Старая как мир «новая технология»

Старая как мир «новая технология»

Люди, которые плохо знают историю, склонны рассматривать современные им события как нечто новое. Однако «новейшие технологии» сплошь и рядом повторяют до мелочей давно опробованные методы, и, не видя этого, невозможно использовать опыт прошлого. Так, например, в наши дни стало популярным словосочетание «мягкая сила». В отличие от прямого военного вмешательства в ту или иную страну «мягкая сила» подразумевает борьбу за умы. Агенты «мягкой силы» стремятся проникнуть в СМИ другого государства, наладить тесные связи с политиками, бизнесменами и пр. Влиятельных людей поощряют грантами, приглашают «читать лекции», дают престижные премии, обеспечивают выгодными коммерческими заказами. Для воздействия на остальной мир распространяется тенденциозная информация, которая создает привлекательный образ государства, использующего «мягкую силу».

Так вот Франция, а потом и Британия использовали широчайший арсенал средств «мягкой силы» для того, чтобы влиять на умонастроения в России. Мы не будем уходить вглубь веков, поскольку нас интересует период, непосредственно предшествовавший Февральской революции. Но и в эту короткую эпоху происходило немало интересного, и в исследовании этого вопроса нам поможет диссертационная работа историка Светланы Колотовкиной «Англо-российские общественные связи в годы Первой мировой войны (1914 — февраль 1917 г.)».

Начнем с того, что на страницах всемирно известной газеты «Таймс» была озвучена идея пригласить в Британию либеральных писателей и корреспондентов России, с тем чтобы показать им масштаб английских военных усилий, а русские в свою очередь, вернувшись на родину, потом ознакомят общественность с полученной информацией. Английский посол в России Бьюкенен обратился к правительству нашей страны с просьбой разрешить такой визит, а британский агент спецслужб, работающий в статусе торгового консула, Локкарт лично подбирал кандидатов для делегации московских литераторов. Представитель газеты «Манчестер Гардиан» Вильямс обратился к тогдашнему военному министру Поливанову (не забыли, что это друг Гучкова?) с просьбой направить в зарубежную поездку кадета Набокова.

Если говорить о представителях крупных российских изданий, то англичане пригласили Башмакова от «Правительственного вестника», Егорова от «Нового времени», Набокова от «Речи», Чуковского от «Нивы». Возглавил делегацию Немирович-Данченко («Русское слово»), и еще кроме журналистов в поездке участвовал писатель А. Н. Толстой.

Визиту российских лидеров общественного мнения придавали столь серьезное значение, что вопрос курировал глава британского МИД Грей. А непосредственно программу работы делегации разработал комитет сближения Англии и России во главе с лордом Уэрделем. В феврале российские гости прибыли в Лондон, и началась феерия восторгов. Тут и встреча с королем Георгом V, и правительственный банкет, и посещение палаты лордов и палаты общин, и встречи с английскими дипломатами, известными литераторами (Уэллс, Конан Дойль), и визит в Лондонский университет и Союз британских издателей газет.

Кроме того, делегации показали корабли британского флота. Гости из России завтракали на флагмане адмирала Джеллико, встретились с помощником командующего флотом вице-адмиралом Бернеем. Российские журналисты побывали на британской главной квартире во Франции, заезжали и на фронт. Англичане не ошиблись в тех, кого приглашали. Участники поездки опубликовали подробные описания своего вояжа. Характеристики увиденного в Британии были не просто положительны, а исполнены восхищения.

В январе 1916 года Бьюкенен начал готовить вторую поездку. На этот раз англичане решили пригласить политических деятелей. Соответствующие переговоры Бьюкенен провел с председателем Думы Родзянко. Как и в первом случае, вопрос находился на контроле у Грея, необходимые консультации проводились с руководителем российского МИД Сазоновым. После всех согласований в состав делегации вошли Протопопов, Милюков, Шингарев, Рачковский, Радкевич, Чихачев, Демченко, Ознобишин, Энгельгардт, Ичас, Гурко, Васильев, Лобанов-Ростовский, Розен, Велепольский, Олсуфьев. C несколькими деятелями из этой компании мы уже встречались, а сейчас поговорим и о некоторых других. Как они отнеслись к Февральской революции?

Не все, но кое-что известно. Так, например, Чихачев — это политик, которого принято относить к умеренно-правым, то есть нелибералам. Однако в дни революции он выполнял поручения Временного комитета Государственной Думы, а значит, был на стороне февралистов. Ознобишин поддержал революцию, о чем прямо сообщил Родзянко. Демченко — комиссар Временного правительства. Энгельгардт — активный участник Февраля, глава военной комиссии Временного правительства. Гурко, Васильев, Олсуфьев принадлежали к оппозиционному Прогрессивному блоку — объединению членов Думы и Госсовета. Лидером блока был не кто иной, как Милюков.

23 апреля 1916 года делегация прибыла в Лондон. Как и в первом случае, гостей ждал радушный прием, встреча с английским монархом, визит в палату лордов и палату общин, обед в резиденции лорд-мэра Лондона, на котором присутствовали виднейшие представители британского истеблишмента: министр иностранных дел Грей, его помощники, главнокомандующий английской армией Китченер, спикер палаты общин Лоутер и пр.

Милюков постарался наладить личный контакт с максимальным числом влиятельных британцев. Он провел конфиденциальную встречу с главой британского МИД Греем. Обсудил с ним вопросы послевоенного переустройства мира, раздел территорий. Милюков и Гурко общались с министром вооружений Ллойдом Джорджем. Милюков побывал на завтраке у либерального министра торговли Ренсимана, встретился с крупным политиком Бекстоном и др.

Среди важных элементов технологии «мягкой силы» сейчас называют разнообразные некоммерческие, неправительственные организации, гуманитарные фонды, общества дружбы и тому подобные структуры. Формально несвязанные с государством и декларирующие самые благие цели, они идеально подходят для прикрытия разведывательной, подрывной и лоббистской деятельности. Об этом много говорят в контексте «оранжевых революций» и «арабской весны», но и здесь нет ничего нового.

В 1915 году в Англии создано Русское, в 1916 году — Русско-шотландское и Англо-русское общества, кроме того, в британской столице существовало общество «Россия». Позже, в дни Февральской революции, в Лондоне появилась объединенная ассоциация русских обществ. В конце 1915 года под председательством Ротшильда образовался комитет для оказания помощи русским и польским евреям, пострадавшим от войны. В том же году создан комитет «Великобритания — Польше!», причем эта структура быстро наладила связь с представителями Московского военно-промышленного комитета Смирновым и Рябушинским.

Наряду с этим Бьюкенен продвигал идею сближения образовательных учреждений России и Британии, что нашло живейший отклик в самой России. Академия наук и ряд отечественных университетов выработали комплекс мер, призванных повысить роль британской культуры в жизни нашей страны. Предлагалось наладить обмен преподавательскими кадрами, издавать англо-русские журналы, ввести в образовательную программу курсы англоведения, награждать студентов премиями за исследования по истории, языку и литературе Англии, высказывалась мысль о направлении молодых ученых преимущественно в Англию и Францию. Ничего не напоминает?

Рассказывая о деятельности проанглийских организаций в России, нельзя не остановиться на фигуре М. М. Ковалевского. Это весьма незаурядная и влиятельнейшая личность, крупный землевладелец, высокопоставленный масон Ковалевский родился в 1851 году, происходил из потомственных дворян, с золотой медалью окончил гимназию. Высшее образование получил в Харьковском университете, в 21 год стал кандидатом права, затем доктором.

Работал в Берлинском университете, занимался в Британском музее, лондонских архивах, лично знал Маркса. В 1879 году участвовал в работе первого земского съезда. Получил широкую известность на Западе, был членом-корреспондентом Французской академии наук, членом Британской ассоциации наук. В 1901 году Ковалевский создал Русскую высшую школу общественных наук в Париже и начал приглашать туда лекторов. Среди них были Ленин, Плеханов, Милюков, Чернов (революционер, к тому времени уже отсидевший в тюрьме), Грушевский (разработчик идеологии независимости Украины) и многие другие общественно-политические деятели.

С 1905 года Ковалевский возвратился к активной земской деятельности, начал издавать газету «Страна» в сотрудничестве с масонами Трачевским, Иванюковым, Гамбаровым, Котляревским, членом революционной партии «Дашнакцутюн» Лорис-Меликовым и пр.

Как отмечает историк масонства Серков, в 1906 году Ковалевский, в то время масон 18-й степени Древнего и Принятого Шотландского устава, получил от Совета Ордена Великого Востока Франции разрешение на открытие лож в России. В руководство первой «ложи Ковалевского» вошли, в частности, известный адвокат В. А. Маклаков и выдающийся драматург В. И. Немирович-Данченко. В 1907 году от Великой Ложи Франции Ковалевский получил патент на открытие лож в Петербурге и Москве. В 1908 году состоялся масонский конвент (первое заседание вел Ковалевский), на котором было решено организовать ложи в крупных городах по всей стране.

Параллельно Ковалевский руководил Партией демократических реформ, много публиковался в самых известных газетах России, избирался в Думу, причем в 1906 году возглавил делегацию депутатов на Межпарламентской конференции в Лондоне. В 1907 году вошел в Государственный совет, издавал журнал «Вестник Европы», вел отдел политических и юридических наук в «Новом энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона», был редактором «Энциклопедического словаря Русского библиографического института Гранат». В 1912-1914 годах — член ЦК Партии прогрессистов.

По степени неугомонности Ковалевского вполне можно сравнить с Гучковым, и вот в 1915 году Ковалевский начинает новый проект: создает Общество сближения с Англией (ОСА). Современный историк С. С. Колотовкина ввела в научный оборот устав этой организации, благодаря чему мы можем судить, какие цели декларировались Обществом. В тексте устава есть красноречивые моменты:

«...Общество устраивает с подлежащего разрешения лекции, доклады, беседы, курсы, съезды, выставки, справочные бюро, музеи, организует экскурсии в Англию и оказывает всякое содействие экскурсиям в Россию, организуемым в Англии; издает книги, брошюры, периодические издания; возбуждает соответствующие ходатайства пред подлежащими правительственными и общественными учреждениями».[104]

Под председательством Челнокова ОСА официально открылось 22 мая 1915 года. Возглавил организацию Ковалевский, а его заместителями стали пять человек, среди которых были Коновалов и Милюков. Разумеется, представители британского посольства не остались в стороне от такого начинания — почетным членом Общества стал Бьюкенен, и это неудивительно, ведь ОСА превратилось в рупор англофильской пропаганды. Под эгидой Общества организовывались публичные лекции и доклады, в которых неизменно подчеркивалась прогрессивная роль Британии. Иногда степень преклонения перед Лондоном переходила все мыслимые границы. Так, например, в речи Кокошкина в конце 1916 года прозвучал призыв создать после войны всеевропейскую конфедерацию под руководством Англии.

Едва началась деятельность ОСА, Ковалевский взялся создавать еще одну проанглийскую структуру — Общество английского флага (ОАФ), позже переименованное в Русско-английское общество. Председателем ОАФ стал Родзянко, а на первом же собрании опять выступил Милюков, на последующих мероприятиях к ним присоединился Шингарев. Отмечу, что в Русско-английское общество входили также Гурко, Маклаков, Терещенко и, конечно же, Гучков. Вам не кажется, что мы постоянно сталкиваемся с одними и теми же лицами?

ОАФ наладило сотрудничество с помощником английского военного атташе Блэром, морским офицером Гренделем, членом палаты общин Геммердэ, секретарем британского посольства Линдлеем и, как и следовало ожидать, Бьюкененом.

Помимо Бьюкенена бурную деятельность в России вел Локкарт. Он наладил дружеские отношения с Челноковым, князем Львовым, Кокошкиным, Маклаковым. О первых трех я писал выше, а Василий Маклаков в Феврале стал комиссаром Временного комитета Государственной Думы. Локкарт был настолько своим для российских оппозиционеров, что ему регулярно доставлялись секретные постановления Земского союза и Союза городов, а также Московской городской Думы. Из британцев, находившихся в России, особо стоит отметить главу специальной миссии контрразведки Сэмуэля Хора. Он отличался высоким профессионализмом в сфере обработки информации, располагал широчайшими связями в России.

Естественно, в нашей стране работали и журналисты английских газет. Так, например, Гарольд Вильямс поставлял в британское посольство сведения от высокопоставленных российских оппозиционеров, находился с ними в дружеских отношениях и даже был женат на Ариадне Тырковой, входившей в руководство кадетской партии. Корреспонденты «Таймс» Вильтон и Вашбурн вместе с писателем Уолполом активно вели английскую пропаганду, причем Уолпол сотрудничал с Гучковым. Стоит упомянуть писателя Грехэма. Классиком мирового уровня он не стал, зато объездил Россию вдоль и поперек. Корреспондент «Дейли телеграф» Пэйрс являлся официальным осведомителем британского правительства.

Пэйрс был профессором и по совместительству матерым волком спецслужб. Как отмечает Колотовкина, именно Пэйрс в 1916 году устроил Милюкову поездку в Англию под видом чтения лекций, а на самом деле для налаживания связей между российской оппозицией и британским истеблишментом. Знакомство Пэйрса с высокопоставленными политиками России не ограничивалось Милюковым. Он знал Витте, Родзянко, Гучкова и многих других.

Вот какова была степень вовлеченности Британии в российскую политику, и это только вершина айсберга.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.