Европейский период
Европейский период
Европейцы познакомились с алхимией в середине XII века, и пионерами в этом были два молодых человека, англичанин и немец, бродячие студенты, которые добрались до Испании и там зарабатывали на жизнь переводами, ибо у них хватило терпения выучить арабский язык. В 1141 году они по заказу одного епископа перевели на латынь Коран, а в 1144-м один из студентов, Роберт Честерский, перевел «Книгу учений об алхимии». В конце перевода стоит дата окончания работы: 11 февраля, так что мы можем с точностью до одного дня сказать, когда алхимия пришла в христианскую Европу и начала свое триумфальное шествие по ее государствам.
В течение следующих ста лет были переведены все основные научные и философские труды арабов. В Европе появляются собственные алхимики. Даже терминологию они сохранили арабскую, а если писали собственные труды, выдавали их за недавно найденные арабские рукописи. И сегодня мы произносим арабские алхимические термины, не подозревая, что они имеют к алхимии хоть какое-нибудь отношение, Например, алкоголь, азот, эликсир, нафталин.
Но серьезные алхимические тексты арабов попали в среду с низкими знаниями и умениями, а поэтому оккультная часть алхимии стала ведущей, в ущерб научной части. Химия арабов и тексты ранних византийских алхимиков, пришедшие в Европу, были восприняты как побудительный импульс к достижению заманчивой цели – получению золота из неблагородных металлов. Европейская алхимия XII–XV веков может быть охарактеризована как «физико-мистическая» пора в ее истории.
И Платона и Аристотеля средневековый алхимик читал в окостеневшем виде, ибо получил из вторых рук. «Огонь, вода, земля и воздух – это видимые тела». Качества четырех элементов формулируются как пределы ощущений каждого, когда смерть одного есть жизнь другого, ибо «огонь живет смертью земли, воздух живет смертью огня, вода живет смертью воздуха, земля – смертью воды». Таков круговорот первоэлементов, читали они.
В самой способности металлов превращаться друг в друга у алхимиков Средневековья не было никаких сомнений, ибо теоретические представления подтверждались «фактами». Железный гвоздь, погруженный в раствор медного купороса, становился красным – «превращался в медь». Намазанная ртутной мазью медная монета становилась белой – «превращалась в серебро». И так далее.
Оставалось найти Философский камень – эту задачу и поставили перед собой европейские маги. Вот их имена.
Альберт Великий (1193–1280), Германия. Его считают автором «Пяти книг о металлах и минералах», «Книжицы об алхимии», также приписывают ему около десяти других алхимических трактатов.
Роджер Бэкон (1214–1292), Англия. Автор трактата «Умозрительная алхимия» (или «Зеркало алхимии»), «Могущество алхимии», «О тайнах природы и искусства и о ничтожестве магии»; один из первых средневековых мыслителей, провозгласивший в качестве единственного критерия истинного знания прямой опыт.
Фра Бонавентура (1214–1274), установивший факт растворения серебра в азотной кислоте и золота в царской водке.
Арнольд из Виллановы (1250–1314). Выдающийся врач, издал более 20 алхимических трудов, в том числе «Розарий философов», «О ядах», «О противоядиях» и другие, алхимического или химико-фармацевтического содержания. Это «боговдохновенная» алхимия, не чурающаяся практического дела. Арнольд описывает, например, способ получения и перегонки виноградного вина (aqua vita).
Раймонд Луллий (1235–1315). Автор «Завещания, излагающего в двух книгах всеобщее химическое искусство», «Свода правил, или путеводителя по алхимии», «Опытов» и других. Он получил винный камень (tartar), поташ из растительной золы, осуществил перегонку мочи, очистку винного спирта, выделил некоторые эфирные масла, приготовил мастику из белка и извести, «белую ртуть» (сулему).
Псевдо-Джабир, он же Гебер (XIV век), возможно, Испания. Исследовал минеральные кислоты, описал азотную кислоту и, по-видимому, впервые «царскую водку». Это тот случай, о котором мы упоминали в предыдущей главе.
Джордж Риили, XV век. Его «Книга двенадцати врат» – энциклопедия алхимического оперирования.
С именем полулегендарного Василия Валентина (XV или XVI век) связывают следующие тексты: «Триумфальная колесница антимония», «О великом камне древних мудрецов», «Последнее завещание», «Раскрытие тайных приемов», «Книга двенадцати ключей» и другие, мистический характер которых очевиден. Впервые упоминает соляную кислоту (spiritus salis), действие кислот на спирт (получение эфиров). Указывал три начала металлов: ртуть, серу и соль.
Воспроизведем описание основных положений учения немецкого алхимика Альберта Великого.
Несовершенные металлы больны, охвачены порчей. Алхимическое искусство способно их возродить. Разные вещества порождает природа: металл образуется в земле от смешения серы и живого серебра (ртути). Но начала эти могут быть испорченными (больное семя). Альберт приводит нисходящую классификацию металлов: золото, серебро, медь, олово, железо, свинец и поясняет, что различие их обусловлено степенью порчи исходных начал и, в меньшей степени, особенностями среды (в чистой или нечистой земле рождается металл). Это обстоятельство и приводит к рождению металлов несовершенных, то есть своим многообразием металлы обязаны только различию случайных форм, но не сущностям. Сущность, или эссенция, для них едина. Можно лишить металлы случайности, а значит, осуществить другое вещество.
Технохимические приемы описаны им точно и как будто достоверно. Он почти достигает результата, но в решающий момент результат оказывается иллюзорным.
Недостижимость – важный момент алхимической практики. Алхимик, пользуясь уже готовыми приемами и оборудованием прикладной технохимии, никогда не достигает конечного результата и начинает улучшать условия опыта. Именно такими вот улучшениями полна практика алхимиков: кладка печей, литье «правильной» посуды, очистка веществ, отработка правил химических операций. Именно из алхимии все это потом вошло в новую химию в виде практических приемов, ибо именно алхимия вдохнула творчество в жесткие нормативные акты химического ремесла.
Роджер Бэкон потратил свою жизнь, стремясь добраться до сути вещей. Он неоднократно заявлял, что лишь опыт может быть критерием науки. Однажды распространились слухи, что он умеет добывать золото. Папа Климент IV, который покровительствовал ученому, полагал, видимо, что слухи эти не лишены оснований. Боясь «утечки информации», церковные власти заточили Бэкона в тюрьму. Официально было объявлено, что он обвиняется в магии и ереси.
Каждый шаг его контролировался монахами, и каждое слово, написанное им, немедленно направлялось самому папе. Монахи послушно приносили ему книги, но книги особого рода – сочинения мудрецов алхимии, прежде всего арабов.
Обычно об алхимии арабов говорится, что они мало что в ней сделали. Но именно они заложили основы второй в истории алхимии, после александрийских ученых, системы элементов. Одно из лучших изложений этой системы и дал Роджер Бэкон:
«… начала металлов суть меркурий и сульфур. Эти два начала породили все металлы. Природа всегда имеет целью достичь совершенства – то есть золота. Но вследствие разных мешающих ей случайностей получаются и другие металлы… Золото есть тело совершенное, составленное из чистого, блестящего, постоянного, окрашенного в красный цвет меркурия и из чистого, постоянного, окрашенного в красный цвет сульфура. Серебро – тело почти совершенное, ему недостает только немного веса, постоянства и цвета. А вот олово – тело несовершенное, оно немного недопечено и недожарено. Свинец же недостаточно проварен…»
Бэкон размышлял, но не смог проверить своих мыслей. Зато он написал «Зеркало алхимии», «Большой опус», «Малый опус», где свел в стройную систему все теории алхимиков.
Убедившись в том, что золота он делать не умеет, монахи выпустили Бэкона из тюрьмы. Он уехал в Англию и вскоре умер. Но последующим поколениям алхимиков работы великого затворника сильно усложнили жизнь. Там, где нужно было понимать его слова в переносном смысле, где он пользовался аллегориями, алхимики все воспринимали всерьез. Он писал, что ртуть, серу и золото можно извлечь отовсюду, желая сказать, что любое вещество содержит в себе элементы другого. Алхимики воспринимали это буквально. Образно он сказал, что даже в грязи есть Философский камень. В отчаянии поздние алхимики копались в грязи, отыскивая золото, – уж очень был велик авторитет мастера.
Алхимик Ле Мартинье сообщал совершенно всерьез: «Я собрал жидкости, вытекающей из носа во время насморка и плевков, каждой по фунту. Я смешал все вместе и положил в реторту, чтобы извлечь из них квинтэссенцию. По ее полном извлечении я сделал из нее твердое вещество, которое применил к превращению металлов. Но напрасно!»
Геометрически прогрессирующий рост алхимического золота под воздействием Философского камня – «катализатора» был описан Раймондом Луллием:
«Возьми кусочек этого драгоценного медикамента величиною с боб. Брось его на тысячу унций ртути. Вся эта ртуть превратится в красный порошок. Прибавь унцию этого порошка к тысяче унций ртути, и эта ртуть тоже превратится в красный порошок. Если из этого порошка взять одну унцию и бросить еще на тысячу унций ртути, все превратится в медикамент. Брось унцию этого медикамента на новую тысячу унций ртути – и она тоже превратится в медикамент. Брось унцию этого нового медикамента еще на тысячу унций ртути – и она вся превратится в золото, которое лучше рудничного».
Философский камень – одно из основных понятий алхимии. Безграничность его возможностей предусмотрена его же определением. Он проявляет вселенскую мощь. Всеобщая и частная сила Камня воплощена в конкретном чудодейственном (богоподобном) веществе. Алхимик, его создатель, по меньшей мере богоравен, ведь алхимический бог – Философский камень – конструируется по подобию Бога. Мощь его столь же безгранична и даже еще больше. Его звали Философский камень, красный лев, великий эликсир или магистериум, медикамент, красная тинктура, панацея жизни и жизненный эликсир. Он должен был не только облагораживать металлы, но и служить универсальным лекарством.
Было и другое таинственное средство, уже второстепенное по своим свойствам, носившее название белого льва, белой тинктуры, или малого магистериума; оно ограничивалось способностью превращать все неблагородные металлы в серебро.
И во всем – тайна. Вырабатывался тайный язык. Темнота речи – стилевая особенность алхимических сочинений. Ясность же, напротив, была караема. Альберт Великий, почтеннейший и авторитетнейший из обладателей оккультных тайн, пишет:
«… Прошу тебя и заклинаю тебя именем творца всего сущего утаить эту книгу от невежд. Тебе открою тайну, но от прочих я утаю эту тайну тайн, ибо наше благородное искусство может стать предметом и источником зависти. Глупцы глядят заискивающе и вместе с тем надменно на наше Великое деяние, потому что им самим оно недоступно. Они поэтому полагают наше Великое деяние отвратительным, но верят, что оно возможно. Снедаемы завистью к делателям сего, они считают тружеников нашего искусства фальшивомонетчиками. Никому не открывай секретов своей работы! Остерегайся посторонних. Дважды говорю тебе: будь осмотрительным…»
Со стороны алхимия выглядела как совершенно непроницаемое монолитное элитарное сообщество. Люди, живущие в башне из слоновой кости, не желающие знать ничего, кроме своей тайны. Но пока искали Философский камень, было сделано множество открытий! Был получен спирт, фарфор, порох, многочисленные кислоты, щелочи, соли, лекарства, краски. Были сконструированы десятки химических аппаратов для получения и улавливания твердых, жидких, а затем и газообразных веществ. Поиски Камня привели к открытию пятнадцатого по счету элементарного вещества: одно это должно было заставить их пересмотреть свое отношение к алхимии.
И внутри алхимии стала формироваться оппозиция. Уже Парацельса нельзя причислить к обычному алхимику, так как он ясно говорит, что истинная цель науки не отыскивание способов делать золото, а приготовление лекарств. И на этот путь он звал всех! Вот слова Парацельса:
«Следуйте за мной, ты, Авиценна, ты, Гален, ты, Разес… следуйте за мной, а я не пойду за вами. Вы из Парижа, вы из Монпелье, вы из Швабии, вы из Мейсена, вы из Кельна, вы из Вены, вы из тех мест, которые лежат по берегам Дуная и по течению Рейна; вы с островов на море; ты из Италии, ты из Далмации. Ты, афинянин, ты, грек, ты, араб, и ты, израильтянин, следуйте за мной, а я не пойду за вами. Не я за вами, а вы следуйте моим путем, и пусть ни один не укрывается за угол, чтобы не осрамиться, как собака. Я буду монархом, и будет моя монархия. Поэтому я управляю и опоясываю чресла».
«Разрушение» тайны привело к тому, что с XVI века от ученых, еще не вполне расставшихся с несбыточными алхимическими мечтаниями, отделяется многочисленный отряд авантюристов, злоупотребляющих всеобщей верой в возможность делать золото. Они готовы представить доказательства своего искусства! Знать и владетельные князья стали жертвою их обмана, а иногда и участвовали в нем.
В XV, XVI и XVII столетиях многие коронованные особы ревностно занимались алхимией. В правление Генриха VI стараниями целой шайки делателей золота Англия была наводнена фальшивым золотом и фальшивой монетой. Подобным же образом около этого времени действовал и Карл VII во Франции, в сообществе с известным Жаком ле-Кёр. Император Рудольф II (1576–1612) был меценатом странствующих алхимиков; его резиденция представляла центральный пункт алхимической науки того времени. Курфюрст Август Саксонский и его супруга Анна Датская сами делали опыты.
Берлинский двор при курфюрсте Иоанне Георге служил ареной для шарлатана Леонарда Турнгейсера, который, однако, должен был бежать из Берлина. Более чем 100 лет спустя явился в Дрезден Иоанн Фридрих Беттхер, который хотя и не добыл золота, но зато получил впервые в 1704 году, во время своего ареста, коричневый яшмовый фарфор, а в 1709-м и белый фарфор.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.