Новгород и Москва (конец XV века)

Новгород и Москва (конец XV века)

В «низовской земле» новгородцев ненавидели даже хуже латинян.

«Неверные, – писал летописец, оправдывая и обосновывая поход Ивана Третьего, – искони не знают Бога; эти же новгородцы так долго были в христианстве, а под конец начали отступать к латинству; великий князь Иван пошел на них не как на христиан, а как на иноплеменников и вероотступников».

Именно так – как иноплеменников и вероотступников – и уничтожали новгородцев московские войска. Это уже была московская государственная политика.

«Новгород при лучшем политическом устройстве, – замечает Ключевский, – мог бы вести более упорную борьбу с Москвой, но исход этой борьбы был бы все тот же: вольный город неминуемо пал бы под ударами Москвы».

Расстановка сил была такова, что слабый в военном отношении город просто не выдержал бы тяжелой и долгой борьбы. Московский великий князь стянул в свое княжество все ресурсы; что могли противопоставить новгородцы?

Ополчение в пять тысяч человек, которое наголову тут же разбили двести московских ратников?

Литовского князя Михаила Олельковича?

Все было против Новгорода…

Даже пророчества, которые вдруг стали предрекать ему близкий конец. То клоповский блаженный Михаил, который пообещает великую радость Москве: «У великого князя московского родился сын, которому дали имя Иван; разрушит он обычаи Новгородской земли и принесет гибель нашему Городу»; то старец Зосима, которого позвали как-то на званый обед с новгородскими сановниками, а он поглядел на них и прослезился, а потом поделился мыслями со своим учеником: «Взглянул я на бояр и вижу – некоторые из них без голов сидят». Новгородцы было пробовали защищаться, даже собрали против Москвы войско, целых 40 ООО человек. На эту рать хватило всего 4000 московских воинов. Нельзя сказать, что новгородцы не бились. Они бились. Но что это была за рать? Плотники, гончары, черные люди – обычное ополчение, вооруженное кое-как, только что посаженное на коней. А ведь давно было известно: новгородец плохо сидит в седле, недаром в былые годы новгородцы сами просили князей разрешить им биться пешими. Но две пешие рати уже полегли. Дурные военачальники новгородцев решили, что нужно ополченцев посадить на коней. Посадили. Итог битвы был страшен: 12 ООО убитыми. Остальные, поняв весь ужас ситуации, бежали с поля боя…

Этой последней военной акцией, попыткой стоять насмерть «за вашу и нашу свободу» и закончились вольности Новгорода.

«Новгород рано освободился от давления княжеской власти, – с сожалением делает вывод Ключевский, – и стал в стороне от княжеских усобиц и половецких разбоев, не испытал непосредственного гнета и страха татарского, в глаза не видал ордынского баскака, был экономическим и политическим центром громадной промышленной области, рано вступил в деятельные торговые сношения и мог вступить в тесные культурные связи с европейским Западом, был несколько веков торговым посредником между этим Западом и азиатским Востоком. Дух свободы и предприимчивости, политическое сознание „мужей вольных“, поднимаемое идеей могущественной общины Господина Великого Новгорода, – нигде более в Древней Руси не соединялось столько материальных и духовных средств, чтобы воспитать в обществе эти качества, необходимые для устроения крепкого и справедливого общественного порядка. Но Великий Новгород так воспользовался доставшимися ему дарами исторической судьбы, что внешние и внутренние условия, в первоначальном своем сочетании создавшие политическую вольность города, с течением времени приведены были в новую комбинацию, подготовлявшую ее разрушение».

Вот вам ответ, почему Господин Великий Новгород не стал столицей Руси, сделав весь остальной русскоязычный мир царством демократии свободы. Вместо этой возможной демократической Руси мы получили совершенно дикую рабскую Русь, которую на тогдашних картах никто даже Русью не называл. Ее обозначили как Московия. А ее жителей презрительно называли москалями.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.