Глава 3 Вальтер Венк — основные вехи военной карьеры

Глава 3

Вальтер Венк — основные вехи военной карьеры

Как отмечал западный исследователь Самуэль У. Митчем, Вальтер Венк был человеком приятной наружности и среднего роста, который, казалось, всегда источал чувство уверенности в себе. Он родился 18 сентября 1900 года в Виттенберге, в 1911 году поступил в кадетский корпус в Наумберге, а в 1918 году — в среднее военное училище в Грос-Лихтерфельде. Прослужив затем некоторое время в двух соединениях добровольческого корпуса, он 1 мая 1920 года был зачислен в рейхсвер в звании рядового 5-го пехотного полка, где служил до 1933 года. 1 февраля 1923 года он был произведен в чин унтер-офицера.

В мае 1933 года Венк (уже лейтенант) был переведен в 3-й моторизованный разведывательный батальон. Получив звание гауптмана, он прошел подготовку при Генштабе и в 1936 году был переведен в штаб танкового корпуса, расквартированного в Берлине. 1 марта 1939 года он был произведен в майоры и в качестве оперативного офицера вступил в 1-ю танковую дивизию в Веймаре.

С 1-й танковой дивизией Венк прошел Польскую и Западную кампании. Во время блицкрига, проведенного немцами в Нидерландах, Бельгии, Люксембурге и Франции, Венк был ранен в ногу, но своего поста не покинул. 17 июня, когда 1-я танковая дивизия достигла цели своего дневного перехода — Монбельяра, а в баках ее танков осталось много горючего, Венк принял самостоятельное решение. Будучи не в состоянии связаться с командиром дивизии (генерал-лейтенантом Фридрихом Кирхнером), он сообщил генералу Хайнцу Гудериану (командиру XIX танкового корпуса), что по собственной инициативе приказал атаковать Бельфор. Этот смелый шаг был одобрен Гудерианом, а французы были застигнуты врасплох. Это решение и его квалифицированное исполнение не остались незамеченными. 1 декабря 1940 года Венк получил звание оберстлейтенанта (подполковника).

Когда 22 июня 1941 года 1-я танковая дивизия пересекла границу Советского Союза, Венк еще служил в ней в должности оперативного офицера. После броска до окрестностей Ленинграда 1-я танковая дивизия была переведена в группу армий «Центр» для участия в завершающем походе на Москву. Но, как и многие другие танковые дивизии, она завязла в грязи раскисших русских дорог и советской столицы не достигла. В декабре 1941 года, во время советского контрудара, она попала в окружение, из которого, однако, с успехом вырвалась благодаря разработанному Венком плану и вернулась к германским оборонительным рубежам. За успехи Венк был удостоен Золотого Креста и двумя месяцами позже был принят в Военную академию Генштаба. 1 июня 1942 года Вальтер Венк был произведен в полковники, а в сентябре получил назначение в штаб LVII (57-го) танкового корпуса на Восточном фронте. В это время корпус находился в районе Ростова-на-Дону и двигался на восток. Он принимал участие в походе на Кавказ. В ноябре, во время драматического сражения за Сталинград, Венк был начальником штаба 3-й румынской армии. Румыны только что были в пух и прах разбиты советскими войсками и обращены в бегство. Они до сих пор продолжали отступать, оставляя после себя только бессистемно разбросанные разрозненные германские части. Венк, проехав по дорогам, собрал беглецов и сколотил из них сборные формирования. На привалах он демонстрировал им фильмы и, когда уставшим солдатам надоедало смотреть, снова отправлял их на войну.

Влившиеся в новую армию Венка солдаты являлись выходцами из самых разнообразных армейских групп, включая XLVIII танковый корпус, аварийные части Люфтваффе, тыловые части попавшей в окружение 6-й армии, а также возвращавшиеся из отпуска в Германии солдаты 4-й танковой и 6-й армий. Командир только что созданной группы армий «Дон» фельдмаршал Эрих Манштейн, встретившись с Венком в Новочеркасске, сказал ему: «Вы ответите головой, если позволите русским прорваться к Ростову на вашем участке. Оборонительный рубеж должен выстоять. Если он не будет удержан, мы потеряем не только 6-ю армию в Сталинграде, но и группу армий „А“ на Кавказе». Венк сохранил свою голову, а Манштейн — свою армию.

Полковник отбил все попытки советских войск прорвать линию фронта на своем участке. 28 декабря 1942 года Венк был удостоен Рыцарского креста, а днем позже был назначен начальником штаба части армии Холидта.

^{Вальтер Венк (на первом плане) планирует немецкое наступление}

1 февраля следующего года Вальтер Венк был произведен в генерал-майоры и 11 марта стал начальником штаба 1-й танковой армии. В 1943 году 1-я армия принимала участие в тяжелейших боях и в марте 1944 года попала в Каменец-Подольский «котел» на реке Днестр. И снова Вальтер Венк (прозванный в войсках «папочкой») сыграл главную роль в прорыве окружения. В результате его ждало повышение (должность начальника штаба группы армий «Южная Украина»). Именно на этом посту Венк поддержал инициативу Гудериана вывести немецкие войска из Румынии. Сам Гудериан в своих мемуарах вспоминал об этом эпизоде так: «Договорившись с командующим группой армий „Южная Украина“, где начальником штаба был генерал Венк, знавший обстановку в Румынии, я предложил Гитлеру вывести из Румынии все дивизии, которые можно снять с фронта, и использовать их для восстановления связи между группами армий „Центр“ и „Север“. Незамедлительно началась переброска этих сил. Кроме того, Гитлер распорядился поменять местами командующих группами армий „Южная Украина“ (Шёрнер) и „Север“ (Фриснер). Группе армий „Южная Украина“ были даны инструкции, предоставлявшие командующему группой самостоятельность, необычную для гитлеровской системы руководства. В результате этих энергично принятых мер удалось приостановить продвижение русских в районе Добеле, Тукум (Тукумс), Митава. Теперь я планировал не только соединение обеих групп армий, но и эвакуацию немецких войск из Прибалтики с тем, чтобы значительно сократить линию фронта».

1 апреля 1944 года Венк получил чин генерал-лейтенанта. Но на этой должности Венк пробыл всего 4 месяца. Вскоре его назначили начальником оперативного управления и помощником начальника штаба ОКХ. Теперь свои донесения он передавал непосредственно Гитлеру. На первом же совещании Венк сообщил фюреру, что Восточный фронт подобен швейцарскому сыру — «в нем одни дыры». Хотя фельдмаршала Кейтеля и задел подобный язык (и такая честность?), Гитлер оценил и то и другое по достоинству, ему понравились прямота и ум Венка.

В конце 1944 года Гитлер распорядился за спиной Гудериана перебросить танковый корпус СС, которым командовал Гилле, из района севернее Варшавы, где он был сосредоточен в тылу фронта в качестве резерва группы армий Рейнгардта, к Будапешту для прорыва кольца окружения вокруг этого города. Рейнгардт и Гудериан были в отчаянии. Этот шаг Гитлера приводил к безответственному ослаблению и без того чересчур растянутого немецкого фронта. Все протесты оставались без внимания. Прорыв блокады Будапешта был для Гитлера важнее, чем оборона Восточной Германии. Он начал приводить внешнеполитические причины, когда Гудериан попросил его отменить это злосчастное мероприятие, и выпроводил его. Из резервов, собранных для отражения наступления Красной Армии (четырнадцать с половиной танковых и моторизованных дивизий), две дивизии были посланы на другой фронт. Оставалось всего двенадцать с половиной дивизий на фронте протяженностью в 1200 км.

^{Вальтер Венк}

Вернувшись в штаб, Гудериан еще раз вместе с Геленом проверил сведения и обсудил с Венком выход из положения, который еще казался возможным. Гудериан и Венк пришли к выводу, что только прекращение всех наступательных действий на Западе и незамедлительное перенесение центра тяжести войны на Восток могли создать небольшие перспективы приостановления советского наступления. Поэтому Гудериан решил еще раз накануне Нового года попросить Гитлера о принятии этого единственно возможного решения. Он вторично направился в Цигенберг. Гудериан намеревался действовать, подготовившись еще тщательнее, чем в первый раз. Поэтому по прибытии в Цигенберг он разыскал прежде всего фельдмаршала фон Рундштедта и его начальника штаба генерала Вестфаля, рассказал им обоим об обстановке на Восточном фронте, о своих планах и попросил оказать помощь. Гудериан вспоминал: «Как фельдмаршал фон Рундштедт, так и его начальник штаба проявили, как и прежде, полное понимание всей важности „другого“ фронта. Они дали мне номера трех дивизий Западного фронта и одной дивизии, находившейся в Италии, которые можно было бы быстро перебросить на восток, так как они стояли недалеко от железной дороги. Для этого требовалось только согласие фюрера. Со всей осторожностью об этом было сообщено дивизиям. Я уведомил об этом начальника отдела военных перевозок, приказав подготовить эшелоны. Затем я отправился с этими скромными данными на доклад к Гитлеру. У него произошла та же история, что и в памятный рождественский вечер. Йодль заявил, что он не имеет свободных сил, а теми силами, которыми располагает Запад, ему нужно удерживать инициативу в своих руках. Но на этот раз я мог опровергнуть его данными командующего войсками на Западе. Это произвело на него, видимо, неприятное впечатление. Когда я назвал Гитлеру номера свободных дивизий, он с явным раздражением спросил, от кого я узнал об этом, и замолчал, нахмурившись, когда я назвал ему командующего войсками его собственного фронта. На этот аргумент вот уже действительно нечего было возразить. Я получил четыре дивизии и ни одной больше. Эти четыре были, конечно, только началом, но пока они оставались единственными, которые верховное командование вооруженных сил и штаб оперативного руководства вооруженными силами вынуждены были отдать Восточному фронту. Но и эту жалкую помощь Гитлер направил в Венгрию!»

Очень часто пребывание Гудериана в Берлине затягивалось из-за воздушных тревог, во время которых Гитлер начинал проявлять заботу о его жизни и запрещал выезд из города. Поэтому очень часто на вечерний доклад к фюреру Гудериан посылал своего первого помощника генерала Венка, чтобы иметь возможность спокойно обдумать обстановку или заняться делами, накопившимися в Цоссене. Часто он своей неявкой выражал Гитлеру протест против его выпадов, которые тот нередко делал во время бурных вспышек гнева против офицерского корпуса или же против всех сухопутных войск. Конечно, Гитлер догадывался, в чем дело, и несколько дней держал себя в руках, но это продолжалось недолго.

Когда Гитлер снова вызвал Гудериана в кабинет, тот вторично поднял свой голос за очищение Прибалтики, вызвав тем самым новый приступ ярости у фюрера. «Он стоял передо мной с поднятыми кулаками, а мой добрый начальник штаба Томале тащил меня назад за фалды мундира, боясь, что между нами начнется рукопашная схватка».

Решающий доклад, касающийся обстановки на Восточном фронте, состоялся 13 февраля в имперской канцелярии. На докладе Гудериана, кроме обычных лиц из окружения Гитлера, присутствовали рейхсфюрер СС Гиммлер — командующий группой армий «Висла», обергруппенфюрер Зепп Дитрих — командующий 6-й танковой армией и генерал Венк. Гудериан решил прикомандировать к Гиммлеру на время наступления генерала Венка, возложив на него фактическое руководство операцией. Кроме того, Гудериан принял решение начать наступление 15 февраля, так как в противном случае оно вообще было невыполнимо. Он понимал, что как Гитлер, так и Гиммлер будут решительно выступать против его предложений, так как они оба испытывали инстинктивный страх перед этим решением, выполнение которого должно было показать явную неспособность Гиммлера как командующего. Гиммлер в присутствии Гитлера защищал точку зрения, что наступление необходимо отложить, так как незначительная часть боеприпасов и горючего, отпущенных для армии, еще не поступила на фронт. Вопреки такому мнению, Гудериан внес изложенное выше предложение, встреченное Гитлером в штыки. Состоялся следующий диалог:

Гудериан: «Мы не можем ждать, пока разгрузят последнюю бочку бензина и последний ящик со снарядами. За это время русские станут еще сильнее».

Гитлер: «Я запрещаю вам делать мне упреки в том, что я хочу ждать!»

Гудериан: «Я не делаю вам никаких упреков, но ведь нет никакого смысла ждать, пока разгрузят все предметы довольствия. Ведь мы можем упустить подходящее время для наступления!»

Гитлер: «Я уже вам только что сказал, что не желаю слышать ваших упреков в том, что я хочу ждать!»

Гудериан: «Я же вам только что доложил, что я не хочу делать вам каких-либо упреков, я просто не хочу ждать».

Гитлер: «Я запрещаю вам упрекать меня за то, что я хочу ждать».

Гудериан: «Генерала Венка следует прикомандировать к штабу рейхсфюрера, иначе нет никакой гарантии на успех в наступлении».

Гитлер: «У рейхсфюрера достаточно сил, чтобы справиться самому».

Гудериан: «У рейхсфюрера нет боевого опыта и хорошего штаба, чтобы самостоятельно провести наступление. Присутствие генерала Венка необходимо».

Гитлер: «Я запрещаю вам говорить мне о том, что рейхcфюрер не способен выполнять свои обязанности».

Гудериан: «Я все же должен настаивать на том, чтобы генерала Венка прикомандировали к штабу группы армий и чтобы он осуществил целесообразное руководство операциями».

В таком духе они разговаривали около двух часов. Гитлер с покрасневшим от гнева лицом, с поднятыми кулаками стоял перед Гудерианом, трясясь от ярости всем телом и совершенно утратив самообладание. После каждой вспышки гнева он начинал бегать взад и вперед по ковру, останавливался перед генерал-полковником, почти вплотную лицом к лицу, и бросал Гудериану очередной упрек. При этом он так кричал, что «глаза его вылезали из орбит, вены на висках синели и вздувались». Гудериан твердо решил не дать вывести себя из равновесия, спокойно слушать его и повторять свои требования. Он настаивал на своем с железной логикой и последовательностью.

Вдруг Гитлер остановился перед Гиммлером: «Итак, Гиммлер, сегодня ночью генерал Венк приезжает в ваш штаб и берет на себя руководство наступлением». Затем он подошел к Венку и приказал ему немедленно отправиться в штаб группы армий. Гитлер сел на стул, попросил Гудериана сесть рядом с ним, а затем сказал: «Пожалуйста, продолжайте ваш доклад. Сегодня Генеральный штаб выиграл сражение». При этом на его лице появилась любезная улыбка. Сам Гудериан вспоминал, что это было последнее сражение, которое ему удалось выиграть.