдил их оружием, купленным на золото Дария. В Фивах они застали врасплох двух офицеров македонского гарнизона, убили их и заявили фиванскому народному собранию, что Александр мертв. После этого фиванцы осадили Кадмею. Афины решили послать в Фивы армию, оснастить флот и отправить в Персию посольство с предложением заключить союз, что, вероятно, сделали фиванцы; пелопоннесские государства не отозвались на призыв Фив и Демосфена о помощи, если не считать того, что аркадская армия дошла до Истма и вернулась. Александр узнал об этих событиях в Пелионе. Пройдя форсированным маршем через нагорья Пинда, а затем по долине Верхнего Пенея, он на седьмой день прибыл в фессалийскую Пелинну, а еще семь дней спустя встал лагерем под стенами Фив, где к нему присоединились македонская армия под командованием Антипатра и отряды из Фокиды, Платеи и других беотийских городов, враждебных Фивам. Александр три дня ждал, не запросят ли фиванцы мира, но вернувшиеся изгнанники, желавшие восстановить Беотийскую лигу, убедили фиванское народное собрание не поддаваться.

На четвертый день начался штурм. Фиванцы, построив частоколы, чтобы запереть македонский гарнизон в Кадмее, заняли полевые укрепления вне городских стен. Часть македонской пехоты сумела прорваться через них, и Александр отправил ей вслед агрианян и лучников. Когда фиванцы начали одерживать над ними верх и ввели в бой новые силы, Александр обрушился на них всей своей фалангой. Фиванцы не устояли и обратились в бегство, и македоняне ворвались в ворота на плечах беглецов. Начались жестокие уличные бои, во время которых греки, поддерживавшие Александра, с большим рвением, чем македоняне, убивали своих старых врагов. К вечеру того же дня всякое сопротивление кончилось. 6 тысяч фиванцев полегли на поле боя, и более 30 тысяч попали в плен. У македонян погибло 500 человек. Поскольку восстание в Фивах было актом предательства во время войны, объявленной Греческой лигой Персии, Александр передал этот вопрос на рассмотрение Совета лиги, гегемоном которой являлся. Перечислив все акты сотрудничества фиванцев с персами в прошлом, совет решил оставить гарнизон в Кадмее, сжечь город, продать все гражданское население – мужчин, женщин и детей – в рабство, изгнать всех уцелевших фиванцев с греческой земли и разделить земли Фив между их соседями. Решение исполнил Александр. Он пощадил только храмы и дом Пиндара, в остальных же отношениях от государства, в течение сорока лет представлявшего собой сильнейшую военную державу в Греции, не осталось и следа.

Ответственность за уничтожение Фив посредством andrapodismos формально лежит на Греческой лиге, но морально – на Александре. Филипп пощадил капитулировавшие Фокиду, Амфиссу и Фивы. В 336 г. Александр сам призывал Греческую лигу простить Фивы, Амбракию и другие государства. Он мог бы сделать это и в 335 г., но предпочел преподать жестокий урок. Милитарист, безусловно, может заявить, что Фивы, трижды предавшие Македонию, заслуживали обычного для IV в. наказания и что, если бы Фивы уцелели и греческие государства восстали бы во время пребывания македонских сил в Азии, они представляли бы угрозу самому существованию Македонии. Однако этот аргумент неубедителен. Спарта в Мантинее, а Филипп в Фокиде доказали, что государство можно усмирить и менее суровыми методами. Александр убедительно продемонстрировал грекам военную мощь Македонии, захватив за один день город, который много лет выдерживал нападения Спарты, и убив при этом 6 тысяч его жителей. В качестве акта сознательной политики уничтожение Фив после их капитуляции ослабило надежды на сотрудничество Македонии и греческих государств, которого Филипп стремился достичь не только своими политическими акциями в 346–336 гг., но и совместной экспедицией против Персии.

После 335 г. Греческая лига рассматривалась греческими государствами не как политическое звено между союзом греческих государств и Македонией, а как орудие контроля над греками в руках Александра, которому подчинялись не из преданности, а из страха. Экспедиция против Персии фактически перестала быть совместной операцией, способной поддержать честь греческих государств, так как она началась на фоне всеобщего недовольства. Таким образом, в истории Греции уничтожение Фив стало более решающим событием, чем разграбление Персеполя. Сами греки оказались слепы к своей судьбе, а Александр впоследствии сожалел о своем поступке. Сначала подстрекая Фивы, потом напав на них и проголосовав за их разрушение, греки показали, что они утратили те принципы и гуманность, которые были в значительной степени характерны для их политики с начала столетия. Разумеется, сами Афины и Фивы создали прецедент наказания посредством andrapodismos и превзошли его, уничтожив в некоторых государствах всех взрослых мужчин. Но их поступки не оправдывают Александра, опустившегося до их уровня и потерявшего шанс на примирение.

В Афинах дух сопротивления мгновенно угас. Посольство во главе с Демадом доставило Александру письмо (которое, как говорят, он отшвырнул в гневе) с поздравлениями о победе над Фивами; он потребовал выдачи тех, кто подстрекал фиванцев, в том числе Демосфена и Ликурга. Народное собрание отправило второе посольство во главе с Фокионом, который посоветовал Александру оставить в покое Грецию и заняться Персией и убедил его ограничиться изгнанием полководца Харидема (который позже поступил на персидскую службу). Аркадская лига приговорила к смерти тех, кто советовал отправить в Фивы войско, а другие государства извинились и возвратили из ссылки изгнанников в соответствии с уставом Греческой лиги. Зимой, когда Александр был в Македонии, члены Греческой лиги выставили войска для вторжения в Персию, а в Афинах к власти пришли противники Демосфена. Требования гегемона ко всем государствам, кроме преданной ему Фессалии, были умеренными. Из других государств он забрал, вероятно, 7 тысяч гоплитов, которым намеревался поручать менее ответственные задания, немного конницы и 160 трирем. Их присутствие служило оправданием его намерения, будто бы Македония и Греция предприняли поход с целью отомстить за святотатства, совершенные Ксерксом против богов, которым они сообща поклоняются. В то же время Александр оставил половину македонской пехоты в Македонии под командованием Антипатра, опасаясь, что Персия начнет подстрекать к восстанию греческие государства.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.