§ 164. Цензура и печать

§ 164. Цензура и печать

Со вступлением на престол императора Александра II были отменены все те стеснительные меры, какие в царствование его отца принимались относительно цензуры и учебного дела (§ 151).

Сначала был фактически смягчен цензурный надзор за печатью. Цензура была передана из министерства народного просвещения в министерство внутренних дел, где для нее было образовано особое «главное управление по делам печати». Затем (1865) был дан закон о печати, имевший в виду предоставить отечественной печати возможные облегчения. По этому закону цензура сохранилась лишь для брошюр и небольших сочинений. Толстые книги (свыше 160 страниц оригинальные, свыше 320 страниц переводные) могли выходить в свет без цензуры. Издатели книг отвечали перед судом, если в книгах заключалось что-либо противозаконное. Журналы и газеты могли выходить без цензуры с особого разрешения власти. Если в таких бесцензурных журналах и газетах появлялось что-либо «вредное» или противозаконное, то изданию объявлялось «предостережение». После третьего предостережения издание запрещалось.

Новый порядок дал печати небывалую до тех пор свободу после грозной опеки, которая тяготела над нею раньше. Время великих реформ произвело в обществе чрезвычайное брожение, сильно отразившееся и в печати. Печать отзывалась на каждое правительственное начинание, обсуждала все реформы, оценивала их последствия, приветствовала созданный реформами новый общественный строй, основанный на демократическом бессословном начале. Общественные мечты шли дальше намерений правительства. Дарование местного земского самоуправления возбуждало надежды на то, что земство будет призвано и к участию в управлении государством; высказывалась мысль о представительном правлении. Падение крепостной зависимости, уравнение всех перед судом, создание новых либеральных форм общественной жизни привели к небывалой ранее свободе личности. Чувство этой свободы вело к желанию развить ее до последних пределов. Создались мечты об установлении новых форм семейной и общественной жизни — таких, которые бы обеспечивали полное равенство людей и безусловную свободу каждой отдельной личности. Люди, мечтавшие о такой свободе, отрицали весь современный им порядок жизни и ни в чем не признавали его для себя обязательным; поэтому они и получили название «нигилистов». (Интересен роман И. С. Тургенева «Отцы и дети» с его героем «нигилистом» Базаровым.) Основ будущего идеального устройства отрицатели искали в европейском социализме, с которым усиленно знакомили русскую публику. Таким образом создались крайние, «радикальные», направления в политических и социальных вопросах и образовалась «отрицательная» литература. Представителями ее были журналы «Современник» и «Русское Слово» в России и «Колокол» за границей. («Современник», во главе с публицистами Чернышевским и Добролюбовым, имел характер политический; «Русское Слово», с Писаревым во главе, занималось проповедью нигилизма. Что же касается до лондонского «Колокола», то его издатель, эмигрант А.И. Герцен, в конце 50-х годов главной целью своей считал добиться освобождения крестьян и свободы печати в России; влияние «Колокола» в эти годы было очень велико.) Развитие радикальной журналистики доставляло правительству много неудовольствий и опасений. Уже в начале 60-х годов было признано необходимым ограничить свободу журнальной печати. Когда же 4 апреля 1866 г. революционер Каракозов выстрелил в государя у ворот Летнего сада, то власти усилили цензурные строгости и навсегда закрыли «Современник» и «Русское Слово». Однако влияние отрицательной литературы настолько распространилось, что эта мера не остановила умственного брожения. В некоторой части общества стало зреть революционное настроение, требовавшее прямого государственного и общественного переворота; мало-помалу сложились революционные кружки, обнаружившие свою разрушительную деятельность уже в 70-х годах.

Другие направления в русской печати того времени пользовались меньшим успехом в публике. Славянофильские журналы («Молва», «Русская Беседа») не были популярны и не вызывали к себе доверия власти, которая видела в славянофилах оппозиционную партию. Из числа умеренно-прогрессивных журналов один «Русский Вестник», издаваемый Катковым, имел устойчивый успех, особенно возросший в те годы (1862–1863), когда политические осложнения в Польше вызвали блестящие патриотические статьи Каткова. М.Н. Каткову (писавшему как в «Русском Вестнике», так и в «Московских Ведомостях») удалось вызвать в русском обществе подъем национального сознания и стать выразителем глубоких русских чувств, направленных против польского восстания и против европейского вмешательства в отношения России и Царства Польского. С тех пор, на почве патриотизма, Катков стал держаться охранительных начал и получил большое влияние на высшие правительственные сферы.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.