Западные союзники калькулируют

Западные союзники калькулируют

Базируясь на данных своей разведки, президент Рузвельт предупреждает Сталина в мае 1943 года о грядущем наступлении, «которое придется на центр линии вашего фронта». Сталин благодарит 26 мая, у него уже есть сведения о том, что «этим летом — возможно уже в июне — мы должны ожидать от гитлеровцев начала нового большого наступления.… Гитлер уже сконцентрировал около 200 германских дивизий и 30 дивизий своих союзников… Мы готовимся отразить новое немецкое наступление и осуществить контратаку, но нам не хватает самолетов и авиационного горючего.… Летние месяцы будут исключительно тяжелыми для Красной Армии». В июне Сталин не сможет покинуть Москву, но об июле и августе можно вести переговоры.

Обратимся в этот момент, когда напряжение войны достигло своего пика, к западным участникам коалиции. Вечером 4 мая 1943 года Черчилль отправился в США — на борту лайнера «Куин Мэри» устремился через Атлантику. На огромном судне было примерно 5 тысяч германских военнопленных, командиры германских подводных лодок должны были дважды подумать, прежде чем торпедировать судно с Черчиллем на борту. На гигантском корабле рядом с каютой Черчилля была создана новая «комната карт», и Черчилль провел много часов, наблюдая за фронтами боевых действий. На штабном совещании 6 мая он сказал: «Нет сомнений, что, если американцы перегруппируются и перенесут центр своих действий на Тихий океан, наша стратегия в Европе поневоле должна быть изменена». Англичане беспокоились из-за возможности перенаправленности острия американских усилий на тихоокеанский театр. На борту «Куин Мэри» обсуждались прежде всего три вопроса. Первый: какой должна быть британская стратегия после очистки от немцев и итальянцев Северной Африки; второй вопрос: Россия; третий: оптимальный подход британской дипломатии к Соединенным Штатам.

На первый вопрос Черчилль отвечал так: «Сицилия рядом». После овладения Северной Африкой следует обратиться к Муссолини — вывести из войны Италию. Как только Италия капитулирует, турецкое правительство позволит союзникам использовать свои базы для бомбардировок румынских нефтяных месторождений в Плоешти. Другим важнейшим результатом выведения Италии из войны будут перемены на Балканах, где антифашистские силы уже приняли на себя удар 25 дивизий стран «оси». Потеряв итальянцев в качестве союзников, немцы должны будут либо покинуть Балканы, либо им придется переводить сюда часть войск с русского фронта для заполнения образуемой уходом итальянцев бреши. Поражение Италии также означало бы высвобождение крупных британских военно-морских сил на Средиземном море.

Следующей после нанесения поражения Италии целью для союзников должны была быть «помощь России». Британия и Соединенные Штаты «никогда не должны забывать», что на русском фронте сражается 185 германских дивизий. Главное, утверждал Черчилль, русские не простят нам, «если между августом 1943 г. и мартом 1944 г. мы будем стоять безучастно, в то время как на их фронте ведутся гигантские бои».

Американский фронт британской дипломатии вызывал у Черчилля глубокие раздумья. Черчилль был достаточно проницателен для того, чтобы видеть происходящее в ясном свете: два самых мощных члена коалиции, Америка и Россия, могут при определенных обстоятельствах согласовать свои военные и послевоенные планы без него. Какой должна быть позиция Лондона? По крайней мере, тактика должна быть изменена. Находившимся вокруг него дипломатам и военным Черчилль посоветовал не выказывать в беседах с американскими партнерами излишней проницательности и эрудиции — это вызывает «естественное противодействие». Американцам нужно потакать в деталях, добиваясь от них уступок в главном. Со своей стороны, американцы, ожидая «Куин Мэри», были полны решимости занять более жесткую, чем в Касабланке, позицию. Англичанам на этот раз не удастся навязать им своей стратегии, как это было в Северной Африке, — так думали в Белом доме и Пентагоне накануне встречи.

Весна стояла в полном цвету, когда Уинстон Черчилль прибыл в Вашингтон 11 мая 1943 года. Следовало скоординировать дальнейшие проекты, поскольку североафриканская операция закончилась — двумя днями ранее немецкие и итальянские войска сдались в Тунисе. Геббельс записал в дневнике, что «американцы счастливы, как дети, взять впервые в плен немецкие войска». Однако все битвы, где начали побеждать западные союзники, — Тунис, Гуадалканал, Эль-Аламейн — были, по словам британского историка Мартина Гилберта, лишь «периферией территорий, контролируемых державами «оси». Континент Европы и огромные островные пространства Юго-Восточной Азии были еще под контролем тех, кто начал войну. Союзники, при всех их недавних триумфах, стояли на окраинах огромных регионов, видя перед собой противников, которых еще предстояло сокрушить».

В Америке слово «Манхэттен» уже получило двойной смысл. Перед узким кругом избранных химиков и физиков в Лос-Аламосе ядерный физик Р. Сербер очертил цель «проекта Манхэттен»: «Создать в реальности военное оружие в виде бомбы, в которой энергия, порождаемая быстрой цепной реакцией нейтронов, способна будет вызвать ядерный распад». Эта цель стала считаться достижимой в течение двух лет. Месяцем ранее японские физики пришли к выводу, что, хотя создание атомной бомбы возможно, это произойдет не на протяжении текущей войны. В мае 1943 года в Вашингтоне, на конференции (получившей название «Трайдент») Черчилль со своими новыми «русскими» аргументами обсуждал ядерную проблему с Рузвельтом тет-а-тет и добился изменения позиции Рузвельта. Премьер пишет 26 мая 1943 года руководителю английского ядерного проекта Андерсону: «Президент согласился, что обмен информацией по атомному проекту должен возобновиться».

Рузвельт и Черчилль принялись решать судьбу второго фронта. Президент Рузвельт отметил прогресс, имевший место за последний год и, приступая к главному, сказал, что бросать все силы против Италии на текущем этапе было бы несоразмерным общему распределению сил. Необходимо концентрировать войска для десанта через Ла-Манш. Черчилль предпочел уйти от конфронтации и сразу же согласился концентрировать войска в Англии для высадки на континенте весной 1944 года. Но до высадки остается год. Стоит ли проводить его в безделье, зная, что русские с востока начинают наступление на германскую империю? У союзников превосходные позиции в Средиземноморском бассейне, и Италия выглядит уязвимой для внешнего давления. Лучшей помощью русским на текущем этапе был бы разгром первого союзника Германии. Это заставит Рим вывести свои войска с Балкан, вынудит Турцию вступить в войну на стороне союзников, откроет многочисленные порты Балканского полуострова для десанта союзных войск — все это послужит усилению западного влияния в потенциально спорном регионе.

Черчилль убедительно говорил о том, что ликвидация режима Муссолини, а с ним и итальянского флота, позволит переместить английские корабли в Тихий океан, где помощь англичан будет реальной, а не «липовой», что поражение Италии заставит Германию направить свои ресурсы на юг, делая более уязвимой для удара западных союзников Францию. Напомним еще один аргумент Черчилля на конференции «Трайдент»: лишь шаги по укреплению позиций западных союзников в Средиземноморье помогут в конечном счете сдержать советскую экспансию на Балканах. Англичане еще раз повторили свои опасения в отношении «преждевременного» форсирования Ла-Манша, они говорили об «океане крови», но согласились, что главной задачей западных союзников является «решающее вторжение в цитадель стран оси». Англичане охотно пообещали увеличить интенсивность бомбардировок Германии.

Американцы во главе с Маршаллом гораздо более жестко, чем в Касабланке, показали, что решать проблему охраны ближневосточного пути англичан в Индию они не намерены. Президент отстаивал достоинства высадки во Франции. Рузвельт видел, что Черчилль уводит его на Балканы встречать наступающую Красную Армию. Сам же он надеялся урегулировать межсоюзнические планы в прямом контакте со Сталиным. В конечном счете был достигнут не очень обязывающий обе стороны компромисс — об этом свидетельствует широко трактуемый характер общего документа. В итоге Рузвельт согласился концентрировать силы на Сицилии и Италии, а не на китайско-японском фронте. Рузвельт посчитал нужным подчеркнуть важность обрыва германских коммуникаций на Балканах.

Рузвельт дал согласие продолжить операции в Средиземноморье и по возможности нанести решающий удар в Италии. Но, чтобы англичане не затянули всю американскую мощь в свои средиземноморские операции, Рузвельт четко ограничил контингент американских войск, участвующих в них (27 дивизий). В то же время семь американских дивизий должны были осенью прибыть в Англию и начать все необходимые приготовления для броска во Францию. Но Черчиллю удалось добиться желаемого ему решения — вторжение во Францию начнется не в 1943-м, а в следующем году. В целом, несмотря на жесткость схватки («президент не желает оказывать воздействия на расположенного высадиться на континенте Маршалла», — жалуется премьер) контрольной датой было названо 1 мая 1944 года. На случай непредвиденного развития событий на советско-германском фронте оба лидера, Рузвельт и Черчилль, приняли решение постоянно быть готовыми к реализации плана «Следжхаммер» — экстренной высадке всеми наличными силами в Европе.

На этой конференции в Вашингтоне Рузвельт впервые, пожалуй, обращался с англичанами как с «менее равным» союзником и вел довольно жесткую линию. Решение задач британского империализма не входило в его планы. Возможно, мысленно он уже обсуждал некоторые из мировых проблем с восточным союзником. Черчилль чувствовал подобную отстраненность президента и довольно остро ее переживал. В свете всего этого понятно отсутствие энтузиазма у обоих лидеров, когда, по окончании конфедерации, они приступили к составлению подробного письма Сталину. Рузвельт не хотел, чтобы у Сталина складывалось впечатление, что англосаксы постоянно совещаются между собой, а уже потом обращаются к нему. Рузвельт стремился показать степень самостоятельности Вашингтона в гигантских текущих и будущих проблемах.

Однако начинать этот сепаратный диалог приходилось с довольно жалких позиций: следовало написать в Москву, что открытие второго фронта снова откладывается, поскольку западные союзники решают свои задачи в Средиземноморье. Два самых легких пера своего времени не могли породить простого письма, разочаровывающего Москву содержания: в решающие месяцы летом 1943 года, когда немцы поставят на кон все, что имеют, Советский Союз будет сражаться в одиночку. Много вариантов пошло в корзину, прежде чем далекие от недавней взаимной любезности Рузвельт и Черчилль составили приемлемый текст. В два часа ночи Черчилль предложил взять с собой в самолет последний проект, поработать над ним и представить на рассмотрение президента.

Нужно сказать, что англичане сыграли сдерживающую роль в американо-китайском сближении. В этом плане на вашингтонской конференции 1943 года (Черчилль назвал ее «Трайдент») английский премьер сумел убедить Рузвельта в опасности бросать силы в бездонную бочку китайского политического организма, неэффективного и коррумпированного. Черчилль выложил самый убедительный аргумент: Россия, а не Китай «является ответом на вопрос, как нанести решающий удар по Японии». Черчилль отказался поехать в Нью-Йорк повидать мадам Чан Кайши.

Черчилль вместе с генералом Маршаллом вылетел в Алжир к Эйзенхауэру. Зная твердость Маршалла, Рузвельт поручил ему участие в написании конечного варианта убийственного письма Сталину. Именно Маршалл с солдатской прямотой написал в самолете текст, удовлетворивший обоих лидеров настолько, что они послали его в Москву без малейших изменений. Примечательно, что Рузвельт задержал посылку письма еще на неделю — чтобы сложилось впечатление о том, что текст написан после визита Черчилля, будто Рузвельт написал его один. Главной практической позитивной идеей было содержавшееся в предпоследнем абзаце обещание сконцентрировать войска на Британских островах для полномасштабной высадки на континент весной 1944 года. Таким образом, в мае 1943 года было решено, что к 1 мая 1944 года в Англии приготовятся к боевым действиям 29 дивизий.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.