Автора, автора!

Автора, автора!

Как и большинство исторических мифов, сей миф имеет весьма давнее происхождение. В своих основах он стал формироваться еще в середине XVII века, практически, на основе воспоминании участников этого похода, которые в 1622 году при составлении синодика павших в битве у Чувашского мыса еще были живы. Ну и на основании очень своеобразных условий того времени.

Обратиться к прославлению Ермака заставили неотложные политические нужды. Первый этап в создании великого патриотического мифа о Ермаке совпал с крайним ухудшением положения на границе русских владений в Сибири. В 20-х годах XVII века с русскими граничили владения ойратов — западномонгольского народа, кочевавшего по Иртышу. Это был очень многочисленный народ, который мог выставить в общей сложности 120 тысяч всадников. Даже ничтожной доли этого войска вполне хватило бы, чтобы выбить русских из Сибири, тем более, что в то время гарнизоны в острогах редко превышали 100–200 человек.

Ойраты воевали с казахами, и в 1619 году казахский хан Есим собрал большое ополчение, напал на ойратов и нанес им тяжелое поражение. Оно было настолько сильным, что ойратам пришлось бросить свои кочевья в верховьях Иртыша и перейти к северу, на степной берег Оби, непосредственно к границам русских владений. Это вызвало огромную тревогу в русских городах, ибо достаточно было одного ойратского удара, чтобы взять города. Правда, ойраты, ослабленные поражением и перекочевкой, не предпринимали враждебных действий. Но все равно, русские принялись укреплять свои позиции: усиливать укрепления и отряды, запасать продовольствие и боеприпасы к возможной осаде.

Вот тут-то тобольская архиепископия внесла свой посильный вклад в организацию обороны русских владений в Сибири. В Тобольск были вызваны казаки, ходившие в поход с Ермаком и позже поселившиеся в Сибири. С их помощью был составлен первый синодик погибших казаков в решающей битве у Чувашского мыса. Архиепископ Тобольский и Сибирский Киприан предписал во всех церквах воздавать «вечную память» Ермаку и его казакам как пострадавшим за христианскую веру [21, с. 6]. Этим церковь старалась сплотить русских жителей Сибири перед лицом угрозы.

Спустя 15 лет после этих событий, в 1636 году, когда обстановка более или менее успокоилась, была составлена первая повесть о Ермаке. Ее автором стал дьяк архиепископа Тобольского и Сибирского Макария Савва Есипов. Его повесть еще известна под названием Есиповской летописи. Название у нее было длинное и само по себе уже отражает идейные пристрастия автора: «О сибирстей стране, како соизволением божиим взята бысть от русского копья, собранного и водимого атаманом Ермаком Тимофеевым и своею храброю и предоброю дружиною и соединомысленною».

Это был самый первый этап мифотворчества. Для Саввы Есипова не была важна сама по себе фигура Ермака как покорителя Сибири. Поэтому он в повести упоминается, но не выводится на первый план. В. Г. Мирзоев пишет: «Ермак, хотя и постоянно упоминается, однако не наделяется какими-то индивидуальными чертами, которые возвышали или даже отделяли бы его от остальных казаков. Его роль вождя в повести не подчеркнута, — ни вообще, ни в отдельных случаях…» [36, с. 26].

Главным для дьяка было то, что Сибирь была присоединена к России исключительно усилиями верноподданных царских слуг во главе с Ермаком. Для Саввы Есипова был важен сам факт завоевания Сибири и не важна была фигура главного завоевателя. Для автора важно было подчеркнуть, что завоевание Сибири было «предусмотрено» Провидением именно для русских и совершено с божьего «позволения». Дьяк в этом отношении был сыном своего времени, которое устанавливало свои представления о мире.

Именно Савва Есипов стал автором одного из самых живучих мифов о завоевании русскими Сибири. Для того, чтобы объяснить, почему русские сумели разгромить превосходящие силы Кучума и закрепиться в захваченной столице ханства, Савва впервые высказал убеждение, что эти победы достались благодаря мужеству и храбрости казаков, а также превосходству огнестрельного оружия над луками. Это убеждение живет вот уже более трехсот лет, и, судя по всему, не собирается сдавать своих позиций.

Мысль о превосходстве огнестрельного оружия родилась из представления о том, что русский отряд, приведенный в Сибирь, был крайне малочисленным. Ко времени Саввы Есипова в русских городах уже успели забыть обстоятельства похода Ермака, и автору повести пришлось черпать сведения из рассказов последних живых участников похода, опрошенных в Тобольске в 1622 году при составление синодика павших во время этого похода. Казаки подробно описали битву у Чувашского мыса 26 октября 1582 года, закончившуюся взятием Искера, и перечислили по памяти имена погибших в ней казаков. Этот синодик и рассказ очевидцев были для русских очень долгое время практически единственными источниками сведений о походе.

Почему же казаки столь подробно описывали битву у Чувашского мыса и не уделяли такого внимания другим битвам? Скорее всего, в битвах, которые произошли до последнего решающего боя у Чувашского мыса, участвовали отдельные отряды, которые постоянно теряли людей в боях. За время похода от переволоки до Искера было несколько кровопролитных боев и штурмов городов, в которых отряд Ермака нес большие потери и таял на глазах. Но при этом всегда оставалась часть казаков, которая в боях не участвовала, оставляемая в резерве в качестве гребцов на плотах и стругах. Эти казаки, видимо, не знали во всех деталях сражения до битвы у Чувашского мыса и потому ничего не могли о них рассказать.

В сражении же на подступах к Искеру Ермаку пришлось бросить в бой всех казаков, все резервы и потому среди доживших до 1622 года было больше всего участников именно этого, решающего сражения, и они своими рассказами сделали его главным и решающим во всем походе, хотя это было не совсем так. По рассказам очевидцев выходило, что небольшой отряд казаков, всего в четыре сотни, одержал победу над большим войском хана Кучума.

Герард Фридрих Миллер, историк XVIII века, сумел выяснить дополнительные подробности этого похода, в частности, что казаков было несколько тысяч человек, и узнать о других кровопролитных битвах, только потому, что тщательно разыскивал сведения об этих событиях в русских документах и проверял их по рассказам местных татар.

Савва Есипов, совершенно очевидно, не знал обо всех этих деталях, пользовался только синодиком и рассказами казаков, и для объяснения этого необычного факта победы небольшого русского отряда над огромным войском Кучума и выдвинул убеждение — русская победа объясняется превосходством огнестрельного оружия.

Собственно, Савва Есипов придумал только первую часть мифа, в которой утверждается победа крайне немногочисленного русского отряда с огнестрельным оружием над многочисленным татарским войском хана Кучума. Вторая часть мифа, в которой превозносилась уже фигура самого Ермака, была выдумана чуть позже. В самом конце XVII века, примерно в 1698–1699 годах, Семен Ремезов закончил свою книгу «История Сибирская». Это была первая историческая книга, написанная русским автором о Сибири. И она же была источником мифа о том, что завоевание Сибири произошло во многом благодаря личным усилиям Ермака.

Ремезов расцветил свое сочинение описаниями многочисленных чудес и знамений, которые сопровождали поход казаков и сражения. Сам Ермак получает ореол святости и действует как святой, ратующий за распространение христианской веры. Бог непосредственно вмешивается в ход событий и даже дает указания дружине. В общем, идею «предназначенности» Сибири для русских Ремезов взял и довел до логического конца.

Собственно, ему надо было подчеркнуть именно эту идею «предназначенности». Но, сделав ее настолько явной и очевидной, он внес существенные изменения в исторический образ Ермака: «Ремезов сравнивает его с библейским Самсоном, изображает его действующим в молитвах и постах, подробнейшим образом описывает чудеса, будто бы свершавшиеся над его телом» [36, с. 35].

Происхождение этого мифа просто и понятно: раз сам Бог ратовал за присоединение Сибири к России (вот оно, проявление Большого Московского мифа!), то его орудием на земле должен быть не кто иной, как святой. А святому положено проводить жизнь в молитвах и постах и совершать всякие чудеса, в том числе и посмертно. Что и было Ремезовым самым подробным образом описано.

Одним словом, мифологическое представление о завоевании Сибири Ермаком уже было сформировано полностью в XVII веке.

Первоначально все-таки люди разделяли две версии: храбрость казаков вкупе с огнестрельным оружием и святость Ермака. Но для более поздних времен эти версии перемешались и слились в одну. Есиповская повесть и «История Сибирская» Ремезова стали для историков главными источниками. Они отвергли в процессе критики источника все рассказы о чудесах, знамениях и беседах Ермака с Богом, но факты, излагаемые в этих двух книгах, восприняли, попытались сопоставить и сравнить между собой, что и привело к слиянию двух версий. После этого миф стал звучать так: волевой и целеустремленный Ермак, опираясь на храбрость казаков и огнестрельное оружие, завоевал Сибирь. В дальнейшем к этому ядру мифа, которое уже не изменялось, добавлялись те или иные пристройки и добавления.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.