1969. Обмен с возвратом

1969.

Обмен с возвратом

Так уж сложилось, что судьба египетского разведчика Абд Эль-Рахима Карамана тесно переплелась с историей неудавшегося израильского разведчика Баруха Мизрахи. А если к тому же учесть, что обе эти истории довольно характерны для противостояния разведслужб Израиля и арабских стран в конце 60-х – начале 70-х годов, то они вполне заслуживают отдельного рассказа…

* * *

Абд Эль-Рахим Караман принадлежал к одной из самых богатых и влиятельных арабских семей, проживавших в Палестине. Его отец владел десятками магазинов и различных предприятий в районе Хайфы, а также обширными сельскохозяйственными угодьями в окрестностях этого города, в Кармельском лесу и в Галилее.

И – что немаловажно – отлично ладил с евреями. Именно поэтому когда тысячи хайфских арабов покинули город, семья Караман в нем осталась и получила израильское гражданство.

Однако евреи надолго запомнили поведение арабов весной 1948 года, и потому по меньшей мере в первое десятилетие существования Израиля оставшимся на его территории арабам приходилось и в самом деле нелегко. На каждого из них смотрели как на потенциального шпиона или террориста; в ряде арабских населенных пунктов действовал комендантский час, и нет ничего удивительного в том, что даже весьма зажиточные израильские арабы не чувствовали себя в те годы полноценными гражданами страны. Видимо, это и определило отношение к Израилю Абд Эль-Рахима Карамана, которому в 1948 году исполнилось 15 лет.

Будучи наследником огромного отцовского состояния, получивший прекрасное европейское образование, он явно чувствовал себя неуютно в своем огромном доме, располагавшемся в одной из прилегающих к Хайфе арабских деревушек. Поначалу Абд Эль-Рахим пытался вести тот же образ жизни, что и его отец, дважды женился на очень хорошеньких женщинах, дважды развелся и наконец в середине 50-х уехал разгонять тоску в Париж. И вдруг, оказавшись на берегу Сены, молодой арабский миллионер обнаружил, что… тоскует по родной Хайфе и по пейзажам Галилеи, которую он часто посещал, объезжая отцовские сады и поля.

А еще там, в Париже, к Абд Эль-Рахиму впервые пришла настоящая любовь. Любовь звали Моника, она была француженкой, а так как чувство было взаимным, Моника согласилась принять ислам и переехать вместе с любимым в Хайфу.

Дальше все происходило, как в старой-старой сказке: Абд Эль-Рахим и Моника жили год за годом в любви и согласии, но детей у них не было. И в 1967 году, вскоре после Шестидневной войны, супруги решили усыновить ребенка. Причем не просто ребенка, а сироту из числа палестинских беженцев. Движимые этой благородной целью Моника и Абд Эль-Рахим снова оказались в Париже и едва ли не из аэропорта направились в египетское посольство с просьбой помочь им найти и усыновить мальчика.

Однако секретарь египетского посольства не спешил с ответом. Его заинтересовал этот богатый, образованный араб, живущий в Израиле, и он сообщил об Абд Эль-Рахиме Карамане работавшему при посольстве представителю египетской разведки, добавив, что гость из Израиля может пригодиться ему в будущем.

Но резидент египетской разведки в Париже отнюдь не спешил с вербовкой нового агента. Для начала он тщательно проверил, не является ли Абд Эль-Рахим агентом израильских спецслужб, подосланным израильтянами под благовидным предлогом в посольство именно в расчете на то, что египтяне клюнут на эту удочку и предложат ему сотрудничество. Убедившись, что это не так, он позвонил из Парижа в Лондон – туда, где обретался начальник европейского отдела египетской разведслужбы Абд Эль-Магид Эль-Фатах.

И в один из дней, когда, все еще дожидаясь ответа из египетского посольства, Абд Эль-Рахим коротал время за чашкой кофе в одном из парижских кафе, к нему за столик подсел необычайно элегантный мужчина лет тридцати. Они разговорились, незнакомец представился владельцем крупной компании по производству и оптовой торговле различным сельскохозяйственным оборудованием, а узнав, что Абд Эль-Рахим имеет обширные сельскохозяйственные угодья, предложил ему сотрудничество.

И даже не просто сотрудничество, а полноправное партнерство: Абд Эль-Рахим Караман должен был стать эксклюзивным представителем его компании в Израиле. Начать партнерские отношения новый знакомый предложил с исследования рынка: Караман должен был представить ему полный отчет о том, какие виды тракторов и грузовиков используются в израильском сельском хозяйстве.

И когда спустя несколько месяцев Абд Эль-Рахим Караман вновь появился в Париже и положил перед своим новым компаньоном отчет о проделанной работе, Абд Эль-Магид Эль-Фатах решил, что пришло время снять маску. Рассказав Абд Эль-Рахиму, кем он является на самом деле, Эль-Фатах сказал, что его предложение о сотрудничестве остается в силе. Вот только речь пойдет о несколько другом сотрудничестве – во имя общеарабского дела, ради ликвидации раковой сионистской опухоли на Ближнем Востоке.

Согласившись, Абд Эль-Рахим Караман обнаружил себя спустя несколько дней в Брюсселе, где египтяне разместили свою лучшую разведшколу. С самого начала из Абд Эль-Рахима готовили именно разведчика, а не диверсанта: в течение тех шести месяцев, которые Абд Эль-Рахим провел в данном учебном заведении, его учили не закладывать взрывчатку и ставить мины, а искусству установления жучков, фотографированию различных объектов на расстоянии, приему и отправке шифрованных радиограмм, шифровке писем и т. д.

В Израиль Абд Эль-Рахим Караман возвращался налегке с транзисторным приемником, с помощью которого он должен был получать указания из Каира, и с двумя книгами (одна была на английском языке, а другая – на французском), хранящими в себе код к его личному шифру.

В те дни египтяне необычайно интересовались новыми израильскими ракетами «Габриэль», установленными в 1969 году на кораблях ВМФ Израиля, и Абд Эль-Рахиму Караману было поручено добыть как можно более четкие снимки ракетных установок и самих новых ракет врага. Для того чтобы выполнить свое первое задание, Караман снял квартиру на берегу Хайфы и оттуда с помощью переданной ему египтянами фотокамеры сделал целую серию снимков израильских военных кораблей.

Затем он еще не раз фотографировал и пересылал в Каир снимки различных уголков Хайфского порта, исследовал вопрос о том, могут ли самолеты израильских ВВС в случае чрезвычайной ситуации использовать трассу Хайфа-Акко как взлетно-посадочные полосы, по каким причинам компания «Цим» прекратила пассажирские перевозки и т. д.

Были у него и другие задания.

Например, именно Караману поручили добыть домашние адреса израильских военных летчиков. Затем его попросили достать подлинные документы какого-нибудь еврея – гражданина Израиля 30 лет, и, сведя знакомство с владельцем небольшого турбюро, Абд Эль-Рахим достал подлинный израильский иностранный паспорт, выданный на имя некого Цви Герцога. И наконец, когда из Каира пришло указание начать вербовку израильских арабов для создания целой разведсети, Караман также с энтузиазмом принялся за дело.

Самым ценным из завербованных им агентов оказался 30-летний служащий Хайфской таможни Тофик Фаид Батах. Для его вербовки Караман откровенно злоупотребил тягой Батаха к графомании и его мечтой о большой писательской славе. Ко времени их знакомства Батах успел написать два романа, но так и не сумел ни для одного из них найти издателя. Вдобавок ко всему он был убежден, что писатель, творящий на арабском языке, должен издавать свои книги не в Израиле, а в Египте или Ираке. И Караман пообещал найти ему издателя в одной из этих стран. Спустя некоторое время он известил Батаха, что известный египетский книгоиздатель заинтересовался одним из его романов и назначает ему встречу… в Лондоне.

В Лондоне, как уже догадался читатель, Абд Эль-Рахима Карамана и Тофика Фаида Батаха ждал не кто иной, как сам Эль-Фатах, весьма заинтересованный не в опусах Батаха, а в том, чтобы у его ведомства появился свой человек внутри израильской таможенной службы.

Однако к этому времени израильские спецслужбы уже неотрывно висели на хвосте Абд Эль-Рахима Карамана. Уже спустя годы станет известно, что ШАБАК вышел на след Карамана благодаря двойному израильско-египетскому агенту Жаку Битону (Рафату Али Эль-Гамалю), о судьбе которого уже было рассказано на страницах этой книги. Именно Битона его каирские хозяева попросили передать Караману фотооборудование, и с данного момента вся его деятельность находилась под контролем израильских спецслужб.

Сразу по возвращении из Лондона в январе 1970 года Абд Эль-Рахим Караман и Тофик Фаид Батах были арестованы. Судебный процесс по их делу проходил необычайно быстро, и 25 марта 1970 года Хайфский окружной суд приговорил Карамана к 12, а Батаха – к 10 годам тюремного заключения. Попытка Абд Эль-Рахима Карамана обжаловать вынесенный ему приговор в Верховном суде не только ни к чему не привела, но и значительно усугубила его положение: Верховный суд увеличил срок заключения еще на 4 года, а жена Карамана Моника была депортирована из страны.

Однако 18 мая 1972 года перед Караманом и Батахом забрезжил шанс на досрочное освобождение: в этот день в йеменском порту Аль-Худайдах был арестован израильский разведчик Барух Мизрахи.

* * *

Уроженец Египта Барух Мизрахи прибыл в Израиль в 1956 году сразу после Синайской компании. Здесь Барух Мизрахи, будучи по специальности учителем, неожиданно для многих отправился работать в полицию и вскоре стал одним из лучших оперативников рамат-ганского угрозыска.

В 1967 году, когда под контролем Израиля оказались Иудея, Самария и Газа, в ШАБАКе начали спешно готовить агентов, которые могли бы проникать в Газу под видом ее рядовых жителей и добывать сведения о планах террористических группировок. Разумеется, к этой работе привлекали исключительно выходцев из арабских стран, и одним из них стал Барух Мизрахи.

По всей видимости, Мизрахи был необычайно успешным агентом, так как спустя некоторое время на него обратили внимание сотрудники «Моссада». И не просто сотрудники «Моссада», а руководство его сверхсекретного оперативного отдела «Кейсария». Один из сотрудников «Кейсарии» встретился с Мизрахи и предложил перейти на работу в их отдел, пообещав «интересное и хорошо оплачиваемое дело».

«Кейсария» в то время (да и в наши дни) занималась подготовкой агентов «Моссада» для работы в арабских странах.

Речь шла о разведчиках, которым предстояло поистине «глубокое погружение»: они должны были обосноваться на новом месте, создать семью, попытаться внедриться в экономические, а затем и военные и политические круги тех стран, в которых им предстояло жить. Баруху Мизрахи, на его беду, выпало поселиться в раздираемом внутренними противоречиями и еще не оправившемся от недавней гражданской войны Йемене. Жить там он должен был под видом коммивояжера из Марокко. Помимо прочего, такая легенда позволяла ему свободно путешествовать по самым различным арабским странам. Подлинные документы на имя данного гражданина Марокко были приобретены обретавшимся в Эфиопии израильским разведчиком приблизительно тем же путем, каким Караман приобрел паспорт на имя Цви Герцога: израильтянин попросту обменял эти документы у одного из сотрудников посольства Марокко в Аддис-Абебе на ящик виски.

Для того чтобы понять, зачем «Моссаду» вообще потребовалось забрасывать своего агента в Йемен, если эта страна не граничит с Израилем и официально никогда не принимала участия ни в одной из арабо-израильских войн, достаточно подойти к политической карте мира. На ней явственно видно, что западная граница Йемена проходит по Красному морю, а значит, с ее побережья можно контролировать все грузы, идущие в Эйлат. И палестинские террористы в конце 60-х – начале 70-х годов прекрасно пользовались географическим положением Йемена для того, чтобы подрывать идущие вдоль его берегов израильские суда или иранские танкеры с нефтью для Израиля.

Через Йемен же СССР осуществлял в те годы свои основные поставки оружия арабским странам. Наконец, в Йемене были созданы тренировочные лагеря и базы самых радикальных палестинских террористических организаций вроде «Народного фронта освобождения Палестины» во главе с Джорджем Хабашем. Здесь же тренировались всевозможные троцкистские и прочие террористические группировки из Германии и Латинской Америки.

Таким образом, на Баруха Мизрахи возлагалась задача поставлять информацию как о палестинских, так и обо всех прочих террористах, о заходящих в йеменские порты египетских и иорданских судах, о готовящихся диверсиях против судов, направлявшихся в Израиль.

Само собой, подготовка разведчика, способного выполнить столь сложную миссию, требовала немало времени и сил. И «Моссад» не жалел ни того, ни другого на подготовку своих агентов – больше года провел Мизрахи в его разведшколе, обучаясь всему, что обязан знать и уметь хороший боец невидимого фронта.

Вот только в «бой» Баруху Мизрахи вступить, по сути дела, так и не удалось. Он направлялся в Йемен после того, как в этой стране произошел государственный переворот. Еще в самолете он разговорился со своим попутчиком, и они так понравились друг другу, что решили, перед тем как расстаться, пообедать в аэропорту вместе. Между тем новый знакомый Мизрахи был одним из лидеров йеменской оппозиции, и потому едва он ступил на родную землю, его тут же взяли под наблюдение агенты местной Службы безопасности. А заодно – и Баруха Мизрахи, которого они поначалу приняли за близкого друга оппозиционера.

Вскоре Служба безопасности Йемена поняла, что Мизрахи является чьим-то шпионом, но еще не знала, чьим именно. Однако на первом же допросе Мизрахи подвергся таким нечеловеческим пыткам, что не только отказался от своей легенды, но и признался, что прибыл окольным путем из Израиля, назвал имена восьмерых действовавших на территории Йемена израильских агентов, перечислил имена всех известных ему руководителей ШАБАКа и «Моссада», а также поведал о системе подготовки разведчиков в Израиле.

После того как Мизрахи в назначенный день не вышел на связь, а затем были арестованы все члены израильской разведсети в Йемене, в Тель-Авиве поняли, что произошло, и дипломатическими путями сообщили йеменскому правительству, что если арестованный ими израильский разведчик будет подвергнут пыткам или если факт пыток уже имел место и они будут продолжены, то Израиль не ручается за безопасность ни одного члена правительства или руководителя спецслужб Йемена. Это было время, когда угроз Израиля в арабском мире боялись и этим угрозам еще верили, а потому в июне 1972 года, спустя два месяца после ареста Баруха Мизрахи, по государственному ТВ Йемена прозвучало официальное сообщение о том, что в мае в Аль-Худайдае был арестован опасный израильский шпион. Шпион этот, говорилось в сообщении, в настоящее время находится в тюрьме, дал необходимые показания, и его жизни и здоровью не угрожает никакая опасность. Затем диктор добавил, что на правительство Йемена оказывается массированное давление со стороны определенных дипломатических кругов, требующих немедленно освободить израильского шпиона, но правительство Йемена на эти провокации, само собой, не поддастся. Ну, а так как шпион является уроженцем Египта, то и будет выдан Йеменом для суда именно в эту страну.

В Израиле данное сообщение поняли правильно: пытки в отношении Баруха Мизрахи прекращены, меньше всего правительство Йемена желает связываться с Израилем и его сумасшедшей премьершей Голдой Меир, а потому дальше о судьбе разведчика следует спрашивать с египтян. Египетский суд, в свою очередь, приговорил Мизрахи к пожизненному заключению. И уже сидя в египетской тюрьме, Барух узнал, что оставшаяся в Израиле жена подарила ему третьего сына.

* * *

Поначалу Израиль при посредничестве Евгения Примакова предложил обменять Баруха Мизрахи на арестованного приблизительно в то же время в Израиле советского разведчика Юрия Линева, однако египтяне сочли этот обмен неравноценным.

Затем грянула Война Судного дня, в которой сначала Египет верил, что вот-вот одержит грандиозную победу, но после знаменитого броска Шарона через Суэцкий канал стал думать о том, как не допустить израильские танки в Каир. В результате переговоры об обмене пленными возобновились только зимой 1974 года, и теперь в обмен на Баруха Мизрахи и еще одного незадачливого израильского фермера, по ошибке забредшего на египетскую территорию, Израиль предложил выдать Египту Абд Эль-Рахима Карамана и Тофика Фаида Батаха.

Это предложение было принято, и 3 марта 1974 года египетские тюремщики велели Мизрахи собрать до следующего утра свои вещи, хотя собирать ему было особенно нечего. Утром 4 марта его вывели в тюремный двор, посадили в машину с закрытыми окнами и повезли к Суэцкому каналу, на берегу которого и состоялся обмен пленными.

Каково же было удивление египтян, когда Абд Эль-Рахим Караман заявил им, что он… вовсе не просил его менять. Караман отказался от предложений поработать в Службе безопасности или на египетском радио, возмутился назначенной ему мизерной – всего в 130 лир в месяц – пожизненной пенсией, но больше всего Абд Эль-Рахима Карамана возмутило то, что египетские власти предоставили ему… статус палестинского беженца.

– Я согласился работать на египетскую разведку в надежде, что вы сделаете так, что исчезнет само понятие «палестинский беженец». А вы вместо этого сделали так, что одним таким беженцем стало больше! – с возмущением выговаривал Караман своим бывшим боссам.

Абд Эль-Рахим продолжал проявлять недовольство и дальше, пока наконец в 1979 году египетские власти не намекнули ему, что он является нежелательным элементом в их стране. После чего Караман переехал во Францию, к своей Монике, и… подал в израильское посольство просьбу восстановить его гражданство и разрешить ему вернуться на родину.

И, как ни странно, в 1995 году такое разрешение было им получено. Еще более странно то, что когда с аналогичной просьбой к Израилю обратился Тофик Фаид Батах, ему было в ней отказано – Батаху разрешили лишь приезжать в Израиль на несколько дней в год в качестве туриста.

Сам Абд Эль-Рахим Караман в 2000 году дал интервью одной из выходящих в Израиле арабских газет. В нем он заявил, что нисколько не сожалеет о том, что 35 лет назад работал на египетскую разведку против Израиля. Более того, если бы ему снова представился такой выбор, он бы поступил точно так же, так как и сегодня убежден, что служил правому делу. Что ж, как и многие другие израильские арабы, Абд Эль-Рахим Караман глубоко убежден, что у Израиля нет права на существование и рано или поздно эта страна должна исчезнуть с политической карты мира…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.