Глава 5 Народные боги и богини
Глава 5
Народные боги и богини
Любое описание китайских религиозных систем, не затрагивающее богов и богинь, которым с удовольствием поклоняется народ, будет в высшей степени неполным. Притом, что китайцев не особенно беспокоят религиозные доктрины, их очень интересуют обожествленные смертные и воображаемые существа, от которых, по их мнению, зависит распределение жизненных благ. Их религия по сути своей – культ. Верующий, преклоняющий колени в святилище Конфуция, будет молиться и даосскому Бэй-ди; в особых случаях можно видеть, как даосские и буддийские жрецы молятся в одном и том же государственном храме. «Каков хозяин, таков и слуга» – эту пословицу можно применять к народу и его богам, и эта глава о богах и богинях китайцев поможет читателю понять и народ.
В Китае два сословия – военные и ученые – делят между собой государственные почести и награды, и повсюду находятся люди, которые поклоняются Гуань-ди, богу войны, и Вэньчану, богу учености. Гуань-ди, или Гуань Юй, знаменитый в III веке н. э. генерал, был канонизирован только спустя восемьсот лет после смерти. Теперь его храм есть в каждом провинциальном, областном и уездном городе империи; и утром и вечером почти в каждом доме поклоняются его изображению, стоящему на алтаре предков. Его считают защитником мира в империи и в многочисленных семьях страны. Непосредственным поводом к его обожествлению, по преданию, было высыхание больших и многочисленных соляных колодцев в провинции Шаньси. Это несчастье породило большое смятение и неприятности. Министры императора Чжэнь-цзуна, подобно волшебникам, которых фараон призвал, чтобы они истолковали его сны, оказались бессильны, и в смятении Чжэнь-цзун обратился к даосскому первосвященнику. Тот заявил, что колодцы высохли из-за злого духа, и посоветовал обратиться к Гуань-ди, к тому времени ставшему царем в мире духов. Император немедленно составил депешу Гуань-ди, где сообщал о предмете разговора с первосвященником, и высочайшее послание было отправлено почившему воину в языках священного пламени. Не прошло и часа, как Гуань-ди явился на небеса на своем красном скакуне. Бог заявил, что, пока не возведут храм в его честь, к прошению императора не прислушаются, поэтому с большой поспешностью был возведен храм. Как только был положен последний камень, запасы соли в колодцах возобновились. Говорят, что в 1855 году Гуань-ди явился главнокомандующему императорских войск и помог ему победить повстанцев неподалеку от Нанкина. За это вмешательство император Сяньфэн уравнял его с Конфуцием, который ^о тех пор считался главным божеством государственного пантеона. На крыльце государственного храма Гуань-ди в Кантоне (одного из самых красивых храмов города) находится идол красной лошади этого божества. Рядом с ней стоит статуя доблестного оруженосца, который как бы ждет приказаний от своего господина. Находятся те, кто почитает даже коня с оруженосцем; в Кумлихое – большом городе в шелковых районах Гуандуна – я видел женщин, которые молились перед этими изображениями и привязывали сумочки или кошельки к узде скакуна.
Вэньчана почитают главным образом студенты и школьники. Считается, что он записывает их имена в памятную книгу и напротив каждого имени делает отметку о нраве человека. Перед его идолами обычно изображается ангел с памятной книгой в руке. Он был известен своей выдающейся ученостью и любовью к добродетели. По преданию, его родители, как и родители многих других китайских мудрецов, были очень стары, когда он появился на свет. Одним из его дедов был император, который изобрел лук и стрелы. Еще ребенком Вэньчан изучил самые серьезные тексты без помощи учителя; а когда он умер, боги, посовещавшись, назначили его божеством – покровителем соискателей ученой степени. Во всех главных городах империи есть государственные храмы{34} в честь этого бога. В Кантоне не меньше десяти таких храмов. Вэньчану приносят в жертву связки лука, и иногда его жертвенники сплошь покрыты чересчур благоухающими луковицами. Ему поклоняются не только учащиеся; среди его приверженцев я видел людей обоих полов и любого общественного положения. Однажды я отважился спросить человека, который вместе со своей женой горячо молился этому богу, о каких благах он просил его. Он ответил, что они с женой жаждут, чтобы их дети сделались сведущими в классической литературе и таким образом смогли бы претендовать на высокие государственные посты. Самый главный его храм находится в Чжэ-дун-юане – это административный центр родного уезда Вэньчана. На одной из балок, поддерживающих крышу, находится медный орел, а с его клюва к жертвеннику свисает длинный шнур. К шнуру прикреплен карандаш, которым, как полагают, божество пишет загадочные закорючки на покрытом песком столе или, как говорят другие, на листах бумаги, разложенных на столе. Эти рукописные пророчества, изготовленные ловкими священнослужителями, как правило, представляют собой сообщения о надвигающихся бедствиях; их направляют властям, с тем чтобы они могли принять меры предосторожности. В 1853 году, когда Гуандун был захвачен повстанцами, такое сообщение было направлено губернатору провинции. В нем жрецы предостерегали народ от мятежа как одного из величайших преступлений. Минчэнь, который был в то время генерал-губернатором, процитировал это пророчество в воззвании, расклеенном на многолюдных улицах Кантона и пригородов.
Бэй-ди
Неудивительно, что один из самых известных духов природы в стране, где так много зависит от дождей, – это Лун-ван, Царь Драконов, на чьем попечении находятся «источники бездны». Прежде ему молились только в засушливые периоды, но в результате милостей, дарованных им кантонцам, теперь его включили в перечень тех, кому воздают почести во время весеннего равноденствия и зимнего солнцестояния{35}. Во время засухи, как правило, моления о дожде продолжаются три дня. Когда бог не слышит правителя уезда, моление совершает правитель области. Выпускают обращение, призывающее народ не есть ни рыбы, ни мяса, ни птицы, пока не будет получен благоприятный ответ. Обращение дополняется эдиктом, запрещающим торговлю рыбой, мясом и домашней птицей. Поскольку засуха не имеет непосредственного отношения к их промыслу, рыбники, мясники и торговцы птицей выказывают уважение к эдикту, подкупая мелких чиновников и полицию. Если Лун-ван не слушает и префекта, к нему обращается с молитвой генерал-губернатор. В этом случае церемония обставлена с особой торжественностью. Облачившись во власяницу, обвязав шею цепями, а щиколотки – кандалами в знак глубокого смирения и раскаяния, генерал-губернатор следует в храм в сопровождении длинной процессии скорбящих горожан. Впереди процессии несут четыре желтых шелковых флажка, на которых начертаны китайские иероглифы, обозначающие соответственно ветер, дождь, гром и молнию; затем их помещают в курильницу на жертвеннике, окруженном множеством зажженных свечей. Многократно преклонив колени, генерал-губернатор предает священному огню письменную молитву, адресованную Лун-вану. Церемония сопровождается залпами фейерверков, ударами гонгов и бряцанием тарелок. В этом грохоте генерал-губернатор удаляется, а горожане провожают его до ворот дворца. Если и после этих призывов не выпадают благодатные дожди, люди делают вывод, что бог спит. Чтобы пробудить Лун-вана от дремоты, его изображение снимают с трона и выставляют на некоторое время под палящие лучи солнца. Кроме того, нередко император приказывает даосскому первосвященнику, пребывающему в горах Дракона и Тигра в провинции Цзянси, молиться о дожде. Если молитва не дает результатов, первосвященник, как правило, остается без жалованья, которое выплачивается из императорской казны.
Шествие с идолом бога дождя
Замечателен объем ложно направленной энергии, которую китайцы официально тратят на этого Царя драконов. Случай в Кантоне во время засухи, бывшей более тридцати лет назад, может послужить превосходной иллюстрацией прискорбных глупостей и сумасбродств, которыми сопровождается идолопоклонство. Генерал-губернатор провинции, который, как положено, молился и постился, но тщетно, в конце концов выпустил воззвание, где обращался к местным мудрецам с просьбой изобрести какие-нибудь средства, для того чтобы смягчить божество, обещая большое денежное вознаграждение тому, чей план окажется удачным. Как ни странно, никто из геомантов и предсказателей не откликнулся. Тем не менее свои услуги предложил один из даосских жрецов. Жреца поддержали его собратья, и они начали вызывать Лун-вана перед жертвенником, воздвигнутым под открытым небом. Жрецы молились четыре дня подряд; но увы – божество оставалось непреклонным. Увидев, что его усилия безрезультатны, ночью жрец скрылся и, как говорят, в конце концов умер от последствий лихорадки, вызванной пребыванием на солнце в течение четырех дней. Между тем засуха продолжалась, и цена на зерно повысилась до небывалого уровня. В этот критический момент явился геомант; он получил санкцию наместника на следующие смехотворные меры для умиротворения Царя Драконов. Закрыв южные ворота города, – прием, к которому обычно прибегают в подобных чрезвычайных обстоятельствах, – он поместил под ними несколько до краев наполненных водой бочонков с лягушками. Затем предсказатель велел нескольким мальчишкам заставлять лягушек квакать. Как говорят, через несколько дней после этого яркого проявления человеческого суеверия пошел дождь.
Однажды 7 мая 1871 года я видел, как наместник Сюэ Тайянь шествовал к храму этого бога в Кантоне, сопровождаемый чиновниками и первейшими джентри города. Одетые в домашнее платье, все они несли в руках по курительной свече. Поставив свечу на жертвенник, каждый совершал коутоу. Когда кончились обряды, в которых участвовали наместник и его свита, несколько буддийских и даосских священнослужителей – первые справа, а последние слева от храма – принялись истово молиться.
Храм, который посещает в подобных случаях император, расположен в Хэйлун-тане. Этот храм в честь Царя Драконов куда более впечатляющий, чем все остальные, которые мне удалось посетить; в нем находятся императорские покои. Я застал там многочисленных старейшин, владельцев усадеб и крестьян, явившихся из близлежащих деревень и вышагивавших в процессии к храму. Они стремились уговорить бога даровать немного обильных дождей. У каждого на голове был венок из листьев плакучей ивы, а некоторые несли в руках ветки этого дерева.
Во время засухи иногда обращаются к Юй Хуанди, или к Жемчужному императору{36}, более высокопоставленному, чем Лун-ван. Так, однажды поблизости от Янчжоу, на берегах озера Поян, мне встретилось своеобразное шествие. Чтобы показать богу потрескавшуюся от жары землю и прогнать духов, вызвавших засуху, его идола вынесли в открытых носилках на берег озера. В толпе, которая следовала за идолом, было два полунагих человека, вооруженных мечами. Иногда они рассекали своим оружием воздух, как бы в отместку злым духам от имени бога; иногда – подскакивали на три-четыре фута от земли. На озере в лодке сидели старейшины города в лучших нарядах, с ветками плакучей ивы. Юй хуанди – это обожествленный сын одного из царей государства Гуан-Янь-Мяо-Лэ. Годовщину его рождения отмечают как большой праздник часть даосских священнослужителей. Иногда обычные люди тоже празднуют день рождения Юй хуанди.
Другое популярное божество государственного культа – это Чэн хуан, или Защитник укрепленных городов. Некогда его ранг был ниже, чем у генерал-губернатора, – парадоксальное явление, любопытным образом иллюстрирующее восприятие китайцами своих богов. В Кантоне это неравенство в положении проявлялось в том, что ворота храма Чэн хуана закрывали каждый раз, когда мимо шествовал его превосходительство генерал-губернатор. Этот забавный обычай отменил император Цяньлун, повысивший положение Чэн хуана в ряду других божеств; и теперь в обязанности всех генерал-губернаторов входит ежегодное поклонение ему во второй день года. Однако главный праздник, посвященный Чэн хуану, – это день его рождения, а именно двадцать четвертый день седьмого месяца, когда префект от имени правительства дарит ему новое шелковые одеяние. Кроме того, он умывает лицо идола и облачает его в новые одежды. Иногда члены богатых семей, чтобы зарекомендовать себя перед богом с лучшей стороны, вызываются сами предоставить эти одежды. В таком случае даритель посылает платье в храм в позолоченных носилках за несколько дней до дня рождения божества. Носилки сопровождает многочисленная свита. Когда празднуют годовщину дня рождения Чэн хуана, моление происходит ранним утром, и в Кантоне многочисленные молящиеся так озабочены тем, чтобы присутствовать на церемонии, что живущие за городскими стенами перебираются в храм еще накануне вечером. Это урожайное время для карманников, практикующихся в своем искусстве на спящих верующих. Когда приезжает префект, как правило, вскоре после полуночи, спящих будит звон гонгов. Тут начинается всеобщая суматоха и беспорядок. Префект привозит с собой нефритовую печать бога, которая всегда хранится у него; ее достают только по случаю этого дня рождения. Другая принадлежащая богу печать, которая сделана из меди, всегда остается в храме. Люди, у которых есть больные родственники, теперь спешат явиться к богу, чтобы снискать его благоволение и получить отпечаток нефритовой печати на одежде больного, принесенной ими с собой. За этот отпечаток платят больше, чем за отпечаток медной печати. Одежду с этими оттисками относят больным; те облачаются в нее, дабы избавиться от своих недугов. Можно видеть, как другие верующие толпятся вокруг жертвенника, чтобы купить листы желтой бумаги, где начертано несколько загадочных закорючек. На таких амулетах тоже ставится оттиск этой печати. Люди уносят их домой; считается, что амулет хранит жилище от всякого зла. Другие подают богу ходатайства, где просят послать прислуживающих ему духов к ним домой, чтобы изгнать злых духов из тел их больных родственников. В некоторых храмах Чэн хуана можно увидеть орудия пытки, при помощи которых он, как полагают, наказывает злых духов. На протяжении всего дня рождения бога префект и его стража сопровождают паланкин с уменьшенной фигуркой идола, который проносят по главным улицам города. Впереди этой длинной процессии идут знаменосцы и музыканты. Проход через многочисленные узкие улочки отнимает столько времени, что всякая другая деятельность почти совершенно прекращается на целый день.
В каждом храме этого божества находятся изображения наказаний грешников в десяти царствах буддийского ада. Судебные заседания на этих картинах списаны со слушаний уголовных дел в китайских судах. В каждом из царств есть царь, сидящий на судейском месте; вокруг него находятся судебные исполнители и прислужники. Поскольку кары, которым подвергаются на этих изображениях нечестивцы в десяти адских царствах, во всяком случае, несколько проясняют особенности восточной фантазии, я осмелюсь кратко описать их.
Во главе первого царства – Циньгуан Ван, его суду подлежат духи самоубийц, жрецов и монахов, получивших деньги за молебны, но так и не совершивших их, а также преступников, многократно совершавших различные правонарушения. При этом духи последних должны взбираться на огромную башню, с которой они смотрятся в большое зеркало, подвешенное как бы посередине неба. В нем они видят образы отвратительных животных, рептилий и насекомых, в которых им суждено воплотиться, вернувшись на землю. Человекоубийц наказывают так: стоя в воде, они не в состоянии утолить свою жажду. Священнослужителей и монахов заключают в темную палату, которая называется буцзинсо. Здесь при свете тусклой лампы, свисающей с потолка, они должны читать вслух молитвы, которыми они ранее пренебрегли, напечатанные очень мелким шрифтом. Покончившие с собой становятся жертвами ненасытного голода и неутолимой жажды; считается, что дважды в месяц они переживают те же страдания, что и во время совершенного ими самоубийства. Более того, до этих несчастных не доходят обращенные к их манам обряды, совершаемые их детьми. После двухлетнего заключения дух самоубийцы возвращается на место гибели для раскаяния. Если вместо того, чтобы раскаиваться, он станет досаждать людям, живущим поблизости, его призовут обратно, чтобы подвергнуть всем ужасам долгого заточения. Дух, который во время этого заключения раскаивается, возвращается на землю снова в человеческом облике. Духи людей, тративших деньги на покупку непристойных изданий, с тем чтобы уничтожить их, и духи тех, которые столь ценили блага грамотности, что или сами проходили по улицам, собирая с тротуаров и стен жилищ клочки исписанной бумаги, чтобы никто не растоптал ни одной частицы запечатленного на письме языка, или нанимали других с этой целью, являются в первое царство за вознаграждением. День рождения Циньгуана отмечают в первый день второго месяца. Китайцы верят, что все поклоняющиеся ему в это время будут прощены, и поэтому, как правило, в день его рождения перед этим идолом простирается ниц множество верующих.
Второе царство якобы расположено под южным морем. Считается, что его царь – Чуцзян Ван. Сюда посылают для наказания таких преступников, как священнослужители, которые обманом уводили детей из дома, чтобы воспитать из них монахов; мужья, расставшиеся с женами под ложными предлогами; люди, преступно распорядившиеся имуществом, доверенным их попечению. Здесь же оказываются те, кто ранил или искалечил ближнего посредством неосторожного использования огнестрельного или другого оружия; невежественные врачи, упорствовавшие в назначенном ими лечении; домохозяева, отказывавшиеся освободить рабов, которые были в состоянии купить свободу, а также мандарины, угнетавшие народ. Жрецов изображают погруженными в замерзший пруд. Опекунов над собственностью, оказавшихся мошенниками, помещают в темные тучи, наполненные песком, от которого они задыхаются. Мандаринов, угнетавших народ, сажают в клетки, где нельзя выпрямиться во весь рост. После нескольких столетий мук в аду злые духи возвращаются в мир в облике пресмыкающихся или других отвратительных тварей. Здесь получают вознаграждение добродетельные люди, покупавшие лекарства для бедняков, дававшие рис нищим и бродягам, наставлявшие молодых и невежественных, избегавшие наклеивать объявления на стенах, чтобы они не упали и написанные или напечатанные на них иероглифы не были попраны человеческой ногой. Затем этих добродетельных духов направляют в десятое царство, откуда они возвращаются на землю в человеческом облике, чтобы наслаждаться богатством и почестями.
Третьим царством, которое, как считается, расположено под восточным океаном, правит Сунди Ван. Этот царь наказывает министров, виновных в неблагодарности по отношению к императору, жен, неблагодарных мужьям, непослушных сыновей, непокорных рабов, мятежных солдат, беглых преступников, купцов, нечестных со своими деловыми партнерами, людей, которые подвели своих поручителей, геомантов, давших ложное заключение о выбранных для строительства домов или для могил участках, пахарей, которые случайно выкапывали гробы и пренебрегали обязанностью перезахоронить их на другой земле, людей, отказавшихся от почитания могил своих предков, тех, кто публиковал оскорбительные для соседей пасквили, писцов, неправильно изложивших мысли своих неграмотных клиентов, фальшивомонетчиков, лжесвидетелей и т. п.
Наказания бывают разных степеней: какие-то сильнее, а другие слабее. Тела некоторых поедают тигры, и при этом никак не могут доесть до конца, что напоминает миф о печени Прометея. Некоторых непрестанно пронзают острыми стрелами; иных вечно потрошат, а другие привязаны к раскаленным докрасна латунным воронкам. Эти несчастные возвращаются на землю в телах чудовищ. Что касается добродетельных людей, являющихся в третье царство, это те, кто на свой счет строили мосты через ручьи или мостили большие дороги. Они получают вознаграждение, и затем их посылают в десятое царство, чтобы они снова могли вернуться на землю и занять там важные государственные посты.
Четвертое царство тоже, по преданию, расположено под восточным морем. Им управляет Угуань Ван. Туда попадают те, кто не платил налогов или квартирной платы, врачи, которые назначали своим пациентам бесполезные лекарства, торговцы шелком, продававшие плохой товар, люди, не уступавшие места пожилым или слепым на улицах или в общественных местах, те, кто преднамеренно уничтожал урожай или убирал межевые столбы своих соседей, священнослужители, нарушившие монашеский устав. Там должны мучиться также сладострастники, пьяницы, сутенеры, сплетники, прелюбодеи, игроки и драчуны. Некоторых бросают в большие пруды, полные крови, немало людей толкут в ступе, а другие подвешены на балках, поддерживающих крышу этого пыточного зала, при помощи крючьев, продернутых сквозь человеческую плоть. В четвертое царство приходят за наградой добродетельные люди, которые за свой счет обеспечивали гробы для достойного погребения бедных. Души грешников в конце концов возвращаются на этот свет в телах животных, пресмыкающихся и насекомых, а добродетельные души возвращаются к людям, дабы наслаждаться богатством, счастьем и почестями.
Пятым царством управляет Яньло Ван, который, как рассказывают, неумолим по отношению к любым грешникам. Тех, кому в первом царстве было велено смотреть в огромное зеркало, где отражались отвратительные животные – их будущие обличья, здесь заставляют подниматься на пагоду, с высокой верхушки которой они созерцают и свои родные места, и все земные радости, которые доставляло им общение с любимыми родственниками и близкими друзьями. Это зрелище безвозвратного прошлого усиливает их мучения, после чего они сходят в зал суда, чтобы подвергнуться разнообразным пыткам. Пройдя через череду этих страданий, они вновь всходят на пагоду взглянуть еще раз на сцены из прошлого, что делает нестерпимым их нынешнее состояние. Помимо них, в этот край попадают те, кто не верил в Будду, – наветчики, клеветники, хулители добрых и хороших людей, а также поджигатели. Некоторых из них распиливают пополам, других обращают в животных или птиц. Людей, прославившихся на земле благотворительностью, Яньло Ван направляет в десятое царство, где им воздают почести. Поскольку день рождения этого царя празднуется в восьмой день первого месяца, многочисленные молящиеся простираются ниц перед его идолом и торжественно клянутся исправиться. Полагают, что принесенная в этот день клятва – верное средство для того, чтобы получить полное прощение всех прегрешений от Яньло Вана.
Считается, что шестое царство расположено под той частью моря, что омывает северное побережье Китая. Им управляет Бяньчэн Ван, который распределяет наказания среди тех, кто всегда жалуется на время года, карает воров, святотатственно соскребающих позолоту с идолов, хулителей сочинений Конфуция, тех, кто оставляет мусор неподалеку от храмов, тех, кто совершает поклонение богам, не омыв сперва своего тела, читателей непристойных книг. Он же судит тех, кто рисует на фарфоре или вышивает на шелке богов и ангелов, или же солнце, луну и звезды, а также уничтожающих хорошие книги, неэкономно тратящих рис.
Святотатцев, соскребавших позолоту с идолов, подвешивают за кисти и потрошат, уничтожающих хорошие книги подвешивают за ноги и сдирают с них кожу, всегда недовольных погодой распиливают пополам, а других грешников ставят на колени, на острые железки. Здесь получают вознаграждение те добродетельные люди, которые жертвовали часть своего состояния в фонды, учрежденные для возведения храмов или для пожертвований в их пользу.
Седьмым царством, которое, как говорят, расположено под северо-западным океаном, правит Тайшань Ван. Он судит фальшивомонетчиков, стариков, сосавших женские груди (в Китае такое случается), врачей, изготовлявших лекарства из человеческих костей, которые в больших количествах бывают разбросаны на китайских кладбищах. Его суду подлежат также грабители могил, женщины, стремившиеся вызвать у себя выкидыш, учителя, не заботившиеся об учениках, хозяева, дурно обращавшиеся со своими рабами, притеснители бедных и соседей, а также те, кто заискивал перед сильными мира сего. Этот царь велит сбрасывать в вулканы грабителей могил. Практикующих врачей, стремящихся разбогатеть, похищая кости с кладбищ, варят в кипящем масле, а на остальных надевают кангу. Как бы то ни было, считается, что люди, виновные в любом из этих прегрешений, могут искупить их в этой жизни, покупая птиц, выставленных на продажу в лавках торговцев дичью, и выпуская их на свободу, или же обеспечивая гробы для достойного захоронения нищих, которых, за отсутствием домов для бедных, регулярно находят умирающими или уже мертвыми на улицах китайских городов. Этот царь вознаграждает добрых людей, которые подвергались кровопусканию из рук или ног, чтобы спасти больного родителя, если врач заявлял, что это будет единственным спасением.
Восьмым царством правит Пиндэн Ван, перед которым предстают люди, пренебрегавшие обязанностью помогать своим родителям, или поддерживать их во время болезни, или устраивать их похороны. Он судит также людей, оказавшихся неблагодарными по отношению к своим благодетелям или позволявших себе участвовать в непристойных разговорах. Здесь наказывают женщин, которые вывешивали одежду сушиться на крыше, что китайцы полагают крайне неприятным для духов усопших, поскольку это якобы мешает их полету по воздуху. Непокорных детей превращают в животных или бросают под лошадиные копыта. Виновных в неблагодарности распиливают пополам, ведших непристойные разговоры привязывают к столбам и отрубают у них языки, а хозяек, заботившихся более о сушке своего белья, чем о духах усопших, погружают в кровавое озеро. Здесь получают вознаграждение люди, которые жертвовали в пользу нищенствующих буддийских монахов.
В девятое царство, которым управляет Души Ван, попадают грешники, виновные в поджоге; художники, продававшие свой талант, рисуя непристойные картины; священнослужители, растратившие средства, отпущенные на благо их монастырей; монахи, продававшие посетителям своих монастырей религиозные брошюры, предназначенные к бесплатной раздаче; люди, убивавшие птиц, рыб, кур, свиней и тому подобное; сеявшие разлад между мужьями и женами или между родителями и детьми, а также те, кто давал женщинам афродизиаки. Преступных священников и монахов сбрасывают на острые шипы, убивавших кур, свиней и рыб поедают их бывшие жертвы, сеятелей разлада между мужьями и женами пронзают трезубцами, ссоривших родителей с детьми пожирают дикие животные, тех, кто давал лекарства, предназначенные для низменных целей, терзают клыками кабаны. Здесь получают вознаграждение великодушные люди, снабжавшие бедных горячим чаем в холодные зимние месяцы, холодным в летний зной и обеспечивавшие лекарствами больных во время поветрий, а также лодочники, бесплатно перевозившие бедных.
В десятое царство в конечном счете препровождают всех, кому в других царствах были определены наказания или награды; сюда они попадают, чтобы вновь вернуться на землю, – добродетельные в качестве уважаемых и знатных людей, а нечестивые в облике зверей, птиц, насекомых или пресмыкающихся.
С тем чтобы запечатлеть в сознании людей ужасные наказания, ожидающие нечестивцев в этих десяти царствах, во многих городах в четвертый месяц года устраивают символические шествия. В 1865 году я видел такую большую процессию в Тяньцзине. Она состояла из мужчин, мальчиков и девочек, наряженных в тюремные одежды; их вели по улицам другие люди, изображавшие чертенят, приставленных к адским мукам. Эти палачи были облачены в самые нелепые костюмы, а их лица были скрыты под масками ужасающего вида.
Следует упомянуть также о другом божестве государственного культа – о Хуншэн Ване, или Чжужуне, боге южного океана. На большом ежегодном празднике в его честь храм Боло-мяо неподалеку от устья реки Чжуцзян (несколькими милями по течению ниже Хуанпу) переполнен молящимися. Все пространство перед ним покрыто ларьками, которые снабжают всевозможными супами и кушаньями толпы паломников из разных районов провинции. Празднество продолжается три дня и три ночи. Посвященный ему храм, некогда находившийся в местности под названием Яньганхаи уезда Наньхай, был разрушен по приказу императора Цяньлуна. Связанная с его разрушением любопытная история настолько характерна для Китая, что я осмелюсь рассказать ее здесь. Случилось так, что в одном из помещений храма учитель из рода Хэ держал школу. Однажды в примыкающей к школе комнате он поставил корзину, в которой было немного риса. Пробравшийся в комнату петух взгромоздился на край корзины, которая перевернулась и накрыла его. Весьма обеспокоенный внезапным таинственным исчезновением птицы хозяин воззвал к богу, прося сообщить о ее местонахождении. Как рассказывают, ответ оракула сводился к тому, что петух в храме; и в конце концов его действительно нашли под корзиной. Хозяин сразу решил, что человек, которому принадлежала корзина, пытался украсть птицу, и публично обвинил учителя в воровстве. Само собой, ложное обвинение очень разгневало учителя. Через несколько лет случилось так, что он успешно сдал экзамены в Пекине, и это достижение дало ему возможность побеседовать с императором Цяньлуном, взошедшим на трон в 1736 году. В ходе разговора государя с подданным последний пожаловался на выдвинутое против него серьезное обвинение и попросил его величество наказать тех, по чьей вине он был подвергнут унижению. Просьба была удовлетворена, и император немедленно велел снести храм, в котором Хэ постигла беда.
Когда храм был разрушен, жители шести соседних деревень, сочтя, что лишение храма – бесчестие для идола, решили по очереди содержать его в своих храмах предков. И тогда каждый год шестнадцатого числа восьмого месяца крестьяне, чей год попечительства истекает, относят идола в Яньганхаи, где его встречают и с ликованием уносят крестьяне той деревни, в храме предков которой он проведет следующий год. В течение года крестьяне, ответственные за идола, ежедневно сменяются. Обязанности назначенного для этого человека – приносить божеству в жертву кур, свинину, вино, чай и все необходимое.
Расходы на жертвоприношения покрываются деньгами, которые получают от посетителей театральных представлений в день смены богом резиденции и два последующих дня.
Самое популярное из божеств, которым не воздают почестей на государственном уровне, – это Бэй-ди, или Пак-тай (кантонское произношение), великий бог севера, о котором рассказывают многие китайские предания. Пак-тай, существовавший до возникновения мира, стал распорядителем его судеб. Самое замечательное воплощение бога было таким: Пак-тай, в сердце которого вошел дух солнца, посетил древний народ страны Цин-лэ-го (Чистой радости). Царица этих людей предстала перед ним и была осенена духом солнца. Через четырнадцать месяцев она родила аватару, или воплощение Пак-тая. Он вышел из материнского чрева через разрез, сделанный под левой стороной грудной клетки. Когда он родился, яркое разноцветное облако накрыло страну; воздух был напоен самыми душистыми запахами, а в земле стихийно родились редкие драгоценные камни. Вскоре после рождения дитя представило доказательства большой силы ума и замечательной чистоты души. В семилетнем возрасте мальчик был уже сведущ в разных областях литературы. В пятнадцать лет он оставил дом, невзирая на мольбы родителей, и стал бродить по горам. Там ему явился небесный учитель по имени Юй-Цин-Шэн-Цзу (святой патриарх Нефритовой чистоты), который преподал ему священные доктрины. После пятисотлетнего послушничества он вознесся на небеса на девя-тицветной колеснице в сопровождении свиты, состоявшей из ангелов и красавиц. Тогда он и принял имя Пак-тай.
Затем, как говорится в китайских анналах, мир, вследствие крайней развращенности его обитателей, был разрушен потопом в царствование Яо (2357 год до Р. X.). Эта дата почти совпадает со временем, когда, согласно нашей хронологии, произошел Ноев потоп, и многие приходили к заключению, что он идентичен потопу, упоминающемуся в Ветхом Завете. Когда понизился уровень вод, вздымавшихся, покуда они не покрыли вершины высочайших гор, Пак-тай вновь явился на земле, дабы искоренить из сердец спасенных богами людей и из сердец их потомков зло, ставшее причиной такого страшного приговора человеческому роду, а также передать им утерянные знания в области земледелия, искусств и наук. Во время правления династии Шан, которая правила в Китае с 1766 по 1122 год до Р. X., люди вновь стали порочными; тогда Пак-тай вернулся, чтобы перевоспитать их. Прежде всего он сверг царствующий дом Шан и утвердил династию Чжоу. Затем он начал войну против злого духа, чьим легионам, по преданию, помогали огромные и могущественные черепаха со змеей.
Китайцы считают Пак-тая одним из самых милосердных богов. Обычно посвященные ему храмы переполнены молящимися. Нередко люди, предпринимая какую-нибудь торговую операцию, обращаются к нему за благословением. Если их предприятие оказывается успешным, они помещают на стенах храма позолоченную табличку с четырьмя китайскими иероглифами, которые выражают их благодарность божеству. В 1862 году я посетил один из главных храмов Пак-тая и был поражен, увидев человека, принадлежавшего к умнейшим из тех китайских купцов, с которыми вели дела иностранцы: он обращался к идолу с целью получить пророчество. Он сказал мне, что собирается начать серьезную деловую операцию совместно с одним английским купцом, и поэтому молит Пак-тая даровать его делам свою промыслительную заботу.
В конце года деловые партнеры нередко составляют декларацию, написанную ярко-красными иероглифами на желтой бумаге, в которой говорится, что во всех сделках они были верны друг другу. Такую декларацию они приносят в один из храмов этого бога и, прочитав ее вслух перед его идолом, сжигают, чтобы передать ее богу, а также для ее регистрации. Хозяева и слуги тоже скрепляют там свои соглашения. Кроме того, храмы Пак-тая посещают, чтобы принести клятву или сделать торжественное заявление. В основном это касается людей, обвиненных в краже и желающих заявить о своей невиновности. В 1862 году я видел в кантонском храме Пак-тая почтенного старца, которого привел гуда молодой человек, желая выслушать от него некое клятвенное заверение. Когда они помолились и возжгли благовония, юноша спросил своего спутника: «Смеешь ли ты в присутствии идола заявить, что ты невиновен в краже моей одежды?» Старик торжественно заявил, что он ничуть не виновен в этом, и обвинителя его ответ, казалось, вполне удовлетворил.
Следует упомянуть также глубоко чтимых китайцами Пять Гениев. Они правят так называемыми пятью первоэлементами, а именно Огнем, Землей, Водой, Металлом и Деревом. Пяти Гениям воздают почести в четвертый месяц каждого года, устраивая пышные пиры. В это время в их храмы приходят многочисленные верующие, чтобы поблагодарить этих богов за исцеление. Они приходят в красных платьях, подобных одеждам китайских осужденных или тюремных узников, с цепями вокруг шеи, оковами на щиколотках и наручниках на запястьях в знак того, что смиряются и считают себя недостойными. Даосские священнослужители утверждают, что во власти этих божеств излечивать больных, поскольку человеческое тело состоит из элементов, которыми они управляют. Здоровье или болезнь зависят от правильного или неправильного соотношения пяти элементов в теле.
На большом жертвеннике у ног Пяти Гениев в их храме под названием У сянь Гуань на Большой рыночной улице в Кантоне находятся пять камней. Считается, что это окаменевшие останки пяти баранов, на которых боги въехали в город. Во время въезда каждый из Гениев держал в руке пшеничный колос. По преданию, первый из них был одет в белое, второй – в желтое, третий – в черное, четвертый – в зеленое, а пятый – в красное. Пройдя через один из главных рынков, Гении сказали: пусть голод никогда не посетит рынки этой местности, и улетели. На месте, где стояли бараны, нашли пять камней и сразу же решили, что это и есть те самые бараны. В результате этого легендарного визита Гениев Кантон иногда называют городом Баранов, городом Гениев, или Ангелов, а также городом Зерна.
Храм Пяти Гениев в Кантоне
На большой колокольне храма находится, на мой взгляд, самый большой в Южном Китае колокол{37}. Однако он никогда не звонил, поскольку и маньчжуры и китайцы (особенно первые) верят, что, как только он зазвонит, город постигнет беда. Почти ни у каких китайских колоколов нет языков. В 1865 году, когда адмирал сэр Майкл Сеймур бомбардировал Кантон, от выстрела одного из орудий судна вго величества «Encounter» колокол зазвонил. И конечно, этому звону китайцы приписали последующее взятие города союзными армиями Великобритании и Франции.
Заметное место среди почитаемых китайцами богинь занимает Тянь-Хоу, Небесная царица. Эта канонизированная святая была уроженкой провинции Фуцзянь и принадлежала к семье Линь. Ее будущее величие предвещали сверхъестественные события. Еще в младенчестве она казалась развитой не по годам. Когда ей исполнилось одиннадцать, она пожелала стать даосской монахиней, однако родители не были согласны с ее решением, и она осталась жить с ними. Четверо ее братьев были купцами. Однажды, когда они отсутствовали по торговым делам, она впала в глубокое забытье и пробудилась только от громких причитаний родителей, решивших, что она умерла. Придя в себя, Тянь-Хоу сообщила родителям, что видела, как братья плыли по морю и попали в страшную бурю. Вскоре после этого младший сын вернулся домой и сообщил, что старший погиб в море. Он рассказал, что во время бури в небесах появилась какая-то женщина, взяла корабль на буксир и увела его в безопасное место. В это время в комнату вошла сестра и сразу же поздравила его со спасением. Она сказала, что хотела спасти и старшего брата, но как раз когда подала ему руку помощи, ее пробудил от видения плач скорбящих родителей.
Когда Тянь-хоу умерла в возрасте двадцати лет, родственники заявили, что раз в месяц ее дух возвращается домой. Из этого они заключили, что она стала богиней, и воздвигли в ее честь храм. Слава о ней скоро распространилась повсюду, и в анналах содержатся многочисленные примеры спасения ею попавших в шторм экипажей кораблей. Еще в XVIII веке благодаря ее вмешательству был спасен императорский посол; ей приписывают также спасение людей во время правления династии Сун (примерно за семьсот лет до того). И поэтому в настоящее время ее храмы есть во всех провинциях, а император Даогуан даровал ей еще более почетный титул Тянь-ди-хоу. Этой богине поклоняются многочисленные верующие. Особенно ее почитают рыбаки и моряки. День ее рождения празднуют двадцать третьего числа третьего месяца. В рамках государственного культа ей поклоняются, когда отмечают новогодние праздники, а также во время равноденствий.
Гуаньинь, богине милосердия, поклоняются с большой торжественностью в девятнадцатый день второго месяца (это день ее рождения), а также в дни годовщины ее смерти и канонизации. История жизненного пути этой канонизированной буддийской монахини полна чудес; и едва ли можно, придя в ее храм, не найти там женщин и детей. Во время посвященных ей праздников в храмы стекается множество женщин; они зажигают ароматические свечи, стоящие в священном светильнике над алтарем. Они относят горящие свечи к себе домой, потому что считается, что поднимающийся от них дымок обладает очищающим действием. Другие молящиеся, у которых есть больные родственники, обращают чай к дыму, который поднимается над горящими на алтаре благовониями. Вернувшись домой, они поят им больных. Часто Гуаньинь молятся и во время праздника Цинмин, или Почитания могил. Полагают, что ее забота распространяется и на души умерших. В это время перед ее жертвенниками сжигают бумажную одежду и даже сделанные из того же материала дома, слуг и носилки. Согласно поверью, богиня передает эти жертвы душам усопших, которым они и предназначены. Эту церемонию обычно совершают в полночь. Кроме того, в это время женщины приходят в ее храмы помолиться за больных мужей или детей. В таких случаях моление совершают буддийские монахи. Перед идолом ставят два стола, отстоящие друг от друга приблизительно на шесть футов, а на них кладут фрукты и цветы, предназначенные для жертвоприношения. Женщины сидят или стоят на коленях неподалеку от столов, а монахи огибают их под медленную музыку, которая становится все быстрее, и кончается тем, что монахи двигаются бегом. Эта нелепая служба заканчивается тем, что монахи гурьбой бросаются к женщинам и поздравляют их.
По всей империи множество храмов, воздвигнутых в честь богини милосердия. В самом значительном из ее кантонских храмов некогда находилось несколько очень ценных украшений, поднесенных богине императором Даогуаном за блага, которыми она, как полагали, одарила южную часть империи. Драгоценное украшение из нефрита было даром богине за победу над британскими варварами, которую якобы именно она даровала китайским войскам в 1841 году.
Другая богиня, популярная среди замужних китаянок, – это Цзиньхуа, которая покровительствует женщинам и детям. Она была уроженкой Кантона и жила во время царствования императора Чэнхуа (Сянь-цзуна), который взошел на трон в 1465 году. Еще в самом юном возрасте она была постоянной посетительницей всех храмов, расположенных неподалеку от ее дома. По преданию, она обладала способностью общаться с душами умерших. Устав наконец от этого мира, она утопилась. Через некоторое время ее тело всплыло, и воздух наполнился сладостным ароматом. Когда тело было положено в гроб, все увидели, как со дна реки поднялась сандаловая статуя Цзиньхуа и застыла на месте. Для нее воздвигли храм, но какой-то иконоборец умышленно сжег идола, и теперь он заменен глиняной статуей. Ее главный храм находится в Хэнане, пригороде Кантона. По большей части ей поклоняются замужние женщины, желающие родить ребенка. Она считается китайской Венерой Прародительницей. Список обязанностей, распределенных между ее прислужницами, это настоящее пособие по искусству растить детей. Одна из них считается защитницей детей, больных оспой, вторая отвечает за омовение малышей, третья надзирает за кормлением новорожденных и грудных детей, четвертая покровительствует мальчикам, пятая следит за тщательностью готовки еды для малышей, шестая присматривает за родами, во власти седьмой – даровать зачавшей женщине дитя женского или мужского пола в ответ на ее молитвы, восьмая может благословить женщину ребенком мужского пола, девятая делает детей жизнерадостными и веселыми, десятая надзирает за обрезанием пуповины, одиннадцатая обеспечивает зачатие, на попечении двенадцатой – обучение детей улыбаться, тринадцатая отвечает за малышей, которые еще не научились ходить, четырнадцатая учит их ходить, пятнадцатая занимается тем, что учит их сосать, шестнадцатая присматривает за еще неродившимися детьми, семнадцатая следит, чтобы на телах детей, которые вот-вот должны родиться, не было ран или язв, восемнадцатая покровительствует девочкам, девятнадцатая наделяет детей силами. Двадцатую прислужницу Цзиньхуа зовут Хо-ши-хуа-фужэнь.
Триада чистых
Идолов прислужниц (у которых они есть) изображают с детьми в руках. Им нередко поклоняются бесплодные женщины. Они обвивают веревками шеи детей на руках идолов. В храмах Цзиньхуа выставляют на продажу пачки чая, которые покупают матери для своих больных детей. Сначала мать подносит чай богине, а затем смешивает его с пеплом ароматических свечей, горящих на жертвеннике.
Большое торжество устраивают по поводу дня рождения Цзиньхуа. Эта богиня, кажется, более популярна на севере Китая, чем на юге.
Китайское идолопоклонство достигает верха нелепости или даже греховности в обожествлении обезьяны, носящей звучный титул «Великого Мудреца, равного Небу». Родившись из камня, это животное провозгласило себя царем обезьян. В конце концов, обезьяна выучилась языку и повадкам людей и обрела сверхъестественные способности. Она заняла место среди богов вопреки их нежеланию допустить ее в свой круг и добилась от Юй хуанди (Нефритового императора) присуждения ей божественного титула. Идол этого животного с протянутыми как бы при благословении руками находится в храме Пяти Гениев. Каждый год его снабжают шапкой и шелковыми одеждами. Среди молящихся ему часто встречаются женщины в положении и игроки. Как ни удивительно, иногда китайские матери посвящают детей этому богу.
Среди других важных божеств китайцев можно упомянуть Шэ Цзи, кому, как богу земли и зерна, дважды в год поклоняются на официальном уровне, и Фэн-Хо-Шэнь, или богов ветра и огня, которые также являются объектами государственного культа. Можно добавить, что в каждом укрепленном городе есть храмы под названием Чжунле-цы. Они воздвигнуты в честь Верных Министров; туда помещают таблички в честь людей, отличившихся на государственной службе.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.